Фильм "Знахарь" (1981) мне довелось увидеть в первый раз ещё в детстве. И, скажу вам честно, он тогда произвёл на меня нешуточное впечатление. Хотя я, по идее, был ещё слишком мал, чтобы в полной мере осознать его драматизм. Но что-то щёлкнуло.
Это была не просто очередная "сопливая" мелодрама. Это было большое кино. С тем самым магическим послевкусием, когда после финальных титров ты сидишь и просто молчишь.
И вот теперь, спустя годы, я решил раскопать то, что осталось за кадром. И поделиться с вами. Поехали?
1. Знахарь — не первый!
Да-да, держитесь крепче. Многие думают, что фильм Гоффмана – это первая экранизация одноимённого романа Тадеуша Доленги-Мостовича. Но нет. Первая экранизация вышла в том же году, что и роман, в далёком 1937-м! Представьте: только книжка появилась на прилавках, как её тут же отправили на плёнку. В те времена – это почти фантастика.
А идея у романа, между прочим, взята из реальной истории. В Польше действительно был случай: врача уволили, он стал "знахарём" и зарабатывал в разы больше, чем в клинике. Ирония судьбы, что называется…
2. Мелодрама посреди политического шторма
Начало 80-х в Польше — это время тревожное. Забастовки, "Солидарность", ввод военного положения… И вот на этом фоне режиссёр Ежи Гоффман говорит: "А давайте я сниму мелодраму!"
Что? Ты в своём уме, Ежи? – примерно так реагировали коллеги. Его даже называли "творческим перебежчиком". Но, как показала жизнь, он оказался чертовски прав. Фильм зашёл в самое сердце. В такие времена людям был нужен луч света. Пусть даже в виде старого врача с потерей памяти.
3. Ежи Биньчицкий: случайная находка?
Главного героя, доктора Рафала Вильчура, Гоффман не выбирал с кастингами и метаниями. Он просто увидел Биньчицкого в фильме "Ночи и дни" и сказал: "Вот он. Он мой Вильчур".
Сначала актёр засомневался. Не герой он-любовник, не красавец с обложки. Но у Гоффмана был нюх на настоящих. И Биньчицкий стал душой фильма.
Забавный факт: сам актёр был недоволен тем, как он вышел на экране. Говорил, мол, "у меня лицо как сковорода, камера меня не любит". Представляете? Это при том, что его игра растрогала миллионы...
4. Анна Дымна и личная трагедия
А вот Марыся в исполнении Анны Дымной – это не просто удачный кастинг. Это почти исповедь. Дело в том, что в реальной жизни Анна тоже попадала в аварию и на время потеряла память. Представляете, каково это – играть сцену, в которой ты буквально вспоминаешь себя, а у тебя за плечами та же боль?
Вот почему её игра цепляет. Там не игра, там жизнь.
5. Неизвестный Чиньский
На роль графа Лешека Чиньского Гоффман хотел взять Даниеля Ольбрыхского – мэтра польского кино. Но тот отказался. Мол, староват я рядом с Дымной буду выглядеть. И знаете, пожалуй, прав был.
Так в фильм попал никому тогда не известный Томаш Стокингер. Молодой, красивый, но актёр без имени. Риск? Безусловно. Но сработал он отлично. Граф получился именно таким, каким и должен был быть – честным, искренним и немного потерянным.
6. Оперный мельник
Мельника Прокопа сыграл… оперный певец Бернард Ладыш! Причём мировой величины. Бас, который собирал залы в Европе, неожиданно оказался в роли деревенского философа.
И знаете что? Никто бы и не подумал, что перед ними не профессиональный актёр. Так глубоко, так по-человечески он вошёл в роль…
7. Асфальт под брусчаткой
Ратушная площадь выглядела бы слишком современно с асфальтом. А значит – на съёмочной площадке пришлось изрядно повозиться. Асфальт засыпали песком, укладывали брусчатку. Всё ради атмосферы.
Вот она – сила деталей. Когда веришь в картинку, потому что она живая, а не нарисованная в павильоне.
8. Белорусские корни
Интересный момент. В оригинале книги действия происходят на территории довоенной Белоруссии. Там же родился и сам автор Тадеуш Доленга-Мостович. Поэтому мельник Прокоп в книге белорус, и его акцент – не случайность.
Поляки, к слову, восприняли фильм как сугубо "свой". Но по сути – это кино про пограничную, мультикультурную Польшу. Там есть и Белоруссия, и Украина, и Польша. Вот такая настоящая Европа на экране.
9. Массовка из газет
А вы знали, что массовку набирали... по объявлениям в газетах? Никаких актёров массовых сцен – простые жители деревень. Играли они с душой, потому что понимали, что участвуют в чём-то важном.
Некоторые потом рассказывали, что их родные не верили, пока не увидели их в кино. Представляете: идёшь такой с корзиной картошки – а потом вышагиваешь на экране рядом с графом!
10. Грибы от режиссёра
Кризис в стране – дело серьёзное. Деньги в обрез. Продукты по талонам. Так что актёры собирали грибы в лесу, а Ежи Гоффман лично варил из них суп и угощал всю съёмочную группу.
Вот вам и режиссёр – человек-оркестр. И кормит, и снимает, и вдохновляет. Что ни говори, такой подход дорогого стоит.
11. Картонные декорации
Некоторые здания, попавшие в кадр, были сделаны из картона. Серьёзно! Бедность заставляет креативить. Но – никто не заметил. Картон или не картон – неважно. Важно, как это снято. А снято было – на совесть.
12. Неразделённая любовь на площадке
Анна Дымна и Томаш Стокингер влюбились друг в друга прямо во время съёмок. Просили режиссёра снимать как можно больше романтических сцен. Всё красиво, трогательно… но недолго.
Как быстро зажигаются чувства на съёмках, так же быстро и гаснут. После съёмок каждый пошёл своей дорогой.
13. Дорогие розы
Сцена, где Чиньский мчится к Марысе с букетом роз, могла не состояться. Потому что роз не было. Ну не было в округе таких букетов! Пришлось везти их аж из Варшавы за 200 километров. И не один раз: Гоффман захотел пять дублей! С ума сойти.
Но зато как получилось! Все эти хлопоты не зря.
14. Магазин Марыси – всё ещё стоит
Магазин, в котором работала героиня Анны Дымной, существует до сих пор. Более того – теперь он называется "Знахарь"!
Изначально это здание хотели снести. Но жители встали стеной: не дадим! Фильм снимали тут, это наша гордость. И победили. Вот так кино становится частью настоящей истории.
15. Советы – без ножниц!
Когда "Знахарь" попал в СССР в 1983 году, его озвучили самые маститые актёры дубляжа. И почти ничего не вырезали! А это, между прочим, редкость. Обычно советская цензура проходилась по фильмам как трактор.
Но тут – оставили даже религиозные сцены. Ну, почти. В финале, когда Вильчур благодарит Бога, в дубляже он говорит не "Слава Господу", а "Я сумел. Я спас её". Мелочь, а характерно.
Фильм "Знахарь" – это не просто кино. Это эпоха. Это история про потерю и обретение. Про то, что даже потеряв всё, можно найти себя заново. Главное – не забыть, кто ты есть на самом деле.
А за всей этой мощной драмой стояли грибы в кастрюле, картонные декорации, бумажные объявления, розы за 200 километров и любовь на съёмочной площадке.
И, знаете, я пересмотрел "Знахаря" снова. Спустя годы. И вот сижу, пишу, и опять наворачивается что-то в уголках глаз. Потому что настоящее кино не стареет.