Молодая семья наконец-то может позволить себе купить собственное жилье и тут главе семьи подворачивается хороший вариант - замечательный дом у озера. Подписав договор, они переезжают в прекрасное место, однако дом, который они купили, таит в себе очень много тайн. Герои оказываются втянуты в странную и жуткую историю, из которой, кажется, нет выхода... на карту поставлено не только благополучие, но и жизни героев.
— Мы больше ничего не можем сделать для них. Прошло уже семь дней и состояние обоих пациентов стабильно тяжелое с негативным прогнозом. Это семейная пара, они единственные выжившие при пожаре на тридцать третьем этаже офисного центра. — Главный врач развел руками и посмотрел на присутствующих. В консилиуме помимо него принимали участие реаниматолог, нейрохирург, токсиколог и несколько экспертов по видеосвязи. Все они понимали тяжесть положения, равно как и то, что шансов практически нет.
— Могу констатировать, что мозговая активность обоих пациентов практически прекратилась. Считаю, что мы должны принять решение, — тихо сказал реаниматолог.
— Мы исключили все состояния, схожие со смертью мозга, поэтому на данном этапе мы переходим к установлению факта прекращения функций всего головного мозга. После необходимых процедур, в одиннадцать часов вечера консилиум должен собраться еще раз и установить диагноз смерти мозга. После этого оба пациента будут отключены от аппарата искусственного жизнеобеспечения. — Главный врач немного помолчал. — Вопросы есть?
Никто ничего не ответил.
Двое уцелевших при пожаре в офисном центре «Гига-Плаза» сегодня будут отключены. Это было тяжелое решение, врачи боролись за их жизни до самого конца и до последнего надеялись на благоприятный исход.
Устроивший поджог — как установило следствие, — клиент фирмы, в которой работал пострадавший. Узнав о резком падении акций завода, акции которого он купил месяц назад, этот человек под видом техника пробрался в торговый центр, поднялся на тридцать третий этаж, залил бензином, принесенным в пакетах на теле, лифт, ковролин на полу, коридоры и двери, и поджег.
Токсичные материалы вспыхнули мгновенно. Никто даже не понял, что произошло, люди выбегали из кабинетов, но оказавшись в огненной ловушке — возвращались назад и уже не могли выйти.
Из всей фирмы уцелел только один менеджер. Его спасло то, что к нему заехала жена, чтобы вместе посмотреть новый дом, который они намеревались приобрести. Она ждала мужа внизу, но, когда увидела дым, бросилась в небоскреб на третьем лифте, который преступник не успел обработать. Она вытащила мужа из кабинета на пожарную лестницу, но также сильно отравилась угарным газом. Там их и нашли спасатели — они сидели у стены и руки их были сплетены.
Врачи вышли из кабинета, понурив головы. Никто не хотел мириться с таким исходом, но каждый из них сделал все возможное. Оставалось уповать только на чудо.
В двадцать один ноль-ноль старшая медсестра сдала смену, и бригада сестер направилась в раздевалку. Заплаканная Ольга, молодая сестричка, которая работала в реанимации, последний раз взглянула на молодых пациентов. Она уже знала решение консилиума, Гена — реаниматолог, сообщил ей, что шансов больше нет.
Губы ее дрожали, когда она, впервые в жизни прочитала «Отче наш». Ей казалось, что эти двое даже на пороге смерти, тянутся друг к другу. Их обескровленные неподвижные лица излучали какое-то необъяснимое спокойствие.
Ольга в последний раз взглянула на показатели электроэнцофалогафа мужчины, потом перевела взгляд на прибор, подключенный к головному мозгу женщины и… вздрогнула. Ее словно саму током ударило, таково было осознание едва заметной детали, которую до сих пор она не замечала. Не замечал никто!
Оля почувствовала, как вспотели ее ладони. Она подошла поближе и присмотрелась к практически ровной линии прибора.
— Но… этого не может быть, — тихо сказала она, глядя на закрытые глаза мужчины. — Этого не может быть, — повторила она, когда перевела взгляд на женщину.
Едва уловимый всплеск мозговой активности на приборе, подключенном к мужчине, рождал такой же всплеск на втором приборе — только с небольшой задержкой, буквально несколько миллисекунд!
— Они… они… общаются! — снова прошептала Ольга.
Она проверила показатели еще раз, потом снова и каждый раз обнаруживала одну и ту же картину.
— Господи… что же делать… ведь я не могу присутствовать на консилиуме… меня никто туда не пустит… — она сжала кисти в кулаки.
Гена подымет ее на смех, у него слишком высокое самомнение. Какая-то медсестра будет учить главного реаниматолога! Это невозможно!
Нужно что-то придумать! Но что? Что она может для них сделать? Как им помочь?
Она медленно встала со стула, еще раз посмотрела на неподвижно лежащих мужчину и женщину. Вряд ли после того, что она намеревалась устроить, ее оставят на работе. Но другого выхода не было.
*****
Я вырулил к дому. Мотор джипа работал ровно, как часы. Даже странно, подумал я. Работает как новый. Как в тот самый день, когда я приобрёл эту машину. Я покачал головой.
— Что? — спросила Лена, всматриваясь в черноту. Свет в окнах дома не горел, хотя когда мы уезжали, оставили все включенным.
— Мотор работает как часы, — сказал я. — А ведь еще вчера стучал цилиндр и я хотел сдать машину на ремонт.
Лена кивнула.
— Осторожно, забор! — вдруг вскрикнула она.
Я тут же нажал на педаль тормоза и тяжелая машина встала как вкопанная.
Мы смотрели на дом, который вдруг стал чужим. Его массивный силуэт выделялся в темноте еще более темным пятном, а панорамное окно сверкало словно единственный глаз.
— Никого нет, — сказал я. — Они ушли. — Я повернулся к жене. — Слушай… может быть… может все это… ну давай трезво рассудим.
Она положила свою руку на мою.
— Тебе страшно. Мне тоже страшно. Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что все не так, как должно быть. Даже двигатель…
— Может быть, он сам как-то исправился… — ухватился я за последнюю соломинку, хотя знал, что Лена права.
— И твой видеорегистратор… и этот писатель… и все эти люди… ты веришь, что начальник службы безопасности твоей фирмы входит в эту секту?
— Это… невозможно, — тихо ответил я.
Она кивнула.
— В том-то и дело. Идем.
Мы вышли из машины. Странное спокойствие накрыло всю округу. Даже три дуба по дороге к пристани молчали — я не слышал шелеста их листьев. Не сговариваясь, мы направились к причалу.
— Почему так тихо? — спросил я Лену.
Она не ответила, но я знал ответ. Где бы мы ни были, у нас заканчивалось время.
Мы шли по дорожке, взявшись за руки. Я зачем-то обернулся. Наверное, чтобы в последний раз взглянуть на дом, который так мне понравился, что я принял его за самый настоящий реальный дом — а ведь это был выдуманный дом, дом, нарисованный моим воображением.
Но только ли моим? Или кто-то более могущественный распоряжался нашими судьбами? Ответа я не знал.
Дома не было. На его месте зияла черная выжженная земля — я видел сверкающие угольки, видел кусок стены, оставшийся от дома, видел ворона, сидевшего на вершине стены. Он смотрел нам вслед и молчал.
— Там… — начал было я, но Лена прервала меня.
— Я знаю. Ничего нет.
На самом крою пристани стоял человек в балахоне. Это был тот самый старик. В руке он держал весло, а на черной глади озера замерла лодка.
Я сжал руку жены.
— Мы не вернемся? — спросил я ее.
Она покачала головой.
— Нет.
Старик молча ждал, пока мы подойдем ближе.
Он переступил с ноги на ногу и кивнул в сторону дома.
— Я тебя предупреждал. Если бы ты послушался в первую нашу встречу, то сейчас оба были бы дома. А теперь… слишком поздно. — Он помолчал, вслушиваясь в плотную, почти осязаемую тишину, изредка прерываемую каким-то писком. — Ваше время вышло. Я чувствую, как они идут… как они приближаются… они уже здесь.
Я посмотрел на Лену, она была белее мела.
— Кто они? Кто идет? — не выдержав, я с диким ревом бросился на старика, намереваясь схватить того за грудки и уложить в проклятую лодку, покачивающуюся в паре метров позади него. — Чертов урод!!! — мой крик разнесся над мертвым озером, но руки вместо ощущения плотной рыбацкой плащовки провалились в пустоту, и я замер, балансируя на кромке пристани.
Еще мгновение и я упал бы в воду.
Чья-то сильная рука втянула меня обратно на поскрипывающий дощатый причал.
Старик покачал головой.
— Vita nostra brevis est, — сказал он сквозь зубы.
Я посмотрел на Лену.
— Жизнь коротка, — отозвалась она безжизненным голосом. — Эпиграф к его последнему роману.
Старик кивнул.
— Ты зря времени не теряла. Впрочем... это не имеет значения. Кто-то из вас сменит меня. Сегодня мой последний день.
— Разве вас не может сменить кто-нибудь другой? — спросил я. — Когда вы были возле нашего дома…, по-моему, там было множество желающих.
— Они не подходят, — ответил он.
— Чем же?
Глаза старика сверкнули.
— Тем, что они уже мертвы.
*****
Ольга бросилась в ординаторскую. Не найдя там Гены, она на бегу набрала его номер.
— Алло, — послышался бархатистый мужской голос.
— Ген, это я.
— Оля? — мужчина удивился. — А ты разве…
— Слушай… третий выживший на том пожаре… что с ним?
— Третий? — он выдохнул и Оля поняла, что он в курилке. Через открытую форточку доносился шум далекого проходящего поезда — курилка как раз выходила на железнодорожную ветку. — А зачем тебе?
Оля замялась, она знала, что он спросит и была готова, насколько это вообще возможно.
— Не выходит эта история из головы. Я у них дежурю…
— Да… точно… дежуришь… А что третий… его нашли в подземном гараже офисного центра, в собственной машине через три часа после пожара. Он в ожоговом отделении.
— В газете писали, что он может быть виновен в поджоге…
— Я не читаю газет, ты же знаешь.
— Можно мне к нему попасть?
— Что?! Зачем тебе?
Оля услышала, как Гена закашлялся.
*****
— Неужели ты до сих пор ничего не понял? — старик отступил на полшага, оглянулся на тлеющий остов старого дома. — Твоя жена оказалась гораздо умнее и если бы ты послушал ее…
— Я послушал ее, — оборвал я его. — Поэтому мы здесь.
— Все эти люди… которые были возле дома… все они мертвы. Ты наверняка узнал среди них своих знакомых. Насколько я знаю, вы все были в одном месте, когда это случилось.
— Что случилось?
Старик снова кивнул на серый дым, подымающийся с черных полуразрушенных стен.
— Пожар. Все сгорели. Никого не осталось. Вы последние из выживших, поэтому мой выбор прост… — он взмахнул рукавом, и я увидел на его запястье старые часы, которые оглушительно тикали. — Вам осталось несколько минут.
Я посмотрел на Лену.
— Если все так… если все так, как он… как ты говорила…
— Нет… — прошептала она, словно предугадав, что я скажу.
— Да. Я заварил эту кашу с домом, мне ее и расхлебывать.
— Да как ты не поймешь, что дом тут ни причем, — выпалила она.
— Очень даже причем, — сказал я. — Возвращайся… и постарайся… — мой голос сорвался, я не смог договорить, когда Лена бросилась мне на грудь.
— Нет! Нет! Нет! — закричала она. — Я никуда не уйду!
Внезапно совсем рядом раздался жуткий писк. Земля под ногами дрогнула, вода в озере пошла волной. Старик, до того абсолютно безразличный, вдруг оглянулся в сторону холму, где покосившийся деревянный крест вдруг вспыхнул ярким огнем.
Из-за него вышла тень, бесплотная, бестелесая, она приближалась к нам и по мере ее приближения, она становилась четче, ярче, отчетливее.
Она… воплощалась…
Когда тень приблизилась, и уже можно было различить детали, я содрогнулся. Это был человек в грязных, потемневших от крови бинтах — они скрывали все его тело и лишь глаза пылали ненавистью и дикой злобой.
— Где я?! — захрипела мумия. — Кто ты такой? — он подошел к старику на расстояние вытянутой руки и попытался ткнуть его в грудь, но старик отстранил его веслом.
— Стой, где стоишь, — мрачно проговорил он. — Кажется, я нашел претендента на свою вакантную должность. — Он посмотрел на нас с Леной. — Но вы… мне жаль.
Мумия взревела и ринулась на меня.
— И ты здесь! Жаль, что ты не сгорел вместе со всеми!
Повязка вокруг его головы начала разматываться и длинная белая лента, окаймленная ржавыми засохшими потеками, обнажила голый череп, в котором я, к своему ужасу — узнал Гектора.
Несомненно, это был начальник службы безопасности, которого я, вроде бы, видел в толпе — но я мог и ошибиться, в конце концов. Теперь же, тут, прямо передо мной стоял человек, с которым я разговаривал в тот день, когда все произошло.
— Ты… — выдохнул я.
— А кто же еще?! — его зловещий смех разнесся над водами черного озера. — Как я и рассчитывал, все поверили, будто поджег совершил какой-то лох, у которого сгорели сбережения — да-да, я об этом знаю, потому что все слышу. Я знаю, что вы оба при смерти и сегодня вас отключат от аппаратов жизнеобеспечения. Старик прав!
— Гектор… — выдохнула Лена. — Зачем… зачем тебе это нужно было? Господи…
— Зачем? — вновь взревел он. — Потому что твоего чертова муженька после трех лет работы пригласили в партнеры, а я, тот, который обеспечивает всю безопасность, вот уже пятнадцать лет сижу на зарплате, как последний идиот. Я все предусмотрел, все рассчитал! После того, как я оклемаюсь, стану единоличным владельцем фирмы! Конечно… — он пощупал бинты, скривился, но продолжил еще более громогласным тоном: — …видок у меня тот еще, но так даже лучше! Какая разница, с такими-то деньгами, как я буду выглядеть! — он засмеялся, хотя назвать смехом этот зловещий хохот я вряд ли бы смог.
Я видел, как в тени капюшона и без того мрачные черты старика сделались еще более угловатыми. Челюсти его сжались, глаза сверкали.
— Считайте свои секунды, а мне пора идти. Скоро ужин! — мумия развернулась и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, двинулась к чадящим развалинам, однако старик наступил огромным сапогом на конец бинта.
— Задержись-ка ненадолго. Потолкуем с тобой о работе.
Мумия дернулась и повернулась вполоборота — бинт как раз открутился до шеи. Злобные глазки Гектора уперлись в старика.
— Отпусти.
Старик нагнулся с несвойственней его годам легкостью, ловко подцепил бинт и намотал его конец себе на руку. Затем он медленно процедил:
— Кое-кому пора покататься на лодке.
*****
Сильный разряд взорвал мой мозг тысячами ярчайших звезд. Черная пелена озера озарилась раскатом гигантского фейерверка. Я зажмурился, не в силах вынести блеска искр. Меня трясло. Комок воздуха, образовавшийся где-то внутри, вдруг вырывался наружу. Я напрягся и выдохнул.
— Он дышит! Дышит! — услышал я радостный крик где-то над собой. — Я была права! Права!
— Не может быть, — теперь это был уже голос мужчины. — Этого не может быть. Чтобы два человека одновременно вышли из комы за пару минут до отключения… нет, я отказываюсь в это верить.
— Отключай искусственную вентиляцию.
— Хорошо.
— Гена, она открыла глаза. Господи… — я услышал легкое, чуть слышное всхлипывание. — У меня получилось…
Вокруг раздавалось щелканье аппаратуры и стук передвигаемых предметов.
Внезапно тишину прорезал телефонный звонок.
— Алло, — сказал мужчина. — Зафиксировали смерть в тридцать четвертой палате? Я бегу!… уже не нужно? Понял. — Он положил трубку.
— Я бы никогда не додумался синхронизировать мозговую активность пациентов через интернет, — сказал мужчина. — Как тебе такое вообще могло в голову прийти? Это же антинаучно! Господи… лишь бы никто не узнал…
*****
Я спустился на лифте на первый этаж. В фойе меня ждала Лена. Она была в невесомом летнем платье небесно-василькового цвета, в руках она держала маленькую сумочку. Лицо ее светилось улыбкой.
— Хоть ты теперь и директор фирмы, — она обвила мою шею руками, — я так люблю, когда ты заканчиваешь пораньше.
Я переложил офисный портфель из одной руки в другую и улыбнулся.
— День выдался сложный… но у меня есть сюрприз для тебя! — сказал я и подмигнул жене.
Мимо нас пронесся разносчик Яндекс Еды. В руках он держал коробку, на которой черным маркером было написано «33 этаж». Его взмыленная физиономия и высунутый язык нас почему-то рассмешили.
— Так что за сюрприз? — спросила Лена, провожая взглядом паренька в жёлтой униформе.
Я открыл портфель и достал оттуда глянцевый проспект, на котором красовалось красивое спокойное озеро, двое улыбающихся взрослых и двое детей, стоящих на деревянном причале.
Они смотрели на теплое заходящее солнце и, кажется, были абсолютно счастливы.