- Алина, постой минутку!
Меня окликнул до боли знакомый голос, голос моей бывшей свекрови.
- Вам чего? - я резко развернулась к стоящей за моей спиной женщине.
- Ну зачем так грубо? Я гуляла, а тут ты идёшь.
- Лидия Евгеньевна, мы уже всё выяснили и с вами, и с вашим сыном.
Я хотела уйти, но старуха схватила меня за руку.
- Вы делаете мне больно, - я попыталась вырваться. — Отпустите меня! Я не хочу продолжать этот разговор!
Лицо Лидии Евгеньевны исказилось от гнева. Её глаза, обычно добрые и проницательные, теперь казались холодными и жёсткими.
— Ты думаешь, что всё решила? — прошипела она. — Ты разрушила нашу семью, и теперь думаешь, что можешь просто уйти?
Я сжала кулаки, чувствуя, как внутри закипает ярость.
— Я не разрушала вашу семью, Лидия Евгеньевна. Ваш сын сам принял решение.
— Не смей говорить мне о моём сыне! Ты не знаешь, что он пережил из-за тебя!
Я хотела возразить, но не смогла. В голове проносились воспоминания: ссоры, недопонимания, боль, которую мне причинила эта семейка.
— Отпустите меня, — повторила я тихо, но твёрдо. — Я не хочу больше разговаривать.
Старуха разжала пальцы, и я отступила на шаг. Её лицо смягчилось, но в глазах всё ещё читался гнев.
- Что вы от меня хотите? - я решила не уходить, а выяснить всё до конца.
- Помнишь машину, которую вы с Олегом продали при разводе?
- Конечно помню, а что?
Бывшая свекровь опять встала в позу, готовясь к атаке.
- Ты ведь тогда не поделилась с Олегом! Ты должна вернуть деньги сына! - вопила бывшая свекровь.
— Лидия Евгеньевна, вы неправы. Я не обязана возвращать деньги, которые были заработаны честным трудом. Мы с Олегом договорились о разделе имущества, и машина была продана по справедливой цене.
— Честным трудом? Ты думаешь, что это честно — разрушить семью и забрать всё, что принадлежит моему сыну? — она повысила голос, и её лицо снова исказилось от гнева.
— Лидия Евгеньевна, я не разрушала семью. Ваш сын сам принял решение развестись. И я не забирала ничего, что не было моим по праву.
— Что ты за человек, Алина? Ты не способна на сочувствие и понимание. Ты думаешь только о себе! — её слова ранили меня, но я не собиралась отступать.
— Может быть, я и думаю о себе. Но я не заслужила такого отношения. Вы всегда относились ко мне с презрением и ненавистью, даже когда я пыталась быть хорошей.
— Хорошей? Ты была плохой! Ты была эгоистичной и жестокой! Ты разбила сердце моему сыну! — она кричала, и её голос эхом разносился по улице, а прохожие оглядываясь проходили мимо.
— Лидия Евгеньевна, я не хочу продолжать этот разговор. Я уже всё сказала.
— Нет, ты не всё сказала! Ты должна вернуть деньги! Это долг перед моим сыном!
Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева. Я знала, что если сейчас уступлю, то она никогда не отступит.
- Машина куплена до брака, поэтому и деньги только мои. Мне пришлось продать её, чтобы у меня были деньги на первое время.
Лицо бывшей свекрови снова исказилось от гнева.
- Сколько у тебя денег с собой? - гневно спросила свекровь.
— Лидия Евгеньевна, я не обязана вам отчитываться. Это не ваше дело, сколько у меня денег. Мы уже всё обсудили, и я не собираюсь возвращаться к этому вопросу.
— Алина, пойми, я просто хочу, чтобы всё было справедливо. Мой сын пострадал из-за тебя, и я хочу, чтобы он получил то, что ему положено.
— Справедливость? — я горько усмехнулась. — Справедливость — это когда Олег сам принимает решение о разводе, а не когда вы вмешиваетесь и пытаетесь разрушить мою жизнь.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты вернула деньги, которые должны быть у моего сына. Это не так много, но для него это важно.
Я почувствовала, как во мне поднимается раздражение. Её настойчивость начинала действовать мне на нервы.
— Лидия Евгеньевна, я уже сказала, что не собираюсь возвращать деньги. Машина была куплена до брака, и это моё имущество. Я не обязана делиться с вами своими финансами.
- Алина, ну хотя бы несколько тысяч, - умоляюще просила она.
Только сейчас я заметила, как её руки трясутся, а лицо было опухшее.
- У меня трубы горят! - взвыла пьянчужка.
Я открыла кошелёк и достала пятьсот рублей. Лидия Евгеньевна выхватила деньги и побежала в ближайший магазин. Я смотрела ей вслед и мне стало так смешно. Властная женщина, которая четыре года отравляла мне жизнь, превратилась в жалкую алкашку.