Так получилось, что в нашей Волгоградской области очень много украинских поселений. В частности, наш Руднянский район и соседний Еланский состояли в основном из таковых.
После времён Золотой Орды по приказу Петра I, а затем и Екатерины Великой, целинные поволжские степи, Урал и Сибирь стали осваиваться крупными и мелкими землевладельцами и их крепостными крестьянами, выходцами из России, Малороссии и Германии.
Украинские корни большинства волгоградцев особенно бросались в глаза (вернее, в уши) приезжим людям. Я тоже в детские годы была здесь приезжей. Прилетая в аэропорт Волгограда из Баку, я уже с первых шагов слышала этот фрикативный звук Г, схожий со звонким Х, и выделение О в безударных слогах. А ещё встречались незнакомые мне, как будто специально переделанные из русских, слова. Понять их в большинстве случаев было можно, но повторить всё это без ошибок и без перескакивания на русский – нет.
- Проходьтэ, нэ задэржуйте дрУг*ых пассажирив!
- Та уступить вы дытыни, шо ж вона тэлипается по усёму ахтобусу!
- Дэ ты йИдэшь? (Это интереснейшее ГДЕ вместо КУДА использовали не всегда. «Куды» они тоже говорили, но с ноткой негатива – мол, «куда уж тебе» или «куда пошёл, вернись»)
- Ты до кОг*о прыйихала?
- Давай, я тоби пособлю чамодан донэсты.
И потом, уже у бабушки с дедушкой, я русского языка вообще не слышала.
- Молоко будэшь йисты? (Молоко они почему-то ели, а не пили. А вот компот – узвар - пили).
- Борщу тоби насыпать? (Борщ здесь насыпали, а не наливали. Так же, как и вторые блюда – их тоже насыпали).
Нельзя было говорить «Я пойду за водой к колонке». Только «по воду» и только «до колонки». Какой-то мистический ужас вызывало у местных это «за водой». Это было по значению всё равно, что сказать «я пойду утоплюсь».
Много таких интереснейших оборотов существовало в этом языке. Я была уверена, что это и есть настоящий украинский – «хохляцкий», как называли его местные жители, и себя тоже гордо именуя «хохлами».
Но когда стали петь по радио «Червону руту», я засомневалась в том, что в моём Лемешкино говорят по-украински. А когда в 15 лет я побывала в Киеве, там попала вообще в какую-то языковую «заграницу», так всё было непохоже на наш диалект. «Рок» вместо «год», «хвылына» вместо «минута» - это ещё куда ни шло, а вот «перукарня» вместо «парикмахерская» меня окончательно добила. Не говорили у нас так. Позже я узнала, что у нас говорили на русско-украинском наречии – суржике.
По данным Википедии, на суржике сейчас говорят южная и восточная часть Украины, некоторые регионы России и некоторые районы Молдовы. Всего носителей этого языка на сегодня насчитывается до 20 миллионов.
Я думаю, что цифра эта преувеличена. Очень мало, например, у нас в Лемешкино осталось тех, кто дома говорит «по-хохляцки».
Когда вчера на кладбище услышала милую сердцу речь – чуть было не прослезилась. Сразу нахлынули воспоминания о советских временах. В школе у нас все ученики из Бородаёвки так разговаривали между собой. С лемещанами – переходили на русский. Лемещане были уже более как бы цивилизованными, обрусевшими, и это считалось круто – говорить чисто по-русски.
Кстати, сейчас жителей Лемешкино называют лемешкинцами, а не лемещанами. Уже на русский манер.
На уроках долго выправляли учителя у детей это хохляцкое «г» на русское. Выправили. Теперь только старшее поколение пользуется суржиком, а мы уже забываем его, и лишь изредка вставляем в разговоре словечки для придания колорита рассказу о чём-нибудь из прошлого.
Так вот, порадовали нас вчера певучей речью две семьи местных жителей, обе супружеские пары в возрасте, ухаживавшие за могилой родных рядом с нами. Кто знает земляков – это Дьяченко из Лемешкино и их родня Бородай из Рудни.
Дьяченко Татьяна говорит, что дома разговаривают только на «ридной мове». И когда переходят на русский, даже делают друг другу замечания.
- А чог*о цэ ты зо мной по-русськи калякаешь, а? – с упрёком обращается к супруге супруг.
- Та и правда, чог*о це я, мабудь забулась!
Ну, если не именно так, то немного по-другому, а диалоги подобные бывают в семье. Порадовалась я за этих людей. Беречь языковые традиции – по-моему, это очень красиво и правильно.
У моих бабушки и дедушки было семеро детей. И только одна дочка, Вера, вышла замуж за местного парня Анатолия Галая и всю жизнь дома с мужем и с родителями разговаривала на суржике. На работе – по-русски, идеально чисто, без акцента, и со своими детьми дома тоже по-русски, а как только начинала с мужем говорить или с мамой-папой, так будто кнопку какую в ней переключали, и она без всяких переходов шпарила на суржике.
Остальные бабушкины дети породнились с русскими и перешли на русский язык, поэтому и с родителями, когда приезжали, хоть и старались говорить по-хохлячьи, постоянно сбивались на русский, и это было очень заметно.
Ещё интереснее было наблюдать, как наша коллега, молоденькая учительница иностранного языка, которая преподавала и немецкий, и английский, звонила по телефону из учительской родителям и говорила с мамой всегда на чистейшем суржике. Мы невольно прислушивались, затаив дыхание от восторга. Даже многие из взрослых так лихо разговаривать на старом диалекте не умели.
А ученики наши и вовсе сейчас не знают, что такое цыбуля, драбына, сокыра, стэля и прочие самые распространённые слова из суржика.
Да они и.старых русских-то слов мало знают. Среди шестиклассников, к примеру, никто не ответил на вопрос, что такое сажа. Перестали в нашей деревне чистить дымоходы, - чистые они теперь, с газовым отоплением, - вот и словом этим пользоваться перестали.
Никак не запомнят дети, где у реки устье, где исток. Проблема у нас на уроках со словами «исход» и «исходный», напрягает учеников противоположность их значений. Исход – это итог, а исходный – значит, начальный.
Каждый день приходится устраивать на уроках маленький словарный ликбез, и сотни новых слов за неделю необходимо усваивать ученикам на разных предметах. Какой уж тут суржик…
Большое желание у меня возникло - взять и записать видео с нашими земляками и с настоящим хохляцким языком. Чтоб вели люди диалог между собой, как в жизни. На долгую и добрую память потомкам.
А война – пусть она и изменила в корне наше отношение к украинцам, но отношение к языку предков и их вековым традициям, я надеюсь, у здравомыслящих людей не поменялось.
Во всяком случае, у старшего поколения волгоградских "хохлов" всё именно так и есть.