Я думала, что чтение следующей объёмной, 17-й главы романа "Улисс" затянется у меня еще на две недели, но неожиданно прочитала ее очень быстро и легко, за пару часов. Этот эпизод называется "Итака", и в нём Леопольд Блум наконец-то заканчивает своё дневное странствие. Одиссей ХХ века возвращается домой в сопровождении своего найденного по пути Телемаха-Стивена Дедала, правда тот не задерживается надолго в гостях у Блума, да кажется и не слишком-то осознает, что Блум - его возможный новообретенный отец, человек, готовый проявлять заботу и опекать.
...На ступеньках четвертого в ряду равноразличных нечетных номеров, номера 7 по Экклс-стрит, он машинально погрузил руку в задний карман брюк, чтобы достать ключ.
Находился ли там последний?
Он находился в означенном кармане тех брюк, которые он носил накануне.
Почему это вызвало у него двойную досаду? Потому что он позабыл и потому что он вспомнил, как дважды напоминал себе не забыть.
Какие возможности открывались перед нашей четой, обесключенной предумышленно и (соответственно) по неосмотрительности?
Входить или не входить. Стучать или не стучать.
Говорят, эту главу Джойс называл "Гадким утёнком "Улисса"". И одновременно своей любимой главой в романе. И по сути это завершение действия романа, ведь в последней главе мы прочитаем только поток сознания жены Блума, сюжета там уже не будет. По форме эта предпоследняя глава написана в форме катехизиса, то есть произведения в форме вопросов и ответов, поясняющего основы христианского вероучения. Правда в романе, конечно, заимствована только форма катехизиса, а не его содержание. Тут можно сделать лирическое отступление и вспомнить, что мой первый диплом был посвящён как раз православным катехизисам в системе книжных авторитетов русского старообрячества, а после окончания университета я даже успела написать пару научных статей на эту тему, пока не ушла из НИИ и собралась писать диссертацию на эту тему. Диссертацию писать не стала, но к катехизисам, конечно, не равнодушна навсегда. Эта вопросо-ответная форма предполагает окончательное и однозначное истолкование какого-то сложного вопроса. Вопросов Джойс задает очень много, как совсем простых, так и мировоззренческих, философских. С помощью этих вопросов он ведёт беседу героев, их совместное времяпровождение, их расставание, подготовку Блума ко сну, его мысли перед сном.
Блум и Стивен обсуждают множество тем: от искусства до проституции, от пения до поэзии, от освещения городских улиц до здания церкви, в которой крестились и Блум, и Стивен. Они обсуждают притчу о сливах, договариваются о том, что теперь Дедал будет давать Молли уроки итальянского, а та будет учить его пению. А Джойс в это время постоянно соотносит этих двоих, наконец-то встретившихся, наконец-то вступивших в диалог. Взять хотя бы самое начало главы, первый вопрос которой звучит как: "Какими параллельными курсами следовали Блум и Стивен на обратном пути?" Так что на всём протяжении главы читатель будет резонно сомневаться в том, что Блуму удалось обрести в Стивене потерянного сына, а Стивену в Блуме - отцовскую фигуру. Может это была "невстреча"?
В каком соотношении находились их возрасты?
16 лет назад, в 1888 году, когда возраст Блума равнялся теперешнему возрасту Стивена, Стивену было 6 лет. Через 16 лет, в 1920 году, когда возраст Стивена будет равняться теперешнему возрасту Блума, Блуму будет 54 года. В 1936 году, когда Блуму будет 70, а Стивену 54, их возрасты, первоначально бывшие в отношении 16 к 0, будут относиться как 17,5 к 13,5, пропорция будет возрастать, а неравенство уменьшаться по мере прибавления произвольного числа будущих лет, ибо, если бы пропорция, имевшая место в 1883 году, сохранялась неизменной, допуская, что это возможно, то в 1904 году, когда Стивену было 22, Блуму было бы 374 года, а в 1920, когда Стивену было бы 38, как сейчас Блуму, Блуму было бы 646, тогда как в 1952, когда Стивен достиг бы максимального послепотопного возраста в 70 лет, Блум, прожив 1190 лет и родившись в 714 году, превзошел бы на 221 год максимальный допотопный возраст, Мафусаилов, 969 лет, а если бы Стивен также продолжал жить до достижения этого возраста в 3072 году н. э., то Блум к этому времени был бы обязан прожить 83 300 лет и родиться в 81 396 году до Р. X.
Самое же забавное в этой главе - это наличие множества ответов на множества вопросов, которые по большому счёту ничего не проясняют окончательно. Ведь, казалось бы, выбирая эту форму, автор волен наконец-то окончательно прояснить всё до сих пор неясное читателю. Однако вместо этого Джойс вновь водит нас запутанными тропками. Так, вместо того, чтобы всё же рассказать, кем был человек в макинтоше, автор задаёт вопрос о том, что же оставалось неясным Блуму и отвечает, что Блум так и не выяснил, кем же был человек в макинтоше. Остроумно. И весьма издевательски, я бы сказала! Особенно если перечитать абзац, приведённый выше, в котором не просто много совершенно ненужной читателю информации, а избыточно много.
***
Итак, мне осталось прочитать только одну главу - знаменитый монолог Молли Блум. Как ни парадоксально, именно эту главу я вполне хорошо помню еще с первого прочтения романа больше двадцати лет назад.
На этом, конечно, моя личная одиссея по этому сложному тексту не завершится. Окончив чтение "Улисса", я планирую прочитать сборник рассказов Джойса "Дублинцы", его биографию, изданную в серии "ЖЗЛ", посмотреть экранизацию "Улисса". Потом я обдумаю весь этот опыт и возможно подготовлю вебинар на тему "Любой читатель может прочитать "Улисса" и зачем этот опыт любом читателю (мнение дилетанта)".
И кстати, я выбрала себе тему следующего длинного и медленного чтения - пьесы Шекспира! Но приступлю к ним после того, как перелистну последнюю страницу "Улисса".