Комета без яркого шлейфа — всего лишь точка на ночном небе. Каких тысячи. Потому их редко замечают.
Женщина без загадки во взгляде — просто лицо в толпе. Таких — миллионы, в таких нечасто влюбляются. Произведение искусства в стиле старых мастеров, не имеющее богатой предыстории, — сомнительно. A priori. Таких не счесть. Стоя напротив него, уважающему себя эксперту полагается склонять голову к плечу и скептически щуриться. Даже если красота произведения бросается в глаза. Будь оно даже ослепительно прекрасно...
Ничего плохого или странного в указанном выше нет. Мы, люди, так устроены. Чтобы назвать нечто существенное важным, нечто приятное — любимым, а нечто гармоничное — прекрасным, нам — как минимум — требуется отыскать то, что выделит объект из ряда подобных. «Отыскать изюминку».
В мире большого искусства имеется лишь два вида безотказных «сухофруктов». Первый — скандал. Инфоповод, шумиха, хайп. Простой, как всё гениальное, и практичный, как всё эффективное. Он не дарит произведению внятных достоинств, зато наделяет шлейфом из кривотолков и пересудов, тянущимся через небосклон актуальной повестки. Шлейфом, подобным яркому хвосту кометы, притягивающему людские взоры...
Второй вид «изюминки» зовётся провенанс. Людьми практического склада он понимается как сумма значимых исторических фактов, связанных с данной работой. Как легкий способ доказать аутентичность и обосновать ценность. Для тонких натур провенанс — суть романтический флёр произведения. Дух эпохи и душа мастера, соединившиеся воедино. Ключевой элемент метафизической формулы, согласно которой произведение становится шедевром. Не имеющая и не требующая ответа загадка. Как взгляд любимых глазах, который безошибочно узнаётся даже в миллионоликой толпе...
Простите, это была минутка лирики 😊. Вы, дорогой читатель, верно хотите знать, к чему были все эти рассуждения? Хотя бы к тому, что во времена Микеланджело тоже водились эксперты. Которые любили скептически наклонять голову и раздражённо передергивать плечами. Особенно в том (нередком) случае, когда зрили пред собою новенькую скульптурную группу, вдохновленную античной классикой.
О да, дорогой читатель! Уже тогда, во времена Высокого Возрождения (и раннего барокко), профильные специалисты разбирались в том, что такое провенанс. А значит — будьте Вы хоть четырежды Буонарроти — стоимости Ваших рисунков и скульптур нипочём не достигнет цены античных артефактов. Вне зависимости от параметров объективного качества и художественной ценности. Апеннинская аристократия и духовенство желали обладать работами «с историей». Величие древнего Рима стучалось в сердца знатных итальянцев, и спрос на «статусные» вещи определял предложение.
...Говорят, эту «схему» Микеланджело придумал не сам. Поговаривают, что идея «состарить» скульптуры была подсказана ему лично господином Лоренцо Медичи. Что же, весьма удобная версия... Легендарные Медичи и в самом деле были горазды на всяческие коварные выдумки. Однако допрежь Микеланджело Буонарроти никто не догадывался, что можно разбивать собственные статуи на части и закапывать их на некоторое время в землю, дабы после выдавать за чудом обретённые творения старых латинян. Ведь получить «благородную патину времени» удалось лишь юному гению из Флоренции.
То же касается специфической обработки рисунков дымом. Безусловно, молодому Микеланджело было весьма далеко до деловой хватки представителей дома Медичи, зато именно его творческий гений смог осилить массу проблем, встававших на пути к созданию шедевров, чей истинный возраст не могли определить и самые опытные эксперты эпохи.
Самая же поразительная часть этой истории заключается даже не в том, как юный скульптор и художник открыл для себя бизнес-формулу «провенанса Ренессанса». Удивительнее всего — на наш скромный взгляд — была реакция его высокопреосвященства на факт мошенничества со стороны юного мастера. «Состаренная» скульптура привела Микеланджело не за решётку, а в лучшую мастерскую Рима! К счастью для дерзкого скульптора, кардинал оценил иронию ситуации. Ведь он искренне полюбил творение рук Буонарроти. И не нашёл в себе душевных сил отрицать наличие «изюминки» неподдельной красоты в подделанном шедевре...
Вот так фальшивая аутентичность «Амура спящего» преобразовалась в роскошнейшую (с точки зрения маркетинга, разумеется) шумиху, сделавшую имя скульптора известным едва ли не на всю страну. Редчайший случай: обе классические «изюминки» сыграли на руку одному и тому же произведению искусства, совпав и объединившись!
И пусть наши милые коллеги сколь угодно красноречиво рассказывают Вам о том, как начинающий гений «просто хотел бросить вызов», «заочно соперничал с мастерами древности», «не имел никаких дурных замыслов», «позже хотел выкупить подделки обратно». Мы-то с Вами хорошо понимаем, дорогой читатель: комета без яркого шлейфа — просто точка в ночном небе. Девушка без тайны во взоре — лишь ещё одно лицо в многоликой толпе. А подделка в стиле старых мастеров, ставшая истинным шедевром, — счастливое исключение из правил.
P.S. Скульптура, о которой идет речь в статье, в настоящее время не сохранилась. Существует лишь предположение, что именно она изображена на картине мастерской Джулио Романо «Младенец Юпитер, охраняемый корибантами на острове Крит».
Автор: Лёля Городная