На следующее утро, Ренат и самозванец Сискин, попрощавшись с родителями, погрузившись в автобусы тронулись в путь. Пионерлагерь располагался в получасе езды от города, в хвойном лесу. Территория была огорожена кирпичным забором, все входы и выходы охранялись такими же детьми во главе с пионервожатыми посменно. Автобусы подъехали к двухэтажному, кирпичному зданию и всех новоприбывших высадили на плацу. Началось распределение по отрядам. По возрасту, Ренат попал в младший, четвертый отряд, Ильназ соответственно. Хотел было возразить, что он старше Рената, но братишка его быстро приструнил, напомнив ему, что он отныне Сискин. При перекличках, распределениях по комнатам, Сискин постоянно забывался и очень злился, когда Ренат приводил его в чувство толчком. По окончании распределения, всех повели в коптерку, для сдачи лишних вещей и получения постельного белья. Шагая с сумкой в сторону коптерки, Ренат недоумевал, о каких лишних вещах идет речь, ведь все находящееся в сумке, ему необходимо. Выяснилось, что с собой можно взять лишь сменку, продукты питания и выражаясь словами коптерщика - "рыльно-мыльное". Остальное разрешалось брать в банные дни или по разрешению пионервожатого.
Спорить было бесполезно, возникало желание убрать первое слово из словосочетания пионерлагерь, режим был на лицо, оставалось лишь понять какой.
Как говорится: "путь к сердцу мужчины, лежит через желудок" и вскоре это подтвердилось. По возвращении с коптерки, всех собрали по отрядам и повели в столовую. При подходе к общепиту, Ренат осознал насколько он голоден, видно свежий воздух и незнакомая обстановка ввели свои коррективы.Завтрак был вкусным и очень питательным, что помогло сгладить впечатления от расставания со своими вещами. Теперь лагерь не казался столь сумрачным, мир окрашивался в розоватые тона. Во время посещения коптерки, Ренат приметил открытый бассейн и гадал, когда же наступит время купания. К сожалению, выяснилось, что время купания строго ограничено и не каждый день.
Будучи дома, Ренат представлял себе вольготную жизнь в лагере, когда хочешь купаешься, когда хочешь ешь, а тут куда не плюнь, везде ограничения. Пока поддерживало хорошее настроение только регулярное питание. Ренат заметил странное явление, вроде кормили их основательно, пять раз в день, но стоило пройти часу с хвостиком, как снова хотелось есть, голода не было, но что-либо похрумкать хотелось постоянно. Запасы печенья и конфет, привезенные из дома быстро испарились, а до выходных, в которые ожидалась встреча с родителями еще оставалось пару дней.
Следующим открытием для Рената стало то, что трусы и носки начинают неприятно пахнуть, если их не мыть. Дома, этот аспект не вызывал проблем, нужно было лишь сменить на чистое. Здесь же, запас чистого белья быстро иссяк, нужно было срочно устроить постирушку. Можно конечно дождаться завтрашнего дня и постирать в бане, но что тогда одевать после помывки? В лагере, для ежедневного туалета не использовали горячую воду, на улице были оборудованы краны с которых текла лишь холодная вода. Изначально, Ренат планировал постирать там, но около умывальников, постоянно вертелись девчата и стирать перед ними исподнее он постеснялся. Пришлось пройти мимо и пройдя через лаз в заборе, выйти к лесу, где протекала мелкая речушка. Наконец, найдя место поудобнее, приступил к генеральной стирке. Вода была ледяной, мыло не мылилось, проходя через эти препятствия, Ренат учился ценить домашний уют, а главное - существование заботливой мамы. С горем пополам закончив стирку, направился в лагерь, по пути вертя трусами и носками наподобие вертолета, для скорейшего высыхания. Сегодня, им с Ильназом, впервые предстояло стоять в дозоре у главных ворот.
Дозор имел ряд преимуществ, таких как - освобождение от тихого часа, хождения строем, уборки территории, заучивания речевок, а в довесок ко всему, возможные взятки, в виде конфет и печенья, взамен от дозорного требовалось, своевременно найти и уведомить ребенка к которому приехали родители. К сожалению это день взяток не предвещал, но ведь остальных привилегий никто не отменял.
Дождавшись тихого часа, Ильназ с Ренатом покинули пост и направились в сторону бассейна. В глубокой части водоема, плавала самодельная лодка. Она представляла собой, переделанное под плавсредство большое колесо от трактора К-700. Детям на нем кататься строго запрещалось, что привлекало к себе, еще больше внимания. Понятие запрет, Ильназом всегда воспринималось, как обязательное к исполнению, а посему, они просто обязаны были на нем прокатиться! Первым, естественно запрыгнул "Сискин", а за ним, нехотя и Ренат. Кататься долго не стали, но адреналином зарядились на весь день.
Лагерная жизнь, постепенно втянула их обоих. За неделю они вытянулись, окрепли и уже не так трудно вставали на зарядку, пробегали положенный километр до соседнего лагеря. Хотя и здесь вводили свои коррективы. Во время пробежки, улучшив минутку, сбегали с дороги и прятались за деревьями, а затем присоединялись к остальным на обратном пути. В общем жили строго по правилам, но по своему.
Наконец то наступили долгожданные выходные. Родители привезли с собой, всякого рода сладости и лакомства. Ренат по ним очень соскучился и постоянно хотел обниматься, но сдерживал свои порывы, ведь он теперь стал взрослым. Прощаясь, позволил себе лишь быстрые обнимашки с матерью и крепкое рукопожатие с отцом.
Запасы привезенные родителями, из расчета на двоих, должны были с лихвой хватить на всю неделю, но разве можно кушать двоим под пристальным вниманием восьми друзей? К понедельнику, от сладостей остались жалкие крохи.
Их отряд носил какое то пионерское название, какое, никто не помнил. Вместо него использовалось более примечательное - каратисты. Это название вошло в обиход, с легкой руки вожатой. Ренат помнил ее еще по секции каратэ, где она, порой заменяла тренера в его отсутствие. Звали ее Катей и мальчишки ее побаивались. Иногда, она уводила их в лес и учила различным приемам обороны, показывала как правильно бить, дабы не сломать себе пальцы или ноги. Вместо спарринг партнёров, она предпочитала деревья. Мальчишки смотрели на эти болезненные удары, широко разинув рты. Наблюдая за ее точечными и явно не слабыми ударами, создавалось впечатление, что она не чувствует боли, либо дерево не столь твердое как кажется. Но первые же пробы, показали ложность их впечатлений, дерево было даже тверже чем казалось и боль давала о себе знать недвусмысленно!
Ночами мальчики прокрадывались на женскую половину, для развития своих художественных способностей. Красок, в наличии юных дарований не имелось, а посему использовались зубные пасты. Наутро, вместо пионерской зорьки или будильника, слышался девчачий визг. Визгом, все это дело не ограничилось. На следующее утро, Ренат проснулся из-за брани брата и посмотрев на него рассмеялся, но по натяжению лица, понял, что и сам разукрашен не хуже. Естественно это была месть девчонок, Расстраивало лишь то, что он не был из числа вчерашних художников и считал себя невинно виноватым. Художественные ночи длились почти всю неделю и прекратились лишь по воле случая. В последнюю ночь, решили измазать лицо, недавно приехавшей в лагерь и соответственно еще не разукрашенной девочки, от чего у нее началась аллергия. Утром, на нее было страшно смотреть, лицо опухло, как от укусов пчел и покрылось красными пятнами. Наблюдая за ее мучениями, все единогласно решили, прекратить ночные вылазки, взрослым, оставалось лишь закрепить общее решение, "страшными" угрозами исключения провинившихся. Естественно, никто не признался, выдавать и становиться "стукачом", тоже никто не хотел. В наказание, объявили исправительные работы для всех и весь день прошел в уборке лагеря. Эту ночь, все спали спокойно - война полов закончилась перемирием.
