Вторая песня после "Аиши" Шеб Халеда, которая приблизила меня к Арабскому миру, была "Ya Rayah" , которую исполнил Рашид Таха. Тогда я не знала исполнителя, просто нравилась песня и всё. Но всё таки мне захотелось узнать имя певца с таким прям мужским цепляющим голосом. А далее я разохотилась , нашла другие его композиции и начала искать его биографию, выходящую на мой взгляд за рамки шаблонов.
Рашид Таха родился 18 сентября 1958 года в алжирском портовом городе Оране, где исторически переплелись многие языки и культурные традиции. Но самым популярным музыкальным стилем там всегда был стиль раи, который является сложной смесью из традиционных арабских мелодий, элементов голливудской киномузыки и англо-американского поп-рока. Обычная для арабских песен религиозная тематика сочетается в раи с рассказами о трудной судьбе странника, покинувшего отчий дом, и с любовной лирикой. Для середины века раи был достаточно прогрессивным и даже бунтарским направлением, но после окончания войны за независимость и ухода из Алжира французских колонизаторов против этой музыки стали выступать одновременно коммунисты и исламские фундаменталисты. Даже был случай, когда еще во время войны исламисты убили популярного исполнителя раи Шебба Хасни, а вплоть до 1985 года эта музыка была запрещена к радиотрансляции.
Рашида Таха часто считают образцовым представителем раи, но на самом деле это не совсем так. Да, он вырос на этой музыке. Когда ему было 8 лет, он был потрясен творчеством Шебба Мамачи, а когда вырос и состоялся сам как музыкант, организовал в 1998 году проект с известными в арабском мире исполнителями раи - Шеб Халедом и Фауделем, сыграл с ними концерт на парижском стадионе Берси, где было 15 тысяч зрителей, и зафиксировал этот материал на пластинке "1, 2, 3 soleil".
Кроме того, один из самый известных стандартов раи, песня "Ya Rayah" за оригинальным авторством Абдеррахмана Амрани, наиболее популярна в исполнении именно Таха. И именно эту песню я тоже очень люблю, если вы помните что я писала в самом начале.
Казалось бы, доказательства налицо, но стоит послушать подряд пластинки Таха и того же Халеда или Шебба Мами (Cheb Mami), - и разница становится очевидна. Сколько бы ни называли раи "арабским рок-н-роллом", это все-таки не рок-музыка. А Рашид Таха играет именно рок, пусть и с элементами народной алжирской музыки. Других элементов там не меньше, - и тому есть свои причины.
В 1968 году семья Рашида переехала во Францию, став одной из многих капель в "первой волне" алжирской эмиграции. Поселились сначала в Эльзасе, а потом в деревеньке в Вогезских горах, где Рашид пошел в школу, - но одноклассники и учителя настолько заклевали щуплого "арапчонка", что отец, оставаясь правоверным мусульманином и воспитывая в той же вере сына, вынужден был перевести его в католический колледж, где к "инородцам" относились несколько лояльнее. Рашиду еще не раз пришлось сталкиваться с расизмом,что стало одной из главных тем его песен, и подтолкнуло его к панк-року. Сам Рашид Таха говорил : "Вообще удивительно, что я стал музыкантом: дети эмигрантов обычно мечтают выучиться на врача или инженера, а музыка - это занятие для сынков богачей".
В 20 лет, побродив по стране, поработав там-сям и устроившись в итоге на ткацкую фабрику в пригороде Лиона, Рашид нашел нескольких парней, разделивших его увлечение музыкой, и сколотил панк-группу с характерным для выбранного жанра названием Carte de Sejour ("Вид на Жительство"). Трое из четверых участников группы были арабами; они играли в цехах в обеденный перерыв и пели на своем языке, а по вечерам Рашид ди-джеил в организованном ими же клубе "Les Refoules" ("Угнетенные"), смешивая в произвольном порядке всю ту музыку, которую знал и любил.
Carte de Sejour стали одной из первых "настоящих" французских панк-групп и чуть ли не самой радикальной. Прямолинейностью текстов Рашид шокировал порой даже алжирцев, привыкших к характерным для арабской поэзии иносказаниям, а французских обывателей повергла в смятение панк-версия знаменитого и всеми любимого шансона Шарля Трене "Douce France" ("Милая Франция"). Нет, слова о красотах французской провинции и прелестях сельской жизни остались неизменными, но интонация и как бы невзначай расставленные акценты превратила песню в форменную издевку: мы-то, мол, знаем изнанку всей этой милоты.
Carte de Sejour активно выступали во Франции, выезжали на гастроли в прочие европейские страны, но запал постепенно пропадал, - не столько, думается, от посредственных коммерческих успехов, сколько в силу взросления участников и желания лидера группы делать музыку более сложную, нежели прямой панк-рок. В 1989 году группа мирно распалась.
Распад группы не означал, что Рашид Таха решил бросить музыку. Он сделал несколько демо-записей в Лос-Анджелесе с известным продюсером Доном Уозом , потом какое-то время пожил на исторической родине - в Оране. Постепенно скопился новый материал, который в 1991 году был зафиксирован на пластинке "Barbes".
От панка здесь осталось только название (по известному эмигрантскому кварталу Парижа) да еще, пожалуй, дух - зрелый и терпкий дух оппозиции, свойственный практически всем следующим альбомам Рашида. Выход пластинки совпал с Войной в заливе, и французские радиостанции, хоть и вынужденные считаться с растущей популярностью Рашида Таха, отказались брать новые песни в ротацию, - звучащий в эфире "язык Саддама Хуссейна" был нонсенсом. Такая судьба. То есть рок.
Второй сольный альбом, названный попросту "Rachid Taha", был издан в 1993 году. Пластинка, спродюсированная неизменным Хиллейджем, являла собой плотную смесь арабской и европейской музыки и включала в себя несколько откровенно танцевальных номеров, один из которых, "Voila Voila", пришелся по вкусу английским ди-джеям и вскоре возглавил британские дэнс-чарты.
Здесь же впервые появилась "Ya Rayah", не уходящий из репертуара Рашида Таха всю его жизнь. Следующий диск, "Ole Ole", вышел в 1995-м. Он записывался в Лондоне и получился более эклектичным, чем предыдущий: в нем на равных правах соседствуют протоиспанская "Valencia", прямолинейный рок-зонг "Boire", трансовая заглавная песня, электронная "Jungle Fiction" и многое другое. Французские критики обозвали все это "техно-этно", попав, как водится, пальцем в небо; пластинка, однако, была отличной и пользовалась большим успехом.
Однако, вместо того, чтоб закреплять позиции на танцевальном рынке, Таха вдруг взял да и записал альбом "Diwan" ("Книга Сказок"), состоящий почти полностью из стандартов раи. "Джон Леннон записал "Rock'n'Roll", а я "Diwan", - смеялся Таха. Альбом декларировался как дань уважения корням. Включал в себя лишь чуточку осовремененные версии песен Дамана Эль Харачи, Мохаммеда эль Анка, Фарида Эль Атраша и других авторов, абсолютно неизвестных европейской публике. Самое интересное,что этот диск внезапно стал "золотым" именно во Франции, а повторенная в нем "Ya Rayah" получила неимоверную популярность. На живых концертах ее хором пели тысячные толпы совершенно белых слушателей, наверняка не понимающих ни единого слова (песня, между прочим, - о печальной участи эмигранта, чужого в чужой стране).
С этого момента слава Рашида Таха увеличивалась в геометрической прогрессии, пока лавиной не обрушилась на весь цивилизованный и нецивилизованный мир. Что бы ни делал Рашид Таха, это всегда принималось с восторгом.
В 2001 году Рашид Таха играет на всех сколь-нибудь значимых французских фестивалях и едет в мировой тур. Он выступает в Канаде, Швейцарии, Сингапуре, Малайзии, Кампучии, Вьетнаме, Китае, Гонконге, Индонезии, Австралии, Новой Каледонии, Испании, Бельгии, Греции и так далее. Выпускает альбом "Rachid Taha Live" по следам этих поездок - восхитительно живой и энергичный. Его зовут на фестивали WOMAD, и он с радостью соглашается, - его по-прежнему интересует политика. Потом выступает в Англии в рамках движения African Soul Rebels вместе с африканскими музыкантами, играет на фестивале в пустыне Мали (где у него завязываются творческие отношения с Плантом: недавно они вместе записали для французского телевидения плантовскую песню "Takamba"), участвует в записи Олимпийского гимна... Не получаются только гастроли в Америке, - принимать у себя исполняющего рок мусульманина Штатам боязно: как бы кто чего не подумал, как бы кто чего не так понял. И не важно,что Рашид Таха постоянно и очень резко высказывается против исламских экстремистов и леваков всех мастей, не важно, что считает себя космополитом: бьют-то не по паспорту, а по лицу...
Обо всем этом - и обо многом другом - его новый альбом "Tekitoi", Это, похоже, самая политизированная из всех его работ. Здесь есть песня о любви ("Shuf"), есть посвящение сыну "Stenna" (его зовут Леос, ему на момент выпуска альбома 19 лет, он дж-джей; иногда они выступают вместе), и посвящение Мамачи. Все прочие - о коррупции, фальшивой демократии, опасностях самоизоляции, о свободе, об экстремизме, о расизме... Однако это вовсе не являет собой сборник лозунгов. Нет, это роскошный рок-альбом, цельный и сбалансированный, многослойный, красивый и увлекательный. В нем собрана куча людей - грузин Каха Бери, англичанин Брайан Ино, марокканец Хоссам Рамзи, француз Кристиан Ольвье - и перемешано все, что угодно: фолк, раи, техно, хард-рок, панк, рэп, фанк, причем настолько органично, что слушать "Tekitoi" - одно удовольствие, и невозможно понять, какая вещь наилучшая.
Однако стоит отдельно сказать об одной: это кавер старинного боевого клича группы "The Clash" - "Rock The Casbah". Рашид Таха был фанатом "The Clash" еще во времена панковской молодости; однажды, в лохматом 1981 году, он подкараулил музыкантов у служебного входа после их концерта в парижском "Theatre Mogador" и в знак восхищения подарил демо-запись Carte de Sejour. Услышав год спустя на пластинке с "Rock The Casbah" подозрительно знакомый звук и интонации, не обиделся, а наоборот, порадовался, что его материал вдохновил "The Clash" на написание хорошей песни. И с тех пор планировал рано или поздно поработать с Джо Страммером , но так и не сложилось. Однако, получив разрешение вдовы Страммера, Рашид с удовольствием включил "Rock The Casbah" в свой альбом, - и его версия звучит даже посильнее оригинала и уж ничуть не менее задиристо. А желание поиграть с кумирами юности отчасти сбылось в июне 2005-го на лондонском арт-фестивале "Meltdown", который курировала Патти Смит: в большом сольном концерте Рашида Таха участвовали экс-участники The Clash, носящие теперь название Carbon Silicon...
Рашид Таха все-таки пробороздил просторы североамериканского континента, давая интервью на радио по-французски и на дарижа, приобретая новых почитателей, осваивая новые горизонты.
Один из биографов, перефразируя название старого фильма с Джеймсом Дином в главной роли, окрестил Рашида "Бунтовщиком не без причины". ВЕдь он всю жизнь боролся против косности, против расизма, против культурной сегрегации. Боролся по-своему, по-рокерски, - но яростно и азартно.
Периодически появлялись слухи, что он алкоголик, наркоман, гомосексуалист, что его карьера на грани краха, что он смертельно болен и скоро умрет... Здоровье у него действительно было неважное. Рашид Таха страдал от порока развития Киари, диагностированного в 1987 году. Это порок развития головного мозга, при котором часть его отделов смещается в отверстие в затылочной кости. "Я устал от того, что люди думают, что я пьяница на сцене. Хотя это симптомы болезни Арнольда Киари. Я спотыкаюсь, потому что теряю равновесие. Я шатаюсь. Это приводит к нарушению работы организма " - говорил о своей болезни Рашид.
Все остальное - досужие домыслы, во все времена тянувшиеся шлейфом за рок-звездами. Восторженных отзывов, вдумчивых бесед, компетентных обзоров его творчества все-таки на порядок больше. Потому что Рашид Таха того стоит.
Таха умер от сердечного приступа во сне 12 сентября 2018 года, за шесть дней до своего 60-летия. У него остались его давняя партнерша Вероник Пре и их сын Лайс. 20 сентября 2019 года был выпущен посмертный альбом Je suis Africain, ранее законченный до его смерти.
"Я европеец, мусульманин, француз, - но мог бы быть американцем, англичанином, да кем угодно". - так говорил о себе сам Рашид Таха.
Он сочинял и пел песни на магрибском диалекте дарижа, которой мало кому понятен даже в арабских странах, - и все равно имел там множество поклонников, однако отнюдь не пользовался любовью тамошних властей: его тексты слишком остры, слишком неудобны, чересчур хлестко бьют по болевым точкам общественной жизни.
Его пластинки - особенно последняя, "Tekitoi" - не сходят с вершин мировых хип-парадов в категории world music, а он считал сам этот термин глупостью.
Он запросто смешивал в своей музыке панк, хип-хоп, техно, классический рок, латино, фолк, диско и арабские народные напевы, но и определение "кроссовер" его тоже не вполне устраивало.
Он писал стихи, рассказы и киносценарии, в интервью чаще всего говорил о политике. Ежегодно выступал на паре дюжин фестивалей по всему миру, не говоря о уж непрекращающихся сольных концертах, - и везде, от Мексики до Испании, от США до Колумбии пользовался бешеным успехом.
По материалам сайта http://www.zvuki.ru/R/P/13817/