Четвертая глава «Дневника» Саманты Маркл «Приключения Марклберри Финна», как и предыдущая, посвящена старшему поколению — но тон ее иной, и в целом она оставляет иное впечатление; именно такого, полагаю, мы обычно ждем от семейных саг. Впечатление ничуть не портится от того, что повествование начинается с предположения о скором разводе Томаса и Рослин Маркл: «Оба они, казалось, не были счастливы, и ссоры между ними становились все более частыми... Отправив нас на лето к бабушке и дедушке, они получили достаточно времени, чтобы разобраться во всем — или развестись».
Итак, Саманта и Том-младший проводят лето 1972 г. в Пенсильвании, с родителями Томаса Маркла.
«Бабушка Маркл была похожа на святую: она провела все лето, обучая нас ловить рыбу, консервировать овощи и фрукты и преподавая нам уроки добродетельной жизни. Большинству детей в крупных городах не доводилось испытать такого, и мне было дорого это простое, но такое значимое время, проведенное с ней.
У бабушки Маркл было не слишком много денег, но она делилась всем, что у нее было, с нами и со многими другими соседскими детьми. Она гордилась тем, что делала подарки и готовила выпечку для всех. Я очень ценила ее подарки, потому что они выражали ее чувства. Легко пойти в магазин и купить подарок — но не так просто сделать кому-то что-то приятное, и то, что она вкладывала время и чувства в свои подарки, делало их для меня особенными.
Несколько дней в неделю бабушка работала в магазине, который находился на городской площади. В конце дня она совершала долгую прогулку по переулкам и боковым улочкам, неся сумку с игрушками и угощениями, которым предстояло стать призами для детей за игру в бинго. Сидя на качелях на заднем дворе, я смотрела, как она поднимается в горку под палящим солнцем, и знала, что ей было тяжело, — но она никогда не жаловалась. Она заботилась о том, чтобы призы получили даже те, кто не победил в игре, чтобы никто не почувствовал себя обделенным.
У нее была скромная коллекция простой и недорогой косметики, и она всегда старалась выглядеть так хорошо, как могла. У нее была идеальная кожа, и она лишь изредка пользовалась губной помадой, чтобы привлечь внимание Гордона, — но он, казалось, не обращал внимания на ее попытки понравиться ему. Его внимание обычно было приковано к бейсбольным матчам...»
Итак, Гордон Маркл — тот самый бывший военный полицейский, который много лет назад влюбился в хорошенькую и застенчивую Дорис и скоропалительно женился на ней, — проводил с внуками не особенно много времени, в отличие от своей жены. Он был заядлым домоседом и большую часть времени валялся без дела в спальне — или же уходил на рыбалку, которую очень любил. Восьмилетней Саманте было любопытно, «почему он проводил так много времени, игнорируя бабушку», и однажды, когда Гордон в очередной раз ушел ловить рыбу, а Дорис была занята, развешивая выстиранное белье, она решила заглянуть в их комнату и посмотреть, что там можно делать.
Любопытство — не порок, но чаще всего оно не приносит ничего хорошего :) Личные вещи бабушки и дедушки Маркл хранятся в «старых горбатых сундуках»; Саманта заглядывает в сундук Гордона в их спальне, обнаруживает там кучу мужских журналов «для взрослых», которые он явно не прятал от жены, и понимает, почему их общение достаточно холодно, — хотя все еще не может понять, «почему она так спокойна по этому поводу» и «зачем ему понадобилось смотреть на других женщин, когда он женат».
Очередной момент столкновения со взрослой жизнью Саманта вынужденно проживает внутри себя, ни с кем не обсуждая, потому что не хочет создавать никому лишних проблем: «Хотя я чувствовала себя Шерлоком Холмсом, это открытие вызвало у меня также неприязнь к дедушке. Я подумала: это невежливо, что он так поступает и в то же время заставляет бабушку прислуживать ему. Я не хотела создавать им проблемы, поэтому решила просто ничего не говорить, пока не смогу обсудить это с ней — когда-нибудь, наедине».
В остальном, впрочем, детство Саманты и Тома-младшего ничем не отличалось от других детей их возраста. Она объясняет, что не зря «сравнила наш опыт с приключениями Гекльберри Финна — мы проводили целые дни, беззаботно болтаясь на берегу реки, ловя сомиков и головастиков и, к сожалению, влезая в ядовитый плющ»: в то время было нормальным, что дети, позавтракав, убегали на весь день гулять без присмотра до самого ужина, примерно этим они и занимались на каникулах, не вспоминая о Чикаго.
Ньюпорт был небольшим поселением, однородным в расовом отношении, и поэтому острая тема расового вопроса просто никогда не поднималась здесь — но зато можно было узнать многое о Гражданской войне в США, потому что места, где когда-то проходили сражения, были рядом. Томас Маркл, судя по всему, поощрял интерес своих детей к истории, даже когда они были совсем маленькими, — Саманта рассказывает о забавном эпизоде: однажды они собрались погулять в местности, которая когда-то была полем битвы, и Томас приехал туда рано утром, чтобы подбросить несколько артефактов вроде пуговиц от старой военной формы. Дети нашли их и, конечно, неимоверно гордились — и только спустя много лет поняли, как старался их отец сделать обычную туристическую достопримечательность по-настоящему запоминающейся...
И все же Ньюпорт был неразрывно связан в сознании Саманты не с отцом, а с бабушкой Дорис — стойкой, многое пережившей, до мозга костей женщиной своего поколения, привыкшей быть на втором плане после мужчины. Однажды, в порыве случайной откровенности, она призналась Саманте, что всегда беспокоилась о том, что «в любой момент дедушка может уйти, и тогда у нее ничего не останется». Муж, Гордон, был не слишком добр к ней — однако она «никогда не повышала на него голос и всегда вежливо уступала ему во всем; все, что она делала, было на благо семьи». У нее не было образования, которое позволило бы ей устроиться на прилично оплачиваемую работу, — и она неизменно говорила маленькой Саманте, провожая ее в Чикаго: «Хорошо учись в школе! Это действительно очень важно, это единственное, чего никто и никогда не сможет у тебя отнять, и ты всегда сумеешь найти хорошую работу». Этот совет, пишет Саманта, всегда был с ней — и она «не могла не задаваться вопросом: что заставило бабушку так говорить, что у нее отняли в жизни?»
«Гендерное равенство не было острым политическим вопросом, и для многих женщин это была запретная тема, о которой они на самом деле почти не говорили открыто до 1970-х. Наблюдение за борьбой бабушки, ее испытаниями и печалями укрепило меня в решении: я всегда буду высказываться, когда почувствую что-то несправедливое, и буду говорить правду, даже если это сделает меня непопулярной».