Не случайные встречи. Люди, которых нам посылают. Люди, которых мы выбираем
У меня не было сомнений, что все я вытащу, со всем я справлюсь. Или где то иногда прорывался этот тоненький голосок из далекого детства, что это все? Жизнь заканчивается на этом? Ну как же так то?
Не помню злости на весь мир вокруг и себя вроде не пинал тоже. Возможно, прячу сейчас от себя эти мысли и вспоминать о них не хочу. Подсознание штука загадочная. Иногда такие фортеля выкидывает, что диву даешься. В общем, не помню я эту стадию проживания, которую принято у онкопсихологов называть стадией гнева-обиды-агрессии. Наверное, в глубине души, где то сидела обида, что не успел, не додышал, не досмотрел все самое интересное. А может быть еще одна встреча растворила у меня эту стадию без следа.
Пока, начались майские праздники, появилось время подумать. С обследованием все стало более- менее понятно. Впереди КТ. Но чуда не ожидал. Уж больно однозначно все интерпретировали мои рентгеновские снимки и в любимой «восьмерке» и онколог в поликлинике диспансера.
И уже тогда проскочила мысль, что то я могу и сам уже начать делать. Пока еще не понимал что именно. Только желание двигаться пока не знаю куда. Господь уберег от того что бы рвануть во все тяжкие – экстрасенсы, чаги, прополисы и прочие чудодейственные средства. Да и не характерно это для данного этапа проживания диагноза, да и для меня как человека больше верящего в доказательную медицину. Этот соблазн приходит на следующей стадии.
Пока было много разговоров с близкими и друзьями. И одна такая беседа, как видится из сегодняшнего дня, много значила для меня. Есть у меня искренний и душевный друг Ирина. Знакомы мы с ней давно, с моей работы. Человек близкий к духовным практикам, со своим взглядом на мир и вселенную. Не во всем был всегда с ней согласен. Скорее наоборот. Но прислушивался к ее мнению и взгляду немного из другого для меня мира.
Во время нашего разговора было много поддержки и сопереживания, но Ирине самой, по некоторым причинам, сложно прикасаться к этой теме. «Тебе нужна волшебная Таня-психолог. Она классная!» - в том числе прозвучало от нее.
Да, вариант. За почти 30 лет в маркетинге, переговорах, продажах - куча тренингов, семинаров, в том числе с психологами, была за спиной. Психологом меня точно было не напугать. Окончательную точку поставил в этом вопросе вечером в разговоре с женой. Она предложила мне посмотреть варианты и тоже с онкопсихологом. Подружки на работе, в том числе, рекомендовали отличного специалиста. Ну, конкуренция – всегда хорошо! В ходе разговора выяснили, что и конкуренции то тоже, в общем, нет. Коллеги с работы рекомендовали Светлане …. Таню. Да и с такой же фамилией Соковикова. Выяснили, что это один и тот же человек.
Интересно теперь уже с высоты своего опыта поделиться для чего онковыздоравливающему психолог.
Для каждого человека оказаться в диагнозе это серьезное потрясение. Испытание для его психики. И нет у меня сомнений, что абсолютное большинство справится, вывезет и эту проблему самостоятельно. Вот только с онкопсихологом это получается в разы легче для человека и быстрее.
Очень важно в этот период найти для себя точку опоры, ресурс который позволит жить дальше, находить силы для лечения. Именно этим для меня ценны были первые встречи с Татьяной. В состоянии стресса мы не можем почувствовать самые простые вещи, в которых можем черпать силы. Ведь жизнь кончилась и силы кончатся скоро тоже, думаем мы. И тут онкопсихолог становится проводником.
Каждый пациент проходит свой путь сам. У каждого свои важные для жизни ресурсы. Онкопсихологу тут нечего придумывать и он не дает человеку готовых решений. Нет яблочка на блюдечке с голубой каемочкой. Но есть помогающей специалист рядом, который умеет показать нам направление, помочь «открыть глаза» и прикоснуться к тем сокровищам, которые есть у каждого человека.
И я не исключение. Нет, болезнь прямо сейчас не отступит, но солнце встало для меня сегодня, и обязательно встанет для меня завтра и послезавтра. И я это вижу, и я начинаю это чувствовать.
Дальше - больше. Уже на первую операцию, которая была диагностической, я пошел довольно уверенно. У меня был ресурс, у меня было желание как можно быстрее разобраться с особенностями и масштабом моей болезни и уже начать лечить ее. И в этот настрой работа с Татьяной внесла свою лепту.
Потом было 4 курса неоадъювантной химиотерапии. Со всеми ее «сюрпризами» и «прелестями». Слабость, тошнота, отсутствие аппетита. Каждые три недели. Как на качелях, то вверх, то вниз. Мы не прерывали наши сессии с психологом. Самое благодатное время для работы, для задействования всех жизненных ресурсов и источников силы. Поиск смысла и поиск себя. В дни, когда нам тяжелее всего, парадокс, но с этим получается проще. Во истину, что бы взмывать вверх, надо сначала падать на самое дно!
И потом уже серьезная, пятичасовая полостная операция. Я боялся. Я переживал, после моих приключений на трансторакальной биопсии, за ее исход. Я так и говорил Тане: «Я боюсь, что они меня «зарежут»» Да, не специально, но мне от этого не легче.
Только несколько ее фраз после всей нашей работы поставили точку: «Как ты считаешь, если творцу, вселенной, богу было нужно дать тебе умереть, стал бы он возиться с тобой три предыдущих месяца? С твоим «случайным» визитом к терапевту, где обнаружилась опухоль? С биопсией, которую не получалось взять и вариантом который все-таки нашелся? С не заживающим дренажом и угрозой сепсиса, а потом «случайным» чудесным заживлением в течении суток при угрозе экстренной операции? Со всеми твоими мытарствами во время химиотерапий? Не проще было сразу дать тебе уйти? И ты думаешь, он позволит, кому то сделать во время операции, что то не так!?» На операцию я пошел с легким сердцем и железной уверенностью, что уж я то, точно проснусь!
И шел я уже с полным принятием диагноза. Погружаясь, впервые, в вопросы лечения онкологии и поддержки пациентов абсолютно осознанно и целенаправленно. Тогда во мне поменялось многое. Но это тема достойная отдельного разговора. Впереди еще были теперь уже адъювантные химиотерапии. А потом через 2 месяца обидное прогрессирование и новая терапия.
Ну и конечно низкий поклон Тане, за то, что, не скрывая приоткрыла мне тайны и удовольствие профессии – онкопсихолог. Удовольствие от возможности помочь человеку прямо здесь и сейчас в один из самых сложных моментов его жизни.
Благодарю!