Эту историю я услышала перед Новым годом, в самый канун, то есть 31 декабря. И, как говорится, «рука сама потянулась к перу». Но предновогодние хлопоты погасили сиё рвение, это во-первых. А во-вторых, подумала я, что грустная история к Новому году не совсем уместна. Хотя сама под впечатлением нахожусь до сих пор.
Вот такая история:
31 декабря я направилась в магазин за хлебом. Всё, что было необходимо, уже было в холодильнике, а вот хлеб заранее не покупала. Вспомнив, что на окне хлебного павильончика висело объявление с режимом работы в праздники - выходные будут с 1 по 4 января, выпечки хлеба так же не будет, и я решила сделать хлебный запас.
Купив хлеб, я направилась в сторону дома. Навстречу мне, в сторону остановки шла женщина с огрОООмной сумкой, которую она буквально тащила, останавливаясь через каждые пять метров. Лицо мне показалось очень знакомым, но она меня узнала раньше, чем я сообразила. Это была Оля, с которой мы вместе работали в самом начале 2000-х годов.
Оля в то время была симпатичной весёлой молодой женщиной в разводе, с ребёнком на руках. Ей было 26 лет, но она уже хлебнула в жизни с лихвой. На работе, где мужчин было 90%, она вела себя очень достойно, сдержанно, тактично.
Её родители жили далеко в области, там же остался и бывший муж, подсевший на наркотики. Отец Оли служил в уголовно-исправительной системе и был начальником колонии. Там, в посёлке, её знали все, поэтому она предпочла уехать в город, снять квартиру и устроиться на работу, где мы с ней и познакомились. А её ребёнок остался до школы жить у родителей.
О своей жизни Оля не распространялась, на общие весёлые мероприятия не ходила, ни с кем близко не дружила, но при этом была всегда в общей массе коллектива. Где-то через год мы стали замечать, что один из начальников отдела смотрит в сторону Оли как-то особенно, а она так же особенно смотрит в его сторону. Мы пытались пошутить, что Володя «глаз на неё положил», а она точно так же отшучивалась, что у него глаз не хватит, чтоб на неё складывать.
Разоблачение было неожиданным: Володя жил в соседнем от меня доме, и однажды я их вместе встретила в местном магазинчике. На другой день Оля, придя на работу, объявила, что она ждёт ребёнка и они с Володей подали заявление в ЗАГС.
Мы чаще стали встречаться около дома, в магазине, на остановке, потому что они перестали скрывать свои отношения. Иногда они меня подхватывали и довозили на машине до работы. И почти каждый день мы с Олей вместе ехали домой с работы, а иногда прогуливались до дома пешочком, потому что всего-то было пять остановок на транспорте.
Прошло время, Володя с Олей поженились. Оля привезла старшего сына, который пошёл в первый класс, тут же вскоре родила младшего, Коленьку. Одновременно она ухаживала за родителями Володи - больной диабетом матерью и парализованным отцом. Исчезла та весёлость, с которой она пришла к нам в отдел. Она погрустнела, плечи опустились.
Из отпуска по уходу за ребёнком она не вышла - уволилась и ушла работать в другое место. Старший сын, прожив лет пять вместе с семьёй, опять уехал к дедушке с бабушкой в посёлок. А с младшим сыном я Олю видела редко. Вместе с Володей я не видела их вообще.
Однажды, встретив её с Коленькой на улице, я поразилась изменениям - передо мной стояла старушка 35 лет, с потухшим взглядом. С её слов, Володя оказался тираном, старшего её сына в 13 лет выгнал из дома, потому что он чужой. Поэтому ребёнок опять у её родителей. Ей самой муж постоянно отвешивал подзатыльники, упрекая, что она живёт со своими сыновьями (один из которых его родной сын) в его квартире, что он их кормит и обеспечивает (а Оля и сама работала теперь на очень приличной работе). Денег на содержание ребёнка не давал, продукты не покупал. Всех, в том числе и его родителей, кормила она. Муж только оплачивал коммунальные услуги, о чём и не забывал каждый месяц напомнить, что он их содержит и они живут в его квартире. Когда она рассказывала это ещё в то время, то безудержно плакала. Это была наша последняя с ней встреча. Больше я её не видела до самого этого дня, 31 декабря 2023 года.
Оказывается, тогда, когда мы с ней встретились, она долго с Коленькой гуляла на улице, а, придя домой, увидела собранные в пакеты вещи у порога. Не стала разбираться и объясняться, а просто молча повернулась и ушла. Надоело. Устала.
Ушла в никуда. Несколько ночей переночевала у коллеги, несколько ночей в центре временного содержания женщин с детьми. А потом ей дали комнату в общежитии, но с ребёнком там было жить невозможно. Садик оказался далеко, около бышего дома, где жил Володя. Она боялась, что муж может забрать ребёнка из детского сада и из пакости не отдать ей. Работала Оля в соседнем с общежитием здании. Поэтому ребенка оставляла одного в комнате под замком и каждый час на 5-10 минут бегала проверяла его.
Неудобства преследовали повсюду. Поэтому она приняла решение уволиться с работы и уехать назад, к родителям в посёлок, где и жил старший сын-подросток. Замуж она больше не вышла - боялась опять ошибиться, да ибыла научена отношением Володи к чужому, и в том числе, к его собственному ребёнку. Не хотела больше детей травмировать, поэтому и осталась одна. Всю жизнь она посвятила детям - вырастила, выучила, чем могла обеспечила.
Жила с родителями, пока их не стало. От родителей остался большой дом и хозяйство. Переучилась на экономиста. Работает в том же учреждении, что и когда-то служил отец. Неплохо зарабатывает.
Володю я потом часто встречала на улице, в поликлинике, в магазине. Время никого не щадит, каким бы ты сильным и красивым ни был. Сначала я его увидела прихрамывающим, потом он шёл с тросточкой, а потом передвигался неустойчивой походкой и с потряхивающейся головой от последствий инсульта. А потом он исчез. И только 31 декабря я узнала от Оли, что его не стало уже несколько лет назад.
Родной сын Володи, Коленька, которому сейчас 22 года, живёт в квартире отца в соседнем со мной доме. В квартире, из которой в дошкольном возрасте его вместе с матерью выгнал родной отец. Вот к нему в гости, к младшему сыночку, Оля и приехала на Новый год из своего посёлка. Сын еще не женился, но живёт с девушкой. У него всё хорошо, он получил диплом юриста.
Старший сын тоже живёт в городе, ему уже чуть за тридцать, он тоже работает юристом. У него трое ребятишек, которых невестка не хочет показывать бабушке. Не жалует невестка Олю - никогда не приглашает, не привечает, и считает её деревенской тёткой, от которой пахнет коровой.
За несколько дней до Нового года Оля позвонила младшему сыну Коленьке и сказала, что хочет приехать на Новый год, привезти продуктов и подарить приготовленные всем подарки. Сумка тяжёлая, поэтому её надо будет встретить. Коленька с радостью воспринял эту информацию и пообещал встретить.
Утром 29 декабря она купила билет на поезд, позвонила сыну и сказала номер поезда и вагона, в котором 31 декабря она приедет. А по приезду, выйдя из поезда, она не увидела сына. Телефон был недоступен. Старшему сыну она не стала звонить - он никогда её не встречает, потому что к себе домой везти не может, а к брату не хочет - они в ссоре.
Сумку Оли носильщик донёс до самой автобусной остановки, в автобус добрые люди помогли затащить. А телефон Коленьки всё молчал… Добралась до дома, дверь в квартиру так же никто не открыл. И вдруг раздался звонок от Коленьки, который только что вернулся с пляжа в отель, находясь в Турции. А матери, с которой он разговаривал два дня назад, задал вопрос «Ты что названиваешь? Чего хотела?» и сообщил, что они улетели отдыхать еще 28 числа, а в гости её никто не ждал и надо было думать, что он не собирался вообще сидеть с ней и встречать Новый год дома. И закончил разговор, сбросив звонок…
Позвонив старшему сыну, чтоб хотя бы им отдать подарки и продукты, она узнала, что внуки гостят у другой бабушки, а сын с женой отдыхают на турбазе в области, и приедут только через неделю.
Так она с сумками и потащилась назад на вокзал, чтобы отмотать очередные 400 километров обратного пути.
Она стояла напротив меня и плакала, только постоянно повторяя: «Как? Ну как так? Ну за что? Почему так?». Мне её безумно жалко до сих пор. Я её пригласила к себе, чтоб переночевала и мы Новый год вместе встретим. Я тоже одна. А утром пообещала проводить её на вокзал и посадить в поезд. Она не согласилась, сказав, что поедет домой.
Я понимаю, что домой она приехала глубокой ночью, уже после наступления Нового года, проплакав в поезде всю дорогу. На другой день я Оле позвонила и спросила, как она добралась, да и вообще как она после всего произошедшего. В ответ я услышала, что всё нормально, только голова болит. На вопрос, звонили ли дети, чтоб хотя бы поздравить и узнать, как она и где она, последовал ответ: «Никто мне не звонил, кроме Вас. Им это не надо. У них давно своя жизнь». Всё…
Что я могу сказать в заключении?
Это ужасно….
Больно, обидно, стыдно, неприятно, страшно…..
И ужасно…
Благодарю всех за прочтение и интерес к моим статьям.