Светлана Фёдоровна спала. Снилось её что-то мутное, странное, неясное. Сам сон напоминал полудрёму, когда кажется, что ты балансируешь на грани сна и яви. Женщина, не открывая глаз, злобно саданула подушку кулаком, подумав про себя: да-да, подушка жесткая, одеяло кусачее... никак не заснуть! Надо лечь в свою самую любимую засыпательную позу: на левый бок, засунув руку под подушку. А краем одеяла накрыть ухо сверху, чтоб тепло и никаких звуков.
Сказано-сделано. Светлана Фёдоровна резко повернулась на левый бок. Вышло плохо: верхняя часть Светланы Фёдоровны вместе с подушкой повернулись, а нижняя — с ногами и пятой точкой — нет. Спина перекрутилась, сообщив резкой болью в пояснице, что сейчас она (в смысле, поясница) окончательно проснётся, и тогда всем им не поздоровится! Тут же прострелит радикулитом и будут все они, как миленькие (и верхние и нижние части Светланы Фёдоровны) бегать, не спать, искать диклoфенак и мазать её, любимую. Шантаж поясницы сработал.
Светлана Фёдоровна вмиг осознала опасность и осторожно развернулась обратно, на спину, дёрнув правой рукой за шнурок ночника. Хотелось узнать, почему ноги Светланы Фёдоровны не поворачиваются. Их как будто кто-то крепко держал.
Хотя почему «как будто?» Светлана Фёдоровна, щурясь от тусклой лампочки ночного светильника, пыталась рассмотреть худую костистую чёрную фигуру, которая сидела в ногах её кровати и одной лапой крепко сжала лодыжки женщины, а вот другой... красила ей ногти.
— Заче-ем? — только и смогла выдавить из себя окончательно проснувшаяся Светлана Фёдоровна.
Бывший педагог физики и математики, вышедший на пенсию в прошлом году, Светлана Фёдоровна уважала логику. Очень уважала. Поэтому, всё что она могла потрогать руками — имело право на существование. А вот то не трогалось, не скреблось пальцем и не виделось глазами — нет. То — исключительно глюки, вызванные скисшим супом или несвежими бледными поганками, пожаренными с луком и сметаной.
Да, Светлана Фёдоровна была материалистом до мозга костей. Раньше ей это очень помогало в жизни. Личной-тоже, как ни странно.
К примеру, когда муж стал приходить поздно с работы, а подружка Галя намекала Светлане Фёдоровне, что обычного офисного клерка вряд ли начальство заставит работать до двух часов ночи, да ещё и меньше платить за это, женщина лишь отмахнулась: ну какие любовницы в их возрасте!
Когда от мужа стало пахнуть чужими духами, Светлана Фёдоровна тоже не ударилась в панику и не бросилась искать улики неверности в телефоне мужа. Ну запах... ну и что... Его же к делу не пришьёшь? Вдруг ней показалось? Или рядом в автобусе стояла баба с таким дезодорантом...
Другое дело, когда она вернулась пораньше с работы и обнаружила рыжую соседку у себя дома в неглиже, с мужем в спальне, в весьма недвусмысленной позе. Вот тогда — да. Тогда сначала собственные глаза, а потом и логика, подсказали ей, что у Светланы Фёдоровны не хватает в организме кальция.
Иначе бы рога давно проросли. Недостаток кальция женщина восполнила молочными блюдами. Мужа, который тут же переехал к рыжей соседке под аккомпанемент разбитой посуды, летящей в изменников, Светлана Фёдоровна сменила на рыжего кота, назвав его Георгием. Как экс-супруга. Теперь всё встало на свои места.
Георгий по прежнему был молчалив, любил сидеть в кресле перед телевизором и спать с ней в одной кровати. Лишь любимые макароны с сыром сменились на Виcкас. А так — даже спокойнее. Разве что соседская Мурка странно посматривает на Светлану Фёдоровну. Впрочем, это нюансы, которые логикой не объяснишь.
Как и вот эту чёрную страшную фигуру, которая сейчас держит Светлану Фёдоровну за ноги и красит ей ногти. Приглядевшись внимательнее, женщина ахнула: Лак! А цвет! Какое варварство! Разве так можно! Ужас! Стыд и позор! Теперь босиком и выйти никуда нельзя... Не то чтобы Светлана Фёдоровна бегала босиком где попало. Нет! Но возможность должна быть!
— Откуда вы взяли такой вульгарный цвет?! — рассерженно прошипела Светлана Фёдоровна, — И кто вы вообще такой?! Что вы делаете в моей кровати?!
Чёрное существо, отвлекаясь от процесса, манерно отвело правую конечность с маленькой кисточкой, на которой блестел я.дoвито-розовый лак. Затем, не обращая внимания на сидящую в ступоре женщину, накрасило на её левой ноге ещё один ноготь. Посмотрело, подумало. Не спеша нанесло ещё один слой. Подуло. Макнуло кисточку в стеклянный тюбик. Докрасило последние два ногтя. Полюбовалось своей работой. Улыбнулось, обнажив на секунду острые мелкие зубы.
Затем, взглянув на уже пришедшую в себя учительницу математики и физики, чёрный монстр сказал:
— Ну ты ж материалистка, ни во что сверхъестественное не веришь... всё потрогать-пощyпать тебе надо!
Существо гадко ухмыльнулось, становясь невидимым, исчезая в тенях ночи, лишь шёпот донёсся до Светланы Фёдоровны:
— А я-ночной страх... питаюсь ужасами, кошмарами, которые снятся... Вот теперь, засыпая каждую ночь, ты будешь меня бояться... а мне лишняя пища не помешает...
И исчез.
Светлана Фёдоровна, отдышавшись, посидела, подумала. А потом сама себе вслух (так как-то спокойнее, когда свой голос слышишь) сказала:
— Ну и что это было? А ничего! Тени не страшны, это был плод моего воображения и старый трёхдневный салат. Зря его ела...
Легла и спокойно повернулась на левый бок всеми частями организма.
— Хех! Кхе-хе-хе, — гадкий смех разнёсся тихим шелестом по ночным теням, — Вот поэтому я тебе ногти розовым лаком и накрасил! Чтобы увидела собственными глазами, материалистка замшелая!
— А я его завтра сотру, следов и не останется, — зевнув и взбивая кулаком подушку, ответила Светлана Фёдоровна, — Мы, материалисты такие, когда нам надо — мы видим доказательства. А когда не надо — и розовый лак не поможет...
И спокойно заснула. Больше ночные страхи её никогда не тревожили.
