На сегодняшний день профессия психолога собирает неоднозначные мнения. Кто-то считает, что в этой сфере работают шарлатаны, а другие, наоборот, верят в результативность терапии. Если взрослый человек способен самостоятельно принять решение обратиться к психологу, то что делать ребенку? Корр. ИА PrimaMedia встретилась с психологом Виолеттой Гавриличевой и выяснила особенности работы с трудными подростками.
— Виолетта, здравствуйте! Почему решили стать психологом и что больше всего привлекает в этой профессии?
— С самого детства я мечтала о профессии, связанной с помощью людям. Это было важным для меня фактором. Сначала думала стать пожарным, чтобы в буквальном смысле спасать жизни. Находясь в медгруппе, я поняла, что физически не смогу справиться с этой задачей. Тогда возникла мысль о политологии: в седьмом-восьмом классе я решила, что стану депутатом и буду защищать интересы людей. Я представляла себя человеком, который будет делать мир лучше, несмотря на все недостатки. В десятом классе начала искать информацию о профессиях, которые будут востребованы через пять лет. Среди них оказались: социолог, эколог и психолог. И тогда я подумала: "Психология — это интересно!" Так и пришла к выбору своей профессии. В 2015 году поступила в ВВГУ и начала свой путь.
Стало интересно узнать — смогу ли я помочь трудным подросткам и направить их на истинный путь?
— Какой у вас опыт работы с трудными подростками и с какими препятствиями сталкивались за это время?
— После университета я проходила практику в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних "Парус надежды". Работала в отделении, куда поступают, в основном, по акту полиции. Это было непросто: приходилось сопровождать детей на судебные заседания и в следственные комитеты. О центре узнала вообще от преподавателей. В рамках курсовой работы, а затем и дипломной, я исследовала образ будущего у девиантных подростков. Моя задача заключалась в сборе данных через опросы, тесты и проектные методики. И, честно говоря, это было довольно сложно. Практика оказалась полезной, и мне предложили остаться работать в центре. В тот момент у меня был юношеский максимализм — я считала, что один человек может изменить многое. Но, придя в отделение, я поняла, что, несмотря на все усилия, внешняя среда этих детей оставалась неизменной: у родителей были свои проблемы, а в школе они сталкивались с трудностями. Нельзя было ожидать волшебного результата, который бы изменил их мировоззрение или ценностные ориентиры. В ходе дипломной работы я использовала множество методик для анализа собранных данных. Я ожидала, что результаты будут хуже у тех детей, которые поступили по акту полиции, но тревожные результаты показали самые обычные школьники. Это открытие заставило меня задуматься о том, насколько сложна и многогранна проблема подростковой девиации.
— Интересно, почему так?
— Несмотря на то, что эти дети учатся в школе и не попали в ПДН, им просто повезло избежать этой ситуации. Родителям, зачастую, не хватает времени и сил, чтобы уделять должное внимание своим детям. Они довольствуются тем, что те просто обуты и одеты.
— Подростки, с которыми вы работаете, сами проявляют инициативу обратиться к специалисту или нет?
— В последнее время все больше подростков проявляют желание обратиться за помощью к специалистам. Многие испытывают страх перед школьными психологами, опасаясь, что те расскажут об их проблемах кому-то еще. К сожалению, такие случаи имеют место быть, и это, на мой взгляд, крайне непрофессионально со стороны психологов.
— Как вы считаете, какая часть вашего образования пригодилась больше: теоретическая или практическая? Как можно улучшить образование психолога, на ваш взгляд?
— Когда я училась в университете, мне не хватало практического опыта. В идеале, студенты должны иметь возможность сразу после начала обучения консультировать под руководством опытных специалистов. Это позволило бы получать обратную связь о своих консультациях и развивать навыки на практике. В нашем учебном процессе было очень мало реальных консультаций, и когда пришло время работать с детьми и родителями, я чувствовала себя неуверенно. У меня была установка уважать старших, и однажды я провела два часа с бабушкой, которая говорила без остановки. Я не могла вставить ни слова, а в конце она сказала: "Я сама знаю, как решать свои проблемы". В тот момент я ощутила полное отсутствие опоры. Я считаю, что было бы замечательно создать центр, где студенты последних курсов или выпускники могли бы проводить консультации за доступную цену — например, 500-1500 рублей. Это помогло бы им оттачивать навыки и набираться опыта. Также важно, чтобы студенты имели возможность обучаться различным терапевтическим подходам по более доступной цене. Для многих учащихся сумма в 120-150 тысяч рублей за год — это неподъемная нагрузка. Хорошо бы внедрить скидки для студентов на курсы личной терапии, ведь для психолога это критически важно.
— Существует легенда, что работодатели ждут молодого специалиста с 20-летнем опытом работы, сталкивались ли вы с таким?
— Нет, я никогда не сталкивалась с такой ситуацией. В "Парусе надежды" я начала работать после прохождения практики, где хорошо зарекомендовала себя, и мне предложили остаться. Вторая работа была в колледже искусств, где я преподавала психологические дисциплины. Меня пригласила туда знакомая, я откликнулась и начала работать. Через полгода я ушла оттуда и начала заниматься частной практикой. В это время мое резюме все еще было размещено на "Фарпосте". Вскоре мне позвонили и предложили пройти собеседование на должность нейропсихолога. Я согласилась попробовать, хотя сама активно не искала работу в тот момент.
Я не могла понять — как можно выжить на такую сумму?
— В начале карьеры зарплата, как правило, совсем небольшая, поэтому молодые специалисты идут работать официантами или курьерами. Как это было у вас, и хватает ли ее на данный момент?
— В начале это было настоящим испытанием. Когда я устраивалась на работу в социально-реабилитационный центр, для меня было важным получить опыт, так как студентам сложно найти работу по специальности. В 2019 году предложений для психологов было крайне мало, я помню, как искала вакансии в интернете. После пандемии профессия стала более востребованной, но тогда мне было грустно и обидно получать такую низкую зарплату после получение высшего образования. Я всегда считала, что хороший психолог должен проходить личную терапию, но у меня просто не было на это средств. Сейчас, пройдя этот путь, я достигла хорошего заработка. Уверена, что опыт работы с трудными подростками сыграл ключевую роль в моем профессиональном развитии, поскольку помог стать тем специалистом, которым я являюсь сейчас.
— К психологам некоторые относятся с опаской. Очень много инфоцыган в этой сфере. Как среди них найти хорошего специалиста?
— Мне кажется, что обязательно нужно спрашивать дипломы у психолога. За все время работы в частной практике у меня спрашивали о дипломах или интересовались ими лишь три раза! Они есть в общем доступе в моих социальных сетях, и кто-то, может, заглядывал. Судя по статистике, мой пост с дипломами имеет наименьшее количество просмотров среди всех публикаций.
— Может, люди стесняются это спрашивать?
— Я бы предложила не стесняться задавать вопросы о квалификации специалиста. У косметологов это уже стало нормой, и люди активно интересуются дипломами. Я считаю, что в этом нет ничего плохого — спрашивать о профессиональных достижениях вполне уместно.
— Большая ли конкуренция среди психологов во Владивостоке, на ваш взгляд?
— На данный момент конкуренция не ощущается. Клиенты приходят со всех уголков страны. В основном это люди из Москвы, Санкт-Петербурга и Казани.
— С каким направлением психологии сейчас работаете?
— Сейчас я активно работаю в гештальт-терапии. Это метод, который фокусируется на обсуждении того, что происходит с вами здесь и сейчас. Многие проблемы могут иметь корни в школьных временах, отношениях с друзьями или учителями. Человек формирует свои способы взаимодействия с окружающими еще в детстве, и иногда это может привести к фрустрации в настоящем. Поэтому важно исследовать эти связи и работать над ними.
— Какой совет можете дать молодым людям, которые хотят стать психологом?
— Советую сразу копить средства на личную терапию и супервизию, а также как можно раньше определиться с подходом, в котором вы хотите работать.