Глава 13. Ведьмин праздник и колдовской торт
Ольга проснулась от того, что на подоконнике кто-то пел. На фальшиво, зато громко.
— С днём тебя, с днём тебя… пусть котёл твой не подгорает, и соседи не сгорают… с днём тебя!
Это был Тимофей. На голове — бумажный колпачок, в лапах — веточка мяты.
— Ты чего?
— Праздник у тебя, Оль! Сегодня — День Самой Себя! Ведьма должна раз в году праздновать себя. Это как день рождения, только без возраста и с подарками от потусторонних!
— Это ты придумал?
— Ну… Возможно. Но Валентина подтвердила! Сказала, что у неё он вообще два раза в месяц. Так что вставай — праздник ждёт!
К обеду в доме было шумно. Валентина пришла с гирляндой из сушёных трав и печеньем в форме пентаграмм.
— Я их пекла три раза. Первые два сгорели, а третьи… вроде, живые.
Анна заглянула с самодельным венком из крапивы.
— На удачу. Или на выравнивание биополя. Я уже запуталась.
Зоя Петровна притащила… барабан.
— Чтобы вызвать дух веселья!
— А если вызовется дух соседского агронома? — уточнила Ольга.
— Ну, потанцуем.
Тимофей приготовил торт. Сам.
Это была величественная, слегка перекошенная конструкция из печенья, варенья, свечек, двух зефирин и одной мандаринки.
— Это "Торт Единения Стихий". Тут сладкое, кислое, липкое и огонь. Как твоя жизнь, — гордо пояснил он.
— Где ты научился?
— В аду был короткий курс "Кулинария для начинающих чёртиков". Я провалил теорию, но сдал практику. Правда, демон-преподаватель потом неделю отмывался от маршмеллоу.
Вечером они вышли во двор. На костре — котёл, в котором булькало нечто ароматное и подозрительно светящееся. Куры сидели рядами, как зрители. Призраки заглядывали сквозь окна.
— Ты знаешь, — сказала Ольга, — я не ожидала, что ведьмин праздник будет таким… домашним.
— А каким ты думала? — спросила Валентина. — С танцами на Лысой горе и контрактами с потусторонним?
— Ну, возможно, с салютом из летучих мышей…
— Будет! — выкрикнул Тимофей. — Только они прилетят завтра, у них смена в другом районе.
Когда торт доели (с осторожностью, но доели), Анна подняла чашку.
— За тебя, Оль. Ты ведьма, у которой дома порядок, кот с сарказмом, соседка-оборотень по характеру и… чувство юмора, способное выжечь сглаз даже на расстоянии.
— За тебя! — сказали все вразнобой.
— И за то, чтобы всё оставалось таким же странным… но нашим, — добавила Ольга.
И было хорошо. По-волшебному.
Глава 14. Котёл берёт выходной
Утро началось странно. Котёл… не булькал.
Ольга подошла ближе и посмотрела внутрь. Там — пусто. Ни капли воды, ни чирикающего пузыря, ни даже характерного “пых”. Только записка, приклеенная к внутренней стенке лейкопластырем:
"Ушёл отдыхать. Не ищите. Надоело варить. P.S. Чайник может подменить меня, но только если уговорите. Я на болоте. Ваш котёл."
Ольга моргнула. Потом перечитала.
Потом села.
— Тимофей… У нас бунт.
— Куры?
— Нет. Котёл в отпуск ушёл.
— Ты шучу—
— НЕ ШУЧУ. Вот записка. На лейкопластыре.
Чайник, стоящий на плите, при упоминании "подменить котёл" издал звук, похожий на фырканье.
— У меня отпуск по субботам, — заявил он. — Я вообще-то не мультиварка.
— Ты электрический. У тебя вообще нет прав на капризы.
— Имею. Я варил суп с лапшой три дня подряд. Мне теперь психолог нужен.
Валентина приехала спустя час.
— Я знала, что это рано или поздно случится. Он у тебя перегорел эмоционально. Столько зелий, отваров, маринадов…
— И один борщ, — добавил Тимофей.
— Да! Борщ — это финальный гвоздь. Ему нужна перезагрузка, Оль.
— Ну а что делать? У нас тут целая очередь из желающих "поправить судьбу через варево"!
— Переориентируйся на настои, — предложила Анна. — Или магические бутерброды. Я где-то читала, что кусочек хлеба с каплей настоя луговой травы может исправить карму. Или желудок — не помню точно.
Ольга вздохнула и пошла в лес. В болотце, как и обещано, котёл стоял на кочке и… грелся на солнце. На нём были очки в форме сердечек и соломенная шляпа.
— Я не могу, Оль. Просто не могу. Ни одного пузыря. Ни одного смешивания. Я хочу... покой.
— Ты в отпуске?
— Да. С сегодняшнего дня я — кастрюля-философ.
— А если я тебя немного... ну, по-человечески? Без зелий. Просто бульон?
— Один раз. И только если потом меня намажут берёзовым мёдом и оставят в тишине.
— Договорились.
Вернувшись домой, Ольга поставила чайник, отрезала хлеба, намазала мёдом. И улыбнулась.
— Пусть отдыхает. Даже у волшебных котлов должен быть график. А мы пока поднажмём на бутерброды судьбы.
— А я, может, заведу курс по заклинаниям в тостере, — мечтательно сказал Тимофей. — Назову "Хруст судьбы".
Глава 15. Пророчество, написанное на заборе
Всё началось с того, что ночью на заборе у Ольги появилась надпись. Самопроизвольно. Красной краской. Шрифт — каллиграфия после восьми кружек чая.
"Три дня — три испытания. Один кот, один дождь, один... огурец."
Подпись: неразборчивая. Похожа на «М.» или «Мг».
— Это ты?! — строго спросила Ольга у Тимофея.
— Я максимум могу писать в песке. И то — хвостом. Это явно чья-то работа с пафосом.
— А вдруг это... пророчество?
— А вдруг — проделки сельских подростков?
— А вдруг подростки, вдохновлённые магией?
— Тогда нам хана.
Первым испытанием оказался… кот.
Не Тимофей. А другой. Пушистый, чёрный, с глазами как у совы и наглостью, превышающей все нормы.
Он появился у двери, прошёл в дом, осмотрел всё, задрал хвост, залез на полку, скинул две банки с сушёными травами и… улёгся на подушку Ольги.
— Это что за бездомное пророчество? — возмутилась она.
— Я его знаю, — зарычал Тимофей. — Это Кеша. Полукот-полудух. Питается вниманием и острым сарказмом. Если его не пройти, он останется навсегда.
— А как пройти кота?
— Нужно проиграть ему в «Кто кого дольше игнорирует». Удачи.
Три часа спустя...
Ольга сидела за столом. Кеша сидел на холодильнике. Тимофей — в шапке из фольги на люстре. Молчание. Напряжение. Перестрелка взглядами.
На четвёртом часу кот исчез. Просто — пшик, и его нет.
— Испытание первое пройдено, — хрипло сказала Ольга. — Глаза в глаза с магическим котом — это не шутка.
— Я в тебя верил, — прохрипел Тимофей. — Хотя местами — не очень.
Вторым испытанием стал дождь. Но не обычный. С неба полились… комментарии. Да-да. Как в интернете. Прямо в виде липких бумажек.
— «Ты варишь не по ГОСТу!»
— «Настойка вчера была лучше!»
— «Почему ведьма, а не целительница?»
— «Где борщ?»
— Это... Дождь мнений? — спросила Анна, стоя под зонт-ведром.
— Это худший вид магии, — буркнула Ольга, отлепляя от лба бумажку с текстом "У тебя куры подозрительные". — Мнение без имени — как сглаз без глаза.
Приняли решение: молчать, не спорить, пить чай.
Через полчаса дождь закончился.
— Второе испытание пройдено. Мы устояли перед чужими упрёками. Хоть и мокрые, — подвела итог Ольга.
На следующее утро у порога появился огурец. Один. Солидный такой, с блеском.
И табличка:
«Принесите его на середину деревни. Сложите вокруг кур. Танцуйте. Иначе начнётся сезон засолки души».
— Это уже даже не магия. Это… кабачковый сюрреализм, — сказал Тимофей.
Тем не менее, Ольга выполнила. Потому что если забор сказал — надо делать. Даже если ты при этом танцуешь с курицами вокруг овоща, а соседи аплодируют.
После третьего испытания надпись на заборе исчезла.
А в ящике почты появилась записка:
«Вы доказали. Выстоять перед котом, критикой и бессмысленным овощем — подвиг. Продолжайте в том же духе. Подпись: Мг.»
— Это точно магия, — вздохнула Ольга. — И точно… наша.
Глава 16. Ольга и сезонная аллергия на ведьминство
Всё началось весело. Сопли. Но не у Ольги — у швабры.
— Она чихает, — сказала Анна, держась от неё подальше.
— Это не она, — мрачно ответила Ольга, — это я её заразила. У меня, кажется… аллергия на ведьмовство.
— Это как?
— Вот смотри: пытаюсь заварить отвар — котёл кашляет. Беру карты таро — они чихают. Открываю ведьмину книгу — страницы начинают зудеть.
— Ты уверена, что это не грибок?
— Я сама зудю, Анна. У меня чесалась аура.
Тимофей зашёл с охапкой сушёной мяты.
— Ну что, аллергичка? Провела диагностику?
— Ага. Пришла Валентина, приложила к моему лбу куриную лапку и сказала: "Да, девочка, это оно. Аллергия на накопленную магию".
— Переведи на человеческий.
— Я перемагичилась. Переносила слишком много зелий, ритуалов, соседей с проклятиями и экспериментальных чаёв. Организм дал сбой.
— А что теперь? — спросила Анна. — Декретный отпуск по ведьмовству?
— Почти. Мне прописали… детокс. На неделю никакой магии, ни пентаграмм, ни котлов, ни Тимофея.
— Эй!
— Ты — побочный эффект, — строго сказала Ольга. — Тебя в списке отдельно выделили.
Прошла пара дней.
Ольга сидела на скамейке, пила простой чай без лягушачьей пены и читала немагическую газету. Тимофей страдал.
— Тут скучно. Тут обычно. Ты понимаешь, что мы неделю не гоняли духов с помощью духов?
— Это и есть смысл. Очищение.
— Да от чего тебе очищаться? Ты сама — фильтр!
Ольга чихнула.
— Видишь? Вот опять. Это ты. У тебя энергетика аллергичная.
— Я демонический кот, я не должен быть экологичным!
На четвёртый день появился инспектор из Комитета по Контролю за Ведьминскими Перегрузками. В костюме. Вышитый пентаграмм на галстуке.
— Здравствуйте. Мы получили сигнал о ведьме, нарушающей нормы нагрузки. Ваша аура перегрета, хвостовой вихрь нестабилен, и в районе вашего дома фиксируется аномальная активность кур.
— Я отдыхаю, — сказала Ольга. — У меня официальная неделя магического целибата.
Инспектор кивнул:
— Молодец. Это правильное решение. Знаете, у нас одна ведьма в Башкирии так перенапряглась, что её заклинания начали сами исполняться, пока она спала. Мужу на голову упал шкаф с манной кашей.
На седьмой день Ольга снова взяла в руки палочку.
— И как ты? — спросил Тимофей с опаской.
— Проверим.
Ольга тихо прошептала заклинание.
С потолка плавно спустилась свежая булочка.
— Без зуда, — сказала она. — Без соплей. Без чихающих швабр.
— Поздравляю. Твоя магия снова на тебя не обижается.
— Зато я поняла одну вещь, — сказала Ольга.
— Какую?
— Иногда лучший оберег — это просто чай с мёдом и ни одного визита Зои Петровны за день.
Глава 17. Кукла, которая слишком много знала
Ольга перебирала хлам на чердаке. Запахи пыли, ладана и солёных огурцов стойко держались в воздухе, создавая атмосферу странной ностальгии. Под старым покрывалом она обнаружила тряпичную куклу: пуговичные глаза, рот вышит красной нитью, волосы — из пакли. Миленькая, на первый взгляд, но отчего-то жутковатая.
— Милая и пугающая, как Зоя Петровна на дискотеке, — пробормотала Ольга, беря куклу в руки.
— Я всё знаю… — прошептал кто-то рядом.
Ольга вздрогнула. С полки свесил лапы Тимофей.
— Это она, — сказал он. — Кукла. Древняя. Бабка твоей бабки её сшила. Она как магический диктофон — записывает всё, что происходит вокруг.
— Звукозапись?
— С визуализацией. И архивом на сто лет. Радиус — три курицы в стороны.
Кукла ожила.
— Петровна закопала заначку под черёмухой. Александр прячет конфеты за книгами. Валентина в юности была рыжей… РЫЖЕЙ! — прокричала она с особым ударением, от которого у Анны, заглянувшей на огонёк, задёргался глаз.
— Её надо сжечь, — шепнула Анна.
— Нельзя, — отозвался Тимофей. — С проклятием. Сожжёшь — весь деревенский стыд наружу выйдет.
После бурного совета ведьмы пришли к компромиссу: куклу закутали в мешковину, обмотали чесноком и прижали утюгом. Не помогло. Наутро кукла сидела на кухне, пила чай из блюдца и философствовала.
— Я не злая. Просто очень… информированная. И любопытная.
Попытались отправить её в музей магии — отказались. Валентина сказала категорично:
— У меня и так сковородка разговаривает. Ещё куклу-дилетанта мне под бок?
В итоге куклу вселили к Тимофею.
— Я что, пансион для болтливых талисманов?
Но через неделю кукла влилась. Сидела на полке, давала советы по зельям, спорила с веником и каждый вечер рассказывала одну деревенскую байку — на выбор: неловкую, скандальную или забавно-стыдную.
— Знаешь, — сказала однажды Ольга, — она даже… милая.
— Возможно, — кивнул Тимофей. — Но я ей рот на ночь заклеиваю. На всякий случай.
Глава 18. Ночной шабаш и утреннее похмелье
В Верхней Мгле ведьмы собирались на шабаш раз в сезон — когда луна светит как фонарь над сельсоветом. В этот раз встречались у Анны: удобная беседка, мангал и сосед, который после девяти вечера всё забывает.
Анна тащила огромный котёл.
— Это не просто настойка. Это эликсир вдохновения! С ним пляшется — как в юности, а вспоминается — как будто не было.
— Мы ж после прошлого шабаша метлу искали неделю. Она на крыше магазина застряла, — напомнила Ольга.
К ночи собрались все. Бубны гремели, ворон диджеил на плече у Валентины, искры сыпались прямо в суп. Произнесли коллективное «Абракадабра», обнялись и начали ритуальный конкурс заклинаний в рифму.
— Победителю — мешочек сушёных яблок и амулет от Анны! — объявила Ольга.
— Пусть ко мне вернётся моя белья! — гаркнула Зоя Петровна.
— А она что тут делает?
— Явилась. Как всегда — с намерением и без приглашения, — вздохнула Анна.
Под утро, когда уже начали уставать и чесаться от случайных искр, появился Тимофей. В венке из лопуха, с одним тапком Зои Петровны, надетым на переднюю лапу.
— Вы тут без меня шабашите?! Я, между прочим, демонический кот. У меня сертификат есть! Почти.
— Это женское собрание, — напомнила Ольга.
— Я — в переходной магической фазе. Кот ведьм… трансформер.
Все дружно рассмеялись. Но рассвет наступил внезапно. Кто-то проснулся в рюкзаке. Кто-то — обняв пугало. Ольга — на крыше, с веником вместо подушки и вороной на голове.
— Ну, шабаш удался, — зевнула она.
— Не без сюрпризов, — ответила Анна. — У Валентины теперь зелёные уши. Хотела омолодиться, а получилась реакция с отбеливателем.
— Ей идёт. С них теперь радио ловится.
— А метла?
— Под домом. Поёт романсы.
Внизу, в темноте, глухо доносилось:
— Очи чёрные, очи жгучие…
Они переглянулись.
— Значит, всё прошло как надо.