— Да брось ты эту коробку, у меня всё равно руки свободны! — бросила Ольга сквозь смех, подхватывая увесистый пакет с фруктами. — В твоём положении таскать такое не комильфо!
— В моём положении? — удивилась Кира, придерживая уже найденный в багажнике автомобиля пакетик с печеньем. — Ты что, считаешь, что я беременна? Ты в своём уме?
— А что, нет? Я у девчонок на работе слышала…
— От кого ты это слышала? — Кира тоже рассмеялась, хотя взгляд её стал слегка отстранённым. — Да нет, дорогая моя, это просто лишние пару килограммов. Пирожки по ночам опасны для талии, особенно в нынешнее время стресса.
Она заперла машину и притопнула ногой, проверяя, не откроется ли багажник снова. Ольга прищурилась в ответ и покачала головой:
— Кира, милая, я так и не поняла, зачем мы приехали в эту глушь? Вообще-то, я планировала вечер: сериал, пицца, плед… А вместо этого таскаю фрукты и печенье по незнакомым дворам. Признавайся, что ты задумала?
— Сейчас сама всё увидишь, — многозначительно протянула Кира и направилась к небольшой даче, видневшейся за чахлой изгородью. — Мне нужна твоя моральная поддержка. И, возможно, физическая — вдруг придётся бежать?
— Звучит интригующе, — усмехнулась Ольга, тяжело вздохнув. — Только предупреждай, если будем рвать, а то мои косточки уже не те, что в двадцать.
Кира и Ольга дружили почти тридцать лет, со школьной скамьи. У обеих за плечами были разные перипетии — браки, разводы, радости и горести — всё то, что принято считать «жизненным опытом». Каждая жила своей размеренной жизнью, но когда одна попадала в передрягу, другая мчалась на помощь, невзирая на километры и обстоятельства.
Сейчас Ольга не сразу догадалась, что происходит, но видела, что в последние месяцы подруга сама не своя. Кира, обычно улыбающаяся и с лёгкой иронией обсуждающая любые проблемы, вдруг стала рассеянной, вздрагивала при телефонных звонках, нервно смотрела в окно, когда у подъезда останавливалась машина.
— Да что с тобой? — донимала её Ольга вопросами.
Кира только вздыхала: «Потом расскажу…» — и переводила разговор на другую тему. А неделю назад Кира позвонила сама:
«Оль, нужна твоя помощь. Я кое-что выяснила. Точнее, поняла. Это касается Ильи. Помнишь Илью? Моего мужа…»
Ольга очень хорошо помнила Илью: высокий, улыбчивый, на первый взгляд — сама доброта и обаяние. Казалось, любовь Киры и Ильи спасёт их от любых бед. Девять лет назад, когда они поженились, все говорили, что это «союз, заключённый на небесах». Но в последнее время в этой «небесной» истории творилось что-то мрачное, и Ольга нутром чувствовала это.
— Может, он завела кого-то на стороне? — предположила она.
— Да я бы и рада была, если бы была просто любовницей, — тихо отозвалась тогда Кира. — Знаешь, иногда любовь не спасает, а разрушает всё вокруг…
Ольга не стала расспрашивать дальше, понимая, что у каждой семьи есть свои тайны. Но в глубине души она готовилась к самому худшему. И сегодня, когда Кира вдруг сказала: «Поехали, Оль, мне нужно разобраться», она не стала возражать.
Теперь они переступили через покосившуюся калитку и вошли на запущенный дачный участок. Домик выглядел заброшенным, внутри не горел свет, только лёгкий запах сырости доносился через приоткрытую дверь. Кира постучала костяшками пальцев.
— Ну что, дома он или нет?
Через секунду в дверном проёме показался мужчина, неуклюжий, в мятой футболке, с опухшим лицом. Он нахмурился:
— Ты чего приперлась? И кто это с тобой?
— Здравствуй, Илья, — ровно произнесла Кира. — Впустишь меня?
Он скривился, пожав плечами:
— Проходи.
Ольга нервно сглотнула и последовала за подругой. Внутри царил такой беспорядок, будто кто-то что-то искал и всё разбросал. Пустые бутылки, какие-то смятые пакеты. Казалось, что это была не дача для отдыха, а временное убежище человека, которому всё безразлично.
— Илья, — тихо заговорила Кира, стараясь не падать духом. — Я пришла поговорить. Я хочу… хочу узнать правду. Чего ты добиваешься? Когда всё это закончится?
Он зевнул, садясь за стол и покачиваясь на стуле:
— Правда? Какая тебе нужна правда? Я уже сказал всё, что хотел: мне нужны деньги. И если ты не дашь мне их по-хорошему, я устрою такой скандал, что мало не покажется.
Ольга ошеломлённо слушала их диалог, мысленно повторяя: «Какой ещё шантаж? Кира, что происходит?» Но Кира стояла с сумкой в руках и, похоже, была готова к подобным речам.
— У меня нет денег, — спокойно ответила она. — Всё, что было, ты уже вытянул за последние месяцы. Если тебе мало… извини, но я больше не буду платить.
— Так она ему платит? — пронеслось в голове у Ольги.
Илья вдруг громко хохотнул:
— Не будешь? А как же твоя репутация, милая? Хочешь, чтобы все узнали, кто такой Илья Савельев на самом деле? И чего стоила твоя «безупречная» семейная жизнь?
— Подожди, — не выдержала Ольга. — Ты ей угрожаешь? Чем именно?
Илья повернул к ней голову, ухмыльнулся:
— А подружка не в курсе, да? Ну, пусть твоя «подружка» знает: у меня есть материалы, фото, документы… Кира сама знает, какие. И если она продолжит «упрямиться», я выложу их в сеть. Или отправлю на работу её начальнику.
Кира сжала кулаки:
— Это всё незаконно. В конце концов, ты мой муж, как ты мог…
— Бывший муж, — хохотнул он. — Надо было думать, прежде чем развод оформлять. Вся твоя идеальная жизнь лопнет, как мыльный пузырь, когда все узнают, что «милый Илюша» — это совсем не тот… а «милая Кира» — тоже. Или ты хочешь сказать, что ни в чём не виновата?
Вдруг он привстал и шагнул к Кире. Ольга насторожилась, но Кира не отступила.
— Да, я виновата. Я виновата в том, что терпела тебя столько лет, надеялась, что наша любовь спасёт тебя от алкоголя и твоих «делишек» на стороне. Но оказалось, что любовь не лечит, если человек сам не хочет меняться. А потом… я всё узнала, Илья. И твою аферу с фирмой, и поддельные документы, и то, как ты прикрывался моим доверием. Мне понадобилось полгода, чтобы выбраться из долгов, которые ты оставил. Я надеялась, что мы обойдёмся без скандала, но ты…
— Ты думала, что тебе всё сойдёт с рук, — прошипел Илья. — Хотела «тихонько» устранить меня, а я буду сидеть и молчать?
Ольга потрясённо слушала: оказывается, Илья использовал Кирины счета для каких-то махинаций, а потом сбежал, оставив на ней долги. И теперь угрожает опубликовать компромат, вероятно, доказывающий, что она тоже в этом замешана, если не получит денег?
— У меня больше нет для тебя ни гроша, — прошептала Кира. — Я пришла, чтобы сказать это тебе в лицо. Делай, что хочешь.
— Как интересно, — ухмыльнулся он. — Ладно, посмотрим. Мне нужно подумать. Убирайтесь обе, пока я в хорошем настроении.
— Идём, Кира, — прошептала Ольга. Её слегка трясло.
Подруги развернулись к выходу. В дверях Кира остановилась, обернулась и бросила:
— Илья, я всё равно начну действовать. Любовь, которая разрушает, — это уже не любовь. Я больше не боюсь твоих угроз.
И она вышла, прикрыв за собой дверь, оставив Илью в растерянности и раздражении.
Они долго молчали, возвращаясь к машине, пока не оказались внутри. Наконец Ольга не выдержала:
— Кира… Объясни, что это сейчас было?! Зачем ты так рискуешь?
Кира горько улыбнулась:
— Этот человек когда-то был моим мужем. Я любила его… очень. Мы были уверены, что наше чувство — главное, что спасёт нас от любых бед. А оказалось, что любовь не гарантирует чудесного спасения, если один из партнёров только и ждёт повода использовать другого в своих целях. Илья влез в долги, погряз в сомнительных сделках. Тогда я верила: «Мы вместе, мы справимся». И он будто понимал, что может творить всё, что угодно, — я не сдамся. Раньше действительно не сдавала…
Кира устало отвела взгляд:
— Но теперь всё. Я собрала достаточно доказательств того, что я не соучастница его махинаций, а жертва. И, более того, его шантаж — это статья. Я уже консультировалась с одним юристом. Знаешь, что мы сделаем? Завтра же подам заявление в полицию.
— И что, не страшно, что он обнародует, как ты говоришь, материалы? — Ольга осторожно положила руку на плечо подруги.
— Конечно, страшно, — призналась Кира. — Но ещё страшнее продолжать давать ему деньги и жить в вечном страхе. Я осознала, что любовь, которая «должна спасать», может и разрушать, если мы сами себя не защитим. И если он начнёт выкладывать фальшивые документы или скриншоты, всё равно всплывёт его роль, его почерк. Так что у меня нет другого выхода, кроме как перестать бояться. И если раньше я думала, что мне придётся бежать, то теперь я не хочу. Хватит.
Ольга молчала, чувствуя, как внутри неё нарастает восхищение: Кира наконец-то выбирается из этого кошмара. Пусть и через боль.
— Я с тобой, — тихо сказала она. — Что бы ни случилось, я не дам тебе сдаться.
— Спасибо, — прошептала Кира, подняв на подругу глаза, в которых смешались слёзы и облегчение.
На следующий день Кира с Ольгой отправились к знакомому юристу. Он внимательно выслушал их рассказы. Кира показала бумаги и объяснила, как Илья незаконно оформлял на неё кредиты, чтобы финансировать свои сомнительные сделки. Юрист кивнул и успокоил:
«Всё не так безнадёжно. Компромат, который он грозится обнародовать, вряд ли сильно вам навредит: вы сможете доказать, что он подделал ваши подписи, и вообще… Вам следует написать заявление, дело возбудят. Да, придётся пережить бюрократию, но это лучше, чем бесконечно платить вымогателю».
— Да, — улыбнулась Кира, выходя из кабинета. — Больше я не буду платить за чужие преступления. И не буду жить в страхе. Я… свободна.
В тот вечер они с Ольгой сидели у Киры дома за большим деревянным кухонным столом. Вместо напряжения, царившего в квартире недавно, чувствовалось что-то новое — решимость, смешанная с лёгкой усталостью. На тарелке лежал яблочный пирог, от которого исходил бесподобный аромат.
— Дай-ка кусочек, — попросила Ольга. — Ох, как вкусно! Ты сама пекла?
— Да… — Кира улыбнулась. — Впервые за последние месяцы я села за готовку не с дрожью в животе, а с удовольствием. У меня словно камень с души свалился.
— И правильно. У тебя всё получится, — Ольга аккуратно отломила кусочек пирога. — Знаешь, я часто смотрю на наши истории — скольким людям мы верили, думали, что любовь, дружба спасут, а они всё разрушали… Но всё равно хочется надеяться.
— Надеяться? Конечно! — Кира оживлённо кивнула. — Просто теперь я понимаю: любовь спасает, только если мы не отдаёмся ей полностью, не забываем о собственных границах, не перестаём уважать себя. Иначе вместо спасения получается катастрофа.
Они чокнулись чашками с чаем, слегка посмеиваясь над своими многолетними граблями.
За окном начинал падать пушистый апрельский снег, словно погода тоже не могла решить, зима сейчас или весна. Но в глазах Киры светился огонёк новой жизни. Она знала, что впереди ещё бюрократические тяжбы, разговоры со следователями, возможно, новые угрозы от Ильи. Но женщина уже была готова. Она больше не была той наивной мечтательницей, которая думала: «Любовь сама по себе спасёт нас от бед». Теперь она понимала: спасение приходит, когда любишь не только другого, но и себя.
«Иногда любовь не спасает, а разрушает. Но это лишь знак того, что пора спасать себя», — думала Кира, провожая взглядом Ольгу, уходящую в апрельскую свежесть. И впервые за долгое время ей было спокойно.
НАШ ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.