Для обсуждения романа я сделала специальную тематическую подборку, все статьи будут в ней.
***
Итак, мы говорили о том, как Кейт исполнила первую свою мечту - выйти замуж за любимого человека. Оценку этому я, как и обещала, дам ниже, а пока приведу цитату - что думала Кейт сразу после свадьбы, еще раз умилительно посмотрев на два коммерческих договора, которые помогли все устроить.
Теперь Дэвид принадлежал ей. Он всегда принадлежал ей. И «Крюгер-Брент лимитед». Вместе они создадут самую могущественную, самую большую компанию в мире.
Выводы сделаем чуть позже, а пока поговорим, как жила семья Блэкуэлл дальше.
***
Впереди предстояли годы сказочного обогащения "Крюгер-Брент". Дэвид наблюдал за своей молодой супругой с восхищением, замечая ее особый стиль ведения бизнеса - благодаря чему Кейт могла обратить в денежную форму что угодно.
"Кейт получала огромное наслаждение от интриг, махинаций, хитросплетений игры. Дэвид с изумлением наблюдал, с какой легкостью ей удается обойти гораздо более опытных соперников."
Чтобы дела шли еще лучше, в 20-е годы XX века головной офис компании был перенесен из Йоханнесбурга в Нью-Йорк как центр мирового бизнеса. Здесь события стали разворачиваться стремительно. Кейт узнала, что беременна; но она и Дэвид отнеслись к этой новости совершенно по-разному. Дэвид хотел, чтобы родилась дочь и Кейт наконец уделила время своей женской роли; но Кейт, конечно, ждала сына - наследника своей корпорации.
Далее случилась первая серьезная трагедия семьи: пока Кейт еще беременна, погибает Дэвид. Однако пока читателю остается сожалеть, что произошел несчастный случай: муж хозяйки корпорации был с инспекцией на одной из шахт в Южной Африке, и там произошел взрыв. Диверсия это была или халатность - не важно: никто, включая Кейт, скорее всего не мог этого ни предсказать, ни предотвратить...
Через час после того, как Кейт сообщили новость о гибели мужа, у нее родился долгожданный сын - на два месяца раньше срока, но совершенно здоровым. (Спойлер: да, в прошлой статье я не ошиблась, что второе огромное горе в семью принесут проблемы со здоровьем сына Кейт, но это будет много позже.) Кейт не сильно грустит по мужу - ведь "Крюгер-Брент" получила наследника, получила будущее. Мальчик согласно династической традиции получает имя по двум своим дедушкам: Энтони Джеймс, дома его зовут Тони. И ребенку суждено расти настоящим кронпринцем, хоть он и отнюдь не королевских кровей.
Вот на Тони Блэкуэлле и отношениях Кейт с сыном мы сейчас и остановимся подробнее.
***
Кейт твердо знала: ее Тони - будущий глава "Крюгер-Брент". Начинается жизнь кронпринца: богатый дом, богатый быт, купленная матерью специально для сына яхта, лучшие школы и требования только успеха, только пятерок с плюсом. "Ты обязан всех обставить", - говорит ребенку мать. Тони демонстрирует незаурядные способности как вообще в учебе, так и в спорте. Одна беда: в переходном возрасте он начинает заикаться. Семейный врач доктор Харли понимает: к мальчику предъявляются непомерно высокие требования, и прежде всего эти требования выдвигает Кейт. Доктор советует миссис Блэкуэлл отправить сына учиться в Европу (читайте: подальше от властной матери), и мальчик, очень радуясь такой перспективе, отбывает в элитную мужскую школу в Швейцарию. Оттуда директор сообщает: у юного Блэкуэлла нет ни намека на заикание. Но Тони приезжает на каникулы домой, видит мать - и заикается снова...
А еще у Тони обнаруживается не просто талант, а дар гения - к изобразительному искусству. Он решает стать художником. Но мать, как несложно догадаться, грубо обесценивает способности сына, говоря, что живопись - прекрасное хобби, а стать он должен бизнесменом.
Тем не менее, Тони не менее упрям, чем мать. Только живопись, только служение большому искусству. После школы он хочет поступить в академию художеств в Париже - но тут начинается Вторая мировая война. Тони уходит воевать, как когда-то на Первую мировую уходил его ныне покойный отец. Вернувшись с войны живым, он непреклонен: едет продолжать учиться живописи в Париж, как хотел до войны. Тони ставит матери условие: если через два года он не получит признания как художник в Париже, он бросит мысли об изобразительном искусстве и, так и быть, займется семейным бизнесом.
***
В Париже дела у Тони идут успешно, хотя и приходится много трудиться. Он оказывается в числе студентов академии художеств, которые переведены на второй год обучения - то есть педагог признал его талант, хотя поначалу обзывал варваром и дилетантом (скептически относясь к американцам вообще). Он знакомится с натурщицей Доминик Массо, которая становится его девушкой. Любовь вдохновляет Тони на еще более гениальное творчество, и вот она - его первая персональная выставка. На выставку приходит всемирно известный критик Андрэ д'Юссо, славящийся своей беспристрастностью и неподкупностью. Критик внимательно изучает все картины - после чего они все, как одна, продаются. Успех? Увы. На следующий день в газете выходит разгромная статья д'Юссо, что Тони бездарен.
Читателю сообщают, что статью заказала Кейт. Но Тони об этом ничего не знает - в депрессии он возвращается в Нью-Йорк, чтобы все-таки стать соуправляющим "Крюгер-Брент". Живопись он забросил навсегда.
***
Предваряя ваши вопросы: после гибели Дэвида Кейт больше не выходила замуж. Хотя шансы были, и весьма неплохие и перспективные: в нее был влюблен (вот например) новый генеральный директор "Крюгер-Брент" Брэд Роджерс, который останется в компании до самого конца романа, до 90-летия Кейт. Что мешало Кейт снова выйти замуж и родить еще детей, среди которых мог бы оказаться тот, кому по душе именно бизнес? Писатель оставляет этот вопрос на суд читателей. Почему Кейт так уперто сосредоточилась на Тони, чувствовавшем свое призвание в искусстве? Пишите свои варианты в комментариях.
А пока еще раз подчеркну то, с чего мы начали статью: Кейт обо всех своих близких говорит слово "принадлежат". Принадлежат ей и "Крюгер-Брент". Иерархические защиты, только укрепившиеся с годами в Кейт, не позволяют ей видеть в людях людей (и в близких особенно) - только средства деньгозарабатывания и укрепления власти. И это порой страшно самой Кейт. Но еще один спойлер: она не одумается, хотя, может быть, и пыталась.
Продолжение следует!