Беседа с профессором кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ, главным научным сотрудником Отдела НИРПЦ Андреем Александровичем Кострюковым.
«На Кресте Спасителя было начертано политическое обвинение»
– Андрей Александрович, русские люди прошлых столетий воспитывались на житиях святых, в том числе и на житиях древних мучеников. Как Вы считаете, есть ли принципиальные отличия между гонениями первых веков христианства и гонениями ХХ века? Чем отличались большевистские «деоклитианы» от древних гонителей?
– Абсолютное зло будет существовать до скончания веков. В этом отношении между древними гонителями и большевиками разницы нет. Отличия лишь в частностях. Например, римские императоры не боролись против религии как таковой, у некоторых из них в божницах даже стояли статуи Христа. Христиан тогда нередко преследовали по обвинению в нелояльности государству. В Римской империи позволялось верить во что угодно, но требовалось при этом проявление лояльности императору как сакральной фигуре. И этому обожествленному государству нужно было хотя бы формально принести жертву. Однако для христиан даже формальная жертва была неприемлема и считалась отречением от Христа. Из-за этого многие шли на смерть.
Что касается коммунистических гонений, то здесь ситуация была несколько иная: государство боролось против любой веры, любой религии, старалось искоренить все, что выходило за рамки материалистической модели. Даже отвлеченные разговоры о Боге Ленин не выносил, заявляя, что не может быть «никакого заигрывания с боженькой», а саму веру называл труположством.
– Но тут возникает другой вопрос. Порой говорят, что в древности отречением человек мог купить не только жизнь, но и богатство и власть, а в ХХ веке христиан уничтожали только по факту их веры.
– На самом деле это не совсем так. Действительно, в древности христиан нередко заставляли отречься от своей веры, но не всегда. Случаев, когда христиан убивали, ни о чем их не спрашивая, мы знаем немало, один из таких примеров – 45 мучеников Армянских в IV веке. Знаем также немало мучеников, которые пострадали не за исповедание Христа, а за добродетели – это святые Фомаида, Вероника, Зотик Сиропитатель и другие.
Мученики Васс, Евсевий, Евтихий и Василид Константинополь. 985 г.
Знаем мучеников, которые погибли от рук разбойников или захватчиков, как, например, священномученик Макарий Киевский, поэтому факт убийства христиан в ХХ веке без требования отречения с их стороны не выглядит чем-то особенным.
Для первых христиан даже формальная жертва была неприемлема и считалась отречением от Христа. Из-за этого многие шли на смерть
Но при этом мы знаем и множество примеров из новейшей истории, когда от христиан прямо требовали отречения от веры. Священник с амвона или через газету мог объявить своим прихожанам, что перестал верить в Бога, что обманывал людей, а взамен сохранить себе жизнь, а иногда и получить хорошую должность. А сколько было опосредованного мученичества за Христа, когда священник отказывался сотрудничать с НКВД, писать доносы на других!
То же самое можно сказать и о мирянах. Наверное, проще было выжить, никак не участвуя в церковной жизни. Но очень часто христиане не могли отказаться от своих принципов и страдали от того, что собирали деньги для помощи ссыльным священникам или выступали против закрытия храмов. Можно ли считать смерть за защиту храма или за отказ стать осведомителем мученичеством за Христа? Безусловно, можно.
– Иногда говорят, что причинами убийства некоторых мучеников были политические.
– Дело в том, что политические обвинения во все века служили лишь прикрытием для беззаконий. Вспомним, что на Кресте Спасителя было начертано политическое обвинение – «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Иудеи, конечно же, искали возможности убить Его за то, что он называл Себя Богом и проповедовал не то, чего они ждали. Но формально Господа казнили за то, что он Царь Иудейский, то есть мятежник, враг Рима и государства.
История Церкви знает массу примеров, когда мученик погибал по политическим причинам. Этот вопрос, например, обсуждался в Русской Зарубежной Церкви, когда она готовилась к прославлению Царской семьи. Тогда тоже были разговоры, что Царскую семью убили по политическим мотивам. Сторонники канонизации обращали внимание на то, что пророк Иоанн Предтеча в песнопениях именуется мучеником, хотя формально пострадал не за веру, а за обличение нечестивого правителя. И сколько других, любимых народом мучеников пострадало, на первый взгляд, именно по политическим причинам! Это святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб; святой благоверный князь Андрей Боголюбский; святой благоверный князь Игорь Черниговский; святитель Филипп, митрополит Московский и всея Руси; священномученик Ермоген, Патриарх Московский. Перечислять имена можно долго. И препятствием к почитанию политические обстоятельства их смерти не являются.
В. Моргун. «Поляки ведут св. Гермогена в темницу»
– История раскрывается в судьбах, деталях жизни. Могли бы Вы рассказать какие-нибудь поразившие Вас эпизоды страданий из жизни новомучеников?
– Апостол Павел говорит: «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13: 8), а потому и в древних житиях, и в новых, поразительных эпизодов множество. Вспомним, например, преподобномученицу Маргариту (Гунаропуло), настоятельницу монастыря в Мензелинске. Когда в 1918 году в город вошли красные, она хотела уехать и уже была на пристани, но неожиданно вернулась и приняла смерть. Монахини рассказывали, почему она вернулась – на пристани игуменье явился святитель Николай, сказавший: «Зачем бежишь от своего венца?» Этот случай привычнее было бы прочитать в древнем житии или патерике. Но мы видим, что и в ХХ веке такое возможно. А сколько было случаев, когда священника долго не могли расстрелять, пули не причиняли вреда, сколько имеется случаев нетления мощей новомучеников, их посмертной помощи.
На Пасху лагерная охрана опускала исповедника в яму с нечистотами, требуя отречения, а он каждый раз отвечал: «Христос Воскресе!»
Не оставляют равнодушными и факты издевательств над людьми. Мы знаем о страшных «конвейерах», когда следователи чередовались, а человеку не давали спать сутками, порой неделями. Неминуемые галлюцинации после таких допросов описал в своих воспоминаниях святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Или случай со святым Леонтием (Стасевичем) Михайловским, которого на Пасху лагерная охрана опускала в яму с нечистотами, требуя отречения. Опускали и поднимали, каждый раз спрашивая, отрекается ли он от Христа, на что исповедник каждый раз отвечал: «Христос Воскресе!» В конце концов мучители устали и оставили в покое страдальца, которому впоследствии было суждено выйти на свободу и даже старчествовать в Ивановской области.
– Многие дети новомучеников из соображений безопасности скрывали, что они дети священников, меняли свои фамилии. Некоторые из них даже не знают, что их предки репрессированы и кто-то даже причислен к лику святых. Мы сейчас являемся Иванами, не помнящими своего родства. Можно ли сказать, что именно богоборческий период повлиял на забвение своих корней?
– Да, безусловно, большевистские годы – это годы безвременья и беспамятства. Все, что было до 1917 года, отвергалось, смысл нашей многовековой истории свелся к подготовке Октябрьской революции. Старое разрушалось, массово уничтожались храмы, памятники, разорялись дворянские усадьбы.
С другой стороны, был и социальный геноцид, когда «классово чуждые» не могли рассчитывать ни на карьеру, ни на безопасность, когда государство стало для человека не защитником, а главной опасностью. В итоге многие потомки дворян, священников, «раскулаченных» либо отказывались от своих родителей, либо, в лучшем случае, молчали о своих корнях, скрывая их даже от своих детей и внуков.
Как правило, современный человек не знает своих предков. Я, например, знаю предков лишь по линии одной из своих бабушек, благодаря ее помяннику. Удалось когда-то узнать, кем были записанные в нем. А с другими линиями такого нет. Кто-то скрывал происхождение, кто-то просто не интересовался.
Но страшнее даже не забвение, а оправдание убийц наших отцов и дедов. Мне как-то довелось познакомиться с интересным расследованием журналиста Александра Нежного о петроградских мучениках, которых расстреляли по делу о церковных ценностях. Автор разыскал потомков одного из страдальцев – Юрия Новицкого. Они помнят его, но оправдывают убийц словами «такое было время», если бы не он пострадал, то пострадал бы кто-то другой.
Снос памятника Александру III в Москве. 1918 г.
– Как Вы это объясните?
– По-моему, это следствие нравственной подмены, когда высшей ценностью становится не Бог, не правда Христова, даже не человеческая жизнь, а государство. Внешнее величие, по мнению некоторых, оправдывает любое беззаконие. Пусть это величие даже было безбожным. Так что определенная часть наших современников сотворила себе именно такого кумира.
– Есть ли какие-то «белые пятна» в жизни и смерти новомучеников?
– Да, безусловно, остается немало загадок. Можно начать с убийства Царской семьи. Мы знаем из открытых документов, что ВЦИК во главе со Свердловым одобрил цареубийство, а Совнарком во главе с Лениным равнодушно принял его «к сведению». Безусловно, убийство не могло пройти мимо высших лиц советской администрации, однако до сих пор формально неизвестно, кто конкретно отдал преступный приказ.
Другой не менее известный страдалец – Патриарх Тихон. Считается, что он умер своей смертью. Но Николай Васильевич Писарев, который некоторое время был иподиаконом у святителя Патриарха Тихона, мне когда-то рассказывал, что в Москве в 1925 году ни у кого не было сомнений, что патриарх умер не своей смертью. Покойный исследователь из Латвии Александр Валентинович Гаврилин обнародовал сведения латвийской разведки, согласно которым патриарх был отравлен большой дозой морфия.
Известно, что в Москве в Варсонофьевском переулке действовала лаборатория ядов под руководством Майрановского. Мы знаем об очень подозрительных смертях представителей ленинской гвардии в 20–30-е годы XX века. Могло ли советское руководство отравить патриарха? По-моему, очень даже могло. Он действительно мешал властям, а вот после его смерти стало намного удобнее плодить в Церкви расколы и разделения.
Но страшнее даже не забвение, а оправдание убийц наших отцов и дедов
Я ни в коем случае не опровергаю официальную версию о естественной смерти патриарха, но то, что необходимы дальнейшие исследования, представляется бесспорным. Проблема во многом возникает из-за недоступности многих документов. Архивы, открытые в начале 1990-х годов, последние десятилетия закрываются, и найти правду очень непросто.
– Обнаруживаются ли новые сведения об обстоятельствах смерти?
– Есть случаи, когда после дополнительного расследования уточнялась дата или место страданий и смерти святого. Что касается обстоятельств, то и здесь бывают уточнения. Хотелось бы рассказать об истории святого Сильвестра (Ольшевского), архиепископа Омского. До недавнего времени он был указан в календаре как священномученик, а сейчас упомянут как священноисповедник. Многие, наверное, знают, что разница между этими чинами святости зависит от того, был ли человек убит или перенес страдания, но умер естественной смертью. В случае с владыкой Сильвестром история была такая. Считалось, что его прибили гвоздями к доскам, и эта версия вошла в его житие. Однако потом было найдено свидетельство современника, что архиепископ Сильвестр тяжело болел и жил у одного священника. Также была обнаружена справка, что святитель умер от рака кишечника. Даже если мы признаем эту версию окончательной, то на факт святости это не повлияет: архиепископ был известен праведной жизнью, ранее претерпел тюремное заключение, ждал судебного процесса, и это ожидание могло ускорить его смерть.
Но как мне представляется, точку в этом деле ставить рано, ведь и больного человека можно было схватить среди ночи, отвезти в ЧК и жестоко умертвить. На это много времени не нужно. Что касается справки о смерти, то известны случаи, когда их выдавали фиктивно, чтобы родственники могли получить тело для захоронения. Да и сами красные, хотя им тогда позволялось многое, тоже не хотели официального расследования, если преступление было совершено без прямого приказа сверху. Поэтому справка была выписана, верующие похоронили святителя, сохранили его мощи, а убийцы избавились от хлопот с расследованием. Так что справка не всегда является истиной в последней инстанции.
– Бытует мнение, что почитание новомучеников «не сложилось», что о них знает только церковная элита. Что Вы об этом думаете?
– Я не стал бы обобщать. Обратите внимание, какие иконы стоят в домах обычных православных. Как правило, это святитель Николай Чудотворец, великомученик и целитель Пантелеимон, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, святые блаженные Ксения Петербургская и Матрона Московская. Может быть, еще небесные покровители членов семьи. Из того, что у людей нет икон сонма отцов-пустынников, не следует, что у нас нет почитания преподобных. Если у людей нет икон апостолов, не следует, что не сложилось их почитание. То же и с новомучениками. Конкретных страдальцев знают и молятся им. Многие почитают Царственных мучеников, святителя Луку (Войно-Ясенецкого), преподобномученицу Елисавету Феодоровну. Почитают исповедников, которые пережили гонения и впоследствии были известны как старцы: святитель Афанасий (Сахаров), исповедники Петр Чельцов, Иоанн Калинин, Гавриил Мелекесский (Игошкин). Что касается других новомучеников, то многих из них почитают на местах, хотя в других регионах они могут быть почти неизвестны. И это совершенно нормальное явление: со многими древними святыми – такая же история.
Когда говорят, что не сложилось почитание новомучеников, то имеют в виду другое – что их подвиг не оценен, что этот подвиг не заставил людей сделать должные выводы. А выводы должны были быть такие: произошедшее с нашей страной и Церковью не должно повториться, тоталитарный режим – всегда зло. И если коммунистическую власть кто-то оправдывает, то остается признать, что урок, преподанный русскому народу, так и не усвоен.
«Истина не может быть диверсией»
– Современные коммунисты пытаются опровергнуть факт массовых расстрелов на Бутовском полигоне. Какой ситуация была на самом деле?
– Что касается Бутовского полигона, то есть официальная статистика – более двадцати тысяч захороненных только по документам. Вообще, когда в Бутово были обнаружены захоронения, по закону их необходимо было исследовать и точно определить, сколько же человек там погребено. Но ничего подобного не было сделано ни в Бутово, ни где бы то ни было.
Следы преступлений намеренно скрывались, потому что количество похороненных там намного больше, чем это официально признано.
А ведь в Москве и Московской области убивали и хоронили расстрелянных не только на этом полигоне. Были еще Коммунарка, Ваганьковское кладбище, Новоспасский, Иоанно-Предтеченский, Андроников монастыри, Бутырская тюрьма, лубянские подвалы. Это далеко не все, и это только московский регион. Почти такая же картина по всей стране. Абсолютно в каждой области нашей страны есть свои расстрельные полигоны, а где-то и не по одному. Сколько человек на них погребено, до сих пор подсчитывают только историки-энтузиасты.
Мемориал «Сад памяти». Бутовский полигон
– Приходится слышать, что критика советской власти – историческая диверсия.
– Истина не может быть диверсией. Наоборот, какой бы неприятной она ни была, правду нужно знать для того, чтобы эти преступления не повторились. Диверсией я бы скорее назвал то, что было устроено в нашей стране после 1917 года. Безусловно, было миллионы погибших. От голода в начале 1920-х годов, по советским данным, погибло 5 миллионов человек, от голода в начале 1930-х годов – 7 миллионов. Затем – жертвы классового геноцида первых лет после Октябрьской революции, а начиная со сталинских лет – самые страшные гонения на Церковь, раскулачивание, политические процессы. Результаты переписи населения в начале 1937 года были ужасными: страна не досчиталась около 10 миллионов человек.
Что касается Бутовского полигона, то есть официальная статистика – более двадцати тысяч захороненных только по документам
А затем начался Большой террор: 700 тысяч расстрелянных и полтора миллиона отправленных в лагеря. Предвоенное уничтожение командного состава армии, страшная война с ее абсолютным презрением к человеческой жизни. Очень советую почитать воспоминания Николая Никулина, чтобы понять, насколько страшна была эта война и сколько чудовищных ошибок было совершено советским руководством.
Затем – послевоенный голод, послевоенные репрессии, переселенные народы. Сколько погибло во время выселения народов, которые не нравились советскому вождю, сколько погибло на севере и в Сибири русских крестьян, объявленных кулаками, – никто уже и не сосчитает.
И, безусловно, нельзя молчать о духовном уничтожении народа. «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом» (Ис. 5: 20), – говорит Господь. На протяжении семи десятилетий людям внушали, что безбожие, богохульство, уничтожение храмов, доносительство, отречение от родителей – это героизм и добро. Ленин в статье «Задачи союзов молодежи» говорил, что нравственно то, что полезно пролетариату.
Отдельное преступление – уничтожение Церкви и жесточайший контроль над ее остатками. Никто не считает, сколько людей из-за советского богоборчества не пришло ко Христу, сколько людей было вовлечено в безбожную пропаганду, сколько было душ, погибших для вечности.
Разрушение храма свт. Николая в Чечне. Кинохроника 1930-х г.
– Чем объясняется то, что отрицание и оправдание репрессий находит приверженцев?
– Объяснения этому лежат на поверхности. Зайдите в любой книжный магазин. Книги с правдой о репрессиях и о советских зверствах есть, но они теряются на фоне огромного количества апологетики богоборческой власти. То же происходит на телевидении. Уже давным-давно там не увидишь людей, отрицательно отзывающихся о советском режиме.
Результаты переписи населения в начале 1937 года были ужасными: страна не досчиталась около 10 миллионов человек
Можно критиковать любой период истории, но в отношении коммунистических десятилетий позволяется либо апологетика, либо умеренная критика, которая говорит о репрессиях всего лишь как о перегибах на местах. Попасть в СМИ с прямой и жесткой критикой советской системы невозможно. Как известно, власть – ветер, народ – трава[1], куда дует «ветер» пропаганды, туда клонится и общественное мнение. Что люди слышат, то и впитывают в себя.
– В 2022 году были утверждены «Рекомендации епархиальным архиереям Русской Православной Церкви о мерах по сохранению памяти новомучеников, исповедников и всех невинно от богоборцев в годы гонений пострадавших»[2]. Какая из мер, на Ваш взгляд, самая эффективная в деле актуализации почитания новомучеников?
– Рекомендации, безусловно, правильные, но, как мне представляется, они не достигнут цели до тех пор, пока оправдываются и восхваляются палачи и гонители Церкви.
Никто не считает, сколько людей из-за советского богоборчества не пришло ко Христу, сколько было душ, погибших для вечности
Недавно на расстрельном полигоне «Медное» в Тверской области установили памятники Ленину, Дзержинскому, Свердлову и Сталину. Памятник Дзержинскому установлен возле здания штаб-квартиры службы внешний разведки. Причем открывался этот памятник с участием людей, которые заявляют о себе, что они православные и сидят с духовенством в разных президиумах.
Никакого осуждения со стороны церковного руководства мы, к сожалению, не увидели, а такая реакция была бы самой эффективной мерой в деле почитания новомучеников.
Патриаршее служение на Бутовском полигоне 21.05.2016 г.
В последние месяцы стали известны и другие случаи. Балашихинское духовенство фотографируется возле памятника все тому же Дзержинскому, священник в Великих Луках «освящает» памятник Сталину и еще возглашает «Христос воскресе!» Это кощунство также осталось без последствий. Пока все это будет продолжаться и не встречать сопротивления со стороны православных христиан и мер со стороны священноначалия, «Рекомендации» не помогут. Можно в соответствии с документом освящать храмы в честь новомучеников, но если с амвонов этих храмов священники будет оправдывать гонителей или пытаться выставить их благодетелями, то ничего не изменится.
Поэтому в «Рекомендации» я добавил бы требование прекратить попытки примирить христианство с советским безбожием. Например, недалеко от въезда в подмосковную Угрешу уже много лет вижу большое изображение – святой благоверный великий князь Димитрий Донской и Дзержинский как символы города. Но примирить добро со злом, Христа с Велиаром, не получится: примирения антиподов не может быть, одно обязательно должно победить.
Но примирить добро со злом, Христа с Велиаром, не получится: примирения антиподов не может быть, одно обязательно должно победить
Мы понимаем: на фоне исторической безграмотности и малой воцерковленности большинства людей победит в конечном итоге именно отрицательный символ. Может быть, этот символ и соединится с христианством, но вот только христианством оно уже не будет, а превратится в одну из подпорок тоталитарной идеологии.
– Архивные документы доступны не всем. Какие опубликованные письма или дневники ХХ века, которые должен прочитать каждый христианин, Вы могли бы посоветовать?
– Таких книг достаточно много, всех не перечислишь, но все-таки некоторые я бы выделил. Я считаю, что любой христианин должен прочитать книгу Натальи Урусовой «Материнский плач святой Руси». После прочтения этой книги человек уже не останется прежним. Урусова была свидетельницей голода, репрессий, гонений на Церковь в 1920–30-е годы. Во время войны ей удалось выехать в Европу, затем в Америку, где она и написала свои воспоминания.
Могу посоветовать «Записки священника Сергия Сидорова». В памяти навсегда отпечатался момент, когда его супруга ждала ребенка, приближались роды, и несколько родильных домов один за другим отказывались принять женщину только из-за того, что она жена священника. Это не единственный пример того, что приходилось испытывать духовенству. И поразителен ответ отца Сергия, на кого он оставит детей в случае ареста: «На Царицу Небесную. Если я погибну за Ее Сына, неужели Она оставит моих детей?»
Очень интересны воспоминания Сергея Фуделя, духовного сына преподобных Оптинских старцев, знавшего многих подвижников и философов ХХ века, человека, прошедшего и лагеря, и войну.
Наконец, такие книги, как «Я полюбил страдание» святителя Луки (Войно-Ясенецкого), «Письма к друзьям» мученика Михаила Новоселова.
– Наверное, есть подвижники и мученики, особенно близкие Вам?
– Обычно сближаешься с теми, чью жизнь изучаешь. Когда исследовал дореволюционное военное духовенство, заинтересовался жизнью таких подвижников, как исповедник Роман Медведь и священноисповедник Сергий (Сребрянский), которые были военными священниками.
Занимаясь историей русской эмиграции, стал изучать жизнь ее подвижников, прежде всего святителя Серафима (Соболева). Близка его позиция в защиту православия, но при этом далекая от фанатизма.
Безусловно, мне близка монахиня Мария (Скобцова), спасшая от голодной смерти великое множество эмигрантов, в годы нацистской оккупации помогавшая людям и в 1945 году погибшая в нацистском концлагере. «На небе мы узнаем маленькую тайну – что ад уже был», – так она однажды сказала и это понятно: в жизни она пережила много горя, можно сказать, что, действительно, увидела ад. Конечно, ее служение было служением Марфы, а не Марии, было скорее служением ближнему, чем молитвенным подвигом. Но ведь не случайно преподобный Нектарий Оптинский говорил, что любовь к Богу человек часто приобретает именно через служение ближнему.
Священномученик Петр (Полянский) выбрал Голгофу – принял монашество и архиерейство в тот момент, когда начались гонения
Безусловно, мне близок священномученик Петр (Полянский), митрополит Крутицкий, Местоблюститель Патриаршего престола. До революции он был мирянином, церковным чиновником, мог найти должность при советском строе и дожить до старости. Но он выбрал Голгофу – принял монашество и архиерейство в тот момент, когда начались гонения. Затем в тюрьме он отказался от сотрудничества с властями, хотя мог тем самым спасти свою жизнь. Держали святого в ужасающих условиях, в одиночной камере, разрешали гулять только по ночам, в одиночестве и возле отхожих мест, где люди теряли сознание от зловония. Святого так и не удалось сломить, и в 1937 году его расстреляли. Подвиг этого человека должен вдохновлять.
– Как современный христианин должен использовать опыт верующих ХХ века?
– В настоящее время принцип исповедания христианства другой. Сейчас не преследуют за веру, наоборот, если заявлять о себе как о православном, даже похвалят. Но кричать о том, что ты православный, – не значит быть христианином.
Преследования грозят скорее за опосредованное исповедание христианских принципов. И надо помнить, что именно так, опосредованно, часто страдали за Христа и новомученики.
Здесь не нужно забывать о даре, который святые отцы считали наивысшим, – даре рассуждения. Это очень важно – уметь распознать за внешним декором христианское и антихристианское, уметь распознать подмену христианства. А дальше – смело противодействовать злу или хотя бы не участвовать в нем, не потворствовать ему. Думаю, что последнее – под силу каждому.
Наконец, пример новомучеников показывает, что никакие гонения не могут помешать нам жить духовной жизнью.
__________________________________________________________________________________________
Беседовала Анастасия Высотенко
Источник: Московский Сретенский Монастырь (Часть 1 / Часть 2)