Снова со стороны кухни донесся странный шорох. Сергей посмотрел на жену – спит. Поднялся и вышел на кухню. В новую квартиру ЖК «Лайнеръ» они въехали всего месяц назад и с азартом начали обустраиваться, ожидая к весне пополнение семьи. В новом доме их устраивало все: и расположение, и вид из окна на Неву, и просторная кухня-гостиная, о чем мечтала жена, и даже детские площадки во дворе оказались как нельзя кстати. Они уже планировали, где будут гулять с малышом, где поставят кроватку, а где в холле на первом этаже оставят коляску.
Но вот этот странный звук на кухне озадачивал Сергея уже второй день. Он тихонько постучал по батарее. Вдруг за батареей раздалось шуршание, и оттуда вылез маленький человечек в черном пиджаке, полосатых брюках и лаковых штиблетах на босу ногу. Русые волосы были разделены аккуратным пробором «в ниточку» и гладко прилизаны, что делало его похожим на приказчика позапрошлого века.
– Ты кто? – удивился Сергей.
– Казимир Янович, – надменно произнес человечек.
– Домовой? – уточнил Сергей.
– Был домовой, когда в другом доме жил, а теперича я квартирный, – пояснил Казимир Янович. – Дом-то новый, жильцов поди тыща, за всеми не углядишь, вот нас по квартирам и распределили. Так что квартирные мы.
– А кто распределил? – Сергею стало интересно.
– А вот это вам, людям, знать не положено, – строго заявил квартирный, вытер нос рукавом пиджака, огладил волосы и залез на табуретку.
– А откуда у тебя, Казимир Янович, такое имя затейливое? – поинтересовался Сергей.
– Так от хозяев бывших, откуда же еще? – обстоятельно принялся объяснять квартирный. – В том доме, за которым я приглядывал, давно, еще до великих потрясений, в прошлом веке жил архитектор Мариан Станиславович Лялевский, родом из Польши, учился у нас в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств и много чего в Петербурге построил. Вот, к примеру, Сытный рынок, кинотеатр «Паризиана», особняк вдовы военного инженера Марии Покотиловой с флорентийскими барельефами на Каменноостровском проспекте и дом Мертенса на Невском, знаешь? Так вот он меня и величал Казимиром Яновичем, говорил, что в память о своем дядюшке, который в Польше остался, очень я его ему напоминал. А как Мариан Станиславович помер, я уж и не стал имя менять, привык, да и красивое оно, мне под стать, – квартирный горделиво повел плечами.
– А чего ты такой нарядный? – Сергей оглядел костюм Казимира Яновича.
– Красоту люблю… и порядок, – ответил тот.
– А хочешь, я тебе тельняшку подарю? – предложил Сергей. – А то мы в «Лайнере» живем, а ты по-сухопутному одет.
Квартирный надменно фыркнул и промолчал.
– Ну не хочешь одеться по-морскому, как хочешь. А чем ты занимаешься в нашей квартире? – продолжал расспрашивать Сергей. Казимир Янович казался ему забавным.
– Так, почитай, что ничем. Дом-то новый, ладно скроен, крепко сшит. Трубы исправны, стены крепки, ни печки, ни хлева нет, за скотиной смотреть не надобно. Скучаю я… – Казимир Янович грустно вздохнул. – Слышь, хозяин, может работу какую мне задашь? А то я вроде как и не домовой уже, а бездельник.
– Ты погоди, через полгодика у нас малец появится, вот тебе заботы будет невпроворот! – утешил квартирного Сергей. – А пока хочешь, в морской бой сыграем?
Казимир Янович с упреком на него посмотрел.
– Отродясь такого не было, чтобы домовые баклуши били! Засмеют меня наши, коли прознают, что я вместо того, чтобы за хозяйством смотреть, игрушками балуюсь.
– В морской бой играть не стыдно, – возразил Сергей. – Дом у нас как называется? Верно, «Лайнеръ». Самая морская тема.
Среди ночи Ольга проснулась и услышала доносящееся из кухни: «Бэ шесть… мимо… Дэ восемь… опять промазал!.. А ты мне, хозяин, тельняшку все-таки подари! И стану я уже не квартирным, а палубным. Вот все наши обзавидуются!»
«Какие здесь на «Лайнере» сны удивительные», – подумала Ольга с улыбкой, повернулась на другой бок и вновь уснула, словно качаясь на волнах под тихое кухонное бормотание мужа с новым палубным, первым среди хранителей «Лайнера».
