В 1929 году Постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР «О религиозных объединениях» священнослужители как лица, лишенные избирательного права, были отстранены от участия в хозяйственных делах своих общин. Но Конституция 1936 года предоставила гражданам равные права, и вступившее с ней в противоречие постановление было изменено. Легализация религиозной жизни Сталиным дала Церкви право «ограниченного юрлица». Все полномочия по ведению финансово-экономической деятельности были возложены на настоятелей храмов при условии жесткого государственного контроля.
В рассекреченной переписке Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР (далее – Совет) содержится письмо его председателя Георгия Карпова от 12 февраля 1949 года о членах приходских советов:
«В целях изучения состава церковных исполнительных органов (церковных советов) и ревизионных комиссий по приходам русской православной церкви в СССР, во втором полугодии 1948 года Советом впервые была проведена перерегистрация членов церковных приходских советов и ревизионных комиссий… Всего прошло перерегистрацию 65 350 человек из 75 тысяч всех членов церковных советов и ревизионных комиссий».
Кстати, один из адресатов этого послания, по сути своей скрупулезно составленного отчета, в правительственные верхи – министр Госбезопасности Виктор Абакумов.
Со ссылкой на «Положение об управлении церкви» Георгий Григорьевич поясняет членам правительства, что, во-первых, председатели церковных советов не проходили перерегистрацию, так как они не избираются, а ими по должности являются настоятели храмов, то есть священники, во-вторых – в церковный совет избираются три человека (церковный староста, помощник старосты и казначей) и в ревизионную комиссию – три.
Количественные показатели собранных Советом сведений впечатляют:
«Учтено и перерегистрировано: членов церковных советов — 32 840 чел.; членов ревизионных комиссий — 32 510 чел. Из них: в городах и рабочих поселках — 9681 чел., в том числе — 6708 мужчин, 2973 женщины. В сельской местности — 55 669 чел., в том числе: 46 097 мужчин, 9572 женщины. Итого: 65 350 чел., в том числе: 52 805 мужчин, 12 545 женщин».Далее следуют сведения о составе советов в союзных республиках, статистика по полу, возрасту, месту жительства (город или деревня), национальностям. По составу советов Карпов делает следующие выводы: «Церковный актив состоит в своем большинстве из мужчин (80,8%), из пожилых лиц в возрасте старше 50 лет (78,6%) с низшим образованием и малограмотных (97,6%) и, главным образом, по происхождению из крестьян (93,8%), причем 50,3% составляют лица, нигде не работающие (домашние хозяйки, пенсионеры, крестьяне единоличники и другие)».
Одним словом, преобладает народ темный и несознательный.
Яркие личности и патриоты
Несколько «выбивается» в приведенной статистике эта цифра – 8,4 %. Речь о той части церковного актива (по стране!), которую представляли люди образованные, лица с героическим прошлым и военными наградами. О них в отчете справочно сказано о каждом лично, как например:
«Бестужев А. Б., 1894 г. р. Член ревизионной комиссии Озерянской церкви в г. Харькове. Одновременно работал инженером-проектировщиком в «Южшахтопроекте». Во время войны служил в армии в должности инженера-рекогносцировщика.Поляков А. Д., 1887 г. р. Староста церкви поселка Высокого г. Горького. В то же время служит в 5-й спецшколе Военно-Воздушных сил СССР в должности командира роты. В царское время окончил Московскую школу прапорщиков и офицерскую стрелковую школу. В советское время окончил Владимирское военное училище. Является инвалидом Отечественной войны.Дунаев Н. Ф., 1878 г. р. Председатель ревизионной комиссии поселка Высоково г. Горького, с высшим образованием, бывший полковник царской армии, работает экономистом КЭЧ Горьковского гарнизона.Петерсон П. Я., 60 лет. Председатель ревкомиссии Преображенского собора в г. Таллине. С высшим образованием, работает юрисконсультом Министерства «Сланцхимпрома» Эстонской ССР… Казначей церкви в г. Нарва, Эстонской ССР.Радлов В. Г., 67 лет. Работает архитектором отдела капитального строительства Кренгольмской мануфактуры…»Председатель ревкомиссии церкви села Сухтела, Челябинской области, Осокин М. П., 1907 года рождения, имеет орден Славы 3-й степени…Харитонов Н. И., 1919 г. Рождения. Член ревкомиссии Богоявленской церкви в Архангельской области. С 1939 года по 1946 год служил в Советской Армии в звании старшины, имеет награды: орден Славы 2-й степени, орден Красной Звезды, медаль «За победу над Германией»; бывший член ВЛКСМ, сейчас работает налоговым агентом сельсовета».
Перерегистрация, сказано в донесении, также выявила 107 человек бывших офицеров Советской Армии, участников Отечественной войны, состоящих членами церковных советов и ревкомиссий.
В семье не без урода
В списки достойных помощников служителей культа, увы, затесались и люди, порочащие честь православных общин – ведомые в церковный актив не желанием послужить Богу и людям, а корыстью.
«В г. Орехово-Зуеве с 1945 года состоял в должности церковного старосты некий Львов Н. В., 1884 г. рождения, в прошлом мелкий торговец. К моменту прихода на церковную работу… Львов был без определенных занятий и вел скромный образ жизни. За период с 1945 г. по 1948 г. Львов произвел капитальный ремонт своего дома, стоимостью в 50 тысяч рублей, и построил дом сыну, на который затратил 150-200 тысяч рублей… С должности старосты Львов снят…»«В г. Смоленске член ревкомиссии Протопопова А. М., 1905 г. рождения, жена военнослужащего — подполковника, по специальности бухгалтер, отказалась заполнить анкету и заявила о выходе из состава ревизионной комиссии. Когда же ей предложили возвратить 1500 рублей, взятых заимообразно из церковной кассы на строительство своего дома, Протопопова закричала: «А, вы деньги спрашиваете, я вам покажу, завтра произведу ревизию!»
«Теперь записывают – потом к ответу призовут»
Советские граждане действительно очень неохотно регистрировали свою деятельность в церковных приходах, старались не сообщать об этом в анкетах. Однако это не всегда было признаком их корыстных интересов: слишком свежи были в памяти истории репрессированных священников и верующих, многие из которых все еще отбывали наказания по надуманным обвинениям. Люди просто боялись афишировать свою трудовую (даже по совместительству) деятельность на приходах. В подтверждение тому в отчете читаем:
«Например, председатель ревкомиссии церкви «Никола Хамовники» (Москва) Винокурова А. А., 1904 г. рождения, по происхождению из крестьян, домашняя хозяйка, прочитав вопросы в анкете, заявила: «С этой работой можно нажить для себя неприятности. Я отказываюсь заполнять анкету и быть председателем ревизионной комиссии». Ее примеру последовали все остальные члены ревизионной комиссии этой церкви.Член ревизионной комиссии этой же церкви Романо Д. Т… заявил: «Как только я эту анкету заполню, то наверняка о моей работе в церкви сообщат администрации фабрики, а там таких держать не будут и определенно уволят».Отдельные лица в Киевской и других областях перерегистрацию расценили как подготовительное мероприятие к предстоящему, якобы, массовому закрытию церквей — «теперь записывают, а потом, как это было перед закрытием церквей, и к ответу призовут».
Опасения эти вполне можно понять, они основаны на горьком опыте тех, кто за веру уже пополнил списки судимых, пораженных в правах, был причислен к тунеядцам и кулакам. Как бы в подтверждение тому председатель Совета в донесении правительству подчеркивает свой интерес к лицам названных категорий, а также – служившим в Белой армии и пребывавшим на оккупированной территории. Причину своего внимания Карпов и не скрывает: «Произведенная перерегистрация дала возможность выявить среди церковного актива лиц, не внушающих доверия, в отношении которых будут приняты соответствующие меры наблюдения за их поведением и деятельностью, а также будет произведена постепенная замена их другими лицами».
Не забыл Георгий Григорьевич упомянуть, что «почти повсеместно между духовенством и церковными советами идет борьба, часто переходящая в острые формы, главным образом, из-за доходов».
Итак, в 1949 году контроль над Церковью набирает силу, распространяясь не только вглубь, но и вширь, охватывая все больше ее членов. Недолгим оказалось потепление в отношении государства к Русской Православной Церкви. Всего каких-то пять лет.
По материалам ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 451. Л. 101–114
Автор: Вера Крюкова