Узорный дом из многоцветных кирпичей — притягивает взгляд тех, кто гуляет по Петровскому бульвару. Специалисты пишут, что в этом декоре смешано целых три стиля: Византия, Древняя Русь и исламский Восток. Зачем была сотворена такая амальгама?
Говорящая стена
Ответ дают две закладные доски с двуязычной надписью — по-русски и по-древнегречески. Даю русскую версию, которую читал Романюк (увы, я сам, сколько ни бился, этих досок не смог отыскать; наверное, их больше нет).
«В царствование Александра III было открыто подворье при Вселенском патриархе Иоакиме III, в лето 1883 года. Здания сего Константинопольского подворья воздвигались в патриаршество Дионисия V, при первом настоятеле его архимандрите Серафиме, в 1887–1892 годах. Постройки исполнены архитектором С.К. Родионовым».
Теперь понятно! Пестрые узоры говорят:
«я — находящийся в России представитель древней византийской церкви из ныне исламской страны».
Лики подворья
Центром греческого подворья была церковь преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Чтоб рассмотреть получше памятник барокко, надо пройти в Крапивенский переулок. Доходный дом с трех сторон опоясывает эту церковь — и чем дальше в переулок, тем мрачнее делаются стены. Так-то и выглядит старая роскошь, если стоит без ремонта сто лет!
А вот как выглядит краснокирпичная громада — с заднего двора. По-моему, тут можно было бы снимать «стим-панк» или мистические триллеры…
Так многолик церковный дом. Но многолика и сама церковь. По-виду, это скромный образец барокко середины XVIII века (да, именно так! в старой Москве умели и барокко делать скромным, и ампир — уютным, без имперского размаха).
Барокко архитектора Ухтомского
Памятник создан знаменитым зодчим Дмитрием Ухтомским… по крайней мере, так предполагают. Почему? Ухтомский в тот момент (1749 год) работал главным архитектором Москвы, потому храм должен был возводить либо он сам, либо подручные. Однако хорошо известно, что князья Ухтомские связаны с с этой церковью особыми узами: тут их родовая усыпальница.
Могильная плита одной княгини (там еще читается «Ухтомская») даже вмурована в северный фасад. Так поступали с надгробием особо уважаемых людей, если могилы приходилось уничтожить из-за расширения стен церкви.
Как вы, конечно, догадались, она существовала еще до Ухтомского: князь просто перестроил каменный храм 1670-х. Чтоб убедиться в этом, надо обойти его и посмотреть снаружи на алтарные апсиды. Наличники там — допетровские.
Как церковь стала греческой
В 1804 году здесь окрестили князя Владимира Одоевского — основоположника русской фантастики и футурологии. Еще при жизни Пушкина Одоевский создал роман «4338-й год», в котором предсказал блоги и Интернет…
Но возвратимся к храму! После 1812 года он пришел в упадок и стал частью другого прихода. Службы тут проходили лишь по праздникам, в другие дни церковь была пуста и заперта. Этим воспользовались воры, которые похитили отсюда мощи Сергия Радонежского (1875 год). Кстати, на тот момент это была единственная в Москве церковь, главный престол которой посвящен Сергию.
Логичным шагом было передать пустую церковь подворью Константинопольского патриарха. Кормить подворье надлежало доходному дому, который выстроили по периметру старинного церковного двора. Так и возник дом с причудливым планом.
Под одной крышей собралась довольно пестрая компания: рядом с архимандритом квартировали и актеры, ведь МХТ и особенно театр Корша находились в двух шагах. Народная артистка Татьяна Пельтцер родилась именно в этих стенах (1904 год). Девочка вышла на сцену в возрасте четырех лет и не сходила с нее до конца 1980-х. Татьяна Ивановна исполняла роли даже в старческом маразме… «но как, Холмс?!» Без слов.
Выстрел. Возлюбленная Брюсова
Другая творческая женщина здесь застрелилась в 1913 году. Это была 22-летняя Надежда Львова, стихи которой (не уверен, справедливо ли) сравнивали с творчеством молодой Цветаевой. У Надежды был роман с Валерием Брюсовым, Корифей символизма отнесся к этому роману легкомысленно, однако Львова писала поэту:
«Вы совсем не хотите видеть, что перед Вами не женщина, для которой любовь — спорт, а девочка, для которой она все…»
В итоге брошенная девушка сняла телефонную трубку и произнесла ультиматум:
«Если вы сейчас не приедете, я застрелюсь»
Брюсов сказал, что не приедет, а в ответ прогремел выстрел. Поэт на похороны не осмелился прийти. Он на время бежал из Москвы.
Коньки и лыжи
В 1922 году храм «под предлогом помощи голодающим» грабили, но местные мальчишки начали забрасывать камнями тех, кто занимался конфискацией. Чтоб разогнать детей, пришлось вызвать подразделение кавалеристов. Подворье, как ни странно, просуществовало до 1938 года, когда храм был все-таки закрыт.
Священника-грека объявили шпионом и расстреляли, церковь и колокольню обезглавили. Вот как храм выглядел перед началом реставрации:
Внутри производили коньки и лыжные крепления. Ведь в тридцати метрах отсюда (по прямой) на месте пруда при усадьбе Одоевских работал каток «Динамо».
А как же пестрый дом? Актеров с докторами уплотнили… и забыли.
В красной книге «Архнадзора»
В 1990-х настала полная неразбериха. Северное, бульварное крыло отреставрировали, и оно вновь радует глаз арабо-византийскими красотами.
Центральная часть, с офисами, менее опрятна. В подвале тут время от времени находят кости с церковного кладбища. Некоторые сотрудники считают это место «нехорошим» и рассказывают какие-то мистические истории.
Мрачнее всего — южное крыло с квартирами. Часть их заброшена, потолки обвалились, протекает крыша (по крайней мере так было несколько лет назад). А рядом до сих пор осталось несколько семей, которые отказались три десятилетия назад ехать в Тьмутаракань из центра.
Слово — одному из жителей:
«Наш дом по-прежнему в аварийном состоянии. Он буквально разваливается! Много разбитых окон, подъезды в запущенном состоянии, горячего водоснабжения нет, греют воду газовыми колонками, но при этом воду частенько отключают».
Памятник федерального значения попал в красную книгу «Архнадзора».
Кийский крест
В храме же все благополучно, благолепно, хотя еще в начале 90-х место алтарной преграды занимал занавес из одеял с прикрепленными к ним иконами. Церковь св. Сергия в Крапивниках освящал в ту пору сам патриарх. Алексий II передал храму уникальную реликвию.
Это огромный крест середины XVII века с частицами 104 мощей святых. Заказчиком Кийского креста был монах Никон, который уцелел во время бури у острова Кий на Белом море. Потом он сделался патриархом и церковным реформатором и заказал крест в благодарность за спасение.
Понравилась статья? Поставьте лайк, тогда ее увидят больше читателей! Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить другие материалы.
Больше об истории города вы можете узнать на моем сайте "Старая Москва с Дмитрием Линдером. История про каждый дом". Там, например, несколько более обстоятельные очерки о храме и доходном доме (эта статья - сокращенный вариант).