В небольшом канадском городе Вудсток 8 апреля 2009 года произошло событие, которое навсегда изменило жизнь его обитателей. Восьмилетняя Тори Стафард, родившаяся 15 июля 2000 года, вышла из школы после уроков и исчезла без следа. Девочка росла в семье, где родители развелись вскоре после её рождения. Она жила с матерью и старшим братом Дарреном, который был старше её всего на три года.
Несмотря на разрыв между родителями, отец не терял связи с детьми, регулярно встречаясь с ними. Особую роль в жизни Тори и Даррена играла их бабушка по материнской линии, с которой они любили проводить время. Однако самой крепкой связью в семье оставалась дружба между братом и сестрой — они были неразлучны с детства, редко ссорились и всегда заботились друг о друге.
Незадолго до исчезновения, в апреле 2009 года, семья переехала в новый дом, расположенный всего в нескольких минутах ходьбы от школы, где учились Тори и Даррен. Это был их первый учебный день после переезда, и по привычному распорядку Даррен должен был дождаться сестру после уроков, чтобы вместе отправиться домой. Однако в этот раз он решил ненадолго зайти к другу, жившему через дорогу от школы, рассчитывая вернуться через 10 минут и забрать Тори.
Когда он пришел обратно, сестры нигде не было. Даррен предположил, что она могла пойти домой самостоятельно, ведь дорога занимала совсем немного времени, и отправился туда, надеясь встретить её по пути. Но дома Тори не оказалось, и за всё это время она так и не вернулась.
Мать узнала о пропаже от Даррена и начала обзванивать родителей подруг Тори, думая, что девочка могла задержаться у кого-то из них, не предупредив домашних. Тем временем Даррен взял велосипед и поехал искать сестру по району, а вскоре к нему присоединилась бабушка. Они обошли все знакомые места, но следов Тори не нашли.
Подруги девочки тоже подтвердили, что не видели её после школы. Через два часа безуспешных поисков бабушка направилась в полицейский участок и подала заявление о пропаже ребёнка. С этого момента началось официальное расследование, которое сразу выявило тревожные детали. Полицейские приступили к работе, опрашивая всех, кто мог что-то знать, и внимательно изучая обстоятельства исчезновения.
Подозрительное поведение и первые улики
Приехав домой к Тори для беседы с матерью, следователи почти сразу заметили странности в её поведении. Женщина не участвовала в активных поисках дочери, ограничившись лишь звонками подругам девочки, и даже не обратилась в полицию самостоятельно — это пришлось сделать бабушке. Пока Даррен и бабушка ездили по району, мать оставалась дома, не предпринимая никаких дополнительных действий.
Её пассивность вызвала у полиции первые подозрения. В ходе беседы выяснилось, что женщина имела проблемы с законом: она периодически употребляла запрещённые вещества и даже попадала в поле зрения правоохранительных органов за связанные с этим инциденты. Зависимость толкала её на сомнительные поступки — например, она продавала вещи из дома, включая игрушки детей, чтобы добыть деньги на очередную дозу.
Тем временем другие офицеры получили доступ к записям с камер наблюдения школы. На одном из видео удалось заметить Тори: девочка уходила от здания вместе с какой-то женщиной. Из-за низкого качества изображения лицо спутницы разглядеть не удалось, но было очевидно, что Тори шла добровольно, не сопротивляясь и не проявляя страха. Рядом находились другие люди, и никто из них не счёл ситуацию подозрительной — иначе они могли бы вмешаться или вызвать полицию.
Этот факт стал ключевым для формирования первой версии следствия. Сопоставив поведение матери с кадрами, полицейские предположили, что она могла быть причастна к исчезновению дочери, возможно, передав её кому-то для погашения долгов за наркотики. Эксперты отметили, что рост, фигура и прическа женщины на видео совпадали с характеристиками матери, хотя прямых доказательств пока не было.
Параллельно полиция продолжала поиски, прорабатывая и другие версии. Они опрашивали соседей, учителей и всех, кто мог видеть Тори в тот день, но никаких новых зацепок не появлялось. Офицеры работали почти всю ночь, обследуя район, но девочка словно растворилась в воздухе.
Общественный резонанс и новые вопросы
Новость о пропаже Тори быстро распространилась по Вудстоку, вызвав панику среди местных жителей. Исчезновение ребёнка прямо у школы заставило родителей всерьез обеспокоиться за безопасность своих детей. Власти приняли решение временно отменить занятия в школе, пока полиция не разберётся в ситуации. Город, где подобные преступления были редкостью, оказался в центре внимания: люди обсуждали случившееся на улицах, в магазинах и дома, а дело стало главной темой для всех.
Мать Тори начала выступать перед журналистами, обращаясь к похитителям с просьбой вернуть дочь и призывая саму девочку вернуться домой. Однако её спокойный, почти равнодушный тон вызывал недоумение. Жители отмечали, что она не проявляет эмоций, ожидаемых от матери пропавшего ребёнка. Женщина ни разу не заплакала на камеру, говоря так, словно речь шла о бытовых мелочах. В одном из интервью она заявила, что матери, действительно виновные в преступлениях против своих детей, наоборот, устраивают истерики перед камерами, чтобы отвести от себя подозрения. Эти слова только усилили недоверие к ней.
Во время одного из таких выступлений рядом с ней присутствовал отец Тори. Её оправдания за отсутствие эмоций вывели его из себя, и он публично обвинил её в причастности к исчезновению дочери. Их спор перед журналистами транслировался по всем новостным каналам, укрепляя мнение общественности о вине женщины. Однако у следствия пока не было достаточно улик, чтобы предъявить ей обвинение, и поиски продолжались.
Новый подозреваемый
Через несколько дней после исчезновения полиция получила важную информацию. Один из жителей города позвонил в участок, утверждая, что узнал женщину с видео. Ею оказалась 18-летняя Терри Лин МакКлинтик — девушка с трудным прошлым, связанным с употреблением наркотиков с ранних лет.
Проверка показала, что она была знакома с матерью Тори через общих дилеров, что сразу привлекло внимание следователей. При этом МакКлинтик активно участвовала в поисках девочки, раздавая листовки с информацией о пропаже. Её поведение выглядело подозрительно двуличным, но улик против неё не хватало.
12 апреля МакКлинтик арестовали по другому делу — она нарушила условия досрочного освобождения, связанные с предыдущим обвинением в наркотиках. Полицейские воспользовались этим, чтобы допросить её о Тори, но девушка всё отрицала. Вскоре детективы заметили, что к ней в тюрьму регулярно приходит 28-летний Майкл Раферти — единственный её посетитель. Она называла его своим парнем, тогда как он утверждал, что они просто друзья.
Показав Раферти кадры с камеры, полиция узнала, что у МакКлинтик была длинная белая куртка, похожая на ту, что была на женщине с видео. Однако он не подтвердил её причастность, и расследование снова зашло в тупик. Бабушка Тори объявила награду в 10 тысяч долларов за любую информацию, а жители города продолжали помогать, раздавая листовки.
Признание, которое потрясло всех
Прошло почти полтора месяца без каких-либо подвижек, но 20 мая МакКлинтик неожиданно связалась с полицией через руководство тюрьмы, заявив, что хочет рассказать правду. Её слова шокировали следователей. Она призналась, что утром 8 апреля между ней и Раферти состоялся странный разговор. Всё началось с шутки о похищении ребёнка, но Раферти стал подначивать её, утверждая, что у неё не хватит смелости. Обидевшись, МакКлинтик решила доказать обратное. Он настоял, чтобы она сделала это в тот же день, и девушка согласилась.
После полудня она пришла к школе, где когда-то училась сама, и стала ждать подходящую жертву. Тори выбрали случайно — она вышла из школы первой, и рядом никого не было. МакКлинтик подошла к девочке и начала разговор, упомянув, что в её машине есть собака породы ши-тцу — такой же, как дома у Тори. Было ли это совпадением или она знала об этом через мать девочки, осталось загадкой. Тори заинтересовалась и пошла посмотреть. В машине её ждал Раферти, и начался кошмар. МакКлинтик толкнула девочку внутрь, села сама, и они уехали.
По пути за город они сделали две остановки: на заправке и в магазине строительных материалов. Раферти велел девушке купить гвоздодёр и мешки для мусора. Она утверждала, что не знала его планов, но в магазине задумалась о побеге. Однако страх оставить Тори одну с ним заставил её вернуться. В лесу близ Маундфореста Раферти вытащил девочку из машины, избил её и подверг насилию, а затем убил. МакКлинтик сказала, что не могла смотреть на это и ушла прогуляться, вернувшись, когда всё закончилось. Тело Тори спрятали, а они вернулись домой. Девушка настаивала, что не хотела убийства, но полиция видела в её рассказе попытку снять с себя ответственность.
Арест, допросы и поиск тела
Раферти вызвали на допрос, не раскрывая сначала признания МакКлинтик. Он спокойно отрицал всё, но под напором детективов начал нервничать, его голос дрожал, и он чуть не расплакался. Узнав о показаниях девушки, он запаниковал, повторяя, что не хочет в тюрьму и что она всё выдумала.
Когда МакКлинтик привели в комнату и попросили его повторить это ей в лицо, он сначала молчал, а затем тихо назвал её лгуньей. Несмотря на отсутствие прямых улик, его арестовали 20 мая, обвинив в убийстве первой степени. МакКлинтик тоже получила обвинение в соучастии, которое позже переквалифицировали в убийство.
Тело Тори оставалось ненайденным, но МакКлинтик согласилась помочь, нарисовав примерную карту места в лесу. Поиски длились ещё два месяца, и 19 июля останки девочки обнаружили. Медицинская экспертиза не подтвердила насилие из-за состояния тела, но установила, что смерть наступила от множественных ударов тяжёлым предметом.
Перед судом МакКлинтик внезапно изменила показания, признав, что сама нанесла смертельные удары, вернувшись после прогулки. Этот поворот сделал её главным исполнителем преступления.
Судебные процессы и приговоры
Суд над МакКлинтик и Раферти решили проводить раздельно. Девушка полностью признала вину и получила пожизненный срок с правом на досрочное освобождение через 25 лет. Раферти же настаивал на невиновности. Его защита утверждала, что похищение и убийство спланировала и исполнила МакКлинтик, а он просто ехал с ней и не вмешивался.
Однако обвинение представило кадры с камеры банкомата у магазина, где Раферти снимал деньги, пока МакКлинтик покупала гвоздодёр. Это опровергло его версию о пассивности. В мае 2012 года его признали виновным и приговорили к пожизненному сроку с тем же условием досрочного освобождения. МакКлинтик выступила свидетелем на его процессе, подробно описав случившееся.
Последующие события и общественная реакция
В 2018 году МакКлинтик перевели из тюрьмы в оздоровительный центр с мягким режимом, где заключённые, называвшиеся резидентами, могли свободно перемещаться, заниматься творчеством и даже кататься на лошадях. Это вызвало волну возмущения по всей Канаде: люди считали, что убийце не место в таком заведении. Руководитель центра тоже был против, но не мог повлиять на решение. Через месяц под давлением общественности её вернули в тюрьму строгого режима, где она остаётся по сей день.
Раферти безуспешно пытался оспаривать приговор. В 2021 году его родственники обвинили его в смерти матери, утверждая, что он вымогал у неё деньги на покупки в тюрьме, угрожая расправой от других заключённых. Женщина потратила около 30 тысяч долларов, что довело её до нищеты и сердечного приступа, от которого она умерла в 60 лет. Позже Раферти перевели в тюрьму с более мягким режимом, что снова вызвало протесты семьи Тори и общественности.
Даррен, брат Тори, так и не смог оправиться от трагедии. Через 14 лет после случившегося он признавался, что остался один и потерял смысл жизни. Вудсток до сих пор вспоминает эту историю как одну из самых мрачных страниц своей истории.
Выводы
Дело Тори Стафард обнажило множество проблем: зависимость матери, не замеченная вовремя социальными службами, уязвимость детей даже в безопасных местах, как школа, и сложности расследования без прямых улик. Судебные процессы показали, как трудно установить истину, когда обвиняемые перекладывают вину друг на друга, но правосудие всё же свершилось.
Последующие события — перевод МакКлинтик в мягкий режим и вымогательство Раферти у матери — подчеркнули необходимость строгого контроля над осуждёнными за тяжкие преступления. Эта трагедия стала уроком о том, как важно вовремя замечать сигналы беды и защищать самых уязвимых членов общества.