Рад приветствовать вас на моём канале, уважаемые читатели!
Для начала познакомимся. Меня зовут Егор, я инженер-программист в сфере автоматизации. Начал я работать в этой сфере ещё в далёком 2008 году, будучи тогда техником-электроником в сборочном цехе. За эти годы мне довелось работать в разных организациях. Но как бы я не менял работу, оставалось кое-что неизменное - командировки. Постоянные командировки. Чаще всего я бывал в северных регионах нашей страны, в Восточной Сибири, в Якутии, на Дальнем Востоке.
За время этих многочисленных поездок я накопил довольно много интересных, смешных, иногда страшных историй, которые я буду постепенно публиковать на своём канале. Истории эти не просто основаны на реальных событиях, они - есть описания реальных событий, лишь разбавленные иногда моими размышлениями. Стоит отметить, что в своих историях я, по понятным причинам, заменяю реальные имена людей и названия компаний на вымышленные и иногда намеренно не пишу названия городов. А теперь, после краткого знакомства, начинаем.
Первая история про мою первую в жизни командировку.
«Пассажиры, вылетающие рейсом 5229 в Иркутск, приглашаются на посадку через выход номер 3», - произнёс женский голос из громкоговорителей зала ожидания. Вот ещё полчаса, и самолёт оторвётся от полосы, унося меня далеко от родной земли. Волнительно, немного страшно, ведь я ни разу не летал. Интересно, на борту предлагают алкоголь? Наверное, нет, я ж не в бизнес-классе… Придётся бороться с приступом аэрофобии самостоятельно.
«Паспорт предъявите!», - сотрудник службы безопасности смотрел на меня через толстые линзы очков с нескрываемым негодованием, словно я пытался прокатиться зайцем. «Паспорт… Блин, да где же он?», - меня охватила волна паники, неужели я забыл его дома? Да не может быть, я же прошёл регистрацию. Странно…
И в этот момент я проснулся. Проснулся с мыслью: «Где же мой паспорт?». Но полностью вернувшись в реальность, я осознал, что это был просто сон. Какой аэропорт, какой самолёт? Мне действительно предстояло сегодня ехать в командировку, мою первую в жизни, но только не на самолете, а на грузовом автомобиле с полуприцепом…
Итак, сейчас в воображении читателя должен появиться образ вчерашнего студента: 19 лет, горящие глаза, худощавое телосложение, вера во всё лучшее. Весь мир состоит только из чёрного и белого. И вот я, человек, который не уезжал от родного города далее 300 километров, должен сегодня сесть пассажиром в один из десяти грузовиков, везущих ценный груз в небольшой городок на севере Иркутской области и сопровождать этот самый груз. Сколько ехать? Говорят, что грузовик может преодолеть эти две тысячи километров с лишним где-то за пять дней. Ну значит, пять дней. Собрал целую сумку с трусами, носками, штанами и едой. Сумка получилась тяжелее меня, я не сразу смог оторвать её от пола. Но я же еду в первый раз, поэтому не знаю, что нужно брать с собой, а что нет, поэтому беру всё, что вошло в огромную сумку. И вот, заветный час. Я подъезжаю на такси к производственной площадке, с которой мы должны выезжать. Морозное утро, густой туман, сквозь который пытаются пробиться лучи солнца. Еще раз проверяю паспорт и деньги на командировочные расходы. Тридцать тысяч рублей! Для меня это были немыслимые деньги! Я, вчерашний студент, работал на этой работе буквально за хлебушек, а тут сразу тридцать тысяч. Ну да ладно, эти деньги не мои, излишек придётся вернуть в бухгалтерию.
На площадке я увидел с десяток грузовиков с полуприцепами, на которые уже было погружено наше оборудование. Вокруг ходили с сигаретами в зубах суровые дядьки-дальнобойщики. Они матерились, громко смеялись и лихо сплёвывали себе под ноги. Так, сейчас мне, щуплому студенту, предстоит с ними знакомиться. А в дороге мне предстоит давать им команды, когда и где нужно остановиться для проверки комплектности и температуры этого сложного и дорогого груза. При понижении температуры ниже нуля, мне предстояло заводить бензиновые генераторы, установленные на этих же полуприцепах. И вот я стою и думаю, сразу они меня отправят в пешее эротическое путешествие или уже в дороге? Предстоит выбрать машину, в которой я поеду. Так, кучка свежих огромных американских Фредлайнеров, один новенький МАЗ и старый-старый КАМАЗ, которому уже ставят прогулы на пункте приёма чермета. Как вы думаете, что выбрал ваш покорный слуга?
— Здравствуйте, — сказал я максимально громко и уверенно. По крайней мере я так думал, а на самом деле получилось что-то вроде «Зз-дд-ра-ффф-с-т-фуй-те». И почему-то после этого неудавшегося приветствия я съежился, пытаясь казаться ещё меньше, чем был на самом деле. Суровый водила с сигаретой в зубах и огромной канистрой масла в руках на несколько секунд замер, оглядел меня с ног до головы, внимательно посмотрел в глаза, а потом расплылся в добродушной улыбке:
— Ну привет! Значит, с нами едешь? Серёга, — он протянул мне крепкую жилистую руку.
— Егор, — ответил я уже более уверенно, — Да, моя задача – сопровождать этот груз. Еду с вами.
— Так, Егор, давай сразу на ты, — сказал Серёга.
Ну да, какое может быть «вы», если он сразу представился Серёгой.
— Садись в кабину, грейся, — предложил мне мой новый знакомый. Изрядно замёрзнув, я воспользовался его предложением и не без труда забрался в кабину старого КАМАЗа. Внутри было тепло, сухо и необычайно уютно.
Я уже неоднократно замечал, что в старом автомобиле есть душа, какой-то необъяснимый, но ощущаемый уют. Словно он впитал в себя всё то, через что ему пришлось пройти, впитал заботу своего хозяина, стал ему верным другом. И вот, этот старый КАМАЗ, который помнил еще Советский Союз и намотал на свой карданный вал, я думаю, уже пару-тройку миллионов километров, согревал сейчас меня своим теплом, уютом и своеобразным запахом советского автомобиля, который ни с чем нельзя перепутать. Двигатель работал на удивление ровно, и вообще создавалось впечатление, что хозяин очень любит свою машину и ухаживает за ней.
Из этих размышлений меня выдернул Сергей, лихим движением забравшийся в кабину и сразу оказавшийся в водительском кресле.
— Ну что, двинем? – сказал он, не вынимая сигарету изо рта.
Вообще, сигарета – это неизменный атрибут дальнобойщика. Смотрится так же привычно, как газовый ключ и синяя роба у сантехника, как советская отвёртка и перегар у дежурного электрика ЖЭКа, как фуражка у старого таксиста. Этакая неотъемлемая часть образа, без которого он – уже не он. Забегая вперед, я скажу, что с сигаретой он не расставался. Когда старая сигарета дотлевала, он брал пачку с панели приборов и привычным щелчком пальца второй руки выбивал из пачки новую сигарету, ловя её губами. Он даже не отпускал баранку в этот момент.
И вот, мы медленно вкатываемся в привычные мне повороты, словно водитель даёт возможность машине неспеша размяться. Так разминаются по утрам люди с больной спиной, медленно, неторопливо, без резких движений. Подвеска старого КАМАЗа поскрипывает на неровностях дороги. Из магнитолы играет просроченная попса, а водитель, будучи в хорошем расположении духа, начинает травить байки из своей шоферской жизни. Я слушаю одним ухом его рассказы, а вторым ухом – музыку из хрипящего динамика. Очередная песенка о несчастной любви…
Вот и федеральная трасса. Наша машина набрала свои крейсерские 70 км/ч и уверенно выписывает повороты, мотор урчит, как довольный сытый кот, а Серёга уже вошёл во вкус и почувствовал себя профессиональным рассказчиком, не давая мне вставить даже слово. Впрочем, я не был против, мне действительно было интересно послушать шоферские истории – в профессии дальнобойщика есть некая романтика и дух приключений. А моё приключение только начиналось.
Тем временем, Фредлайнеры из нашей колонны ушли далеко вперед сразу после выезда из города. Оно и понятно, куда нашему КАМАЗу до них. Я лишь попросил Серегу связаться с кем-нибудь из них и попросить остановить всю колонну километров через триста для проверки груза. Эх, если бы я знал тогда, что это никому из руководства не было нужно. Водители всё это прекрасно понимали, но ко мне отнеслись с уважением и не стали противиться. Тем более, они и сами были не прочь остановиться и попить чаю. А я тогда думал, что выполняю важную миссию…
За интересными рассказами Сереги триста километров пролетели незаметно, вдалеке я увидел небольшое придорожное кафе с парковкой, на которой ровными рядами вытянулись наши белые Фредлайнеры. Мы медленно подкатились к ним и заняли последнее свободное место. Я спрыгнул из машины на скользкий асфальт парковки и, едва удержав равновесие, понял, что у меня просто адски затекла правая нога. Перетерпев накатывающую волну тысяч маленьких иголочек в затекшей ноге, я медленно поплёлся в сторону кафе. Безумно хотелось выпить горячего кофе.
— А у нас только Нескафе, — ответила полноватая женщина-продавец за стойкой на мой вопрос о кофе.
— Ну давайте Нескафе, только без сливок, пожалуйста, - сказал я. Мне было без разницы, я просто хотел горячего кофе. Рассчитавшись и взяв пластиковый стаканчик с кофе, я пошёл в сторону парковки. Всё-таки моя задача была – контролировать груз. Допив кофе около первого Фредлайнера, я с трудом забрался на полуприцеп и осмотрел груз. Вроде, всё нормально. А что я там должен был увидеть? Мне никто этого не сказал. На всякий случай проверил крепление груза, потом посмотрел на показания термометра, установленного внутри – он показывал 23 градуса. Нормально. Оставив бензиновый генератор работать дальше, я пошёл по остальным машинам. После пятого осмотра я уже приноровился и стал делать это довольно шустро. Когда закончил осмотры, водители уже рассаживались по машинам, залез и я в наш добрый и верный КАМАЗ.
Всё шло своим чередом, Серега говорил, мотор урчал, попса хрипела, а за окном мимо нас проплывали дорожные знаки, деревья, сугробы и маленькие деревеньки с покосившимися домиками. Фредлайнеры привычно дожидались на стоянках, пока наш старенький КАМАЗ догоняет всю колонну. Всё-таки я сделал правильное решение, выбрав в качестве своего временного жилища на ближайшие пять дней КАМАЗ, ведь сопровождающий должен замыкать колонну. Всё шло своим чередом до тех пор, пока я не услышал противный громкий то ли писк, то ли звон, который доносился из приборной панели машины. Посмотрев на панель, я увидел несколько горящих красных лампочек. Серега грязно выругался и крепко взялся за руль, подавшись вперед всем корпусом. Я вопросительно посмотрел на него, на что он ответил:
— Воздушный клапан замёрз, сейчас из тормозной системы весь воздух выйдет. Тогда машина встанет как вкопанная!
— Отличная перспектива, — ответил я, — и что делать? Может, сейчас самим остановиться?
— Мы в крутой подъем идём, сейчас не вариант. Наверху подъема остановимся, если доедем.
«Отлично…», — подумал я и зачем-то крепко взялся за ручку двери. Но я не увидел паники в глазах Сереги. Такое ощущение, что происходящее было для него сущим пустяком. А может и вправду такое происходит с КАМАЗами каждый день? На самом деле я боялся, что если мы вот так остановимся на крутом подъеме, то уже не сможем тронуться вперед самостоятельно. А если и попытаемся, нас тотчас же стащит в сугроб со всеми вытекающими последствиями.
В подъем мы всё-таки забрались, хоть и под звуки аварийной сигнализации низкого давления воздуха, остановившись уже на относительно ровной дороге. И тут водитель взял заранее припасённую газетку, свернул её в подобие факела, поджёг и залез с ней под машину. Потом что-то отчётливо пшикнуло, и довольный водитель вернулся в машину. «Ясненько, понятненько…», - подумал я.
На ночлег мы остановились в придорожном кафе с небольшим отелем. Скрипучая кровать и картонная дверь меня не смутили, спал я, как убитый. На утро я на удивление легко проснулся и, позавтракав в кафе, пошёл к уже ставшему родным КАМАЗу. Серега уже сидел за рулём и оживленно беседовал с кем-то по телефону, я же не стал ему мешать и решил осмотреть груз на всех машинах. Только было двинулся в сторону Фредлайнеров, как заметил, что они все до одного уже уехали. «Ну ладно, не получилось», - подумал я и сел в машину.
Дальше мы ехали бодро, весело и почти без приключений, лишь пару раз остановившись на заправках для пополнения запаса бензина в генераторах. Иркутская область поразила меня своей природой – я ни разу не видел сопки, а здесь вся местность состояла из них. Бесконечные повороты, порой даже на 360 градусов, затяжные спуски и подъемы, а кругом бескрайняя тайга. И только редкие маленькие поселки разбавляли этот пейзаж, состоящий из могучих сосен и елей. Чем дальше мы уходили на север от Иркутской трассы, тем крепче был мороз. Временами казалось, что на улице просто невозможно дышать, потому как ледяной воздух при вдохе сразу же обжигал горло. А вот Серега меня немало удивил тем, что спокойненько стоял со стаканчиком чая на улице в одной жилетке, надетой на футболку. Вот уж закалка – сразу видно, что человек едет в эти края далеко не в первый раз и, похоже, действительно видел много в своей нелегкой шофёрской жизни. Меня же передёргивало только от одного его вида: голые руки, футболка, старенькая жилетка и вязаная шапочка на голове, а тем временем, на улице уже -43.
Больше всего я боялся в этой поездке одного: а вдруг двигатель нашего КАМАЗа по какой-либо причине заглохнет в дороге? Вдруг на очередном ледяном спуске мы не сможем притормозить и проделаем новую дорогу средь ёлок по касательной к повороту? Вот такие мысли упорно лезли мне в голову, пока я смотрел через лобовое стекло на мелькающую разделительную линию в свете фар. И за этими мыслями я незаметно заснул…
Проснулся я от резкого толчка. Открыв глаза, я увидел, что мы стоим левой стороной на обочине, а правая сторона нашей машины немного провалилась в рыхлый снег правее обочины. Итак, мы воткнулись в прицеп МАЗа из нашей же колонны. Воткнулись левой стороной. Сначала страшно не было, страшно стало потом, когда я наконец осознал, что произошло: на самом деле, это МАЗ въехал в нас. Мы шли в крутой подъем вдвоем, но он забуксовал и начал соскальзывать назад. Серега пытался уйти вправо, но зацепил бровку, отчего наш КАМАЗ потянуло в сугроб. Тут-то МАЗ об нас и остановился. На самом деле, в сложившейся ситуации всё разрешилось максимально хорошо для всех участников происшествия, кроме левого зеркала нашего КАМАЗа и моего ценного груза, который был на полуприцепе злосчастного МАЗа: было явно видно сколотую краску на углу блок-бокса и смачную вмятину в металле. «Что же там тогда внутри блок-бокса творится?», - с ужасом подумал я. Но думать надо было не об этом, а о том, что мы сами уцелели, что наш КАМАЗ не лежит сейчас в сугробе на боку, что нам не приходится сейчас жечь колёса, чтобы согреться в -45 на обочине пустынной трассы. Нам тепло, у нас работает двигатель. Да, тронуться в ледяной подъем мы сейчас не сможем, но не замерзнем точно. Бедолага-водитель злополучного МАЗа сидит сейчас у нас в кабине, нервно курит и всё время спрашивает:
— Да как так-то? Ну как так? Ну почему? Почему именно со мной? Где я нагрешил? Второй косяк уже за неделю…
Разумеется, вопросы его не были адресованы кому-либо из нас.
В эту ночь я задумался о хрупкости человеческой жизни. Мы не можем ничего против суровой сибирской природы, мы абсолютно бессильны. Недостаточно опыта езды по такой местности? Вас ждёт кювет… Не факт, что он примет вас мягко. Ваша машина не подготовлена к суровым сибирским морозам? Отлично, готовьтесь к тому, что ваши ноги просто отвалятся от мороза. Вы такой смелый, что отправились в путь по пустынной трассе на одной машине? Что ж, в случае поломки вы рискуете не дождаться помощи и замерзнуть около догорающего костра из шин. А помощь-то эту еще вызвать надо, только вот мобильная сеть здесь есть далеко не везде. Вся надежда только на попутный автомобиль, но напоминаю, трасса полупустынная, здесь и за восемь часов может никто не проехать. И вот человек, который еще час назад курил, весело болтал с попутчиком и слушал музыку, теперь пытается задубевшими руками снять колесо с прицепа, понимая, что это – его шанс на спасение, шанс дождаться помощи.
Я в эту ночь осознал незначительность того, что мы привыкли называть проблемами. Простая ситуация: помятый груз, который мне нужно как-то сдать заказчику. Если это вырвать из контекста – действительно проблема. Это как минимум головная боль, вынос мозга от начальства, потраченные нервы, попытки на скорую руку замаскировать повреждения. А теперь сам контекст: мы могли разбиться насмерть, перевернуться, замёрзнуть, переломаться. Но всё обошлось, только блок-бокс помяли. И вот теперь этот помятый блок-бокс уже вообще не кажется проблемой – это просто мелочь. Это плата за везение. После этого случая я стал по-другому смотреть на ежедневные проблемы, которые неминуемо встречаются в жизни. Эти проблемы – мелочь. Почти любая проблема решаема, почти из любой ситуации можно найти выход. Нерешаемая проблема существует, по сути, только одна – деревянный макинтош, который каждый из нас рано или поздно примерит.
На наше счастье, по трассе ехал четырёхосный тягач, который вытащил на подъем сначала МАЗ, а потом и наш КАМАЗ. Покурив и попив горячий чай, мы снова двинулись в путь.
И вот, осталось сорок километров до пункта назначения, но на часах уже 22:00, на месте нас в столь поздний час никто не ждёт. Приняли коллективное решение переночевать в отеле в небольшой деревушке. Спал я в эту ночь ужасно: мне в основном снилось, что я еду за рулём и никак не могу затормозить перед крутым поворотом, отчего просыпаюсь в холодном поту. И так по кругу, одно и то же до самого утра...
И вот, очередное утро. Вся колонна тронулась в путь. Ещё час езды.
Впереди последние километры пути, мы уже заезжаем в город, как вдруг дорогу нам перекрывает старый Ниссан, из него выходит весьма интересный экземпляр и начинает размахивать пистолетом. Так, уже становится интересно. Я не планировал умирать таким нелепым образом. Но водитель лишь усмехнулся, взял монтировку из-под сидения и вышел навстречу нашему гостеприимному товарищу. Их диалог целиком состоял из непечатной лексики, если его перевести на более-менее литературный русский язык, получится следующее:
— За проезд надо бы заплатить, — сказал товарищ в кожанке.
— Я тебе сейчас так заплачу, что ты не унесёшь! — ответил Серега.
— А ты, я вижу, чрезмерно самоуверенный! — ответил тип в кожанке.
— Ну так-то и тебе самоуверенности не занимать, — парировал Серега.
Я не знаю, сколько продолжалась бы эта содержательная беседа и чем она могла закончится, но тут уехавшие вперед Фредлайнеры вернулись и начали зажимать нас вместе с Ниссаном в кольцо…
— Проблемы? — сплёвывая себе под ноги, спросил водила одного из Фредлайнеров, подходя к нашим героям с увесистой дубиной в руке.
— Это вы ребята зря, — уже менее уверенно ответил задира, понемногу отходя бочком к своему Ниссану.
— Сейчас вломим тебе и оттащим вон в тот лес! Там тебя только по весне найдут. — сказал водитель второго Фредлайнера.
Видимо, эти аргументы убедили местного бандита в том, что в данной ситуации он не прав. Ну или, как минимум, перевес в силах явно не в его пользу. Сев в свой автомобиль, он довольно быстро ретировался через услужливо освобождённый в кольце грузовиков коридор. Серёга, забираясь в машину, грязно выругался о местных обычаях и гостеприимстве, включил сходу третью передачу и начал набирать скорость перед последним подъёмом.
На разгрузку мы встали уже довольно поздно. Моя роль в этом процессе была довольно скучной: я просто наблюдал, как кран снимает с прицепов подъезжающих грузовиков блок-боксы и аккуратно выставляет их рядами на площадке заказчика. К утру мы закончили с разгрузкой, и я отправился спать в заранее снятую квартиру. Но командировка на этом не заканчивалась, впереди была неделя передачи оборудования заказчику, включая разбитый в дороге блок-бокс.
Забегая вперёд, скажу, что эта неделя показалась мне рутиной после того, что произошло с нами в дороге. Но вот вам интересное наблюдение: мне, тепличному созданию, эта командировка показалась адом, я ходил под впечатлением от пережитого ещё месяца три после возвращения домой. Но я тогда ещё и не подозревал, что мне придётся побывать в командировках более опасных, сложных и интересных, чем сопровождение груза. И в процессе этих поездок по разным глухим местам нашей необъятной Родины мне каждый раз приходилось калибровать своё мерило опасности и сложности. Каждый раз я вновь задумывался о хрупкости наших жизней, о случайностях и неслучайностях, о судьбе, об ангелах-хранителях, о профессионализме людей рядом со мной, от которых зачастую зависела моя жизнь. Было и страшное, и смешное, и грустное. Были необдуманные поступки, которые только чудом не привели к трагедии. Но двигаясь вперед по жизни, я могу только задним числом сказать: да, вот тут я совершил ошибку, вот это было опасно, здесь я мог и не вернуться домой, а в моменте все мы регулярно совершаем кучу ошибок. Иногда мы творим лютую дичь, не понимая в этот момент всей серьезности ситуации. Кому-то из нас везёт, а для кого-то эти ошибки становятся фатальными. На каких-то ошибках мы учимся, а какие-то повторяем раз за разом, но никогда не знаем, какая из этих ошибок станет последней…
Я вспоминаю эти истории с ностальгией. Но иногда в моей памяти всплывают эпизоды, за которые мне становится стыдно перед самим собой. Что ж, уважаемые читатели, от вас я не утаю ни одного такого эпизода. За двенадцать лет командировок у меня накопилось достаточно историй, которыми я с вами обязательно поделюсь.
На этом я заканчиваю свою первую историю. До скорых встреч, уважаемые читатели.
По совместительству я веду ещё один канал, который посвящен обзорам на бытовую технику: Такая разная техника. Если вам интересна данная тема, заходите, буду рад видеть вас.