Отбывающий срок за жестокое убийство молодой любовницы, Анастасии Ещенко, профессор, уже будучи осуждённым умудрился найти двух фанаток. Однако выбранная им кандидатка оказалась не обычной «ждулей», а может быть сама охотницей за «сокровищами» расчленителя.
Историк, фанат реконструкторского движения и убийца-расчленитель по совместительству, Олег Соколов, получил приговор (12,5 лет) ещё в 2020-м году. Он отбывает наказание в исправительной колонии № 6 в Обухово, где заведует местной библиотекой, пишет и ведёт исторический кружок. Как оказалось, даже в стеснённых условиях, славившийся ещё до убийства своей «экспрессивностью» поклонник Наполеона, умудрился стать героем настоящей любовной драмы.
Ещё и с вероятным «сюжетным поворотом», когда убийца, «охотник» сам может быть жертвой столичной поклонницы и веры в свою привлекательность. «Ждуля» оказалась не так проста.
Столичная Катрин-Изабель
За год до своей смерти, в 2024-м, мама Олега Соколова, Людмила, в комментарии 78.ru рассказывала, что у её сына-сидельца не одна, а сразу две обожательницы по переписке. При этом обе Екатерины (одна из Петербурга, вторая из Москвы).
– Мне Олег сказал: «Мама, она мне делает столько добра, что даже не знаю, как это произошло». Он хочет жениться. Она тоже историк, любительница этого дела. <…> Она старается изо всех сил, чтобы ему угодить, она ему материалы достаёт, она по интернету связь держит, она такая, которая может всё, – рассказывала пожилая женщина о победительнице этой борьбы за сердце пожилого расчленителя.
Екатерина из столицы быстро нашла подход к одинокому мужчине – видимо, знала, чем зацепить. По словам матери Соколова, женщина отправляет ему в тюрьму научные статьи и обзоры зарубежной прессы на исторические темы. По субботам Соколов читает лекции для заключённых, слушателям очень нравится. Как и в своей прошлой жизни – на свободе, историк срывает овации зала. Без этого Сир (а именно так историк настойчиво просил к себе обращаться, если тот в образе) не может. С детства хотел не просто внимания. Восхищения! Вот и потенциальная невеста на похвалу не скупится.
Фамилию дамы узнать несложно. В группах памяти Анастасии Ещенко давно обсуждают некую Екатерину Мамонтову, которую не смущает репутация Соколова. Женщина, судя по всему, соответствует излюбленному типажу историка – она молодая учёная, ассистент кафедры истории России в РУДН. Специализируется на истории Сербии. Как и предыдущих своих женщин, Соколов называет её на французский манер – Катрин-Изабель. Под таким псевдонимом Екатерина сама пишет на разных сайтах и выкладывает написанное Соколовым в тюрьме. И как стало ясно из сообщений в группах родственников заключённых, настойчиво добивается длительных свиданий с возлюбленным.
При этом рассказывать об этом желанием не горит – по крайней мере перед камерой. Группа программы Алексея Багина «Петербургский детектив» посетила загадочную Катрин в неприметной московской хрущёвке. Соседи отзываются о ней положительно: мол, спокойная, приветливая дама. Шумных гостей к себе не водит, коммунальные услуги оплачивает вовремя. Всегда здоровается. Вот только дома бывает редко – вероятно, всё время в разъездах. Это и понятно: научная деятельность – частые командировки Москва-Петербург.
Екатерина на вопросы поначалу даже отвечала, хоть, по её словам, с Олегом Соколовым она не общается. Комментировать их возможные отношения отказывается. Однако дверь перед съёмочной группой захлопнула только когда начались вопросы не о любви, а более приземлённые – об оставленных в квартире Соколова вещах на сотни тысяч рублей.
Юридическая романтика и «сокровище Наполеона»
Речь о мундире (стоимость может составлять до 350 тыс.), рыцарских доспехах, сабле, бюсте Наполеона, дорогих изданиях, картинах – всём том, что осталось в той самой «нехорошей» квартире Соколова в доме № 82 на набережной реки Мойки. Осталось, а потом испарилось.
«Двушку», где Соколов убил Ещенко, а после совершал жуткие манипуляции с её телом, сдают в аренду – на сайтах объявлений квартиру с жуткой предысторией выставляли за 40 тыс. Съёмщица нашлась, и на вопросы она честно отвечает: предыстория не смущает, ведь, с её слов, «в Петербурге в каждом втором доме происходило какое-нибудь убийство». Вот только и эта дама ничего не знает об упомянутых «сокровищах».
Зато слышала про Екатерину, даже раз в месяц о ней вспоминает – когда деньги за квартиру переводит. За ту, о которой столичная поклонница ничего не знает. При этом изначально вопросом сдачи жилплощади занимался бывший адвокат Соколова, Александр Торгашев – он и дал квартирантке контакты Катрин. Они как минимум знакомы.
Юрист на наши вопросы о доспехах и прочем отвечать отказался, сославшись на то, что это «вне пределов его компетенции» и он «не может здесь ничего прокомментировать». При этом доподлинно известны два факта: первый – Торгашев после задержания Соколова действительно распоряжался имуществом доверителя, второй – историк был недоволен работой своего защитника.
– Говорит: «Мама, ты представляешь, я только в Москве узнал, что он ничего не делал, не ходил никуда – ему только нужны были деньги». <...> Когда он [Торгашёв] сказал, что ему нужны деньги, чтобы меня [мать] положить в больницу. Я ему отдала эту тетрадку, говорю – иди, смотри. Так он всё выгреб оттуда. Когда я вернулась из больницы, у меня не было денег, чтобы купить хлеба. Я пришла, открыла эту тетрадку, а там всё вытащено, всё, что было, – делилась подробностями мать Соколова.
Мать историка была уверена: вещи хранятся в подсобке на работе у бывшего подчинённого Соколова. Но как зовут этого человека, она не могла вспомнить. Кто вывез предметы одежды, интерьера и прочую утварь – на данный момент остаётся загадкой. Да и заявлений о какой-либо пропаже от самого Соколова не поступало. Возможно, потому что, действительно, всем его добром сейчас распоряжается та, кому он верит и на кого делает последнюю ставку…
До ближайшей возможности подать документы на условно-досрочное освобождение у доцента Соколова осталось чуть больше года. По закону такое прошение возможно спустя две трети срока. Ведёт себя заключённый примерно, пишет книги, пользуется библиотекой. В общем, есть надежда выйти на свободу пораньше. Если же вдобавок станет молодым отцом и шансов, и, возможно, новых исследователей Наполеона – в обеих столицах прибавится. Эти данные, конечно, дополняют картину, особенно в контексте того, что Екатерина настаивала на длительных свиданиях с историком.