Далеко за пределами Архангельской области известна школа юнг ВМФ, которая функционировала в годы войны на Соловецких островах. Начиная с 70-х годов прошлого века, выпускники этой школы стали организовывать в Архангельске и других городах не менее известные встречи.
Но не всем известно, что подобные школы существовали и в других местах. Например, только в Архангельске их было три. Об одной из них – школе юнг Северного морского пароходства, пойдёт речь в предлагаемой статье.
Этой теме ещё в 1980-х годах уделил много внимания Геннадий Попов, будучи в то время заведующим музеем истории Архангельского мореходного училища. Именно его материалы, обнаруженные в областном архиве, и легли в основу данной публикации.
16 октября 1942 года нарком морского флота Ширшов П.П. подписал приказ, где, в частности, говорилось:
В целях воспитания и подготовки квалифицированных кадров моряков путем практического обучения непосредственно на судах ввести на судах Наркомморфлота институт воспитанников юнг...
Получив приказ, начальник Северного морского пароходства Новиков Н.В. принял необходимые меры по созданию базы, где могли бы жить и обучаться юнги. Архангельск переживал трудные времена. Город неоднократно бомбили, от бомбежек и пожаров было разрушено и уничтожено множество зданий. Школы превратились в госпитали. Катастрофически не хватало продовольствия. Первоначально в школу юнг взяли всего 31 человека, но даже и для такого количества курсантов долгое время не могли подобрать подходящие помещения.
Первый набор почти целиком состоял из ребят 12-15 лет. Как пишет исследователь со ссылкой на документы, подростки поступили из «детприемника НКВД», они «не имели ни белья, ни одежды». Поздней осенью их полуголодных разместили на пароходе «Карелия», поставленный на зимнюю стоянку. В помещениях-кубриках было сыро и холодно, поэтому дети часто болели.
Со временем в морском техникуме освободилось часть здания – многих студентов призвали на фронт. Эти помещения и были впоследствии предоставлены школе.
День 13 января 1943 г. следует считать торжественной датой – в школе начались первые занятия. Программа обучения включала в себя курс подготовки дублеров матросов. Ученики изучали устройство судна, Устав несения службы на кораблях, вопросы техники безопасности и другие дисциплины. Преподаватели морского техникума вели общеобразовательные предметы. Руководителем школы юнг был назначен капитан Беркуль Герман Васильевич – опытный моряк и заботливый наставник. Ему всецело помогали, направленные в помощь, штурманы А. Мацюто и И. Мезенцев, боцман А. Чухчин.
Как дальше сообщает Геннадий Павлович, самыми трудными были первые дни. Многие из ребят курили, играли в карты, не подчинялись старшим. Небольшой, но складный коллектив воспитателей делал все, чтобы выправить положение к лучшему. И вскоре, как явствуют документы, «...юнги выглядели культурными, опрятными моряками, имеющими хорошую дисциплину и строевую выправку».
Уже летом воспитанникам посчастливилось побывать в плавании – они были на практике. Но в школе вновь возникла проблема с предоставлением помещений. Здание нашли в порту на Экономии, но требовался ремонт. В ремонте помещений принимали участие как моряки с судов так и сами ребята.
Осенью был объявлен первый набор в школу юнг. В комиссию при пароходстве было подано 320 заявок. После тщательного отбора приняли 189 детей, которые происходили из семей погибших моряков, фронтовиков, сирот и многодетных семей. Срок обучения составлял три года. Это было сделано с тем расчетом, чтобы дети могли получить 7-летнее образование и далее иметь возможность «... продолжить образование в любом техникуме».
Всем воспитанникам школы полагалось форменное обмундирование, но вопрос с его получением долго не решался. Осенью 1943 года начальник пароходства Новиков Н.В. с большим сожалением сообщал об этом наркому морского флота::
...Есть дети, не имеющие обуви, белья и верхней одежды. А личный состав школы на сегодняшний день представляет, по наружному виду, большую группу разношерстных ребятишек. Несмотря на то, что юнги набраны, мы не получили ни обмундирования, ни даже постельных принадлежностей, вследствие чего матрацы, постельное белье и часть одеял вынуждены временно снять с судов, оставшихся на зимний ремонт, чтобы хоть мало-мальски создать необходимые бытовые условия в школе.
Насколько быстро и трудно решался этот вопрос – неизвестно, но всё же форма у юнг появилась. Вот строки из ещё одного документа::
... Все юнги обмундировываются сейчас в теплую одежду: ватированные костюмы, валенки, шапки, рукавицы. Одновременно заказаны в пошивку парадные костюмы: брюки, фланелевки, бушлаты, бескозырки и ленточки с надписью «Школа юнг СГМП», рабочие костюмы из легкой ткани и белье.
Так же сложнно было и с продовольственным снабжением. Руководство пароходства и школы настаивали на том, чтобы юнги на зимний период учебы обеспечивались трёхразовым питанием и вечерним чаем. Для этого предлагалось задействовать продукты, получаемые из подсобного хозяйства. Новиков Н.В. в письме наркому продолжал:
... мы обращались в Наркомат о распространении норм снабжения, установленных для школ ФЗО и ремесленных училищ, на школу юнг, которые бы дали возможность обеспечить полноценное питание в школе, но ответа не получили. Вторично поднимая этот вопрос, считаю, что для детей, поставленных в строгие рамки казарменной жизни и нормально развивающихся физически, организация двухразового питания в сутки недостаточна.
Вопрос питания надо было решать срочно. Нередко юнг можно было встретить на рынке, обменивающих разные свои вещи на продукты питания. Трудности преследовали на каждом шагу. Кроме «продовольственной проблемы» во главу угла вставала нехватка карандашей и бумаги – ребятам приходилось писать на чем попало и чем попало в буквальном смысле этих слов. Но ребята старались и продолжали учиться!
В 1944 году, весной, все 8 человек юнг первого набора завершили обучение и были распределены по судам. Они заняли штатные должности в машинных и палубных командах. Летом флот пароходства пополнился юнгами-практикантами, которые были зачислены прошлой осенью. Часть из них была направлена на мелкие суда: буксиры, шаланды и катера. Капитанам этих судов была выдана особая инструкция. В ней говорилось, что они несут полную ответственность за обучение и воспитание юнг во время практики. Рабочий день юнг длился шесть часов.
В составе экипажей юные моряки во время плавания в составе конвоев и каботажных рейсов зачастую оказывались в смертельной опасности. Они наравне со взрослыми делили все тяготы и лишения военного времени. Юнги «...часто использовались в боевых расчетах у орудий и пулеметов, постах наблюдения и на общих судовых работах – как дублеры матросов и машинистов».
Плавание в пределах Белого моря было не менее опасным, чем в Баренцевом и Карском морях. В одном архивном деле есть такие строки:
... Почти весь путь от острова Медвежий до Канина Носа и даже до Мудыогского маяка – проходил в боях, длившихся временами до пяти суток кряду. Кораблям конвоя приходилось отражать атаки до 60 торпедоносцев одновременно.
Нагрузка на команды судов была колоссальная, и неудивительно, что в таких случаях в боевые расчеты орудий и пулеметов были вписаны все члены экипажа, включая юнг старших возрастов. Как говорится: сражались все – от мала до велика.
Но и в эти трудные и суровые дни у капитанов судов сохранялась отеческая любовь к ребятам. В одном из отчетов пароходства говорилось::
...Мы имеем капитанов, которых команда любит как отцов за их заботу и чуткость к личному составу. На таких судах нет текучести кадров, за исключением уходящих в РККА или по болезни. К таким капитанам относятся Филатов (пароход «Диксон»), Смокотов (пароход «Красное знамя»), Глазачев (пароход «Аркос») и другие.
Не только капитаны, но многие старшие механики также тепло и по-отечески относились к юнгам. Так, например, на пароход «Селенга» для прохождения практики попали юнги первого набора П. Павлов, Ю. Будиев, К. Трусо, X. Гареев, А. Бронников.
По-разному в дальнейшем сложилась их судьба. 97-летний юнга из Архангельской школы юнг СГПМП Юрий Александрович Будиев здравствует до сих пор! Участник северных конвоев и обороны Заполярья, ветеран войны и труда, он один из организаторов и активистов клуба «Братство Северных конвоев», совета школы юнг Севморпути, обладатель множества государственных, почетных и памятных наград.
… Осень 1944-го. Закончилась летняя практика. А у школы никак не убавлялось забот. На этот раз проблема упёрлась не в помещения, которые раньше удавалось взять в аренду в Маймаксе. Теперь «...такая возможность отпала ввиду раздельного обучения в школе мальчиков и девочек». К сожалению, установить, когда и сколько в школу юнг было принято девушек (что было сделано по настоянию Наркомпроса) и каким специальностям они обучались, не удалось. В документах архива такой информации не содержится.
Но, надо отметить, летом 1944 года Архангельская школа юнг пережила период роста и развития. Количество учеников достигло 250 человек. Учебная база в Маймаксе расширялась: появились дополнительные подсобные площади, планировалось организовать учебно-производственные мастерские, обеспечив их всем необходимым инструментарием и оборудованием «путем мобилизации внутренних ресурсов предприятий бассейна».
Более того, приказ наркома обязывал начальников пароходств лично руководить комплектованием школ юнг административно-педагогическим и обслуживающим персоналом и направлять на этот ответственный участок работы «только заслуживающие полного доверия с политической и деловой стороны, обладающие необходимой подготовкой и опытом для воспитания молодежи кадры».
Последний по времени документ, обнаруженный Геннадием Поповым – приказ начальника пароходства, датированный 15 августа 1945 года. Вот его дословное содержание:
За успешное проведение, учебного (1944/1945) года, обучение учеников школы юнг пароходства в трудных условиях приказываю: премировать офицерским костюмом начальника школы Гусева Николая Михайловича.
Как развивалась школа, как жила дальше, с какими трудностями она сталкивалась, как и когда прекратила свое существование, по архивным данным, к сожалению, исследователю установить не удалось.
Школа юнг СГМП в Архангельске в годы Великой Отечественной войны представляла собой важный элемент в системе подготовки квалифицированных кадров для торгового флота. Несмотря на сложные условия – бомбардировки, нехватку продовольствия, разрушения в городе – учебное подразделение смогло начать свою работу и обеспечить подготовку кадров для транспортных судов.
Сравнивая школы юнг на Соловках и в Архангельске, можно отметить, что оба учебных заведения, в основном, имели общую цель – воспитание подростков и подготовку кадров. Однако условия, в которых функционировали обе школы, были разными. Во времена военного лихолетья трудности приходилось преодолевать всем. Тем не менее, и на далёких островах и в областном центре удалось организовать учебные процессы и обеспечить воспитанников всеми видами положенного довольствия.
Оба учебных заведения сыграли значительную роль в подготовке кадров для флота, однако их условия и подходы к обучению отличались в зависимости от обстоятельств и ресурсов, доступных в то время. Архангельская школа юнг стала примером того, как в условиях военного времени можно было организовать учебный процесс даже при ограниченных ресурсах.
Использованные материалы:
- Попов Г. Юнги Северного …пароходства: Малоизвестные страницы истории. // Моряк Севера. – 1982. – 13 ноября. – С. 4.
- Плавинская Н. Море воспитывает бесстрашных: О школе юнг Севморпароходства и памятной встрече её воспитанников. // Водный транспорт. – 1992. – ноябрь. – № 41. – С. 9.
- Викторов Ю. Никогда не пасовал перед трудностями: Архангельский моряк Рудольф Кротов – ученик школы юнг СГМП. // Архангельск – город воинской славы. – 2017. – 12 июля. – С. 20.
- Соснова М. Равнение на юнгу Северного флота: Александр Цыбульский вручил ветерану Юрию Будиеву знак «Почетный гражданин Архангельской области». // Правда Севера. – 2025. – 26 марта. – С. 3