Я дал обещание моему другу, народному артисту РСФСР Александру Михайлову, а также моим читателям написать книгу – «Корни Серёги». Наши корни укрепляют, питают, не дают сломаться каждому отдельному человеку и всему народу в периоды тяжёлых испытаний, дают силы выстоять и победить».
Я нашёл свои корни…
Смоленские земли. Мироновы
Предки мои по отцу — из Смоленской области, из деревни Полоска, что неподалёку от Велижа (сейчас это Жарковский район Тверской области, раньше деревня Полоска была в приходе Троицкой церкви села Бобовая Лука Велижского уезда Витебской губернии). Старейшее из известных имён отцовского рода — Агриппина 1788 года рождения, мать Григория и Матрёны Мироновых. Жила моя прапрапрапрабабушка Агриппина в семье своего сына Григория, которому на ту пору был 21 год, и двадцатилетней невестки Анны неподалёку от имения Селезни — вотчины графа Александра Николаевича Мордвинова — сына того самого Николая Семёновича Мордвинова, который единственный отказался ставить свою подпись под смертным приговором пяти декабристам.
Церкви Святой Троицы Полоцкой епархии Велижского уезда, где крестились, венчались, прощались с миром мои предки, сейчас уж нет, хотя в 1906 году она ещё упоминается. Сейчас в приходе значится только Бобово-Лукский погост да память о селе. Село, кстати, — семейное гнездо рода Пржевальских, давших России великого путешественника Н. М. Пржевальского.
А в далёком XVIII веке у моего рода, пустившего глубокие корни на смоленской земле, было только отчество — Миронов, вот и прапрапрапрадед Григорий Миронов величался по батюшке. Фамилий в далёкую пору у крестьян, да и у дворян, не было, большинство фамилий в русской именной формуле произошло от отчеств (по крестильному или мирскому имени одного из предков), от прозвищ (по роду деятельности, месту рождения или просто по какой-то яркой черте характера).
Великий Новгород. Портянкины
Первые фамилии в русских землях появились у жителей Великого Новгорода.
В Великий Новгород и отправился я искать свои корни уже по материнской линии. Оказалось, вторая ветвь — предки по материнской линии — из деревни Некшино Чудовского района Новгородской области. Близ Великого Новгорода жил мой прапрапрапрадед Пётр Петров (ок. 1835 года рождения) — далёкий родственник моей любимой бабушки Даши. Известно, что Пётр Петров 5 февраля 1870 года породнился со Стефаном Осиповичем Портянкиным 1813 года рождения, выдав свою дочь за его сына — рядового Илью Стефановича Портянкина, водворённого на крестьянство в деревню Некшино, и 11 марта у Ильи и Евдокии Портянкиных родилась двойня: моя бабушка Даша и её брат Никифор. Стефан Портянкин оказался долгожителем, прожил он 80 лет — с 1813 по 1893 год.
В первый раз фамилия моего прадеда Портянкина упоминается в Книге писцовой и межевой письма и меры столпника Никиты Телегина да подьячего Трофима Анцыфорова 1684 года по Землянскому уезду как «казак, несущий городовую службу» (Землянск, село Семилукского района Воронежской области города Землянска). Надо сказать, что городовые казаки или поместные казаки (станичные, сторожевые, полковые и другие) — это категория государственных служилых людей по прибору на Руси XIV–XVII веков, поселявшихся при пограничных крепостях (сторожах, станицах, юртах и так далее) и получавших землю и жалованье при условии несения постоянной сторожевой (пограничной) службы на окраинных территориях. Городовые казаки набирались на службу из вольных охочих людей (добровольцев), не состоявших в тягле, и помимо земли, хлебного и денежного жалованья получали от государства за службу льготы по торговле и промыслам. Общее руководство городовыми казаками осуществлял Стрелецкий приказ.
Так вот протянулась тонкая ниточка от казака Портянкина, служившего близ Воронежа в годы правления братьев Ивана V и Петра I, — к Портянкиным, поселившимся близ Балтийского моря.
Новгородские земли. Варламовы
Неподалёку от Некшино, в деревне Любунь, жили и предки моего родного дедушки, отца моей мамы — Фёдора Варламова: его дед — Тимофей Варламов и отец — Никита Тимофеевич Варламов 1840 года рождения. Он прожил 65 лет, умер в 1905 году. Был женат дважды. Первая его жена Агафья Васильевна умерла от горячки 28 лет от роду 15 октября 1870 года. Вторая жена, Стефанида Михайлова, была крепкого здоровья и родила ему 11 детей. Сохранилась запись в метрической книге о том, что Никита Тимофеевич Варламов женился на девице Стефаниде Михайловой.
Так со страниц чудом сохранившихся в архивах записей XVII–XX веков сходят как живые смоленчане Мироновы, новгородцы Петровы, Портянкины, Варламовы. Немного имён сохранилось в записях земли, так много претерпевшей в истории Отечества.
Тем дороже мне эти зёрна памяти — свидетельство крепких крестьянских и солдатских — казачьих корней.
Дедовы яблоки
К началу XX века Мироновы жили на Смоленщине, держали кузницу, были лесорубами, участвовали в крестьянском восстании, позже раскулачены, глава семьи расстрелян за яблоки, которые вырастил и собрал на этой — когда-то своей земле, отобранной у него и ставшей бесхозной.
Варламовы жили в Новгородчине, в Приволховье, занимались изготовлением спичек, работали на спичечных заводах — Грузинском и Чудовском. Им была выдана земля бывшей помещичьей усадьбы в Большой Любуни со старым запущенным садом. За выращенные яблоки на этой чужой когда-то земле глава семьи был награждён грамотой на первой выставке в Москве — на ВДНХ.
Будто одной дорогой шли и Мироновы, и Варламовы, только одних эта дорога в ту пору вела на расстрел, других — к награде. Совсем скоро эта дорога станет дорогой войны, и пойдут они все по ней на фронт — да и фронт пришёл в их деревни быстро — территории приграничные.
Линия фронта
Когда началась война, Михаил Миронов, мой отец, воевал неподалёку от Большой Любуни — родной для Варламовых, где прошло детство моей матери. Там же был связным у партизан и мой дед Фёдор Никитович Варламов.
В Пушкине, где родились я и моя старшая сестра Марина, мама и отец поселились после свадьбы. В Пушкин отец приехал после Великой Отечественной войны. Мама же, Галина Фёдоровна, приехала в Пушкин из Чудово, куда вернулась из эвакуации. Больше возвратиться было некуда, потому что её деревня в Новгородской области — Большая Любунь — была дотла сожжена фашистами и не возродилась, как и многие другие деревни в округе.
По крупицам я записывал отдельные моменты из жизни рода и продолжаю работать над восстановлением истории родной семьи. Это не дань моде и не простое любопытство — откуда я и кто были мои предки. Это сознательное решение. Считаю, что пора нашему народу научиться одному важному правилу жизни, гениально сформулированному Андреем Платоновым на изломе истории России XX века: «Без меня народ не полон!». Вот и я пытаюсь восполнить белые пятна истории своей семьи, работая с архивами, расспрашивая старших родственников, односельчан, друзей, потому что чувствую, что без них — моих бабушек и дедушек, без каждого человека из моей семьи — «народ не полон». А кто ещё восстановит историю их жизни, если не я?
Книга не является конечной — это только одна страница из жизни семьи, как в зеркале отразившей историю России XVIII — начала XXI века. Мне становится легче, когда хотя бы какая-то часть истории моей семьи восстанавливается. Когда семейные легенды вдруг находят подтверждение в чудом сохранившихся метрических книгах и других документах. Будто срастаются изломы повреждённого дерева, и жизненный сок сильнее начинает течь по его ветвям.
Полностью книгу «Корни Серёги» можно посмотреть здесь.
Читайте также:
1️⃣ «Возмездие с небес». Виктор Дудин – летчик, который принес России первые победы в небе над Украиной
2️⃣ Четыре письма «из-за ленточки». О чём пишут участники СВО и их близкие
3️⃣ И все равно же верят! Пять самых диких обвинений в адрес России