Интереснейший период средневековой истории Франции с 987 по 1328 гг., во многом определивший ее дальнейшую судьбу, кажется изученным вдоль и поперек, во всяком случае на родине. Со времен средней школы всякий француз владеет набором устойчивых представлений: восшествие на престол Гуго Капета, злодеяния рыцарей-разбойников, мудрость аббата Сугерия, битва при Бувине, доброта Людовика Толстого, вероломство сеньора Пюизе, Людовик Святой под дубом, пощечина в Ананьи, процесс тамплиеров, поражение при Куртре…
А уж скольким художественным произведениям – романам, драмам, поэмам, киносериалам – послужили основой перипетии правлений четырнадцати Капетингов прямой ветви, а заодно и побочных, дотянувшихся до 1848 года! Казалось бы, что тут можно заново открыть, изучить, истолковать?
Но прошлое по-прежнему остается terra incognita для разных историков, которые по-разному позиционируют свои подходы к предмету изучения – и не зря. Пожалуй, нет другой области нашего знания, которая бы так зависела от личных человеческих пристрастий, убеждений и даже предубеждений. Доказательство тому – самые противоположные мнения признанных светочей разума:
- История только тогда и нравится, когда представляет собой трагедию, когда ее оживляют страсти, злодейства и великие невзгоды. (Вольтер)
- В истории для меня самое главное – анекдот. (П. Мериме)
- В истории все импровизация. (А.И. Герцен)
- Хватит болтать об истории. Покажите бухгалтерские книги. (Б. Брехт)
- Историю нужно строить, создавая прецеденты. (Д. Вашингтон)
- Историки переписывают друг у друга… Оригинально мыслящий историк вызывает всеобщее недоверие, презрение и отвращение. (А. Франс)
Неудивительно, что даже научные исторические школы никак не могут встать на единое твердое основание, найти тот непреложный дискурс или хотя бы нарратив, который убедил бы всех и показал бы раз и навсегда «откуда стала есть» та или иная общность территории, материальных и духовных традиций, национального характера и т.д.
К счастью, попытки обрести самый верный путь сквозь время не прекращаются. Одну из самых результативных предприняли четверо крупных французских ученых: Франсуа Менан, Эрве Мартен, Бернар Мердриньяк и Моник Шовен. В своей книге «Капетинги. История династии» они переосмыслили тенденции второй половины ХХ века, «когда безраздельно царили социальная и экономическая история, а детальное изучение политических изменений слыло устаревшей методикой, поскольку было принято считать, что решающие сдвиги происходят в области демографии, землепользования, торговой организации и городского подъема». К концу столетия «маятник качнулся» в пользу возвращения «к политической истории, обогащенной достижениями социальной истории и истории менталитета. И мы решили вернуться к политике событийной истории, как возвращаются к первой юношеской любви…»
Эти цитаты из предисловия дают представление о живом и свежем интересе опытных исследователей к «старому», но всегда актуальному вопросу о роли личности в истории. Авторам удалось увязать специфические черты каждого из монархов с происходившими во Франции событиями и переменами. Массив информации настолько огромен, что любая из глав могла бы стать отдельной книгой. Войны, придворные интриги, феодальные законы, крестовые походы, борьба с ересью, рождение централизованного государства, жизнь средневекового города и средневековой деревни – обо всем можно прочесть в тематических подразделах, постепенно создавая для себя единую историческую картину. Задача не слишком простая, но в целом посильная для широкого круга читателей.
Мартен Э., Менан Ф., Мердриньяк Б., Шовен Б. Капетинги. История династии (987-1328) /перевод с французского Некрасова М.Ю., Карачинского А.Ю. – СПб: «Евразия», 2020. – 688 с., илл.
Книги по теме:
Если Вам понравилась идея и эта статья попрошу Вас поддержать развитие канала "Книжный класс" значком "Большой Палец Вверх" и подпиской на него. Это имеет большое значение для развития канала на Яндекс.Дзен, мотивации и дальнейших публикаций.
Оставайтесь с нами.