Глава 2 / начало
Девушка ушла, а я осмотрелся. Где Гаврила Савич? Когда я с девчатами шагал к деревне, кот следовал на небольшом отдалении от меня. А затем исчез из виду. Не хотелось бы расставаться с ним. Так думаю, не зря я сюда с ним попал. Зачем-то же он залез в машину? Или это всё совпадения? И мы с котом просто попали под откат сработавшего заклятия? Разберись вот теперь. Интересно, я там пропал? Или всё так же лежу на земле? А может уже и не на земле? Надо пробовать войти в сон к Колобку. И во сне просить помощи. Вот только со временем здесь какая-то неразбериха. То есть здесь со временем всё нормально. Это я не по времени попал.
- Ведун, слышь? Ведун. - Чуть в отдалении от стожка стояла женщина лет тридцати пяти. - Про тебя девчонки все уши прожужжали?
- Наверное? А в чём проблема?
- В дочке. Ты её видел. Матрёнка. Придёт она к тебе, как стемнеет. Услышала я. Нечаянно. В комнатке молельной, шептала она, — женщина покраснела.
- Что с ней не так?
- Да с ней все, Слава Богу, — женщина быстро перекрестилась, сложив два пальца. - Господи прости, — зашептала она. - Привораживать она придёт. Василя.
- А, конечно. Я помню. Говорила она. Но я её предупредил, что не очень это дело хорошее. Да и приворот снять, раз плюнуть. - Припомнил я приземистую Матрёшу.
- Так ты не привораживай. Христом Богом прошу. - Женщина заплакала. - Не нужен нам зять такой. Никак не нужен. Вдовая я. Обчество то помогает, умереть с голоду не даёт. Так этого же мало. Хозяин в дом нужен. А с Василя, какой хозяин. Так песни горланить, да девкам сказки балаболить. Я все, что могу из дому тебе ведун отдам. Не привораживай. - Женщина бухнулась на колени. Протянула ко мне руку. В ладони лежала смятая зеленоватая купюра. - Это всё, что есть. Поверь ведун.
- Не надо мне денег. - Оттолкнул я руку женщины. - Отговорю я Матрёшу. Обещаю. - Я наклонился, чтобы помочь встать женщине. Но она замотала головой. - Ты добрый ведун. Очень. - Христей меня родители окрестили. - Посмотрела она мне в глаза. Ух, и глазищи! Чёрные. Бездонные. Смотришь словно в омут. Так и затягивает. Христина моргнула и наваждение исчезло. А ресницы! Ой! Девочки, ваши наращённые и рядом не лежали. У Христи густые, длинные. Словно крыло птицы. Даже ветром дунуло от взмаха ресниц. Захотелось прикоснуться к ним губами. Я замотал головой. Ведьма? Да нет. Я что? Уже и ведьму от простого человека отличить не могу? Христина тем временем опять перекрестилась, шепча благодарственные слова Господу.
- Я с Матрёнкой тебе корзину со снедью передам. Ты уж не обессудь. Что есть. - Вставая произнесла она. Чуть замялась смущаясь. - Ведун, подняла на меня свои волшебные глаза Христя. - А может, ты сына старосты к Матрёшке приворожишь? Я век за тебя бога молить буду. Должницей твоей стану. Душу тебе продам. - С последними словами она ойкнула, прикрыла рот рукой и быстро-быстро зашептала молитву не переставая осенять себя крестным знанием.
- Глупости не говори. - Усмехнулся я. - А хочешь, я тебе мужа приворожу?
- И так уже! - Отмахнулась Христя. - После поста сваты придут. Да что толку. Кому я вдовая нужна? Такому же бедняку, как и я.
- Слушай внимательно. Перед ритуалом произнеси молитву, любую, какая придёт на ум именно в тот момент. Обряд выполняют в воскресенье, день должен быть ясным и солнечным. Воскресенье должно приходиться на растущую луну (период от новолуния до полнолуния). Сходи на реку, или просто облейся с ведра, переоденься в новую или хотя бы в чистую одежду. На время забудь о невыплаченных долгах.
Расставь на столе семь свечей в один ряд и зажги их. Свечи бери тонкие, которые быстро прогорают. Вытяни руки перед собой ладонями вверх. Произнеси трижды следующий заговор:
«Как солнце по небу на запад идёт, так с этого часа мне всегда и во всем повезёт. Будет так, как хочу, что пожелаю – то и получу! Аминь».
Теперь закрой глаза и представьте, что на тебя сверху пролился денежный дождь. Лучше всего представить не бумажные купюры, а золотые монеты. «Купайся» под этим дождём в течение нескольких минут. Затем можешь вернуться к повседневным делам. Свечи не гаси, они должны прогореть. Воск собери и в печь. Всё запомнила? - Христина слушала меня с открытым ртом, ловя каждое моё слово. - Повторить?
- Нет. Да. Ещё раз. Руки так. - Вытянула она руки. Как солнце к небу... - Повторила всё без запинки. И опять бухнулась на колени. - Молиться буду ведун. Век буду помнить. Сын родиться, имением твоим назову.
- Да встань же ты. - Уже начал злиться я. - Заговор заговором, а работать тоже надо. Будешь на печи сидеть, ни один заговор не поможет.
- Да ты что! Я со своим Третьяком знаешь как жила. Ох! И любили друг друга. Революция. Чтоб её, — Христя опять быстро-быстро перекрестилась. Против он был. Хлеб в продразвёрстку не отдал. При царе всё выгребали и при советах так же. Ничего не изменилось для нас деревенских. При царе то хоть секли, а эти сразу за оружие. Вот и нет моего кормильца. А эти, в кожанках, всё из дому утащили. Матрёшкино приданое, наши накопления, посуду и ту унесли. - Христя всхлипнула. - Вот теперь кручусь. Как могу.
Я слушал женщину и думал, что если наговор и подействует, то ненадолго. Придёт Сталин, и опять начнутся продразвёрстки. Опять будут выгребать у крестьянина всё до последнего зёрнышка, не оставив даже посевной материал. Город хочет есть. Город голодает. При этом город, как смотрел на крестьянина с призрением, так и в наше время продолжает его призирать. Что же это за политика такая? Клоунам голоопым поклоняемся, а кормильца, землепашца гнобим и призираем. Причём так было всегда. И, к сожалению так будет.
Чуть позже пришёл Василь, просил приворожить первую красавицу из соседнего села, Алёнку. Дочку тамошнего старосты. Губа не дура. Приходила бабка Манефа. Ноги сильно болят. Посоветовал ей барсучий или собачий жир с перцем для растирания. Ну, и растяжку, как бы это не банально звучало. Смеялась Манефа, когда я ей показывал, как надо оттопырить зад, чтобы мышцы ног растянуть.
Пришла и Матреша с большой корзиной еды. Расстаралась Христя. Пиво передала, колбас, калачей, мёда.
- Всё из кладовой выгребла? - Поинтересовался я у Матрёны.
- Нет, что ты. У меня мамка знаешь, какая. Наготовит, пальчики оближешь. Было бы только из чего. А сейчас, Слава Богу, есть. Два года назад голодно было. Сейчас хорошо. На рынок даже калачи возим. - Гордо проговорила девушка. Наговорил я ей на квас. Да только сделал отворот от Василя. Велел девушке половину выпить, а половину Василю отдать. Но думаю, не станет Матрёна этого делать. Отворотит её.
Людской поток иссяк, когда уже темнеть начало. Я даже устал. Уселся у стожка, посмотреть на свои богатства.
- Гаврила Савич! - Обрадовался я, обнаружив кота свернувшегося калачиком на дерюжке. - Я уж искать тебя собрался идти. Ну, что? Ужинать будем? - Кот открыл один глаз, потянулся, не спеша зашёл за стожок и минуты через три вышел, неся в зубах мышь. - Это ты мне? - Потрепал я кота по голове. - Спасибо. Ну, давай мышь отложим на потом. А сейчас рыбки копчёной поедим? Кот аккуратно примостил дохлую мышь у корзины и потянул носом воздух. - Вот и я говорю. Это вкуснее. Угощайся. - Положил я перед ним хороший кусок рыбины. - Сейчас поужинаем и мяса на кладбище отнесём. Обещал погостнику отдариться, обещания держать надо. Хоть и не вижу его почему-то. - Вздохнул я. Продолжение