Они встретились осенью, когда листья в городских парках и скверах горели багрянцем.
В один такой прекрасный, но очень дождливый октябрьский вечер Анна зашла в кафе возле работы поужинать. Она устала и не испытывала ни малейшего желания что-то готовить для себя дома. Заведение было переполнено, но, на её счастье, только что освободился маленький столик на двоих.
Женщина сидела так, что хорошо видела вход в кафе: очень уж она любила наблюдать за людьми, их поведением, жестами, мимикой.
В ожидании заказа Анна осмотрелась, обратила внимание на посетителей; где-то улыбнулась, где-то удивилась… И вдруг взгляд её привлёк только что вошедший в заведение посетитель. Это был мужчина; на взгляд – лет около сорока; приличный с виду… Только промокший, судя по всему, до нитки. Он был без зонтика.
К нему подошла администратор и что-то сказала. Мужчина сделал огорчённое лицо и ответил, сменив выражение лица на умоляющее. Администратор разводила руками, видимо, объясняя, что мест нет. Посетитель настаивал…
В итоге Анна разрешила мужчине занять свободное место за её столиком. «Вот и развлечение подоспело на этот дождливый вечер», - подумала женщина и внутренне улыбнулась.
Познакомились. Разговорились.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Мужчина, звали его Павлом, оказался весьма общительным и при этом вежливым собеседником. Мог и пошутить, довольно неглупо; и не грузил подробными рассказами о себе любимом, как это зачастую делают мужчины, найдя свободные женские уши.
Уходя из кафе, Анна оставила мужчине зонтик: она-то на машине, а ему на общественном транспорте добираться. Договорились, что он принесёт зонтик завтра вечером в это же место.
Так завязались отношения у Ани и Павла. Встречались, гуляли, ходили в кафе и на выставки, выезжали за город на выходные... В общем, всё как у всех.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Со временем Павел рассказал женщине, что находится в процессе развода и раздела имущества. Поделился наболевшим; отметил, что всё могло бы завершиться намного быстрее и безболезненнее, если бы бывшая не вставляла палки в колёса. Ведь обо всём можно было договориться без всех этих судебных тяжб и проволочек: взрослые же люди!
- Конечно, Анют, мои неприятности – дело временное. Рано или поздно всё закончится, и тогда я смогу с чистой совестью предложить тебе жить вместе. А сейчас даже и не знаю: уместно ли заводить об этом речь? – сокрушался Павел, поглаживая руку женщины, когда они лежали в постели обнявшись.
- Паша, ну о чём ты говоришь?! Какое «неуместно»? Разве мы маленькие дети, сколько той жизни? Тебе уже перевалило за сорок, мне сорок в следующем году. А твои эти суды могут растянуться на годы, это дело такое… - горячо возражала Анна. – Так что смело предлагай мне совместное проживание: я готова!
В порыве страстной благодарности мужчина притянул Анюту к себе и снова стал осыпать её поцелуями. Остановившись, продолжил:
- Но здесь встаёт другой вопрос: где жить? После раздела имущества, когда я, надеюсь, получу приличную сумму компенсации, можно будет думать о покупке своей, хоть и небольшой, квартирки. А сейчас у меня всего лишь убитая донельзя однушка на краю города. Ты, моя дорогая, после своей уютной просторной квартирки там жить не сможешь.
- Ну да, это вопрос…
- А вот потом я подшаманю свою берлогу, продам её, доложу полученные деньги – и с минимальнейшим, я так рассчитываю, кредитом, куплю жильё, достойное тебя, моя любовь.
И, скажите, разве Анна могла такому благородному человеку, прям рыцарю во плоти, так деликатно относящемуся к её чувствам и комфорту, не предложить переехать к ней?! Да ни одна женщина, если она, конечно, настоящая женщина, а не кусок камня, не смогла бы этого не предложить.
И Анна сказала:
- Паша, мы ведь любим друг друга? Так о чём речь? Зачем нам ждать год, а может, и два-три. Я же не зверь какой, чтобы не понять твоих проблем! Переезжай ко мне, любимый! Вместе мы всё преодолеем и легко справимся со всеми трудностями.
После таких слов Павел заласкал и занежил женщину до самозабвения. И, само собой, в ближайшие выходные перевёз свои вещи на квартиру Анны.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
После переезда мужчина слегка расслабился и стал более откровенным. Рассказал, какая чёрствая и неблагодарная женщина – его бывшая жена. Как она никогда его не понимала, всё старалась унизить, уколоть его мужское самолюбие, постоянно сравнивала то со своим отцом, то с другими мужчинами. Жадная и ненасытная, постоянно требовала: «Деньги! Деньги! Деньги!» Как будто Паша не человек, а печатный станок. По её мнению, мужчина не должен ни спать, ни отдыхать – только работать. А ведь аппетиты у неё были непомерные.
Анна слушала ночные монологи Павла о несправедливости бывшей жены, заваривала ромашковый чай и гладила его по спине, пока он почти что рыдал в её подушку. Очень уж женщина сочувствовала возлюбленному, жалела его и изо всех сил старалась помочь, поддержать. Анна верила, что его душевная боль и материальные проблемы – временны, и готова была на всё ради их светлого, счастливого будущего.
- Ты представляешь, сколько я всего сделал в доме (у нас был частный дом) за пятнадцать лет нашей совместной жизни?! – не унимался Павел. – Её родители купили нам тогда избушку на курьих ножках. А сегодня это – двухэтажные хоромы! Она же упёрлась рогом и не хочет отдавать мне компенсацию. Но я тоже не лыком шит! Так просто от меня не отделаешься. Вот в суд подал. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому.
Анна только поддакивала и соглашалась.
Естественно, что все деньги с небольшой зарплаты Павла уходили на судебные издержки, экспертизы, адвокатов, апелляции и проч и проч. Кто судился, тот знает. Иногда бывает разумнее, взвесив все за и против, оставить всё как есть, а не бросаться очертя голову в судебные тяжбы. Но «за своё», «кровное», да «по справедливости», да «наказать бывшую/бывшего» - это ж принцип! И – мы бросаемся на амбразуру, так как «за ценой не постоим»!
Анна не роптала: она же добрая, сострадательная женщина; она уважает своего мужчину; она «всё понимает» и готова терпеть, терпеть, терпеть…
Но любое терпение заканчивается. Даже самое-пресамое ангельское!
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Выдохлась и Анна. Года через три. И до того устала, что свет стал немил.
Павел зарабатывал гроши. Да и те проходили мимо семейного бюджета. Плюс много дней бралось без сохранения заработной платы для разъездов по делам судебным. Когда женщина стала осторожно предлагать прекратить уже тяжбы, была неприятно удивлена той агрессией, которая вылилась из Пашки:
- Ты что?!! Как ты можешь предлагать мне такое? Не смей! Это дело чести! Я столько лет угрохал на жизнь и благополучие этой женщины, а ты хочешь, чтобы я всё теперь ей подарил?! Не дождётся!
Аня сначала растерялась, но потом взяла себя в руки и продолжила:
- Но Пашенька, ты же видишь, что толку никакого. Все твои, да и часть моих денег уходит на это бесконечное дело. А ведь мы же не можем питаться святым духом. И от коммунальных платежей нас никто не освобождал. Я устала. Работа, подработка... А судам конца и края не видно.
- Ну, милая! Ну потерпи ещё немножко. Думаю, что скоро всё решится в мою пользу. Тогда мы будем вознаграждены! – Павел обнимал Анну, гладил по волосам, убаюкивал…
И Анна соглашалась потерпеть ещё чуть-чуть.
Но это «чуть-чуть» всё не заканчивалось.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Возвращаясь по вечерам домой после работы, женщина начинала замечать, что ноги её туда не несут, потому что там «этот человек», который много чего обещал, но так ничего и не сделал. А, наоборот, только закабалил некогда свободную, жизнерадостную женщину.
«Квартира моя, а идти домой не хочется. Работ вместо одной стало две, а денег всё равно не хватает. Да ещё появился великовозрастный сорокадвухлетний ребёнок с грустными глазами и вечно пустым кошельком. И которого надо кормить-поить, сочувствовать ему и поддерживать в его заведомо проигрышном деле, - думала Анна. – Чего ради я терплю? И ведь Паша даже и понимать не хочет, что мне тяжело, что эта ноша для меня становится непосильной, что я вконец измотана, живу на пределе своих физических и моральных сил».
— Как ты не понимаешь, что мне сейчас и без твоих претензий тяжело, — говорил Павел, когда она просила помочь если не с платежами, то хотя бы взять на себя домашнюю работу: уборку, глажку, ужин.
— Понимаю, — кивала Аня, срываясь на истеричный тон, - но больше не могу тянуть всё сама, сама, сама. Почему я должна в одно лицо обслуживать себя, тебя, дом, твои суды и твои сопли?! Я работаю с утра до ночи практически без выходных, а ты не можешь даже ужин приготовить! Тебе, видите ли, тяжело! А мне что, легко? Ты у меня спросил, сколько ещё я могу вытерпеть вот это вот всё?! Нет, не спросил! Потому что тебе начхать на меня, на мои проблемы. Ты только со своими носишься как с писаной торбой! Денег постоянно нет: твои суды и адвокаты как прорва! Мы заплатили уже в разы больше, чем ты можешь получить. Пойми ты наконец, что без толку всё это! Бросай судиться, иди на нормальную работу, давай жить спокойно!
- Ах вот как ты заговорила! – до глубины души оскорбился благородный борец за «справедливость». – Какая же ты меркантильная особа! А ведь говорила: мы вместе, я всегда поддержу, помогу, милый-дорогой… Я тебе поверил, думал: вот встретил настоящую женщину, которая не предаст, не бросит в сложной ситуации; настоящую жену декабриста. Не ожидал, не ожидал…
И Павел разочарованно покачивал головой, изображая лицом невыносимые страдания разочарованного в своих лучших надеждах человека.
- А ты считаешь, что я мало тебя поддерживала?! – в свою очередь сделала большие глаза Анюта. – Я тебя содержу столько лет, оплачиваю твои дурацкие затеи, мы ездим в отпуск за мой счёт. А у тебя только две заботы: на работу сходить для разнообразия за три копейки, которых я не видела ни разу; да в суд прогуляться. А потом только лежать на диване и страдать, поливая грязью бывшую жену.
В эту ночь они спали раздельно.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Когда утром Павел вышел на кухню, где Анна пила кофе перед работой, он был такой грустный, такой удручённый, что пару лет назад у Анюты бы сердце сжалось от боли и жалости. И она бы бросилась его обнимать и утешать. Но сегодня вид Павла вызвал у женщины гримасу отвращения.
«Господи, да как же я могла полюбить это недоразумение?! – подумала она. – У него ж на лбу написано: лодырь и приспособленец».
- А что поесть, Нюр? – поинтересовался Паша, обведя взглядом кухню и не заметив следов завтрака.
Анна только пожала плечами, ничего не отвечая.
- Мне сегодня в суд к 12 часам. Надо будет хорошо подкрепиться, чтобы выдержать бой. Надеюсь, победный!
Женщину затрясло, когда она снова услышала про суд. И ещё оттого, что он после вчерашнего ведёт себя как ни в чём не бывало. Это значит одно из двух: или он так ничего и не понял, или просто непрошибаемый. У Анны мгновенно созрело решение:
- К двенадцати, говоришь?
- Ага!
- Значит, ты успеешь собрать свои вещи и перевезти их обратно на свою квартиру.
- В смысле?! – обалдел мужчина.
- В самом что ни на есть прямом! Я не хочу больше с тобой жить. И прошу тебя съехать с квартиры сегодня до полудня!
- Анютка, что ты говоришь такое? Мы же любим друг друга! Нам же хорошо вместе!
- Тебе-то точно хорошо, а вот мне – плохо. Я не хочу больше кормить здорового, но ленивого мужика, который не шевелится палец о палец ударить.
- Но…
- Ничего не хочу слышать! Собирайся и уходи, - не стала слушать Аня. – на 13.00 я вызвала мастера менять замки. Если ты не вывезешь своё барахло, я выставлю его на лестничную площадку, но в квартиру ты больше не войдёшь.
И Павел, не понятый очередной меркантильной дамой, гордо удалился в свою старую, запущенную однушку на северной окраине города.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
П.С. Суд он так и не выиграл. Ни одна из инстанций не нашла причин взыскивать компенсацию. Павел не смог доказать ни своего материального вклада в неотделимые изменения в доме, ни физического участия. А вот бывшая жена нашла доказательства тому, что деньги давали её родители, работал над всеми пристройками её отец. Что именно отец нанимал рабочих и оплачивал их труд из своего кармана. Также свидетели подтвердили, что во время самых сложных работ по ремонту/отделке Павла и близко не было возле участка. Как отмечала его бывшая жена, у него в эти моменты были «сложные и ответственные проекты на работе», или «продолжительные командировки», или ещё что.
Иногда счастье — это не тот, кто приходит, а тот, кого ты отпускаешь, чтобы сохранить себя.
🎀С вами Татьяна Ватаман.