Это полная версия интервью с Сукачевым для "Собеседника" 2010 года. Перед публикацией артист вопрос и ответ про Лужкова вымарал.
Ваш юбилейный концерт назывался «5:0 в мою пользу». В этом есть элемент бравады, или действительно «полтинник» - хороший возраст?
А разве существуют плохие возраста? Если да, то я до такого еще не дожил.
Значит, своей жизнью вы сейчас вполне довольны?
На то она и жизнь, чтобы не быть ею довольным. Хотя, если говорить о моей частной жизни, то ею я удовлетворен – все идет неплохо. Что касается творчества, то полным-полно неосуществленных планов.
Что для вас на нынешнем этапе важнее – музыка, кино, семья?
Семья. Она была и остается для меня самым важным. А в плане работы – кинопроизводство для меня последние 15 лет важнее музыки.
Почему на афишах пишут «Гарик Сукачев» и практически не упоминают «Неприкасаемых»? Правда ли, что проект закрыт?
Как закрыт, если у нас только что было два концерта в Москве и тур по Дальнему Востоку и Сибири, а теперь намечается трехмесячный тур? Группа распускается только на то время, когда у меня идут съемки кино. Все остальное время коллектив работает.
Новые песни готовятся?
Не-а.
Почему?
Честно говоря, неинтересно. Нет острого желания сесть на студию, и заставлять себя что-то придумывать не хочется. В моем возрасте от меня и от моих сверстников уже никто не ждет нового репертуара.
Сверстники же что-то новое выдают…
В любом случае на их концерты люди идут послушать свои любимые песни. Пара новых выслушивается из вежливости.
Значит, все гениальные песни уже написаны?
У-у, ответа нет. А что, есть гениальные? Скажите, какая, мне будет приятно (смеется).
«Напои меня водой», например.
Спасибо на добром слове. Но разве возможно предположить, напишется ли что-то еще или нет? Повторю классика: не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. Рукописи есть, если что.
«Неприкасаемые» начинались как русская супергруппа, но превратилась постепенно в сопровождающий состав… Не обидно, что такая идея не была реализована?
Мне обидно, что 13 лет в могиле лежит Анатолий Крупнов. Потом умер саксофонист Леша Ермолин, потом барабанщик Саша Косорунин. Мне обидно, я люблю своих ребят. Но дальше на их место приходили другие. Я сто лет уже отвечаю на эти вопросы. Можно переназвать группу. Называйте ее как хотите, это уже совершенно не важно.
Вы назвали кино своим приоритетом. Что собираетесь снимать после долгой работы над «Домом Солнца»?
Планы есть, но я их не готов озвучивать. Неизвестно, когда я смогу начать следующую картину. Мы пока обсуждаем ее с директором студии им. Горького Станиславом Ершовым. Это очень высокобюджетный проект, в нынешних условиях его невозможно потянуть, учитывая печальное состояние российского кинематографа. Кино сейчас не возвращает вложенных в него денег, и у крупных компаний есть гигантские опасения по поводу больших вложений в производство фильмов. Тем не менее потихоньку будем двигаться. На «Дом Солнца» ушло 14 лет.
То, что эта картина рождалась в колоссальных муках, не отбило у вас желания снимать кино?
Нет, конечно. Я считаю, что должен этим заниматься.
Бюджет под ваше имя выбить легче?
Наоборот. В этой области я считаюсь чужаком, в России этого не любят. Я же не собираюсь никому доказывать, что я режиссер, по той простой причине, что я действительно режиссер. Зачем доказывать непрофессионалам, что я знаю, что такое нотная грамота? Вообще кино – забавное искусство. К любым другим видам искусства люди относятся спокойнее: можно не любить какую-то книгу, не слушать какую-то музыку, не понимать в живописи, не отличать шестистопный ямб от пятистопного – это нормально. А кино снимать умеют все! Они не рассказывают писателю, что написали бы лучше его, зато каждый готов объяснить режиссеру, как бы снял ту или иную сцену. И это при том, что по интеллектуальным вложениям кино является квинтэссенцией всех искусств.
Наши рок-музыканты встречались с президентом Медведевым. Вас звали?
Я был в туре, меня не было в Москве. Если бы позвали – я, наверно, пошел бы. Мне было бы интересно посидеть с президентом. И вряд ли я бы приготовил для него черную метку.
После тура «Голосуй или проиграешь», с которого вас со скандалом «попросили», ваше отношение к власти изменилось?
Нет. Но пообщаться с президентом в таком формате, в каком он общался с моими товарищами – с удовольствием. Я дважды в жизни встречался с Михаилом Горбачевым. Сначала я брал у него интервью, а потом мы встретились на телевидении и пообщались уже как знакомые. Для меня это очень ценно. И мне было необыкновенно приятно получить от президента Медведева и его жены телеграммы, в которой они поздравляли меня с днем рождения.
А неприятные вопросы к власти у вас есть?
У меня нет ни одного конкретного вопроса, все эти вопросы общие.
Ваше отношение к проблеме Химкинского леса.
Я живу в Химках, но не могу сказать, до какой степени меня затрагивает эта проблема. Чтобы проехать 13 километров по Ленинградке, у меня каждый день уходит минимум полтора часа. Поэтому мне и тысячам людей, опаздывающим в Шереметьево, очень хотелось бы иметь скоростную трассу. А в другой момент тысячи людей хотят, чтобы березки не вырубали, чтобы воздух был свежий. И я точно такой же, я не знаю ответа на этот вопрос. Поэтому я не готов стоять ни с одной из сторон на этих баррикадах. Многие просто сделали себе неплохой пиар на этой теме.
Мысль эмигрировать из России вас когда-нибудь посещала?
Раз пятьсот. Бывает, утром встаешь и говоришь себе: блин, надоело, свалю – погода дрянь! А потом рассасывается. Куда я от этих березок? Ностальгия же замучает.
Ваш сын при этом учится за границей.
Да, он сейчас в Голливуде. Но Саша взрослый человек, надо его спрашивать, зачем он тратил три года жизни, чтобы поступить в эту академию. По специальности он режиссер монтажа, но я не могу ответить, чем он будет заниматься. Если здесь будет работа, он безусловно вернется сюда. Но на сегодняшний день в России нет для него работы.
А дочка чем интересуется?
Детством, ей шесть лет. Играет, у нее очень много игрушек. Весной ей будет семь лет, а осенью в школу.
Что в вас осталось от тушинского парня из простой семьи?
Ничего. Да и не был я никогда простым тушинским парнем, это же легенда такая. На самом деле я всегда был продвинутым парнем, учился в хорошей тушинской школе, в 819-й. Кроме меня, ее закончили руководитель Театра Луны Сергей Проханов, барабанщик группы «Аракс» Анатолий Абрамов. Отец очень не хотел, чтобы я был простым парнем, и с моих ранних лет прилагал к этому нечеловеческие усилия – я-то, как все дети, как раз мечтал быть простым, а он меня приучал к музыке, спорту и т.д. Я типичный разночинец – мой отец был известным инженером, мама поваром, а родной брат мамы, дядя Боря, который давно скончался, был директором завода «Красный треугольник» в Питере.
А сейчас вы причисляете себя к буржуазии?
Ни к кому я себя не причисляю, я сам по себе. Я прохожий.
Насколько для вас важны материальные блага?
Важны. Приятно покупать себе те вещи, которые хочешь.
Приходилось ли сталкиваться с нелюбимой работой?
Да. До 1988 года я ходил на работу, которую ненавидел. Рок-н-ролл в моей жизни начался раньше, но быть музыкантом разрешили только после 88-го. А на корпоративах я играю с удовольствием и очень их люблю.
Что вы думаете об отставке мэра Лужкова?
Крайне положительно отношусь, давно пора. Последний раз я говорил об этом во всеуслышание в 1995 году, но слушать меня никто не хотел. У меня много личных претензий к Лужкову: помимо разрушения Москвы, он и его команда уничтожили зарождающийся в городе малый бизнес. Массу примеров можно привести: к юбилею Пушкина всех владельцев маленьких лавочек заставили покупать плакатики с Александром Сергеевичем, которые производила фирма Батуриной – за выставленную цену можно было сто таких плакатиков купить. У моей жены был малюсенький бар «Вудсток», который с помощью Юрия Михайловича перестал существовать. И таких пострадавших в Москве тысячи – точка коньков, маленькие прачечные и т.д.
Вы связываете надежды с приходом нового мэра?
Да. Обновление в любом случае будет на пользу. В России выросло поколение более свободных людей, чем мы. Молодежь просто не будет терпеть этих старперов, которые по 18 лет сидят в одном кресле. Должна быть ротация. Величайшей женщине Англии Маргарет Тэтчер в какой-то момент сказали «спасибо и до свиданья» - она сделала все, что могла, и пришло время других людей. Очень хотелось бы, чтобы и в России еще при нашей жизни установилась бы такая же система. В первые три года работы на посту человек просто не успевает начать воровать – у него нет возможности создать коррупционную модель. Понятно, что коррупция никуда не денется, но в смене мэра есть хороший шанс для Москвы создать нормальную экономику. Никто завтра никакие дороги не построит, но я надеюсь на какие-то позитивные изменения. Я не о том, что Петра куда-то унесут – черт с ним, пускай стоит, не в Петре дело. По-человечески мне жалко Лужкова – когда началась травля, я тут же вспомнил картину из Третьяковки «Меншиков в Березове». Мы русские, мы его еще вспомним добрым словом, но сейчас я рад, что кандалы 90-х удалось разорвать. Лужков был моим личным врагом, но я никогда не буду танцевать на растерзанном теле.
В России эта ротация осуществляется с огромным скрипом, и народ считает, что новые руководители будут воровать пуще прежних.
Во многом так и есть. Но я, как Манилов, хочу немного побыть идеалистом. Система несменяемости руководства реально мешает развиваться нормальным людям, среднему классу, их бизнесу. А двухпартийность, как в Америке или Германии, очень способствует развитию. России сейчас просто необходима либерализация. Силовой период, мне кажется, мы миновали, он уже не принесет стране пользы. Медведева считают слабым президентом, мне не очень нравится, как он строит предложения, когда говорит, но он явно либерал, и я это одобряю. Если в противовес силовикам появится либеральный электорат, это поможет России. Пусть политические реформы будут идти медленно, малюсенькими шагами, но если они начнутся, нужно поддержать Дмитрия Анатольевича.
Эти надежды отдают маниловщиной в свете того, что Путин, кажется, собрался вернуться в президенты в 2012 году.
Тогда мы неизбежно скатимся в застой. Надеюсь, что у Владимира Владимировича хватит политической воли и мужского ума этого не делать. Власть манит, конечно, но хотелось бы, чтобы Путин справился с искушением и не повторил ошибок Лужкова, который так пересидел в кресле, что ни у кого не осталось для него добрых слов.
Вас как москвича не смущает, что новый мэр – «понаехавший»?
Это не имеет значения. Политический и экономический опыт гораздо важнее. Для меня как москвича главное то, что появляется надежда на нормальное развитие города.
Когда-то вы проводили фестиваль «Рок против милицейского террора», правда, из окончательного названия акции слово «милицейский» выпало. Поможет ли искоренению «милицейского террора» переименование этой структуры в полицию?
Если и поможет, то далеко не сразу. А вообще эту тему в двух словах не обсудишь.
Давайте тогда сменим тему. Вам комфортно в амплуа публичного человека?
Я не чувствую неудобств, в мою жизнь особо никто не лезет. Каждый публичный человек время от времени читает о себе какие-то нелепости, но к этому можно привыкнуть. Людям интересно посмотреть на известную персону – пусть смотрят, мне это не мешает. Когда я был маленьким, я увидел близко Андрея Миронова и, конечно, вытаращился на него. Я хожу по улицам, покупаю сигареты в обычных магазинах – никто за рукав не хватает. Мы не стали «рублево-успенской» элитой. Если бы я ездил на «роллс-ройсе», с охраной и в стразах, наверно, было бы сложнее. Когда люди меня узнают, это приятно. И если представить себе ситуацию, когда любой артист (например, я) выходит на улицу, и на него ни одна собака не обращает внимание – мы же повесимся (смеется).
Пресса при этом пишет не столько о концертах и фильмах, сколько о ваших судах и мотоциклетной аварии.
Авария действительно была, шли судебные заседания. Если бы я оказался виновен, вы бы сейчас у меня брали интервью, наверно, в Бутырке. Были и еще какие-то суды. Но это моя частная жизнь, и я не очень интересуюсь, как ее преподносят в желтой прессе.
С какими вредными привычками вы боретесь, а какими наслаждаетесь?
Я не наслаждаюсь курением, но оно мне помогает. Я очень много пью кофе. Когда я работаю, не могу обходиться без сигарет и гекалитров кофе. Когда не работаю, курю меньше. Победил ли я алкоголь? Мне кажется, я его побеждаю всю жизнь. В какой-то момент я осознал, что с молодого возраста борюсь с алкоголем и при этом не спился. В этом смысле у меня дурная кровь: алкоголь для меня бич, и я рад, что все лучше умею справляться с этим пороком.
Представляете себя на сцене в 60 лет?
Представляю. Дай бог устроить юбилейный концерт, почему нет?
В свои 50 вы по-прежнему даете достаточно буйные, энергоемкие концерты. Нет желания остепениться, начать играть в сидячих залах?
Я играю разные концерты, бывают и камерные акустические выступления в филармонических залах. Иногда хочется это делать. А в какой-то момент хочется рок-энд-ролла, вот и всё. Пропорции пока не меняются, сейчас мы играем громко и бурно.
В работе вы тиран? Сложно ли с вами работать музыкантам, менеджменту?
С музыкантами – нет, не тиран. Мы столько лет провели вместе, что же я буду давать начальника? По складу я человек авторитарный, но от музыкантов я требую только одного: чтобы они играли очень здорово и выкладывались так же, как я. Мое счастье, что всю жизнь я играю с великолепными, потрясающими музыкантами. С администрацией немного другие отношения: приходится ежедневно решать деловые, финансовые вопросы и контролировать работу менеджмента. Музыканты в это не вникают, их дело – хорошо заниматься своей профессией.
Вам не хотелось отдать финансовые вопросы в ведение продюсера и сосредоточиться на творчестве?
Нет, я не вижу здесь какого-то раздвоения. Я всю жизнь этим занимался сам, и это нормально. Дело в том, что я очень рано стал начальником – в 22 года был заместителем начальника отдела.
Есть какие-то моменты, о которых вы вспоминаете с ностальгией?
Только что-то, касающееся взросления моих детей, и что-то из своего детства. Вообще русские склонны идеализировать прошедшее время. Меня раньше это сильно бесило, но теперь я с этим смирился, хотя не перестаю удивляться. Мне в сегодняшнем времени интереснее.
Русские любят вспоминать прошлое и мечтать о будущем. Сегодняшним днем наслаждаться мы не очень умеем.
Мне в сегодняшнем времени интереснее. «Мечт» как таковых у меня нет, но есть планы. Для их осуществления фантазии недостаточно, нужны воля и упорство. Если я сильно захвачен какой-то идеей, то становлюсь упорным и упрямым. Сейчас у меня немного расслабленный период, я психологически отдыхаю после «Дома Солнца» и вообще не собирался в этом году заниматься музыкой. Честно говоря, я страшно люблю лежать на диване и плевать в потолок. Полежать особо не получилось, но внутренне я спокоен, и от концертов сейчас получаю огромное удовольствие. Сейчас я высыпаюсь без снотворного, вижусь с друзьями, играю с дочкой, хожу в кино с женой. Но этот период спокойствия – он явно ненадолго. Чувствую, скоро свалится столько дел, что мама не горюй.
Вы боитесь старости?
Старости не боюсь, но боюсь болезней в старости, немощи. А такая благородная старость, как у Петра Ефимовича Тодоровского, - это просто мечта. Очень хотелось бы до старости любить свое дело, заниматься им, как Тодоровский или мой учитель Александр Митта. Они прекрасны в своем возрасте, хочется быть на них похожим. Но от нас тут совсем ничего не зависит.
Алексей Мажаев, "Собеседник", октябрь 2010
