Амерыканская разведка нагло похитила двух мирных русских туристов в городе Доха. Посадили их за детекторы лжи в разных комнатах, и взялись допрашивать.
— Кто вас послал? За чьи деньги, где нанимали вас?
— Нас никто не посылал! Ничего не знаем!
— Это вы убили Яндарбиева?
— Нет, не убивали, отвечают перепуганные туристы.
— Вы получили приказ ликвидировать Яндарбиева?
— Нет, ничего не получали, отвечают независимо оба. И полиграф показывает, что не врут. Делать нечего. Отпускают туристов наглые амерыканцы, творящие беспредел в чужой стране. Идут по Дохе, усталые после допросов турысты, и тут один вдруг останавливается:
— Слушай, Вася! А это случайно не Яндарбиев сидел в машине, что мы взорвали?
Этот анекдот был рассказан по телевидению.
Н. Ленин: «Гораздо легче, конечно, кричать, браниться, вопить, чем попытаться рассказать, разъяснить, вспомнить, как рассуждали Маркс и Энгельс в 1871, 1872, 1875 гг.».
Вспомним, как товарищ Ф. Энгельс рассуждал про классовую борьбу: «Эти шансы, впрочем, были уже в 1849 г. довольно плохи. Буржуазия повсюду перешла на сторону правительств; представители «просвещения и собственности» приветствовали и угощали войска, выступавшие на подавление восстаний. Баррикада утратила свое обаяние: солдаты видели в ней уже не «народ», а мятежников, смутьянов, грабителей, сторонников делёжки, отбросы общества; офицеры с течением времени освоились с тактикой уличной борьбы…» [Мы пойдём другим путём].
Так что К. Маркс и Ф. Энгельс, это не муж и жена, а два совершенно разных человека. И принципиальная разница между бедным Марксом и его спонсором Энгельсом состоит в том, что указанное «Введение» Ф. Энгельса ставит крест на всех «научностях» его бедного друга. По Энгельсу классовая борьба во Франции шла между войсками, с одной стороны, и мятежниками, смутьянами, грабителями, сторонниками делёжки, отбросами общества с другой. И эти «отбросы общества» были совершенно недостаточно дальновидными для того, чтобы представить себе результаты своих экспериментов. Ещё более удивительно то, что опыт «сторонников делёжки» изучали и пропагандировали люди, считающиеся гениями! Это я про К. Маркса и Н. Ленина.
К. Маркс умер 14 марта 1883 года, а указанное выше предисловие к «Классовой борьбе во Франции с 1848 по 1850 г.» Ф. Энгельс написал в 1895 году. Так что не эта цитата привела к смерти основоположника, который, видимо, сам понял, что сотворил.
А сотворил он «Пролетариат в лице Интернационала»
«Могильщики революции 1848 г. стали ее душеприказчиками. А рядом с ними уже грозно поднимался наследник 1848 г., пролетариат, в лице Интернационала». [Маркс К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год]. По запросу «Первый Интернационал» можно найти историю его создания и кончины. «Среди прочего, требовались 8-часовой рабочий день, охрана женского и запрет детского труда, бесплатное политехническое образование, введение рабочих милиций вместо постоянных армий. … было принято решение, что не только рудники, шахты, леса, фабрики и тому подобное должны быть обращены в общественную собственность, но и земля» [Википедия].
«Учредит. манифест и устав Междунар. тва рабочих были подготовлены представителем герм. секции и чл. руководства И. 1-го К. Марксом и утверждены Генеральным советом 1.11.1864. В этих документах в общей форме были сформулированы цели рабочего движения – уничтожение всякого классового господства, установление власти пролетариата, провозглашался осн. принцип движения – освобождение рабочего класса должно быть завоёвано самим рабочим классом. … Видными деятелями И. 1-го, близкими к К. Марксу и Ф. Энгельсу (чл. Совета с 1870), были А. Бебель, В. Либкнехт (Германия), И. Ф. Беккер (Швейцария), Ф. А. Зорге (США), Х. Меса, П. Иглесиас Поссе (Испания) и др. В деятельности И. 1-го активно участвовали рус. революционеры М. А. Бакунин, Г. А. Лопатин и П. Л. Лавров». [Большая российская энциклопедия 2004-2017].
Таким образом, Маркс К. был во главе, но имел большую массу сторонников переворота общественного устройства с ног на голову, которые, однако, никогда не были в большинстве. И обоснование такой идеи никто с автора не спрашивал. Были ли среди членов Интернационалов рабочие, мне точно не известно. Вопрос об источнике финансирования всяких революций сами революционеры не афишировали. Можно уверенно утверждать, что постоянно работающие в революционных организациях лица не могли жить за счёт зарплаты за работу на каком-либо предприятии, ибо заняты они были в другом месте, т.е. ни рабочими, ни крестьянами уже не являлись. Не были они, наверное, и в составе советов директоров различных предприятий. В итоге имеем «отбросы общества» под руководством профессиональных революционеров, «эффективных менеджеров», задача которых – «освободить рабочих», «накормить народ», построить самолёт (Зачем нам ОАК).
Впрочем, Маркс К. сам себя и критиковал в Манифесте коммунистической партии: «Место общественной деятельности должна занять их личная изобретательская деятельность, место исторических условий освобождения - фантастические условия, место постепенно подвигающейся вперед организации пролетариата в класс - организация общества по придуманному ими рецепту. Дальнейшая история всего мира сводится для них к пропаганде и практическому осуществлению их общественных планов.
Правда, они сознают, что в этих своих планах защищают главным образом интересы рабочего класса как наиболее страдающего класса. Только в качестве этого наиболее страдающего класса и существует для них пролетариат.
Однако неразвитая форма классовой борьбы, а также их собственное положение в жизни приводят к тому, что они считают себя стоящими высоко над этим классовым антагонизмом,
Они хотят улучшить положение всех членов общества, даже находящихся в самых лучших условиях. Поэтому они постоянно апеллируют ко всему обществу без различия и даже преимущественно - к господствующему классу. По их мнению, достаточно только понять их систему, чтобы признать ее самым лучшим планом самого лучшего из возможных обществ». О чём это, как не о «пролетариате в лице Интернационала» или ВКП(б)?
«Первые попытки пролетариата непосредственно осуществить свои собственные классовые интересы во время всеобщего возбуждения, в период ниспровержения феодального общества, неизбежно терпели крушение вследствие неразвитости самого пролетариата, а также вследствие отсутствия материальных условий его освобождения, так как эти условия являются лишь продуктом буржуазной эпохи. Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность». [Маркс К. Манифест КП]
«Комната — большая, обшарпанная и голая — показалась Рубашову странно знакомой: в любом городе, в любой стране все партийные Комнаты заседаний были казенно однообразными. Происходило это отчасти по бедности, но главным образом из-за мрачной традиции, возводившей казенный аскетизм в норму». [Артур Кестлер. Слепящая тьма. Париж, октябрь 1938-апрель 1940. Koestler, Arthur. Darkness At Noon. — Scribner, 1941. — С. ii.].
«У пролетария нет собственности; его отношение к жене и детям не имеет более ничего общего с буржуазными семейными отношениями; современный промышленный труд, современное иго капитала, одинаковое как в Англии, так и во Франции, как в Америке, так и в Германии, стерли с него всякий национальный характер. Законы, мораль, религия — все это для него не более как буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы». [Маркс К. Манифест КП]
Законы, мораль, религия — все это для К. Маркса «не более как буржуазные предрассудки». И прилежный ученик продолжил про Советскую власть.
«Это - власть совсем не того рода, какого бывает вообще власть в парламентарной буржуазно-демократической республике обычного до сих пор, господствующего в передовых странах Европы и Америки, типа. Часто забывают это обстоятельство, часто не вдумываются в него, а в нем вся суть. Эта власть - власть того же типа, какого была Парижская Коммуна 1871 года. Основные признаки этого типа:
1) источник власти - не закон, предварительно обсужденный и проведенный парламентом, а прямой почин народных масс снизу и на местах, прямой «захват», употребляя ходячее выражение». [Предатели по глупости, мерзавцы, и XX съезд КПСС].
Выборгская сторона
Третья серия «Юности Максима» рассказывает о первом годе жизни в Петрограде после революции 1917 года. Закаленного в боях большевика Максима случайно встречает в коридоре Яков Моисеевич Свердлов, и назначает «полномочным министром, по-нашему комиссаром, Государственного банка».
«2) О захвате банков и денег. Призывает захватить не самовольно, а по решению большинства.
(С мест слышатся выкрики: «Ваше учение ведет к первобытному состоянию»)
- Нет!».
[В.И. Ленин. «Речь по поводу резолюции Исполнительной комиссии Совета солдатских депутатов». (Заседание солдатской секции Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 17 (30) апреля 1917 г.), ПСС. Изд. 5. - М.: Изд. Полит. литературы. 1969. Том 31]
Суть обвинений царя и его правительства со стороны большевиков сводилась к тому, что это негодное, неумелое правительство. И на что же это неумелое правительство большевики поменяли?
«Чиновники банка вступают на путь саботажа, рвут и прячут важные документы. С немногочисленным коллективом единомышленников Максиму удается навести порядок в делах банка и поставить свою подпись под первой сметой доходов и расходов Советского государства».
Интересная, даже очень, сцена подписи под сметой! Новый глава банка впервые увидел «Роспись общегосударственных доходов и расходов РСФСР на 1918 год» и через несколько минут подписал.
До этого великий начальник успел назначить комиссию из трёх человек для приёма старых сотрудников (!) в банк, пообщаться в коридоре со своими знакомыми. И вот, наконец, «Идёт»! – восклицает один из пяти сотрудников, его ожидающих. – «Готово, товарищ комиссар»! И вот товарищ комиссар впервые видит пять томов «Росписи …». И волнуется. Ну как же тут не волноваться! Первый ведь!
«Думал ли я, Питерский токарь, …» бездоказательно сообщает нам Максим. За всю трилогию в цеху мы видели его всего один раз, когда он, молодой (Актёр Борис Петро́вич Чирков – 37 лет) деревенский парень, шарахался от новых для него звуков и запахов, вида выплавляемой стали, был потрясён смертью рабочего в цеху. После чего стал профессиональным революционером, и больше зритель на заводе его не видел. Видели, как он пытался влезть на столб, повыше, и разбрасывал оттуда листовки. Видели, как стоял он «на атасе» собрания революционеров и пел под гитару блатные песни.
Допустим, поверим, что Максим действительно был рабочим. Токарем. А когда стал комиссаром банка, он кем стал? А когда был профессиональным революционером, чем отличался от обыкновенных «разбойников, грабителей, отбросов общества»? На какие средства жил?
Максим признаёт, что этот бюджет не может быть хорошим, хотя за одну минуту и зрителю стало ясно, что больницы учли, родильные дома учли, пособия солдаткам тоже учли. От того то и волнуюсь. Давайте споём, только тихо, чтобы не мешать работе. И поют не «Интернационал» или что-то революционное, а русский романс середины XIX века «Крутится, вертится шар голубой».
«Вышел из меня министр, как из козла пономарь» - резюмирует 37-летний холостяк Максим.
Посмотрим теперь на «Заседание революционного народного суда Выборгского района. Приглашаются все граждане», как гласит объявление на заборе. Без повестки, без списков судей, адвокатов, обвиняемых. По ходу дела узнаём, что собрался суд над погромщиками винных складов.
Все собравшиеся в зимней одежде, ибо на улице лежит снег. Двое судей «из народа». Один из них курит.
"Помещение не отапливалось, но в нём было жарко от испарений немытых человеческих тел. Неприятный синий табачный дым поднимался вверх и висел в спёртом воздухе. Время от времени кто-нибудь из руководящих лиц поднимался на трибуну и просил товарищей перестать курить. Тогда все присутствующие, в том числе и сами курящие, поднимали крик: «Товарищи, не курите!», и курение продолжалось". [Джон Рид. Десять дней, которые потрясли весь мир]).
«Признаёте себя виновными?» - вопрошает мадам из президиума.
- Совершенно невинно страдаем! За что губят наши молодые жизни! Восклицает, вскочив и стукнув себя кулаком в грудь, один из обвиняемых.
- Мы будем жаловаться в самый главный Совет, - восклицает другой.
- На рабочих людей клевещут! За что боролись? – восклицает третий обвиняемый. (рабочие обвиняемые, или нет, так и осталось неизвестным).
Тут говорит из зала бородатый мужик в папахе: - Тихо! Не видите, больная ещё, товарищ секретарша.
Тише! Кто хочет слово? - серьёзно вопрошает секретарша, «товарищ Наташа» (актриса Валентина Тихоновна Кибардина, 30 лет), сидящая в центре, между двух судей.
- Разрешите? – пробирается из курящего зала джентльмен с усиками и бородкой, в шубе, котелке, при пенсне, шарфе и галстуке.
- Я, конечно, понимаю. Первый опыт. Эксперимент. Можно судить по-разному. Можно судить по так называемой совести. Такая форма суда ещё осталась у первобытных народов (тут просто необходимо вспомнить дорогого Ильича: «источник власти - не закон»). Но можно судить и по закону. Рассмотрим дело под углом совести. Допустим, обвиняемые действительно пили вино, громили склад, призывали грабить. … Но, по совести, я их понимаю. Грабь богатых и вообще буржуазию. Всё дозволено. Разве это не лейтмотив?
«Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности» [Манифест КП]). Что такое «буржуазная собственность»?
Веселие Руси есть пить! И мои подзащитные поддались провокации! И оказались жертвами царящей анархии! И по совести, граждане, их судить нельзя! Судить нужно тысячи, а не шестерых! … Шум в зале. – Тише! Прошу не мешать защитнику! – восклицает сидящая в центре тройки, под портретом К. Маркса, секретарша революционного суда.
В процессе выступления адвокат (актёр Борис Елисеевич Жуковский, 37 лет) называет фамилии шестерых обвиняемых. По клочку бумаги, вытащенному им из кармана своей шубы. Один из наглых обвиняемых тоже курит. Курят и многие зрители в холодном зале. Адвокат продолжает.
- Перейдём к суду по закону. В чём обвиняются граждане … снова читает список адвокат.
- Пункт первый. В грабеже винных складов. Хорошо. А где же истец? На сколько мне известно, склады принадлежит господину Смирнову. Где же потерпевший? Я не вижу! Если уж на то пошло, так называемая красная гвардия громила склады, чем причинила ущерб собственности господина Смирнова. Вполне уместен вопрос: - а судьи кто?
Пункт второй. Стрельба. Это, конечно, преступление. … Но, чем доказано, что стреляли именно они? У меня есть свидетельства вполне уважаемых граждан, (передаёт записку первому «судье»), что обвиняемые в момент стрельбы находились внутри погребов, а не на улице, что означает безусловное алиби.
- Разреши товарищ судья вопрос – выходит из партера усатый гражданин.
- Ты вот все законы выучил, всё на свете осветить можешь. А мне вот что хочется узнать:
- Охотно Вам помогу, товарищ – перебивает его адвокат.
- Бандиты они или не бандиты?
- Я не понимаю вообще постановки вопроса – удивляется адвокат.
- А всё же скажи, бандиты или не бандиты?
- Я уже объяснял, нельзя упрощать, надо ставить вопрос юридически.
- Бандиты или не бандиты? – переходит на крик небритый зритель из партера.
Шум в зале. - Я протестую - возмущается адвокат. Это же абсурд, нонсенс! Но есть же правовые нормы! Над партером большой, красивый и аккуратный, плакат: Бандитамъ и погромщикамъ нiьтъ пощады! Шум в зале. Адвокат покидает сцену.
Теперь хочу спросить всяких антисталинистов: И этому представителю народа, живущему в столице империи, в культурной столице, вы предлагаете рассуждения про права человека, про верховенство Закона? Так об этом именно адвокат подсудимых и толкует! Ответ на это Шариковых и Швондеров: - А всё же скажи, бандиты или не бандиты? А что спрашивать с жителей деревни? – Читайте Шолохова, Серафимовича, Фурманова, …Именно таким людям и предлагали К. Маркс и Н. Ленин передать власть, но к власти пришла «партия профессиональных революционеров.
Тут из-под плаката поднимается Максим. И рассказывает про приятеля, который закинул удочку в траву, но ничего не выудил. И «сдаётся мне, что адвокат не в ту сторону удочку закинул». Смех в зале. Максим идёт к сцене, за ним усатый пролетарий в шапке-ушанке и с винтовкой, как и многие в партере.
- Бандиты они или не бандиты, для нас не вопрос. Бандиты! – восклицает Максим.
- Другой вопрос меня интересует: - случайно эти молодчики вместе собрались, или не случайно? Подходит к обвиняемым: - Я спрашиваю вас, господа подсудимые: кто вас послал?
- Ничего не заем, голосят обвиняемые.
- Нас никто не посылал! Ничего не знаем!
- Я протестую! Нарушена элементарная юридическая процедура! Вы не имеете права давать слово для обвинения после защиты! Возмущается адвокат, пережиток капитализма.
- Почему для обвинения? – возражает Максим.
- Я тоже в защиту! Только Вам защищать их, купца Смирнова, да офицерскую честь, я защищать хочу Выборгскую сторону, Питер и Советскую власть!
Голос из зала:
- Верно говоришь!
- Сплошным кольцом окружает нас враг. У него деньги. Может те самые, что у нас в банке похищены. На эти деньги подкупались бандиты и погромщики. На эти же деньги … впрочем, Вы, вероятно, из идейных соображений – обращается Максим к адвокату.
- Совершенно верно! – отвечает адвокат.
- Ну я так и думал – говорит затейник Максим под смешки массовиков.
- Вы поглядите на этих молодчиков! Их с поличным поймали, а они нагличают, уверены, что деньги спасут их, вызволят. Ну нет, не спасут вас никакие деньги – рубит Максим, который только что выяснил, что защитник выступал не за деньги!
- Советский суд не подкупишь! – восклицает пролетарий из партера.
- Перед лицом суда, перед лицом народа, я спрашиваю вас, кто вас послал? За чьи деньги, где нанимали вас? Кто за вашими спинами прячется? Думаете, не найдём?
- Найдём! Будьте благонадёжны! – появляется в кадре сопровождающий Максима человек с ружьём.
- Давайте их имена. Молчите? Ну так и не ждите! Нет и не будет вам пощады! Судите их, граждане судьи! Господин адвокат призывал судить либо, по совести, либо по законам. А я говорю, судите и по совести, по революционной совести, и по законам, по высшим законам Октябрьской революции! И по совести, и по законам, говорю я вам, граждане судьи, и вам, товарищи, будем к этим, и к тем, кто их послал, не давать пощады, уничтожать!
Следующим кадром второй судья читает приговор: Именем революционного народа революционный народный суд постановил:
- За разгром погребов, призыв к грабежам и стрельбу, граждан (читает список по фамилиям, без имён и отчеств) расстрелять!
Кто за приговор, прошу поднять руки – командует секретарша.
В папиросном дыму поднимается лес рук, их никто не считает. Осуждённых уводят, руки в партере опускаются.
«Такой дикой страны, в которой бы массы народа настолько были ограблены в смысле образования, света и знания, - такой страны в Европе не осталось ни одной, кроме России» [К вопросу о политике Министерства Народного просвещения. 1913 г. ПСС, 5 изд., том 23].
Весь революционный суд продолжался чуть меньше 22 минут экранного времени. При высокой дисциплине массовки. В соответствии со статьёй 310 УПК РФ приговор зачитывает председатель суда. Отсюда, если в Российской империи были такие же законы, следует, что революционный суд Выборгской стороны состоял из трёх человек: председателя, секретарши, и заседателя. Прокурор в состав суда, как известно, не входит, но на заседании присутствует. Прокурора на заседании революционного народного суда в фильме я не заметил. Суд так и не установил, посылал ли кто-либо обвиняемых, или они воспользовались примером красной гвардии, которая громила склады, по своей инициативе. Суд также не установил, стреляли ли обвиняемые. И не понятно, откуда в коротком обвинительном постановлении взялись призывы к грабежам. Неизвестно также, представителями каких классов были осуждённые. Неизвестно, был ли приведён приговор в исполнение. Но, по фильму, осуждённым последнее слово не предложили, и те не потребовали! Странное дело!
Есть мнение, давно такое мнение было, что всё правильно! А как можно было иначе прекратить грабёж винных складов? Расстреляли шестерых погромщиков – и грабежи прекратились! Искомый результат достигнут!
Помню в школе нам учительница рассказывала, что царскую семью из дома Ипатьева расстреляли в потому, что была революционная целесообразность: белые наступали, а отдать им царскую семью значило дать им в руки знамя для борьбы с нашей революцией, которая и так была на волосок от гибели! Расстреляли царскую семью – и революция победила! Искомый результат достигнут! Ура!
Нам, правда, не говорили, что сын царя был несовершеннолетним и смертельно больным. Не говорили, что были расстреляны также лейб-медик Е. С. Боткин, камер-лакей А. Е. Трупп, повар И. М. Харитонов, горничная А. С. Демидова, и собачка. Избавлялись, наверное, от свидетелей, как обычные уголовники.
Нам не говорили, и сегодня этому не учат, что существующая презумпция невиновности (предположение, которое считается истинным до тех пор, пока ложность такого предположения не будет бесспорно доказана) основана на четвёртом законе логики – законе достаточного основания.
И этот приговор суда явился следствием выступления главного героя трилогии – Максима, человека без фамилии и отчества, пламенного большевика, профессионального революционера. И что теперь товарищу Сталину делать с такими борцами за счастье трудового народа? А ведь товарищу Сталину удалось вернуть и парламент, и суд, и Закон, и логику, и многие другие «пережитки капитализма»! И Сталинские репрессии осуществлялись по закону, по статье 58 УК РСФСР, в основном. И пусть юристы ответят, есть ли такие статьи в УК РСФСР времён М.И. Калинина, которых нет в современном законодательстве? И другой вопрос, заданный не только адвокатом в этом фильме: «А судьи кто»?
Самое же удивительное тут в том, что этот антикоммунистический фильм таковым не считался, и не был запрещён. Более того, актёры получили Сталинские премии! В этом фильме 1938 года, в сцене «пролетарского», революционного суда, виден невооружённым глазом пример ленинских, большевистских, незаконных репрессий. Однако ленинские репрессии считались законными, о чём свидетельствует, например, известный доклад недобитого большевика Хрущёва Н.С. на XX съезде КПСС [Предатели по глупости, мерзавцы, и XX съезд КПСС].
Вдруг возник у меня Андроповский вопрос: а что это комиссар Государственного банка делал в революционном суде в рабочее, судя по всему, время? Или он был одновременно членом советов директоров нескольких предприятий (Совета, банка, суда?).
Похоже, что именно так дело и обстояло. В предыдущих кадрах, уже будучи комиссаром банка, Максим помчался в Совет, к «товарищу Наташе», решать кадровый вопрос, ибо служащие банка покинули его. И тут появляется пара с младенцем, со своей проблемой – поп отказывается крестить ребёнка антихристов! За дело берётся Совет, Максим вызывается быть свидетелем со стороны отца («наш пострел везде поспел»).
Но тут поступает сообщение, что горят склады топлива, «товарищ Наташа» объявляет весь Совет мобилизованным, и затейники, вместе с массовиками, покидают сцену. Крестил младенца Совет, или нет, неизвестно. Известно только, что младенца отец решил назвать в честь Ленина – Владимиром. Хорошо, хоть не «Владленом» или «Виленом». Неизвестно, чем закончился пожар, но тут последовала сцена грабежа винных погребов, затем был революционный народный суд Выборгского района.
Этот суд, приговоривший к расстрелу шестерых «бандитов», тут же начал рассмотрение дела Евдокии Козловой (актриса Наталья Михайловна Ужвий, 40 лет), неизвестно почему, выделенное в отдельное делопроизводство. Заседание по этому вопросу начинается не с выступления адвоката, тот вообще не выступает, а с того, что «товарищ Наташа» спрашивает обвиняемую про место работы. Евдокия молчит, за неё отвечает подруга из зала: - солдатка она, муж на фронте». Такого вопроса другим обвиняемым, и позже осуждённым, до этого не задавалось.
- Верно? Спрашивает «товарищ Наташа». Козлова кивает.
- Где живёшь? - На что живёшь?
- На пособие.
Из зала говорит другая женщина:
- Его жди, как рак свистнет.
Вспомним, что мы увидели в фильме Евдокию Козлову раньше, в очереди за получением этого пособия. Это жуткий царский режим установил пособие для жён солдат? И к какому классу отнести теперь такую солдатку? Дети – эксплуататоры, это очевидно. Но и их матери, живущие на пособие, естественно, тоже!
- Дети есть!
- Есть. Двое.
- Старшему сколько?
- Восемь.
- Совершенно несущественные вопросы – замечает адвокат.
(Заметим в скобках, что дети уже не младенцы).
- А тебе? Обвиняемая молчит.
- По паспорту двадцать девять, замечает судья, читавший предыдущий приговор.
- На вид под сорок, замечает кто-то.
- Известно, голод не красит – замечание со стороны.
- Живёшь где? – спрашивает первый, до сих пор молча куривший, пожилой судья.
- Адрес в деле есть. Бабурина, восемь, квартира 32, читает второй судья.
- Буржуйка! Собственную квартиру имеет!
Про собственную квартиру народ вспомнил, а то, что подсудимая живёт с детьми на пособие, т.е. на нетрудовые доходы, никто не вспомнил, и не заметил. Так жили многие, это был обычный порядок вещей.
Выяснив, что это убогая квартира, куда, по приказанию «товарища Наташи» ходил массовик с Марьей Иванной, суд, в лице «товарища Наташи», решил перейти к существу дела. Выяснив, что обвиняемая склад грабила, призывала, к убийствам, по словам свидетеля Мищенко, собиралась вино продавать по 5 за бутылку («ещё по-божески»), суд выслушивает обвиняемую.
- Не знаю, ничего не знаю! Судите, решайте, сажайте, стреляйте, всё равно собачья жизнь. Ты, что ты можешь понять обо мне! – обращается она к «товарищу Наташе». Ни детей у тебя, ни горя, Пропади ты пропадом! Ничего больше не скажу!
Заметим, что про источник доходов, за счёт чего живёт не знающая горя и не имеющая детей тридцатилетняя «товарищ Наташа», и сам Максим, 37 лет, из фильма не известно.
После этого судьи и «товарищ Наташа» пошептались, и приняли решение прекратить обсуждение. И вот секретарь суда, «товарищ Наташа», читает уже написанный приговор:
- Именем революционного народа, революционный народный суд Выборгского района, рассмотрев дело жены мобилизованного Евдокии Козловой, 29 лет, постановил:
1. За участие в пьяном погроме, и несознательные действия, объявить Козловой общественное пролетарское порицание;
2. Поручить Выборгскому районному комитету партии большевиков разъяснить через агитаторов Козловой, равно как и другим неорганизованным женщинам Выборгской стороны, смысл учения Маркса о новой жизни.
Разъяснить «смысл учения Маркса о новой жизни» — вот ключ к пониманию причин того, что новая власть так долго продержалась! Народ в России в целом жил тяжело. 80% населения – крестьяне, труд в деревне, хоть и сезонный, но тяжёлый. На фабриках и заводах 9 - 10 – 12-часовой рабочий день. Безопасность труда пока ещё не на высоте. И тут «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте», и привёз из-за границы чудо чудное, диво дивное - «учение Маркса о новой жизни»! Смысл этого учения рассмотрим в другой главе.
3. Предложить Выборгскому совету переселить Козлову с детьми из сырого подвала в здоровое помещение, реквизировав для этого комнату у лиц богатых классов, как и предлагал товарищ Ленин.
Пока потрясённый приговором зал молчит, вспомним, что буквально только что из зала неслось: «Буржуйка! Собственную квартиру имеет»! Теперь это будет уже не убогая квартира! Социальное положение обвиняемой в один миг изменил революционный суд, теперь она чистая буржуйка: и собственную квартиру, «здоровое помещение», получит, и живёт на нетрудовые доходы.
Несколько минут тишины прерывает подруга Евдокии из зала: - Ой, как же хорошо!
Ура! – кричит весь зал. Ура! Машут шапками. Некоторые вытаскивают из-за пазухи один - свёклу, другой отламывает кусок хлеба, приносят ещё немудрую еду немного ожившей Козловой. Жили Питерцы явно не богато.
Голосую! Кто за приговор? – восклицает «товарищ Наташа».
Весь зал голосует «за» поднятием рук. Поднимает руку и адвокат. Но спохватывается – это же нонсенс! И прослезился.
Евдокия прозревает: я грабила, материла Советскую власть, а она меня прощает! … Революционная справедливость восторжествовала! Новую буржуйку оправдал революционный суд! Такая форма суда, которая ещё осталась у первобытных народов, вернулась в Россию по настоянию великого Н. Ленина.
Теперь нам понятно, почему буржуйка Евдокия присоединилась к пламенным революционерам – Максиму и Наташе. Три буржуя в руководстве Революцией. А что тут такого? Ведь в «партию нового типа» принимались люди всех слоёв общества, и помещики, и капиталисты, и даже был рабочий - Рома́н Вацлавович Малино́вский, оказавшийся, однако, агентом царской охранки.
Почему же товарищ Сталин, который просматривал все кинокартины, готовящиеся к прокату, не запретил эту антисоветчину? Да потому, что он ничего антисоветского никогда и не запрещал! Он смотрел в далёкое будущее, надеясь, в данном случае, что картину будет смотреть другое поколение, воспитанное на правовых нормах. Потому и наградил актёров Сталинскими премиями, что хорошо и достоверно играли. А время осмысления ещё не пришло.
Моим читателям желаю больше размышлять, чем читать.
Охотники за головами считают, что белые люди очень жестоки – они даже не едят своих врагов!
Теперь вернёмся к сюжету начала статьи: как правильно сдаться в плен. Яндарбиев, например, вовремя сдаться в руки правосудия не успел.
Вот и у Киевских сепаратистов возникли с этим проблемы. Засекают их нацики на открытых частотах, и пароль «Волга» все знают. И со специальностью артиллериста в плен не берут. Поэтому у укропов резко возросло количество шофёров и поваров. Я на взятки не намекаю, фактов у меня нет. Это чистая теория.
Где-то я читал, что солдат, герой давней истории, не знал, сколько врагов он убил, ибо стрелял из своего ружья, сидя на дне окопа, и закрыв глаза.
Сдавайся, враг!
Замри, и ляг!
Свой автомат ты разряди,
И сзади попы положи.
Согни в коленке ногу так,
Чтоб виден был бойцу башмак.
И жди, пока солдат придёт,
Тебя в кутузку отведёт.
Тебе, быть может, повезёт,
Тебя граната не убьёт.
Используй этот шанс скорей,
Пока не получил ты пи-люлей.
P.S.
Для победы на фронте и в тылу СВО необходимо восстановить гимн СССР, знамя Победы, памятник Сталину в Сталинграде с надписью: «Борцу с большевизмом товарищу Сталину от благодарных потомков».