Лопата, свет моей жизни, огонь моих дланей. Благо моё, душа моя. Ло-па-та: первый слог – без одной буквы жаргонизм, второй срывается с уст с придыханием, в третьем кончик языка отталкивается от зубов. Ло. Па. Та. Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в 140 см, шириной 6 см в черенке и 40 см в ковше. Она была скрепером, прогоняющим снег. Она была бесполезным совком на длинной палке в дни без осадков. Для одних она была спасительницей поясницы, а для других – её разрушительницей. Но в моих объятиях она всегда: Лопата. После всякого снегопада она бросается в ожидающую её хватку, сияющая, твёрдая, ласкающая меня бликами черенка – ни дать ни взять банальнейшая шлюшка. Один только блеск металлического наконечника её ковша увеличивает моё сердце в объёме так мощно, что каждый его клапан едва ли не загораживает весь мир. Всегда есть наслаждение в рукояти, потёртости которой знакомы только мне, её избраннику. Несмотря на наши ссоры, невзирая на все преграды, её гримасы и вызовы, боль от многочасовой работы – я всё таки опускаюсь на самую глубину избранного мной рая. Рая, небеса которого рассыпаются белизной и холодом, но всё таки рая.