С Лидией Петровной я познакомился случайно в Домодедово. Да собственно говоря и не знакомство это было, так разговор на перепутье. Судьба как свела нас нечаянно, так и развела. Больше мы никогда не встречались. Рассказ Лидии Петровны показалась мне интересным. И вот, по прошествии некоторого времени, я все же решил написать о семейной ситуации, достаточно неординарной, даже необычной.
- Павлик, не отходи далеко, - сидящая в соседнем кресле женщина в возрасте, окликнула мальчика лет пяти. Парнишке надоело сидеть на одном месте в ожидании посадки, и он решил побегать.
- Внук? - Спросил я от нечего делать.
- Сын, - ответила женщина и уловив мое удивление пояснила, - не мой.
Хотелось конечно уточнить, что, да как, но не стал, неудобно было расспрашивать незнакомого человека. Я лишь неопределенно кивнул головой. Но женщина продолжила сама, быть может ей захотелось поделиться с незнакомым человеком своей судьбой.
Лида и Виктор закончили институт в Москве, поженились на пятом курсе, и решили поехать работать на Диксон, самый северный населенный пункт России. Захотелось романтики столичным жителям, получившим специальность, связанную с метеорологией - Севморпуть, когда-то было такое министерство, караваны судов, морзянка и прочее. Ожидания не обманули, романтики было хоть отбавляй. И жизнь на островной части Диксона в те времена бурлила. Получили квартиру, и в столице у Виктора осталась трешка, доставшаяся от родителей.
Через год у молодых супругов родилась дочка Верочка. Надо отметить, на острове имелись все необходимые условия для жизни, включая детский сад, школу, магазины и прочее. Зима была длинная, чуть не десять месяцев, и снег таял в июне, а в сентябре выпадал снова. Конечно - ночь полярная, северные сияния, к которым привыкнуть невозможно, красоты они необыкновенной. Но рассказ Лидии Петровны в общем-то был не об этом.
Вера уже ходила в школу, когда работать на метеостанцию после института приехала тезка Лидии Петровны, тоже Лида, только по отчеству Васильевна, и была она соответсвенно намного моложе. Хотя на острове и жило около трех тысяч человек, все друг друга знали, и никаких тайн конечно не существовало. Лидии Петровне начали нашептывать, что Лида новенькая строит глазки ее мужу, на что первая только отшучивалась, не верила.
Нет, конечна Лида новенькая могла строить глазки Виктору, это ее право. Лидия Петровна подумать не могла, что ее муж ответит взаимностью. Сама любила его и верила в ответные чувства. Дружили они с института, все время были вместе, даже характерами сроднились и не только. Один только подумает, а второй уже вслух скажет. Идеальная семья получилась, завидовали им, может и сглазили.
Как-то в один день, а точнее вечер, Виктор и Лида новенькая зашли с работы вместе, Верочки дома не было, ушла на кружок, и объявили, что уезжают с Диксона. Глаза у Лиды новенькой при этом светились, и она влюбленно смотрела на Виктора. Сама Лида не умела так глядеть на своего мужа, быть может только по молодости, да теперь уже и забылось.
Лидия Петровна была женщиной мужественной, собрала волю в кулак, ничего не сказала, достала с шифоньера чемодан и аккуратно сложила в него вещи мужа. Что делать, если все было решено. Уговаривать, просить, она бы никогда не стала. Лида новенькая такому повороту событий обрадовалась, она пришла воевать за своего любимого мужчину. А Виктор даже растерялся, заготовил объяснения, извинения, а они не потребовались.
Так и ушли Лида с Виктором и его чемоданом. И вот тут одна, Лидия Петровна дала волю слезам и чувствам. Может и выплакала эти самые чувства. Так тоже бывает. А еще дочь должна была скоро вернуться, ей надо был как-то объяснить уход отца, найти нужные слова. Но и с этим справилась волевая женщина.
На острове Виктора и Лиду новенькую конечно осудили, но как водится со стороны женской части населения, другая половина была более сдержанной. Развод оформили здесь же на острове, а потом и регистрацию брака, любящая парочка тянуть не стала. Но оставаться здесь было нельзя, не мог Виктор вынести косых взглядов от коллег, а особенно от дочери, с которой все равно приходилось сталкиваться. Ни о каком общении отца и дочери не могло быть и речи. Пришлось Виктору уволиться и уехать с молодой женой на материк, как здесь говорили.
Виктор увез Лиду в Москву, квартира у него имелась. И Лида очень обрадовалась такой смене места жительства, она была из провинциального городка. С работой вопросов тоже не возникло, устроились по своей же специальности. Ну вот вроде бы и все, еще одна невеселая история из семейных отношений. Только на этом она далеко не закончилась.
Года через четыре Лилия Петровна получила из Москвы письмо от Лидии Васильевны о скоропостижной смeрти Виктора - инcульт. Ну вроде поставила в известность, и ладно, поступила по человечески. Но Лида просила первую жену Виктора приехать, надо было решать вопрос по московской квартире, не хотела она тайком оставить ее себе, хотя имела на это полное право.
Лидия Петровна поразмыслила, сообщила дочери об отце, та отнеслась к известию как-то неопределенно. Но потом они решили съездить в столицу вдвоем, надо было Вере показать Москву. Лидия Петровна ответила, взяла отпуск и они с дочерью поехали. Квартиру Виктора Лидия Петровна знала, на пятом курсе они жили в ней с мужем.
И надо сказать в квартире не так все и изменилось, даже защемило сердце. К тому же на стене висела фотография Виктора. Он смотрел с нее улыбчивыми глазами, как бы обращаясь к первой бывшей и второй, теперь тоже бывшей жене, и говорил, - не горюйте, все будет хорошо!
Лидия Петровна гостила с дочерью у второй Лиды месяц, и они подружились. Быть может потому, что теперь делить уже было некого. Кстати и трехкомнатную квартиру в сталинке решили не трогать, пусть будет как бы общая. У младшей Лиды подрастал сын от Виктора, Павлик, а Вера через год заканчивала школу. Решили, что поедет поступать в Москву, только не по профилю родителей. Надоел ей север, ночи по полгода, мороз.
Так и получилось - Вера поступила в МГУ на исторический, и теперь жила у младшей Лиды, которая была старше ее не на много, нашли общий язык. Вера так и звала ее Лидой, а Павлика братишкой. Мама приезжала теперь в Москву в отпуск, но бросать свой Диксон не собиралась, рассказывала о нем много, хотя городок и начал хиреть. Павлик любил слушать старшую Лиду, а когда подрос, она приезжала за ним и увозила к себе на остров, на короткое и холодное лето. Парнишке очень нравилось там, наверное в отца пошел.
Можно ли кого-то винить в этой истории сложных семейных отношений? Затрудняюсь ответить. А что думает по этому поводу уважаемый Читатель?
