— А где Гена? — Наташа повернулась к золовке, поджав губы. — Обещал утром забрать сына из сада.
Оля отвела глаза:
— Сказал, что опять задерживается на работе...
— На работе? Ага, как же! — раздраженно фыркнула Наташа, швыряя в мойку грязную посуду. Некогда было церемониться. — Знаю я эту его работу! Небось опять у мамочки торчит.
Оля вздрогнула от звона тарелок. А Наташа уже не могла сдерживаться:
— Представляю, как Марья Ивановна прям сейчас охает: «Бедный мой сыночек, совсем жена загоняла, жить не дает...» А этот тюфяк и рад прибедняться!
Оля тихо вздохнула, явно боясь ввязываться. Но Наташа заводилась с полоборота:
— Главный добытчик, ишь ты! А я как проклятая тащу дом, ребенка, работу... Чтоб ему пусто было!
Отдышавшись, Наташа бросила горький взгляд на Олю:
— Ты-то хоть своего построже держишь? Или тоже мамин сынок?
Та растерянно пожала плечами:
— Ну... Вроде справляюсь пока. Толик нормальный.
— Эх, тоже мне, нашла кого хвалить! — устало махнула рукой Наташа. — Не смеши меня, кто там главный в доме? Спорим, что за продуктами бегаешь только ты?
У Оли задрожал подбородок, но она нашла в себе силы возразить:
— Толик помогает. Иногда даже ужин готовит...
— Ой, да брось ты! — Наташа сердито сдула со лба прядь волос. — Раз в год по обещанию, да? Как же, напрягся, бедняжка. А потом сто раз тебе припомнит!
Золовка молчала, потупившись. И Наташа сбавила обороты:
— Извини, накипело просто. Тоже хороша, на тебе срываюсь...
Обе тяжело замолчали. Подошло время забирать сына, и Наташа устало поплелась в прихожую.
— Ты справишься, — тихо сказала вдруг Оля ей вслед. — Ты ж сильная.
Наташа криво усмехнулась, обернувшись в дверях:
— Да уж придется. Выбора-то особо нет.
— Как дела на работе? — Валентина Петровна придирчиво глянула на зятя поверх очков.
Гена поёжился, пытаясь спрятаться за чашкой чая:
— Нормально вроде. Ну... Устаю немного. Наташка совсем озверела со своими придирками, житья не даёт...
Теща смерила его тяжёлым взглядом:
— А ей, значит, легко? Одной и дом, и ребёнок? Тебе бы так, балбес!
У Гены аж уши вспыхнули:
— Да я ж не отлыниваю! Работаю как вол! Просто она слишком много хочет...
Валентина Петровна насупилась, будто раздумывая — отчитать его сейчас или погодить. Но зять уже пошёл в атаку:
— А чего надрывается-то? Сама хотела работать! Я ей сразу сказал — сиди дома, я обеспечу. Так нет...
Теща скептически хмыкнула:
— Так ты ж гроша ломаного не принёс! Обещаниями сыт не будешь. Вон, у Наташки даже шубу за три года не допросился.
— Это она вам жаловалась, да? — вскинулся Гена. И добавил с пафосным надрывом: — Да я ж ради семьи стараюсь! Она ничего не ценит...
Валентина Петровна сверлила его испытующим взглядом, но смягчилась. Похоже, зять попал в нужные струны:
— Знаю я тебя, охламона. Смотри, допрыгаешься, Наташка от тебя уйдёт. И поделом будет!
Гена пристыженно сжался. Но в глубине души торжествовал. Уж он-то умеет разжалобить тещу!
Когда Наташа пришла забирать сына, Кирилл с порога бросился ей на шею:
— Мам, а бабушка опять сказала, что у папы сегодня важное совещание и что мы должны гордиться им!
У Наташи потемнело в глазах. Она резко выпрямилась:
— Марья Ивановна? Сюда, быстро!
Свекровь выплыла из кухни вся в белом — видимо, готовилась к выходу в свет. С деланным удивлением подняла брови:
— Ты чего, милая, раскричалась? Что такое?
— Что вы ребёнку голову морочите? Какое ещё совещание у вашего оболтуса? Что за цирк?
Марья Ивановна картинно округлила глаза:
— Наташа, ну как же! Геночка так старается, столько работает! Надо мальчику гордиться отцом!
— Это каким же трудом он там надрывается, позвольте спросить? Штаны просиживает да по сторонам зыркает?
Свекровь всплеснула руками:
— Наташа, ну что ты такое говоришь при ребёнке! Геночка...
— Геночка, Геночка! — передразнила Наташа. — Да хоть горшком назови, суть-то не изменится! Пашет он, ишь ты! А кто вам квартиру-то оплачивает, позвольте спросить?
Марья Ивановна побагровела и шумно задышала, но достойного ответа так и не нашлась. А Наташа уже схватила Кирилла за руку и тащила к дверям. Напоследок обернувшись и процедив сквозь зубы:
— Только попробуйте ещё раз при сыне свои игры затеять! Мигом упеку обоих по санаториям — и папашу вашего бестолкового, и вас заодно!
Дверью она хлопнула так, что штукатурка с потолка посыпалась. Марья Ивановна обессиленно привалилась к стенке. С ее высоты положения такого хамства она еще ни от кого не видела.
Через неделю у Наташи с Геной грянул тот еще скандал. Она поймала муженька на очередном вранье — ну как же, работа, клиенты, совещания... А сам — снова в гости к мамочке ускакал.
— Да ты задолбал уже со своими отмазками! Тошно просто! — орала Наташа, не стесняясь в выражениях. — Ни стыда у тебя, ни совести!
Гена побагровел и вдруг заорал в ответ:
— Да ты сама-то хороша! Совсем очумела со своим контролем! Ни вздохнуть, ни пернуть без твоего ведома!
— Пернуть? Ах ты ж скотина! — задохнулась от гнева Наташа. — Да пусть хоть обосрешься там у мамочки, мне по барабану! Но не смей сыну мозги промывать, что ты тут вкалываешь! Сказочник херов!
Они орали еще долго, пока Кирилл тихо хныкал за стенкой. А потом Гена все-таки хлопнул дверью и ускакал к мамочке жаловаться. Под ее теплым крылышком всяко спокойнее. Чтоб он еще хоть пальцем пошевелил!
Наташа обессиленно опустилась на стул. Сил больше не было — ни орать, ни рыдать. Все ее надежды на то, что Гена одумается и станет настоящим отцом, таяли как утренний туман. Дошло наконец, кто она для него — дойная корова и прислуга.
Она посмотрела в окно. Над городом плыли серые тучи — под стать ее настроению. Ну и черт с ним, с этим обормотом! Проживем и без него. Зато теперь без вранья и манипуляций.
— Мам, ты чего тут? — Кирилл робко выглянул из-за двери. — А где папа?
Наташа тяжело вздохнула.
— Папа... Папа ушел, сынок. И, похоже, насовсем.
Она притянула сынишку к себе, обнимая. Так они и сидели в тишине, сжавшись в комочек. Но уже чувствуя, что справятся. Теперь-то уж точно.
НАШ - ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ