В марте 1941 года Адольф Гитлер, выступая перед генералами вермахта, заявил: «Мы вступаем в битву двух мировоззрений друг против друга... Коммунизм представляет огромную опасность для будущего. Мы должны отойти от точки зрения солдатского товарищества. Коммунист – не товарищ до и не товарищ после. Это битва на уничтожение, в которой сняты все физические и психологические ограничения. Мы не ведем войну, чтобы сохранить врага… Бой будет сильно отличаться от боя на Западе.
…Ядовитое гнездо Советов – (Ленинград, Москва, Сталинград) из которого так долго ключом бьёт яд, должно исчезнуть с лица земли. Необходимо уничтожить всё мужское население этих «недочеловеков».
…Мы обязаны истреблять население, это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику обезлюживания. Если меня спросят, что я подразумеваю под обезлюживанием, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь, – грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви.
...Азиаты и большевики должны быть изгнаны из Европы. Период 250-летнего азиатства должен быть закончен».
В пропагандистском бюллетене № 112, выпущенном отделом пропаганды вермахта в июне 1941 года сразу после нападения на СССР, цели войны были указаны так: «Необходимо ликвидировать красных «недочеловеков» вкупе с их кремлёвскими диктаторами. Германскому народу предстоит выполнить самую великую задачу в своей истории, и мир ещё услышит о том, что данная задача будет выполнена до конца».
22 июня 1941 года Совинформбюро сообщило о вероломном нападении немецко-фашистских войск, Орловская область была объявлена на военном положении. 23 июня 1941 г. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. началась мобилизация и тысячи жителей Орловщины обратились в военкоматы с просьбой отправить их на фронт добровольцами.
30 сентября 1941 г. началось немецкое наступление на Орел. Обойдя Брянский укрепрайон, фашисты через Кромы подошли к городу. Командующий Орловским военным округом генерал-лейтенант А.А. Тюрин докладывал: «3 октября в 18.00 противник силой до 40 танков и до двух батальонов пехоты ворвался в Орел».
«Отдан город, город-птица, город-богатырь…», – написал в стихотворении Борис Пастернак. К концу ноября 1941 г. фашисты заняли Орловскую область в ее современных границах. Восточные районы области были освобождены в 1941-1942 гг. Большая же ее часть оставалась в оккупации до 1943 года.
«Новый порядок» и избавление от коммунистов принесли мирным жителям массовые убийства, грабежи, насилие, уничтожение культурных ценностей.
Сыскное отделение полиции «русское гестапо» возглавлял бывший орловский купец Михаил Букин. В апреле 1943 года Михаил Букин был награжден оккупационными властями орденом «За храбрость». Начальник полиции безопасности в городе Орёл, криминал-комиссар гестапо Ганс Герман Кох, дал такую характеристику: «Букин был одним из злейших врагов коммунистов и советской власти. Точно выполнял все задания гестапо, сам проявлял большую инициативу в деле преследования мирного советского населения, выступающего против немцев, собственноручно составлял списки неблагонадёжных».
Во второй половине 1942 г. при личном участии начальника сыскной полиции Орла М. Букина была раскрыта подпольная организация в городской полиции. Были арестованы начальник полиции В.И. Головко, полицейские Дмитрий Сорин и Павел Кунце, а также начальник паспортного стола Николай Челюскин. Допрошенный по делу Букина бывший агент полиции признался: «Я был очевидцем, когда Букин непосредственно в здании сыскного отделения арестовал своего личного секретаря Сорина Дмитрия».
Букин лично участвовал в допросах подпольщиков. Допрашиваемым заламывали руки назад, подвешивали на дверь, загоняли иглы под ногти, избивали палками и плетьми, пытали электричеством, загоняли шомпола в заднюю часть тела.
Павел Кунце, Дмитрий Сорин и Николай Челюскин были расстреляны, Головко В.И. умер от побоев.
Дмитрий Васильевич Сорин посмертно награждён медалью «За отвагу».
Оккупанты строго следили за соблюдением «нового порядка». Наказывалось любое отступление. Предписывалось:
…Ходить в город и из города только торною тропою (большаком), а не тропинками, полями и непроезжими дорогами. Нарушающие эти правила будут расстреляны.
... Хождение по городу разрешается только с 6 часов утра до 17 часов вечера по берлинскому времени. Лица, нарушающие этот приказ, будут задерживаться и подвергаться наказанию.
В Государственном архиве Орловской области хранятся несколько прошений в Орловскую городскую управу о выдаче «разрешения на право езды на велосипеде и рыбной ловли».
На временно оккупированной советской территории гитлеровцы установили обязательную трудовую повинность.
«Славяне должны на нас работать. В той мере, в какой они нам не нужны, они могут вымирать. Поэтому проведение прививок и медицинское обслуживание является излишним. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами и делать аборты. Следует применять к ним стерилизацию, и чем больше, тем лучше. Образование опасно. Для них достаточно уметь считать до ста. В лучшем случае приемлемо образование, которое готовит для нас полезных марионеток» – Мартин Борман.
В газете «Речь» (редактор М. Октан, настоящая фамилия Ильин. Газета издавалась в Орле оккупационными властями на русском языке) опубликован приказ коменданта города: «Приказываю всем безработным мужчинам города Орла в возрасте от 17 до 50 лет являться ежедневно в 7 часов утра к зданию комендатуры (бывшее здание горсовета), имея при себе лопату, кирку, топор или лом. Лица, уклонившиеся от явки, будут считаться саботажниками и подвергаться мерам наказания по законам военного времени». В Первомайском сквере несколько дней на деревьях висели тела трех молодых парней. «За невыполнение приказа местного коменданта о ежедневной явке на работу, что является саботажем, безработные Матвеев Алексей, Кочергин Иван и Ключников Дмитрий повешены 15 января 1942 г. как саботажники».
Усмирение в тылу проводилось службами безопасности вермахта и войск союзников, подразделениями СС и полиции, а также соединениями местных добровольцев. Приказы высшего руководства давали санкцию на применение беспощадных методов.
«Следует иметь в виду, что человеческая жизнь в соответствующих странах в большинстве случаев ничего не стоит и что устрашающего действия можно добиться лишь с помощью исключительно жестких мер. Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата должна служить, как правило, смертная казнь 50-100 «недочеловеков». Способы этих казней должны ещё увеличивать степень устрашающего воздействия», – Вильгельм Кейтель, начальник Верховного командования вооружённых сил нацистской Германии, 16 сентября 1941 года.
С первых дней нападения на Советский Союз нацисты приступили к исполнению миссии охраны германского населения и развитию техники обезлюживания.
В мае 1942 г. в Орле были уничтожены все евреи, которые не успели скрыться. Из дневника подпольщика В. Берзина за 26 мая 1942 года: «Приказ комендатуры об изъятии всех евреев. <…> Евреев отвели в Андриабужский лес, заставили рыть самим себе ямы, а потом расстреляли из пулемета. Детей закапывали живьем».
На территории Орловщины в районе Сещинского аэродрома складировались химические боеприпасы. В августе 1942 года немецкие медики отравили ипритом, а потом провели испытание противоипритного препарата на 30 рабочих слесарной и валяльной мастерских в Орле. В результате испытаний у многих из них началась рвота, а на следующий день все они потеряли зрение. Был поставлен диагноз: тяжелое отравление ипритом.
По приказу городской управы от 1 августа 1942 года была ликвидирована Орловская психиатрическая больница в Кишкинке – «26 июля 1942 года гестаповцы в сопровождении врача Ширмана пришли в психбольницу и заявили, что больница закрывается, а больные вывозятся в Белоруссию для продолжения курса лечения… Всех больных насильно посадили в машины… Больные были вывезены в направлении деревни Некрасово. Их судьба была неизвестна, и только с освобождением г. Орла… были произведены раскопки у деревни Некрасово. Обнаружены лежавшие в беспорядке 72 трупа, на одежде которых было клеймо «областная психиатрическая больница» – из акта комиссии по злодеяниям.
На территории Орловской области (в существующих ныне границах) гитлеровскими палачами с октября 1941 года по август 1943 года было убито 12 354 человека (ежемесячно 558 человек или 18 человек в день). Среди них были дети.
Из допроса подсудимого Ганса Германа Коха, криминал-комиссара гестапо, бывшего начальника полиции безопасности в городе Орле (18 января 1946 г.).
Прокурор: Скажите, Кох, в числе 2000 человек, расстрелянных Вами в Орле, были дети?
Кох: Я расстреливал людей за их коммунистическое мировоззрение. Среди них были и дети от 2 до 10 лет.
Прокурор: У детей тоже было коммунистическое мировоззрение?
Кох: У нас был принцип, чтобы уничтожать и детей.
Прокурор: У вас дети есть?
Кох: Да, имею 3-х.
Прокурор: Какого возраста?
Кох: 1 год, 3 года и 5 лет.
Прокурор: Их можно в чем-либо политическом обвинять?
Кох: Нет, конечно нет.
Прокурор: По какому принципу вы расстреляли советских детей?
Кох: Это было уничтожение населения другой расы.
Немецкие руководящие принципы сельскохозяйственной политики на советских территориях представляют собой пример стратегии грабежа и разрушения, в основе которой План голода – «Десятки миллионов людей умрут от голода, если мы вывезем из страны то, что нам нужно». В Орле организовано Центральное торговое общество (ЦТО) «Восток». Оно ведало всеми видами заготовок сельхозпродуктов в области, совместно с земельным управлением сельхозштаба производило сбор налогов с населения сельхозпродукцией. Вся заготовленная продукция использовалась для снабжения немецкой армии или вывозилась в Германию.
«Зима 1941-42 гг. была самой тяжелой. Люди сотнями умирали от голода. ...Старик (его фамилия Фомин) рассказал о страшном голоде в Орле. Проходя по улицам зимой 1941 - 42 гг., люди спотыкались о тела упавших и тут же умерших. В ту зиму он с женой с большим трудом меняли свои пожитки на картофель и свеклу. Позже людям помогали выжить их огороды» – Александр Верт, корреспондент газеты «SundayTimes» и британской радиокомпании ВВС в августе 1943 года побывал в Орле и разговаривал с очевидцами.
Потери населения за период оккупации по городам и районам Орловской области составили в среднем 26,5%.
Угнано в неметчину 99 280 человек, из них 35 800 мужчин и 63 480 женщин, в том числе 40 532 детей.
«Во время вражеской оккупации города к Михаилу Дмитриевичу Залесскому явился какой-то немецкий генерал с целью ознакомления с его работами… Осмотрев его лабораторию по изучению ископаемой флоры, генерал признал его работу интересной и тут же распорядился, чтобы все материалы и научное ценное оборудование Залесского были уложены и отправлены в Берлин, что немедленно было исполнено его солдатами. Во время эвакуации немцев из Орла профессор Залесский был угнан в Германию. Это произошло около 24-26 июля 1943 года» – из письма профессора И.В. Палибина вице-президенту АН СССР академику Л.А. Орбели.
Отступая в августе 1943 года из Орла, немецкие войска взрывали и сжигали здания и дома, стремясь к полному уничтожению всех строений в городе. Для этого были созданы специальные отряды подрывников. Были разрушены все предприятия, взорваны мосты и электростанции, выведены из строя водопровод и трамвай. В Орле уничтожено полностью более 2200 жилых домов, 33 учебных заведения, телефонная станция, учреждения культуры, радиоузел, магазины, детские сады. Германское информационное бюро, сообщая о падении Орла, писало: «В Орле большевики не найдут ни одной фабрики, ни одного завода. Жилые дома стоят без крыш, город полностью разрушен».
Мы знаем! Мы помним!