Друзья!
Бинты и повязки. На молодых лицах. На лицах, где живые - только глаза. А напротив - очень пожилой, одуловатый, какой-то не отсюда весь из себя господин. Который на полном серьезе вопрошает с легкой, едва заметной усмешкой у этих невозможно молодых, совсем юных еще парней, у этих бинтов - повязок, у этих лиц и этих глаз, дескать, могли бы мы да по центру "их" городов, а? Могли бы?
Ну, вроде как, вариация на все ту же вечную теперь тему, модную и странно, до невозможности абсурдно популярную нынче, дескать, "мы - сразу в рай!", ну а с "ними".. а чего с "ними"-то будет? Ну, так, известно чего! Вполне себе вслух и прилюдно озвучено уже было. Видимо, не услышано. Видимо, не воспринято. Видимо..
И снова главный врач, устало дымя одну за другой сигареты, не заботясь уже нисколько ни настойчивыми нравоучениями Минздрава о табакокурения вреде, ни собственными в этой жизни перспективами, до безразличия туманными и зыбкими, устало и опустошенно наблюдает в окно, как везут и везут все новых и новых ему пациентов. Новых и новых. Прямо как "новый год". Новый год, новые пациенты, новые бодрые сказки с голубых экранов, новые обещания взамен неисполненных старых.
Все новое. Все то же самое.
А за стеклом - белый снег. Висит в стылом воздухе сплошной пеленой. Первый. Последний. Для кого-то. Но не для тебя. Пока еще не для тебя.
И ты слушаешь душевные, пронзительные песни. И ты, вполне возможно, получаешь даже и орден. Или медаль. Испытывая странную и совершенно неуместную неловкость в тот самый момент, когда медаль эта или, даже, целый орден перекочевывает из высокопоставленной холеной руки на отворот больничной твоей единообразной пижамы, а пожать, как положено, как принято, в ответ руку награждающего ты и не можешь. Нечем.
Странное ощущение. До невозможности странное и неуместное.
И белый снег за окном. И все новые и новые товарищи по несчастью - в приемном покое. Круг замыкается и все никак не может замкнуться.
- Скоро. Уже совсем скоро..
Отчего-то подумалось тебе вдруг. И глаза закрылись сами собой. И пришли сны. Речка, синяя, неохватная, теряющаяся где-то за горизонтом. Лес с тобою одним нахоженным грибным местом. Голубеющие вдали сопки. И знакомая крыша родного дома. Снег на коньке и дым над трубой:
- Здравствуй, мама, ну, вот, мы и встретились, наконец.
И тебя не стало..
Берегите себя!
С искренним уважением,
Я
P.S. "Там просто многим хлопать было нечем..":
