Ко встрече с Олегом Лера стала готовиться с самого утра. Проведя пол дня в салоне и сделав маникюр, педикюр и невероятно красивую укладку, она принялась за сервировку стола. Все блюда, исключительно те, которые любил Олег, были заранее заказаны в ресторане.
То, что они не виделись практически месяц, придавало невероятную остроту и без того сильным чувствам. Сердце учащённо билось, руки дрожали, всё тело трепетало от предстоящей встречи, от ожидания того мгновения, когда Олег преподнесёт ей кольцо, сделает предложение, опустившись при этом на одно колено, и она почувствует себя невестой. Невестой самого доброго и прекрасного мужчины на свете. И станет Евой в их, принадлежащим только им одним, Раю. И никакая, даже самая прекрасная женщина в мире, не нарушит их гармонии и счастья.
Она представила свою будущую жизнь с Олегом, которая начнётся буквально через несколько минут. Представила свадьбу, рождение ребёнка, их домашние ужины по вечерам, походы в театр, путешествие по историческим местам России. Представила их ночи и сердце сладостно ухнуло… Она взглянула на часы.
Почему-то, на мгновение, ей вспомнился Питер, его прекрасные, но неухоженные, дома, незаслуженная безысходность во всём его облике. Бриллиант в центре России, как говорил Леонид, требующий, но не получающий должной огранки.
Раздался звонок. Лера медленно, предвкушая счастливейшую минуту своей жизни, прошла в прихожую и открыла дверь.
Она не узнала его: Олег был в свитере, без цветов, небрит и какой-то совсем чужой. Сердце сжалось от нестерпимой боли. Боль проникла во все клеточки тела, заполнила собой пространство, мысли и душу. Ноги и руки стали ватными. Она их не чувствовала, но точно знала, что они есть. Она стояла, не шевелясь, и не могла произнести ни слова. Предчувствие чего-то страшного и неизбежного проникало в её сознание и отнимало их будущий Рай с Олегом, всю её счастливую, полную любви и гармонии, жизнь. «Дежавю», - пронеслось в голове.
- Прости, - услышала она где-то далеко, на другом конце света, голос Олега. - Я буквально на минутку. Ты должна понять… Я ведь себе не принадлежу… Моя помощь нужна другому человеку. Вернее, одинокой, совсем юной девушке. Вот так вот. Женюсь я. Она сказала, что я подлец. Ну, если это тебя, конечно, утешит.
- Мне очень жалко, - побелевшими губами пыталась произнести Лера откуда-то взявшиеся странные слова.
- Что? – спросил Олег. - Я не понял.
- Мне очень жалко Питер. Он совсем никому не нужен. Он разрушается. И дома жалко. Они очень красивые. Никому не нужны.
- Прощай, - услышала Лера его голос. Олег ещё что-то говорил, но это было очень далеко, в каком-то другом, неведомом ей, измерении. А потом она увидела спину Олега. Спина была очень родная и любимая. Ей всегда нравилось думать, что именно эта спина создана защищать её от всех бед на свете. Ей захотелось дотронуться до этой спины. Она протянула руку, но…
Спина очень быстро удалилась, а ноги стали совсем ватными. Лера опустилась на пол. Перед глазами мелькали улицы Питера, величественные здания, которые почему-то рушились на глазах и превращались в груду развалин. Она поняла, что это землетрясение, и что она ничем не может помочь ни городу, ни людям, живущим в нём. «Надо найти Олега», - подумалось Лере, и она стала его искать.
Она добежала до Аничкова моста и, наконец, увидела Олега, стоящего на другом берегу Фонтанки. Лера ступила на каменные плиты, но землетрясение настигло и их. Мост рухнул, и она оказалась в воде. Лера поняла, что тонет, и что единственный, кто может её спасти, это Олег. Она пыталась позвать его, но вода проникала в рот, в глаза, в уши, тянула её ко дну. Стало нечем дышать.
-*-
Прошёл уже месяц с тех пор, как его любимая и единственная дочь находилась в больнице. Как же он ошибся! Ошибся во всём, что касается любви и отношений с женщинами. С самого детства он решил, что женится только на красивой. И неважно, каким будет сам человек: добрым или злым, умным или глупым. Главное было – внешность.
Когда он встретил Людмилу, то решил, что это и есть его идеал. Влюбился без памяти. Готов был на любые поступки ради такой красоты. Он не замечал ни отсутствия культуры, свойственной людям его круга, ни безграмотной, даже несколько вульгарной, речи. Всё это казалось милым жеманством и шалостью капризной женщины.
Лишь со временем он осознал, что его любимая лицемерна и лжива во всех своих проявлениях, и каждый её поступок был направлен в ущерб окружающим её людям. Не мог понять, откуда в Людмиле столько ненависти, зависти и желания растоптать всех и вся.
Как часто он слышал фразу, что «любят не за что-то, а просто - любят». Возможно. Но только в начале. А потом? Уж точно – за что-то, за какие-то достойные качества. А прекращают любить – за неприемлемые поступки. По крайней мере, у него произошло именно так: исчезло доверие и прошла любовь. Осталось неуважение и разочарование.
С Лерой он не хотел общаться, боясь, что она будет очень похожа на свою мать. Помогать финансами – помогал, но не более того.
При первом же взгляде на Леру, когда она приехала к нему в Москву, Игорь Васильевич понял, что она абсолютно в их породу: во всём похожа на его мать, добрую и умную женщину.
Он искренне полюбил её, но ошибся. Опять ошибся, решив, что главное для Леры – это подготовить её ко взрослой, самостоятельной и независимой ни от кого, жизни, дав ей прекрасное образование. Он не баловал её ни своим вниманием, ни особым проявлением отцовских чувств. Всегда был строг и отстранён. Не одобрял тех родителей, которые слишком сильно проявляли любовь к своим детям, считая, что это может привести исключительно ко вседозволенности и разгильдяйству. Очень много примеров, особенно после 90-х, видел он в семьях «новых русских», дети которых страдали от неумения распорядиться своей жизнью, от наркотиков, пьянства, от безнаказанности и, что греха таить, от бескультурья.
И вот результат: Лера слишком сильно хотела быть любимой и единственной. И что ему теперь делать? Как исправить ошибку сейчас, когда она вот уже месяц находится в больнице на аппарате искусственного дыхания.
Благо, что в тот день, когда она ждала Олега на ужин, он не слишком долго задержался на работе. Что произошло в тот день, он до сих пор не знает. Пришёл домой и увидел Леру на полу без признаков жизни. Подхватил на руки, в машину, и в ближайшую больницу. Врачи сказали, что он спас ей жизнь. Появись он на пять минут позже, процесс был бы необратим. Они не знают, сколько ещё его дочь проведёт без сознания: месяц, год, или всю жизнь. Но одно им ясно: спазм лёгких произошёл из-за сильного стресса. Странная у нас медицина: предполагают, и ничего конкретного сказать не могут. «Не боги» они, видите ли. Ждать, ждать и ждать, – вот всё, что ему остаётся. Ждать, пока этот спазм сам по себе не исчезнет, и она сможет, наконец-то, самостоятельно дышать.
Каждый день, на протяжении этого месяца, он приходил в больницу и сидел часами у постели дочери, ожидая увидеть хоть какое-то изменение в её состоянии.
Игорь Васильевич посмотрел на часы и тяжело вздохнул. Пора уходить. Сейчас его попросят покинуть палату. Он наклонился, чтобы поцеловать Леру и услышал лёгкий стон.
- Лера, доченька, девочка моя, ты меня слышишь? – воскликнул Игорь Васильевич и увидел, как дрогнули веки у Леры, и она открыла глаза.
В палату зашли врачи и стали что-то говорить между собой, поздравлять, кто-то пожал ему руку. Он был счастлив. Счастлив, как никогда. Главным было то, что она стала дышать. Сама. Самостоятельно. Слёзы застилали глаза.
- Папа, - услышал он, и сердце забилось с невероятной скоростью, - я не утонула? Олег меня спас? А где он? Он жив?
- Ты жива, милая моя, жива, - произнёс Игорь Васильевич. – И он жив.
- А Питер? – спросила Лера. – Он совсем разрушен?
- Питер? – удивился Игорь Василевич. – Не разрушен. Тебе нельзя много разговаривать. Отдыхай. Набирайся сил.
- Жалко Питер, - прошептала Лера и уснула.
Продолжение следует....