7 января – 125 лет со дня рождения Ивана Ивановича Смирнова, руководителя Бухенвальдского восстания, «русского полковника».
«Бухенвальдский набат» – эта его книга – как послание потомкам, предупреждающее о недопустимости реванша нацизма. Сейчас Иван Иванович «слегка подзабыт». Он умер в июле 1969 года, похоронен в г. Семенове Нижегородской области. Это тут недалеко у меня. Борис Корнилов, великий русский советский поэт – оттуда.
Родился, впрочем, Иван Иванович Смирнов в других местах – в деревне Маслово Калужской волости Кологривского уезда Костромской губернии. Мечтал стать учителем, но сложилось иначе: в семнадцать лет он отправился на фронт на Первую мировую, служил в Румынии. Ранение, госпиталь; одна революция, потом вторая.
Смирнов примкнул к большевикам.
В 1919 году он в Нижнем Новгороде – на курсах пехотных командиров.
Не премину здесь напомнить, что подавляющее большинство героев Великой Отечественной, которыми мы так гордимся, – участники Гражданской, которой мы так стыдимся. Но это одни и те же люди!
Рано или поздно России придётся вылечиться от этой паранойи. Либо Ленин, Сталин и большевики предложили народу те ценности, за которые они пошли воевать – и победили! – либо Смирнов, а также Жуков, Рокоссовский, Василевский, Малиновский, Баграмян и сотни тысяч других будущих героев Отечества пошли на поводу у «немецкого шпиона, Навального тех лет и сифилитика»; и значит, стали соучастниками его «немецкой, навальной, сифилитической» революции.
Странно, что мы никак не в состоянии осознать, что произнося подобное, мы оскорбляем сами себя, оскорбляем собственный народ. Вот этого человека на фотографии – оскорбляем.
В 1922 году Иван Иванович становится комбатом.
Во время событий на КВЖД Иван Иванович командовал отдельным забайкальским дивизионом бронепоездов, был награжден личным оружием и грамотой, подписанной командующим войсками Дальневосточной армии В. К. Блюхером. На рукоятке револьвера выгравировано: «Доблестному бойцу РККА Ивану Ивановичу Смирнову от РВС СССР». В 1936 году уехал служить в Монголию начальником штаба артиллерии дивизии. В 1937 году Смирнова направили в город Пушкин Ленинградской области, где он работал преподавателем артиллерийских Краснознаменных курсов.
С первых же дней Великой Отечественной войны Смирнов на фронте. В августе 1941 года часть, в которой служил Иван Иванович, попала в окружение. Во время прорыва из окружения он был ранен в живот и ногу, в бессознательном состоянии его захватили в плен, перегоняли из одного лагеря в другой. В каждом лагере он проводил среди пленных агитационную работу. За это его направили в концентрационный лагерь Бухенвальд, который был организован в 1937 году и предназначался для изоляции политических противников фашизма.
«Пришлось надеть куртку и брюки в желтую и синюю полоску, выдали матерчатый красный треугольник с буквой "р" (русский) и полоску материи с числом 26674».
Иван Иванович пользовался большим уважением среди заключенных Бухенвальда, которые уважительно называли его «нашим комкором». Он готовился к восстанию.
В концлагере каждая нация имела свой политический центр. Русский политический центр поручил И. И. Смирнову формирование боевых отрядов, из которых позднее были сформированы три бригады. В декабре 1941 года советские военнопленные создали первые подпольные группы, а в мае 1944 года Смирнова ввели в состав центра и поручили возглавить подпольную военную организацию русских.
Он вспоминал:
«К концу лета 1944 года в лагере было уже изрядное количество оружия у немцев, русских, чехов, поляков, французов. Эсэсовцы подозревали, что оружия не может не быть в лагере, если рядом стоят военные заводы, но ни разу им не удалось подтвердить свои подозрения. Два раза всех заключенных, идущих в лагерь через ворота, раздевали догола, но всякий раз немецкие подпольщики узнавали о намерениях комендатуры и предупреждали заключенных. За все время один только парень попался с пистолетной пружиной, но отделался 25 палками: такие пружины были на многих форточках в бараках, эсэсовцы об этом знали и не придавали большого значения этой "невинной" краже. А наше оружейное "предприятие" все расширялось. Так уже к концу лета 1944 года в распоряжении – только русского командования – было несколько десятков винтовок и карабинов, около сотни пистолетов, много ножей, кинжалов, ножниц и кусачек для проволоки, ломов, лопат, топоров, более сотни гранат и бутылок с горючей смесью. Конечно, против эсэсовской дивизии "Мертвая голова" этого маловато, но кое-что уже сделать можно, особенно если к этому прибавить отчаянную ненависть к врагу. Даже те, кто уже знал о существовании подпольной армии, не представляли, сколько же у нас оружия. И когда стали отдирать доски полов, стен, вскрывать все тайники, и на столах в блоках появились карабины, пистолеты, гранаты, кинжалы, бутылки с горючей смесью, крикам восторгов, казалось, не было предела. Люди махали руками, вскакивали на скамьи, на столы, целовали оружие, тянули руки, чтобы коснуться холодной стали пистолетов, пересчитывали патроны».
В 1945 году фашисты решили уничтожить весь лагерь, предчувствуя поражение.
Созывается экстренное заседание интернационального комитета, на котором приняли решение о восстании узников. Согласно плану восстания командование всеми лагерными отрядами поручалось французскому подполковнику Фредерику Манэ; Ивана Ивановича Смирнова назначили его заместителем. Одновременно он должен был командовать русским отрядом. Восстание началось 11 апреля 1945 года.
«15 часов 15 минут. Ясно услышанный всеми взрыв гранаты около угловых ворот бросил всех с места. В ту же секунду мощное ликующее "Ура!" затопило аппельплац. Оно было настолько громкое, страшное и бесконечное, что на некоторых вышках солдаты-эсэсовцы, побросав пулеметы, стали прыгать с трехэтажной высоты. Казалось, вырвалась беспорядочная разъяренная лавина, готовая подмять, опрокинуть все, что попадется ей на пути, или разбиться о препятствие».
Двадцать одна тысяча заключенных завоевала себе свободу, среди них – четыре тысячи семьсот русских.
После окончания войны Иван Иванович занялся розысками своей семьи. Через некоторое время ему стало известно, что семья эвакуирована в город Семенов. Туда он и отправился после демобилизации.
Смирнов был награжден орденом Боевого Красного Знамени и четырьмя медалями.
(Если бы о нём снимали сейчас сериал – его бы обязательно забили насмерть сапогами в НКВД, а потом отправили в ГУЛАГ).
Смирнов писал в книге «Бухенвальдский набат»:
«Прощай, Бухенвальд! Сколько бы лет ни отпустила мне еще жизнь, тебя я не забуду! Ты показал мне, что такое фашизм, и внукам своим я накажу, чтоб ненавидели его и учились бороться против него. Но ты показал мне, Бухенвальд, и другое. Ты показал мне, до какой высоты может подняться человек, сколько он может вынести и не упасть. Какие бы проявления человеческой слабости и подлости я ни увидел теперь, я знаю другое – человек, это хрупкое существо, может иметь огромную силу, если он знает, что борется во имя правды. Прощай, Бухенвальд! Мне теперь ничего не страшно. Я знаю, что мужество беспредельно».
...Такие были люди! Невероятные.
Если б чаще вспоминали о них, а не про мифических «сифилитиков» и всякие прочие «ужасы НКВД» – может, и не было бы нынешней украинской войны.
Но так как мы не помнили ни черта (мы сами, а не украинцы!), и врали себе сами, и плевали (и плюём до сих пор!) в своё прошлое – то напоминают нам, кто мы такие, такими вот зверскими способами: через войну.
Через войну с потомками тех, кого Иван Иванович Смирнов сумел победить.