Вспыхнувшие лучи от фар распороли таёжные сумерки. Они высветили мрачную белую равнину, изборождённую ледяными торосами, мечущуюся сверху позёмку и едва проступающие на том берегу чёрно-белые макушки сопок. Семь грузовиков АМО подъехали почти к самой кромке и упёрлись фарами в снежно-ледяное безмолвие. Где-то вдали сквозь ветер едва донеслись чьи-то голоса, потом хлопок винтовочного выстрела. Кто-то на берегу не утерпел, намотал вымоченную керосином тряпку на обломок жерди, поджёг и, встав на лыжи, устремился с импровизированным факелом вдаль по льду. За ним ещё и ещё лыжники... Зарождающийся в дебрях дальневосточной тайги город встречал новых жителей...
Комсомольск-на Амуре, "город юности", дитя советской индустриализации, аэроград - промышленный центр, созданный вопреки природе, благодаря титанической воле и самой искренней романтике. Его строительство стало одним из важнейших проектов первой пятилетки 1928-1933 гг. Во-первых, Сибирь и Дальний Восток на тот момент почти не имели серьёзной промышленной базы, а молодое социалистическое государство бросило амбициозный вызов всему миру - стать не только передовым, но и самодостаточным. Без современных предприятий никак. Во-вторых, в 1931 году Япония захватила Маньчжурию - север Китая - и не собиралась останавливаться на достигнутом. Нужно своё судо- и авиастроение, и поблизости от беспокойного соседа. Нужна ещё одна железная дорога. Единственная имеющаяся - Транссиб - проходит непозволительно близко к китайской... то есть уже, считай, японской границе...
Новая дорога - Байкало-Амурская магистраль, новые города на Дальнем Востоке! Колоссальные ресурсы были брошены, чтобы всё это появилось. Ведь нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики! Было принуждение, но был и огромный самый искренний порыв. В кои-то веки, после долгих лет хаоса и разрухи, начиная с 1917, а то и с 1914 года, у людей появилось столько возможностей применить свою энергию в созидательных целях...
12 июня 1932 года первостроители высадились на берегу Амура около села Пермское. Добирались пароходом от Хабаровска. Иных путей тогда не было. Незамедлительно начав работу, заложили судостроительный завод и первую улицу. В 1933 году стало ясно, что сил на возведение города потребуется гораздо больше, чем ожидалось. Сильные морозы, сдобренные высокой влажностью - это зимой. Крутой нрав Амура, который внезапным паводком слизнул часть построек - это весной. Ну а летом - обилие кровососущего гнуса и та же влажность, портящая продукты и просаливающая до ниток пропотевшую одежду. Из жилья - бараки в лучшем случае, многие довольствуются и землянками...
Железнодорожная ветка от Хабаровска ещё в процессе строительства. Единственное сообщение только по реке. Для помощи строителям осенью 1933 г. формируется Особвый военно-строительный корпус. В него включают как действующих красноармейцев из строительных войск, так и комсомольцев с косомолками призывного возраста и соответствующих специальностей. Первую бригаду из этого копруса в 6000 человек планировали отправить в Комсомольск ещё до закрытия навигации по Амуру. Но что-то пошло не так... В итоге в Хабаровск эшелоны прибыли только 23 декабря 1933 года...
Врач И. Крацевич вспоминал:
"До 18 ноября 1933 года я работал в Ярославле врачом. В этот день вызвали меня в военкомат и вручили предписание срочно ехать на сборы в Вятку (ныне город Киров). Прибыл я в полк за полночь, предъявил документы, взамен получил пакет и новое предписание — явиться на пересыльный пункт. На конверте стояло: «Явиться немедленно». Подумал: к чему такая срочность? Ночью все работают? В батальоне, куда я добрался под утро, то ли ещё не ложились, то ли уже встали... Прибыл в штаб, понял: моя участь решена, я прибыл в часть для дальнейшего прохождения службы в качестве старшего врача батальона".
Это называется мобилизационная экономика. "Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой!" И становились ведь...
Эшелон уносил первостроителей в таёжную даль. За окном всё меньше чего-то, напоминающего жильё и вообще присутствие человека, всё тайга да метель. В районе Тюмени станционный термометр показывал минус 52 градуса. «Врёт! — усмехался местный сторож. — Сейчас все 60». Периодически кто-то из пассажиров оказывается в вагоне-изоляторе для больных. В какой-то момент врач Крацевич прислушался к разговору пациентов: красноармеец Вася, лежащий с пневмонией, рассказывал соседям про Атланта, того самого титана, который, по версии древних греков, держал на плечах небосвод.
«Из-за этого Васи я задержал почти до самой Читы двух его компаньонов, — вспоминает Крацевич. — Пусть, думал, вылежатся, набираются сил, скоро понадобится несгибаемая твердость Атланта».
Она ещё как понадобилась! В Хабаровске строителям дали три дня на отдых, а потом предстояло совершить пеший марш в 400 километров по руслу замёрзшего Амура. Ночёвки - в редких на пути сёлах. За формирование первого батальона и проверку всех деталей предстоящего нелёгкого пути отвечал комбат Чезлов. Секретарём партийной организации батальона избрали рабочего-текстильщика Григория Черкова. Бойцы в новых полушубках, в новых шлёмах с вязаными подшлёмниками, в валенках стояли на плацу, готовые к трудному переходу.
26 декабря стартовали. Хмурым декабрьским утром колонна прошла по улицам Хабаровска и спустилась на лёд. Несколько подвод загрузили консервами, термосами с горячим чаем, медикаментами, запасными тулупами и полушубками. Бесценным грузом стал также бочонок с животным жиром - от обморожений. Впрочем, многие бойцы на привалах охотно употребляли жир в пищу. Лицо обмазал, остальное - на галету. Утверждали, что пища богов! Точнее, атлантов!
30-градусный мороз, сильный ветер, снежная крупа и частокол торосов. И сплошное "белое безмолвие". Многие вспоминали этот рассказ Джека Лондона в ходе похода.
«Через несколько часов образовалась белая борода из инея, что придавало нам вид каких-то сказочных леших. Это впечатление усиливали полушубки, загнутые носки ичигов и валенок. Шли гуськом (так было легче), поэтому колонны растягивались тёмной цепочкой на белёсом снегу на полтора-два километра»,- вспоминал Крацевич. Ему, как и другим медработникам не приходилось отдыхать и на привалах - нужно было постоянно обегать, осматривать личный состав на предмет обморожений...
Наиболее крепких красноармейцев ставили в голову колонны, их тут же назвали "ломовыми". Им предстояло проламывать путь в снежной целине. "Ломовым" невозможно было пробыть больше получаса, даже самым физичекси крепким. Через это промежуток времени - обязательная смена, в середину колонны, на привале - усиленный паёк - горячий сладкий чай и хлеб с сахаром.
В наиболее крупных сёлах устраивались днёвки. С обязательнйо помывкой в бане. В таких условиях и встретили Новый год. Во время днёвки в селе Малмыж. К тому моменту колонна сильно растянулась. Первая партия прибыла ешё 30 декабря, вторая - только 31-го в восемь вечера.
«У меня в Ярославле ещё день в разгаре, а здесь через четыре часа Новый год, — вспоминает Крацевич. — Каким он будет? В памяти пронеслись былые времена. Доброе домашнее, потом студенческое застолье, весёлые встречи друзей. Я, неизменный аккомпаниатор, с грустью посмотрел на свои огрубевшие руки. Мне казалось, что всё забыто и отныне я ни одного аккорда не возьму. Хотелось спать, завтра опять трудный день. Засыпая, вспоминал жену Зину, ей и телеграммы отсюда не дать: до ближайшего телеграфа сто вёрст. Мне уже 30, ей 24. Знает ли она, куда меня судьба занесла. Но спать, спать. В ту полночь не спали лишь часовые. А весь наш батальон видел добрые сны».
В итоге совершив этот титанический переход, не потеряв ни одного человека, 9 января около 15.00 первая партия строителей достигла строительной площадки будущего Комсомольска. Встречать покорителей зимнего Амура высыпал весь город, все семь бараков и окрестности.
Кстати, родные бойцов военно-строительной бригады, в том числе жена доктора Крачевича Зина, смогли попасть к своим только летом того же 1934 года, когда открылась навигация.
Прошли годы...
Город-красавец в тайге возник. В 1936-м дотянулась железная дорога от Волочаевки на Транссибе. К тому моменту в Комосмольске уже работали авиационный и судостроительный заводы. А к концу десятилетия барачный посёлок начнёт постепенно превращаться в город. Построенный в суровом краю, но обладающий очень положительной энергией. И населённый очень открытыми приветливыми людьми.
P.S: Разумеется, в строительстве участвовали и заключённые. Немало. Но мы сейчас про светлую сторону медали. Пусть даже и в таком экстриме. Ведь построили же ж!
Привет городу юности!
Спасибо за ознакомление! Следите за каналом, подписывайтесь, комментируйте и тому подобное)