Глава 2 / начало
- Ульянка! - Хохотали девушки, заметив меня, — ты всё же жениха себе у лешего выпросила! - Все они были в серых сарафанах, в вышитых передниках. И только блузки отличались по цвету. Ну, или как там называется нижняя рубашка?
- Зря смеётесь. Я вот в следующем месяце с чистым лицом буду. Вот тогда посмотрите. - Показала им язык Ульяна. - Ведун он. Из болот вышел.
- Да ладно тебе врать то, — Зашушукались они. - Тятенька говорил нет там людей. Одни болота.
- Люди живут везде, — наконец вставил я слово. - И за болотами и на болотах.
- Как же на болотах жить? - Удивилась высокая девица с серым лицом. - Лихоманка замучит.
- Средств от лихоманки много. Люди их знают. А ты, болями в животе часто мучаешься? - Осмотрел я девушку.
- Как поем. Ты колдун, что ли?
- Ведьмак. - Поправил я девушку. - Тыкву выращиваете?
- А то, как же. Обязательно. - Рассмеялись девчонки.
- Хохотушки вы. - Подмигнул я им. - А семечки куда деваете.
- Так ты чего? - Удивились они. - Каши едим, запекаем.
- А моя маманька косточку лечит на ноге. - Вмешалась одна из девиц. - Сердцевину берет, и компресс на ночь ставит.
- А после компресса пальцы на ногах растопыривает? - Поинтересовался я.
- Нет. А надо?
- Надо. Обязательно. Уходит косточка быстро. Делать только это надо часто. - Подсказал я.
- А покажешь, как? - Заинтересованно посмотрела на меня девица.
- Обязательно, как на ночлег определюсь, так и покажу. Пусть твоя маменька подойдёт.
- Ой, боюсь, заругает она меня, что с незнакомым дядькой разговаривала. Улька, а ты своему батюшке, как объяснять будешь. Ругаться будет, о - го-го!
- Будет, — вздохнула Ульяна.
- Улька, а ты дядьку к старосте сразу веди. Может и ничего и не заругает. - Предложил кто-то из девчат.
- Ведун, а парня приворожить сможешь?- Поинтересовалась низенького роста девушка.
- Ой! Матрёша! - Рассмеялись девчата. - Ты никак Василя решила приворожить? - Матрёна только покраснела и ничего не ответила.
- Могу. Да ты вот только подумай, нужен он тебе безвольный то? - Ответил я девушке.
- Почему безвольный? - Не поняла она.
- Так волю ему ломать будешь. Против воли, как любить? - Пояснил я.
Так за разговорами и пришли к деревне. Небольшая, дворов на пятнадцать - двадцать. С добротными домами. Штук пять так вообще двухэтажные. Построенные, как положено, основательно. С первым этажом из камня и вторым из брёвен. Есть, правда пара покосившихся избушек. Но в основном деревня зажиточная. Интересно, а мне в стожку предлагают переночевать.
- Тут, вот у этого стожка остановись, — указала мне Ульяна на стог свежескошенного сена. - В деревню нельзя. Вера нам не позволяет. Староста к тебе придёт. С ним и поговоришь. - Перестав шуметь и смеяться, девчата смиренно двинулись по единственной улице деревни.
Вот так. Вера не позволяет. А кому вера не позволяет чужих на свою территорию пускать? Староверы? Точно староверы. Ещё одно подтверждение этого. Куда же меня занесло? Нет вокруг нашего городка староверов. Да вроде и не было. А может я чего упустил?
Сделав в стогу норку, я забрался внутрь. Ох, и запах! В этом собственно и весе прелести ночлега в сене. Вы когда-нибудь спали на сене? То ещё удовольствие. С виду мягкое, как перина, а как примнётся, твёрже асфальта. Наколет по всему телу так, что замучаешься чесаться. И это еще, если чертополоха в сене не попадётся. Его шипы впиваются в тело через одежду похлеще медицинских иголок. Легче лечь спать под открытым небом. Но тут другая напасть, комары. Да! Надо выбрать между укусами комаров и уколами сухой травы.
- Ты, что ль ведун? - Раздалось за моей спиной, когда я вылазил из импровизированной норки. Я даже вздрогнул от неожиданности.
- Я. - Выпрямляясь во весь свой рост, ответил я, приземистому, коренастому мужичку с окладистой бородой. Он буравил меня маленькими карими глазами из-под густых бровей. Барбершоп плачет за таким клиентом.
- Зачем девкам мозги задурил? Чего Ульянке наобещал? - Строго, не повышая голоса, говорил бородач.
- И не думал. Как лицо очистить научил. Михаилом меня звать - Протянул я руку мужчине.
- Мефодий я. - Ответил мужчина, посмотрев на мою руку, не собираясь подавать свою. Ну, ладно. Я, как и Мефодий спрятал руки за спину. - От беса это всё. - Нечего девок смущать. И так агитаторов развелось на нашу голову.
- Так не агитатор я. Никуда не агитирую. Попал, не знаю куда. Местность не подскажешь? - Мефодий буравил меня своими глазками, будто пытался что-то прочитать в моей душе. Я не отводил взгляд. Первым не выдержал бородач, крякнул, опустился на землю, жестом приглашая меня присесть. Ну, что ж. Опустившись рядом, я приготовился слушать.
- В Окунёво ты. Знаешь такую деревеньку? - Опять уставился на меня Мефодий.
- Ни о чём не говорит. Область, какая. А район?
- Область не знаю. А губерния Омская. От нас за семьдесят вёрст ни одного поселения. Вот вольно и живём. - Продолжал говорить бородач, а я потерял дар речи. Как Омская губерния? Это меня как сюда занесло? Это полторы тысячи километров от моего города! От места силы, куда мне надо попасть! Как я это сделаю? Без документов, без денег? Мама дорогая? Расстроившись, я не сразу сообразил, что Мефодий замолк и пристально уставился на меня. - Что? Не туда вышел?
- Не туда. - Наконец ответил я. - Совсем ни туда. И не в то время.
- Странный ты. - Вынес вердикт мужчина. - Видать не врёшь, что ведун. Ладно. Два дня дозволяю тебе в стожку пожить. Девкам нашим, да бабам поворожить. Пусть будет. Каяться потом всё одно ко мне прибегут. А я больше знать о людях буду. Балует нас советская власть. Трое парней наших в город сбежали. И Ульянка, знаю, туда же навострилась бежать. Меняется мир. - Кряхтя встал Мефодий. - Колчак был. Порядок был. А сейчас одно начальство кругом, а толку нет. Послушай, а ты не знаешь, правда, люди рассказывают, что крестьяне, где-то поднялись, против коммуняк? Было то или врут?
- Было. - Не переставая думать о своём положении, ответил я. - Подавили тот бунт.
- Молодцы. Решились. Хоть и подавили, но думаю, не зря поднялись. Нам всем послабление сделали. Торговать разрешили. Семенами распоряжаться. Если так и пойдёт. То и пусть коммунисты будут. Выживем. - Мефодий осмотрел меня с ног до головы. - Ты смотрю и без ложки и без котелка. Куда дел то?
- И не брал. - Отмахнулся я. Даже не представляя, как мне попасть домой.
- Нда! Крепко тебя видать приложило. Так ты точно не из колчаковских? - Не унимался Мефодий.
- Точно. Сам я по себе. А железная дорога далеко отсюда? - Спросил я у Мефодия.
- Чего? Ты про чугунку, что ль? - Хохотнул он. - В глаза ещё не видел. Ни к чему она нам. А в газете читал про неё. В Омске. Триста пятьдесят вёрст от нас. На кой она тебе? Конями быстрее.
Ну, да. Конями быстрее. В нашем городке железную дорогу построят только после войны.
Как ушёл от меня Мефодий я не заметил, полностью погрузился в свои думы. Вывела меня из задумчивости всё та же высокая девица.
- Ведун. Ты чего? Ведун. - Тронула она меня за плечо.
- Что? - Очнулся я, посмотрев на девушку.
- Ты мне про боли в животе сказать, что-то хотел. - Напомнила она. - Староста наш, разрешил к тебе обращаться. Вот, это он передал. - Протянула мне девушка алюминиевую ложку, сильно помятую, потемневшую. И кувшинчик из тыквы с деревянной пробкой. - А я не просто так. Вот, — снова протянула она руки с аккуратно сложенной коричневой тряпкой. - Дерюжка. Чтобы в сене не колко спать было. Да и так. Укроешься когда. Ты мне с пальцами, что делать покажи. Боязно мамке к тебе идти.
- Спасибо. Вещи нужные. - Принял я подарки, удивляясь, как быстро обрастаю имуществом. Так дело пойдёт чемодан приобретать надо будет. Только вот на что? - Смотри. - Я скинул кроссовок, стянул носок и показал упражнение для пальцев ног, что бы убрать косточку. - Видишь, растопырить их надо. Не сразу получится. А как получится, так и косточка быстро уходить будет. Ты запомни. С возрастом и тебе пригодиться.
- А живот. Как поем, так болит. - Напомнила мне она.
- А так это совсем просто. Жирное не ешь, горячее не ешь. Острое совсем исключи. И семечки тыквенные, не жаренные. Свежие желательно натощак. Пару горстей. Поняла? По первой тошнить может. Потом пройдёт.
- Спасибо ведун, — улыбнулась девушка. - А это от меня, — выудила откуда-то из подола небольшой свёрточек девушка. - Маманька готовила. Покушай. Хлеба нет. Не пекли ещё сегодня.
- Благодарствую, — принял я свёрточек. В чистой тряпице был завёрнут кусочек варёного мяса. Щедро сдобренный приправами. Продолжение