Ташкент - крупнейший постсоветский город, расположенный в оазисе.
Почему это принципиально?
Во-первых, земля в оазисах издревле использовалась вся или почти вся, и лесов в них таким образом практически не оставалось, кроме зарослей по берегам рек.
Так что и Ташкент, сам по себе являющийся скорее зелёным городом (много деревьев на улицах и вдоль каналов, какое-то количество небольших парков), полностью лишён таких привычных горожанам Средней Полосы лесопарков и лесов в непосредственной близости от города.
Чтобы попасть в лес, тут надо ехать в горы - до которых, впрочем, не так и далеко.
В хорошую погоду западные отроги Тянь-Шаня видны даже с эстакадной линии метро.
Впрочем, в Центральной Азии и горы такие, что лес и там надо поискать.
Во-вторых, в оазисах из-за активного использования оросительных систем полностью изменена привычная нам речная сеть, похожая на дерево, со стволом-рекой и ветками-притоками.
В оазисе каналы, реки, речные рукава образуют гораздо более сложную сеть, пересекающуюся по многим направлениям.
Так что в Ташкенте нет рек в нашем понимании, есть только большие и малые каналы, получающие воду из реки Чирчик, текущей по юго-восточному краю города.
Чирчик, берущий начало в хребтах самого западного Тянь-Шаня - река по среднеазиатским меркам немаленькая, со своим расходом воды примерно на треть больше чем у Москвы-реки (200 кубометров в секунду) это самый крупный из правых притоков второй реки Средней Азии, Сырдарьи.
Оазис Чач (он же Шаш), занимающий большую часть Ташкентской области, и ещё сопредельные районы Сырдарьинской области и Туркестанской области Казахстана - это равнина, наклонённая от тянь-шаньских хребтов к Сырдарье, и вода ни в каналах, ни в Чирчике не застаивается, а быстро бежит с северо-восток на юго-запад.
Это позволяет строить небольшие, но эффективные гидроэлектростанции прямо в Ташкенте и пригородах, что помимо выработки электроэнергии обеспечивает подачу воды на высоту, необходимую для того или иного канала.
Ну и в своё время, подозреваю, местные ГЭС сыграли ключевую роль в электрификации столичного региона.
Ташкентские каналы перетекают один в другой и продолжают друг друга, и не всегда понятно, где начинается один и заканчивается другой, преобладающее направление течения - с северо-востока на юго-запад.
Хотя их немалая часть была убрана под землю при массовой застройке советского периода, и в 2020-е годы в столице существует довольно разветвлённая сеть, плотность которой снижается в центре Ташкента.
Но хорошо виден основной водоток, начинающийся как канал Бозсу, отходящий от Чирчика на Газалкентском гидроузле в нескольких десятках километров северо-восточнее Ташкента.
Исторически Бозсу, когда-то естественный рукав Чирчика, так и тёк мимо древнего Ташкента все 140 километров до Сырдарьи.
Но с годами его срединная часть оскудела, сначала за счёт отвода многочисленных арыков, а потом и по причине того, что основная часть воды стала уходить в канал Анхор, ответвляюшийся от Бозсу на северо-восток центра города и уходящий на юг.
А в советское время участок Бозсу под старой частью Ташкента был и вовсе заключён в трубу.
Так что теперь основной водоток в центральной части столицы продолжает канал Анхор, потом бо́льшая часть воды перетекает в канал Бурджар, потом - в канал Актепа, который, в свою очередь, возвращает значительную часть воды Бозсу, только уже ниже Старого Ташкента.
Таким образом, основная масса воды обходит старый центр узбекистанской столицы по обходному пути восточнее и южнее.
Многие городские парки, от парка Памяти жертв репрессий Телебашни до Национального парка имени Навои, расположены вдоль этого водотока, его берега в основном благоустроены и местами он может сойти за настоящую городскую реку, прямо как где-нибудь в Европе.
Особенно представительно выглядит канал Анхор, приобрётший ключевое значение в конце XIX века, когда он стал служить границей между европейской частью города восточнее и азиатской ("сартовской") западнее.
Эту роль границы он играет и сейчас, только теперь у него есть и стратегическое значение: на восточном, левом берегу Анхора расположены многие правительственные здания, от сената до аппарата президента.
Русский центр, хоть и сильно перестроенный, остаётся ташкентским "центром по умолчанию", а старые азиатские кварталы на западном берегу в большой степени исчезли, теперь на их месте советские панельные дома и уже узбекистанские новостройки - жильё и высотки "Ташкента-Сити".
Помимо системы Бозсу-Анхор-Бурджар-Актепа-Бозсу, в Ташкенте есть ещё не одна дюжина каналов и арыков.
Второй самый большой канал - это Салар, покидающий Бозсу на северо-восточной периферии Ташкента, и забирающий заметную часть его воды.
Потом Салар так и течёт почти по прямой на юго-запад, в основном вдоль железной дороги, мимо вокзала, снабжая водой парки района, в том числе Центральный.
Бурджар, уходящий на юг, даже после ухода основной массы воды в Актепу остаётся значительным водостоком, но в итоге отдаёт всю свою воду Салару.
Примерно такая же ситуация с Анхором, который, загадочным образом меняясь местами с Бурджаром, тоже течёт на юг, по пути обводняя пруды главного парка Чиланзара, крупнейшего жилмассива Ташкента.
Ещё есть довольно крупный канал Каракамыш, орошающий северо-западную часть города (одноименный жилмассив, университет) и слабо связанный с основной водной системой Ташкента: их соединяет небольшой канал Кечкурук, отходящий от Бозсу примерно там же, где начинается Анхор.
Впрочем, впадает Каракамыш в тот же канал Бозсу, но уже у самой южной границы Ташкента.
Конечно, есть ещё множество меньших каналов и арыков, опутывающих практически всю столицу, соединяющих все крупные водотоки самыми разными путями, но они гораздо менее заметны, часто скрываясь в глубине микрорайонов и малоэтажных махаллей.
Эта водная сетка - важная черта топографии Ташкента: вода здесь как бы приручена, рассредоточена, не создаёт заметных препятствий для передвижения в городской черте.
Через неширокие каналы перекинуты десятки, если не сотни мостов.
Метро в Ташкенте неглубокое и тоже пересекает крупнейшие столичные водотоки по мостам.
Чуть большим препятствием служат железные дороги, пролегающие на юге, востоке, севере столицы.
Но в целом для такого большого города Ташкент довольно монолитен, если брать общую застроенную территорию.
Но вместе с тем узбекистанская столица, при всей своей вестернизированности - всё же город во многом восточный, с довольно рыхлой территориальной структурой.
Только малоэтажная застройка махаллей тут занимает по-настоящему большую площадь, другие функциональные зоны в основном идут вперемешку.
Зато в силу отсутствия больших рек, озёр, морей, частых железнодорожных линий, лесопарков и лесов улицы и дороги узбекистанской столицы на редкость хорошо соединены друг с другом, связность улично-дорожной сети тут высока по меркам постсоветского пространства.
Ещё до землетрясения Ташкент одним из первых в СССР получил кольцевую дорогу длиной 67 километров (больше половины от московской): город с таким большим количеством частного сектора просто не может не занимать большу́ю площадь.
По планировке Ташкент с некоторыми допущениями можно назвать радиально-кольцевым городом - только без единого планировочного центра.
Причём если в западной части столицы эта структура соблюдается только на уровне основных магистралей, то в восточной, которая начиналась с европеизированных русских кварталов - часто и на локальном уровне.
Здесь Ташкент из постсоветских городов больше похож на Москву, Минск, Киев, но больше на Минск, который ближе к узбекистанской столице по размеру и по цельности, монолитности городской застройки.
В постсоветские времена из внутригородских связок между радиальными магистралями организовали Малую Кольцевую дорогу.
Но в Ташкенте и его пригородах, в отличие от других крупнейших постсоветских городов - Москвы, Петербурга, Киева, Минска, Баку, даже Алма-Аты и Екатеринбурга - не было создано сколько-нибудь протяжённых скоростных автодорог или даже бессветофорных "магистралей непрерывного движения", только отдельные развязки и короткие участки.
То, что в Узбекистане во многих аспектах лучше, чем где-либо на пространстве бывшего СССР (кроме Белоруссии) чувствуется советское время - это выражается ещё и в том, что здесь за последние десятилетия минимально изменилась дорожная сеть.
Ну а в Ташкенте почти не изменилась.
Впрочем, в узбекистанской столице хватает широких улиц и проспектов.
Внутри Малой Кольцевой дороги, у самого ташкентского центра есть что-то вроде ещё одного, самого внутреннего кольца.
На нём есть и бульвары, и даже пара тоннелей; оно напоминает одновременно и Бульварное, и Садовое кольцо в Москве.
Но это не самое главное - важнее то, что районы, микрорайоны, жилмассивы, махалли Ташкента соединены и магистралями, и огромным количеством дорог поменьше, и не только по направлению "центр - периферия".
Ещё одна вещь, которая бросается в глаза на улицах столицы после других регионов Узбекистана - это что здесь по меркам этой страны удивительно много иномарок.
Ведь основа (и бо́льшая часть) узбекистанского автопарка - это белые машины корейского происхождения, местной сборки.
Цветные обитатели ташкентских улиц сильно выделяются на их фоне.
Не слишком внушительные городские промзоны, к тому же заметно потерявшие в размере и мощи за постсоветские годы, как это обычно бывает, тяготеют к железным дорогам.
Но полноценного индустриального пояса вокруг центра города не образуют, в отличие от многих крупнейших городов бывшего Союза.
Они концентрируются преимущественно на севере (Алмазар), востоке (за вокзалом) и юге (Сергели).
Ташкентские микрорайоны, массивы многоквартирной застройки - самые обширные в Средней Азии, их можно сравнить только с алматинскими.
Но это Средняя Азия, и даже в самом урбанизированном и многоэтажном городе традиционных махаллей, малоэтажной застройки будет больше.
Как и промзоны, ташкентские жилмассивы не образуют сплошного пояса вокруг центра, но попадаются они со всех сторон, кроме западной, где традиционная застройка Старого Ташкента так и продолжается до самой Кольцевой дороги.
Кроме того, немало микрорайонов есть в самом центре - там они были построены на месте традиционной хаотичной малоэтажной застройки.
С 1960-х годов самый крупный ташкентский жилмассив - это Чиланзар на юго-западе, состоящий из пары дюжин микрорайонов.
Он начинается почти непосредственно от центра, и именно туда в 1977 году была проложена первая в городе линия метро.
На востоке города - много разномастных плотных жилых районов вперемешку с махаллями.
В том числе чуть ли не самый старый в столице жилмассив, примыкающий к крупнейшей промзоне.
На севере и северо-западе Ташкента - окружённые со всех сторон малоэтажной застройкой, довольно компактные, но густонаселённые жилмассивы Юнусабад и Каракамыш, позднесоветского времени постройки.
Последний можно даже назвать "академгородком", ведь к нему примыкает столичный университет.
Серии многоэтажек советского Узбекистана чаще выглядят интересно, чем, например, московская застройка того же периода.
В отличие от России, Белоруссии, Украины или даже Азербайджана, массовое строительство многоквартирных домов в Узбекистане практически остановилось после распада Союза.
Но Ташкент здесь, как и во многих других случаях - исключение, и за новейшую массовую жилую застройку в узбекистанской столице отвечают Сергели на юго-востоке города.
Сергели, расположенные за Ташкентской кольцевой, можно назвать аналогом Бутова и других "замкадных" районов российской столицы, сюда даже собирались продолжить отдельную эстакадную линию метро, подобную московской Бутовской, но в итоге просто продлили и вывели на надземную высоту Чиланзарскую линию.
Ещё целые кварталы нового узбекистанского многоквартирного жилья можно видеть в центре города, рядом с "Ташкентом-Сити", и даже в рамках этого крупнейшего в стране строительного проекта.
В Ташкенте не так уж много специализированной офисной застройки, но здания делового назначения, в основной средней этажности, попадаются по всему центру города, реже - за его пределами.
Даже в "Ташкенте-Сити" далеко не все площади предназначены для делового/офисного использования.
Кроме позднесоветских панелек и новых деловых зданий, в центре узбекистанской столицы всё же есть немало исторической застройки.
Впрочем, она в основном разрознена, не образует сколько-нибудь цельных кусков.
На западе ташкентского центра, там, где когда-то был старый "сартовский" город - уцелевшие мечети и медресе.
На востоке, где русские завоеватели после прихода в Ташкент стали строить свои кварталы, можно обнаружить дореволюционные здания в европейском стиле.
Да, гораздо больше, чем каналы, разделяет город железная дорога, главная линия которой, как и главный канал Бозсу, пересекает город с северо-востока на юго-запад.
Впрочем, Ташкент можно назвать крупным железнодорожным узлом лишь по меркам Средней Азии: здесь есть четыре направления, одно из которых (на Ходжикент) - исключительно пригородное.
Линия на юго-запад - это основная часть железнодорожного траффика в стране, около 30 пар поездов в сутки (из которых порядка 25 - дальние): это начало главной трансузбекистанской магистрали Ташкент - Самарканд - Бухара.
Южная линия, потом загибающаяся на юго-восток, до недавнего времени тоже была исключительно пригородной, но в 2016 году, после открытия Камчикского тоннеля, она стала вести в Ферганскую долину.
А северо-западная линия уходит в Казахстан и дальше в Россию, напрямую связывая Ташкент с Европой. Когда-то с очень интенсивным пассажирским дальним и пригородным сообщением, сейчас она пропускает несколько поездов в сутки.
И ни одного пригородного: казахстанская граница проходит буквально в дюжине километров западнее Ташкента.
Хотя Ташкент, как и прежде - это главный узел пригородного (как и вообще железнодорожного) сообщения, пусть и сильно потерявший в интенсивности движения, для городских перевозок железная дорога используется слабо. Даже с нынешней частотой движения поездов железная дорога при условии обновления подвижного состава, реконструкции старых и строительства новых станций, минимальной интеграции в городскую транспортную систему смогла бы взять на себя часть городских перевозок, дополнив метрополитен.
Но в нынешней ситуации мало что нет сквозного движения через весь город, с недавних пор электрички отправляются с двух разных терминалов (с одного из которых нет пересадки на метро), и центральный сегмент основной городской железнодорожной линии остался вовсе без пассажирского сообщения.
Кроме того, северо-западная линия в сторону границы, по которой ходят только дальние пассажирские и товарные поезда, проходит мимо густонаселённых жилмассивов Юнусабад и Каракамыш, которым бы совсем не помешал дополнительный общественный транспорт в виде наземных электропоездов. Впрочем, уже тот факт, что Ташкент сохранил пригородное железнодорожное сообщение (пусть и только на уровне крупного российского регионального центра) - это уже заметное достижение для Средней Азии.
