В Благовещенске развернулась история, от которой сжимается сердце. Женщина, которая должна была быть оплотом любви и безопасности для своих троих детей, превратила их повседневную жизнь в мучительное испытание.
Вместо ласки — крики, вместо заботы — удары, вместо родительского тепла — холод безразличия. Её жестокость не только не скрывалась, но и фиксировалась на камеру — кадры она отправляла своему супругу, словно демонстрируя собственное безумие как нечто будничное. Обычная на первый взгляд квартира стала местом, где разворачивалась драма, которую теперь невозможно игнорировать.
Когда отец детей находился в Биробиджане — кто-то говорит, по делам, кто-то — на заработках, — мать, оставшись одна, словно сорвалась с цепи. Видео, которое она слала мужу, не оставляет пространства для сомнений: это не просто ссоры или усталость, это насилие в его самой грубой форме. Маленькие дети — один только начал делать первые шаги, другому всего два года, а старшему лишь десять — становились жертвами постоянных истязаний, словесных и физических.
Женщина кричала, била, унижала — и всё это сопровождалось съёмкой на телефон, как будто она старалась запечатлеть каждый акт агрессии. В какой-то момент мужчина не выдержал — он пошёл в полицию, неся с собой доказательства ужаса, творившегося дома.
Дом, в котором растут дети, сам по себе говорит многое: скромная двухкомнатная квартира, где слышен каждый шаг. Годовалый малыш неуверенно шлёпает по скрипучему полу, рядом его брат постарше играет в одиночестве среди рассыпанных по ковру кубиков, а десятилетний старается быть взрослым — моет за собой посуду, подбирает игрушки, иногда даже уговаривает младших не плакать. Обстановка простая: обои в цветочек отходят в углах, старенький телевизор включается по большим праздникам, а кухня пахнет вчерашним ужином.
Отец семейства, мужчина с натруженными руками и потухшим взглядом, оставил детей с женой в надежде, что она справится. Вместо этого он начал получать видеоролики, от которых стынет кровь. В одном — его младший сын в слезах, лежащий в облезлой кроватке, в другом — старший забился куда-то в угол, на фоне слышны только вопли матери. Казалось, он пытался исчезнуть, раствориться — лишь бы не быть следующим. Эти кадры стали для отца чем-то вроде тревожного сигнала, на который невозможно было не откликнуться.
Каждое видео — отдельный фрагмент кошмара. Женщина, будто забыв, что перед ней дети, грубо швыряет годовалого на диван, тот захлёбывается в плаче, не понимая, за что. Двухлетка, разливший сок, получает не упрёк, а удар и град унижений. Ночные часы не приносили передышки — камера телефона выхватывала испуганные лица в темноте, а голос женщины звучал, как команда в казарме: визгливый, агрессивный, не терпящий возражений. Старший сын, похоже, выработал инстинкт прятаться — за занавеской, под столом, в шкафу. Всё, что угодно, лишь бы не слышать, не видеть, не быть замеченным.
Когда отцу пришло очередное видео, он понял — ждать больше нельзя. Он отправился в ближайший участок, передав правоохранителям записи. То, что увидели полицейские, повергло их в шок. Без лишних слов была организована срочная выездная проверка. Один из стражей порядка, прибывших на место, заглянул в окно и остановился в ступоре. Сквозь мутное стекло был виден малыш, прижавшийся к стене, и женщина с поднятой рукой. Полицейский не стал ждать: одним рывком он преодолел балкон первого этажа, ворвался в квартиру и застал мать врасплох — в руках у неё всё ещё был телефон. Она снимала новое "послание" мужу.
В считанные минуты подъехала подмога. Детей извлекли из квартиры без промедлений. Самого младшего вынесли на руках, среднего вели, крепко держа за ладонь, а старший шёл позади, молча, крепко сжимая в руке уголок своей старой тетрадки. Их лица говорили больше, чем любые слова.
Квартира опустела. Остались только игрушки, рассыпанные по полу, недоеденный ужин на плите и тишина, которая раньше нарушалась только криками. Следователи зафиксировали всё: от следов на теле детей до состояния квартиры, где каждый угол — как кадр из психологического триллера. Сейчас женщина находится под следствием, а дети — под опекой, где им стараются вернуть хоть какое-то ощущение безопасности.