80 лет назад увидел свет седьмой по счёту Новогодний выпуск газеты «Краснофлотец» – ежедневное издание Северного флота. Как видим, газета выходила каждый день, не взирая ни на выходные дни ни на праздничные.
Неоднократно в разных выпусках газеты встречаются публикации о выпускниках Учебного отряда СФ – курсантах и юнгах. Вот и в этом праздничном номере мы находим материал о них.
Выпуск предварила новогодняя речь М.И. Калинина, председателя Президиума Верховного Совета СССР на 1944 год. В частности, он отметил, что
Третий раз наша страна встречает новый год в условиях жестокой борьбы с немецким фашизмом…
Минувший год был годом коренного перелома в ходе войны. Начало 1943 года ознаменовалось исторической победой наших войск под Сталинградом, а лето – второй крупной победой под Курском и Белгородом.
Величайшим событием наших дней стала Тегеранская конференция с участием трёх союзных держав – Советского Союза, США и Великобритании.
Новогодняя речь заканчивалась словами:
Наша Красная Армия… в новом 1944 году нанесёт окончательный удар фашистским захватчикам и полностью очистит от них территорию Советского Союза.
Далее на страницах газеты пестрят оперативные сводки Информбюро на 31.12.1943 г. Последняя полоса – «Новогодние игры и развлечения Захара Авралова». Здесь много шуток, загадок, хлёстких высказываний в адрес неприятеля и смешных карикатур на врага.
Есть материалы, посвящённые ратным подвигам североморцев. Привлекают внимание два фотопортрета. Это Николай Фаворов и Павел Щитов: они из команды тральщика Т-114, который недавно вернулся из дальнего и очень важного похода. Практически весь экипаж был представлен к боевым наградам.
======================================================
Среди награждённых 5 юнг, все они из Первого набора, только что закончившие обучение в Школе юнг ВМФ на Соловецких островах. В 1943-м прибыли на фронт, уже успевшие понюхать пороху, попробовать вкус солёной воды и получить свои первые боевые награды.
Медалью «За Отвагу» удостоились ученики мотористов тральщика юнги
- Бобров Валентин Владимирович
- Бунин Александр Григорьевич
Медаль «За Боевые заслуги» получили юнги
- Зорин Иван Павлович – строевой тральщика
- Светлаков Леонид Васильевич – строевой тральщика
- Щитов Павел Лаврентьевич – ученик радиста (он на фото справа)
Предлагаем ещё один материал из новогоднего выпуска газеты.
На 2-й и 3-й страницах «Краснофлотца» помещён новогодний рассказ «Боцманская ёлка», написанный А. Суворовым. Прочитайте его – не пожалеете.
Так и хочется подумать, что речь в нём идёт об отважном экипаже упомянутого выше тральщика. Тем более, что автор указывает на находящихся на борту боевого корабля самых маленьких моряков – юнг.
======================================================
Отношения между боцманом Ефимом Вешкиным и помощником командира корабля старшим лейтенантом Булановым, носившие характер крепкой морской дружбы, вдруг испортились, когда боцман предложил устроить на корабле елку.
Боцману хотелось весёлой ёлкой, маленькими ёлочными сюрпризами, которые бы напоминали краснофлотцам и родной дом и милое детство, порадовать и повеселить матросские сердца, порядком уже зачерствевшие в суровых морских походах. Но помощник командира этому воспротивился.
– Пустая затея – ёлка, – сердито говорил Буланов. – Воевать надо, а нё ёлками забавляться. Да и уставом не предусмотрено. А вот статья 437 прямо говорит: «Следует обратить, внимание на опасность наличия на верхней палубе горючих предметов...» А ведь ёлка на палубе – это всё равно что бочка бензину.
– Так если пойдем в поход, мы выбросим её.
– Поймите, боцман, ёлка устраивается для маленьких детей, в у нас дяди по четвертому да по пятому году служат.
– Да ведь и взрослая душа радуется, глядя на ёлку. – Затем боцман пустил в ход совершенно неотразимый аргумент. – А кроме всего прочего, у нас на корабле юнги есть. Пусть мальчишки порадуются.
Помощник был непоколебим.
«Молод еще Буланов, думал боцман, уходя. Конечно, устав он знает, службу справляет неплохо, но вот дорогу к сердцу матроса ещё не нащупал. Но, упрямый чёрт, не знаешь сам, что надо моряку, так хоть не препятствуй другим».
Вопрос о ёлке всё же был решён в положительном смысле перед командиром корабля. Но легко сказать, а каково-то добыть эту ёлку, когда на голых заснеженных свалах не только ёлки, а даже кривые березки не растут. Боцману Ефиму Вешкину пришлось проявить всю свою изворотливость. Ёлка была добыта и доставлена на корабль, как говорил боцман, из глубокого тыла.
В ожидании того дня, когда её начнут украшать заботливые матросские руки, она лежала на рострах, радовала своей пушистой зеленью моряков и сулила им много весёлых минут.
Но обстоятельства вдруг снова обернулись против боцманской ёлки. В канун Нового года кораблю было приказано выйти в боевую операцию. Получая указание на поход от помощника командира, боцман как бы невзначай спросил:
– А как же с ёлкой?
Буланов в ответ бросил на боцмана такой выразительный взгляд, будто огненными буквами. выжег на его сердце всю статью 437 Корабельного устава. Вешкин выскочил из каюты, не помня себя
Прозвучал сигнал: «Корабль к походу и бою изготовить!» Боцман, распоряжаясь на верхней палубе, на минуту остановился у ёлки. Лицо его помрачнело. С ёлкой, добытой таким трудом, приходилось расставаться. Но куда её деть? Отдать на дрова? Жалко. Бросить на пирсе? Но это всё равно, что преподнести новогодний подарок боцману соседнего корабля мичману Ловкачёву, который любит поживиться за чужой счёт.
Вешкин не любил Ловкачёва. Это такой пройдоха, что не преминет не только ёлку, но даже обшарканную швабру прихватить у соседа. Нет, уж, лучше ёлку списать за борт. Пока эти мысли проносились у боцмана, подошёл краснофлотец вестовой Шарко и сказал:
– Старший лейтенант приказал унести ёлку.
Не успел боцман опомниться, как Шарко подхватил ёлку и понес её на пирс. У Вешкина в сердце закипела злость на Буланова, который использовал создавшуюся ситуацию, чтобы ещё больше растравить боцманскую душу. И в этот вечер голос боцмана, распоряжавшегося на верхней палубе приготовлением корабля к походу, походил на рычание разъярённого льва. Моряки сочувствовали боцману и, чтобы смягчить его горе, рвали и метали в работе.
Боцман втайне утешал себя тем, что операция будет длительной и успешной и что когда возвратятся в базу, то о ёлке все забудут, новогоднее настроение пройдёт, и всё искупится радостью победы.
Но и тут расчеты боцмана не оправдались. Корабль ходил на обстрел вражеских берегов. Обстрел продолжался совсем недолго. Артиллеристы обрадовались случаю показать свое искусство, развернулись во всю силу и, как они говорили, «здорово дали фрицам прикурить». Немецкая береговая батарея вначале пыталась противодействовать, но десятком залпов североморцы привели её к молчанию и продолжали долбать вражеские объекты. На далёком берегу были видны отблески больших взрывов и зарево пожаров. Новогодняя иллюминация удалась на славу.
Под утро корабль возвратился в базу и ошвартовался на старом месте. Люди, утомленные походом и боем, завалились спать, только боцману Ефиму Вешкину было не до сна. Приведя своё хозяйство в порядок, боцман сошёл на пирс и долго бродил по нему, заглядывая во все закоулки, всё надеясь где-нибудь обнаружить оставленную ёлку. Но ёлки не было. Ясно, Ловкачёв не зевал.
Сердитый и на помощника, и на Ловкачёва, и на Новый год, который доставил ему столько огорчений. Вешкин закрылся в своей каюте и лег на койку. Он страшно устал. Однако сон кружился над ним и не мог одолеть горьких мыслей. Только временами на минуту боцмана охватывала тяжелая дремота, и тогда перед ним возникала до осязаемости реальная ёлка, блиставшая золотом и серебром своих побрякушек и сотнями разноцветных огней, а краснофлотцы, взявшись за руки, как дети, танцевали вокруг ёлки. Но эти видения исчезали так же быстро, как и появлялись.
Вешкин ворочался на койке, вздыхал, и его неотступно, как назойливый шмелиный зуд, преследовала мысль о ёлке. Вдруг в его мозгу, склонном ко всяким необыкновенным выдумкам, возникла мысль соорудить самодельную елку из подручного материала.
«А в самом деле, почему ёлка должна быть из ёлки? – думал Вешкин. – Можно ведь устроить её из обыкновенных веток. Или почему для этой цели нельзя использовать новые голики? Развязать пяток голиков, смонтировать их на каком-либо штоке, украсить – вот и всё. Можно и украшения такие же шуточные сделать».
Вешкин отбрасывал эту мысль, как кощунственную, но потом снова возвращался к ней и обдумывал во всех деталях. Во всём этом его особенно привлекало то обстоятельство, что помощник никак не может придраться: голик на корабле – это вполне уставная принадлежность, и тут Буланов уже не может приказать вынести на пирс, как он сделал с ёлкой, даже если корабль вступит в морской бой с десятком кораблей врага.
Время шло, скоро должен был прозвучать сигнал поздней побудки. Наконец, боцман решил. Он встал, оделся и отправился в свою кладовую. Запас голиков был большой. Березовые и пушистые, с засохшими листьями, они вполне могли заменить ёлку. Постояв с минуту в раздумьи, боцман решительно сунул под мышку полдюжины лучших голиков и направился в ленинскую каюту, где он решил произвести эксперимент с ёлкой.
Войдя в ленкаюту, боцман включил свет и застыл в неописуемом изумлении. Перед его взором встала сказочно роскошная, сверкающая всеми цветами радуги ёлка, совсем такая, такая мерещилась ему во сне. Вешкину подумалось, не спит ли он. Он сделал три шага и дотронулся до ёлки. Побрякушки издали тихий и мелодичный звон. Нет, это не сон. Как бы в доказательство этого из-за ёлки раздался чей-то сонный голос:
– Кто там? Не видишь, что ли — ленкаюта закрыта.
– Шарко, это ты? – спросил Вешкин.
– Я, товарищ боцман.
– А ёлка?
– Так эта ж наша елка, товарищ боцман. Когда мы уходили, помощник вызвал меня и говорит: «Отнеси-ка боцманскую елку ко мне на квартиру, там она сохраннее будет». Ну я и отнёс. А нынче, когда возвратились, он дал мне записку и послал к себе домой. Прихожу, а там полный аврал. Помощникова жинка да еще штук три девки вовсю оборудуют ёлку. Помощникова жинка прочитала записку и говорит:
– Вот и готова ваша ёлка, можете взять.
Ну я, конечно, не растерялся, на плечо её – и айда на корабль. Только на улице патруль чуть не загрёб меня в комендатуру. Чудаки, думали, что я пьяный и стащил где-то ёлку. Но я им, конечно, доказал, что вполне тверёзый, а ёлка наша корабельная. Вот сейчас приводил её в порядок да малость вздреманул. И, помолчав, Шарко добавил. – А поначалу я думал, что помощник берёт ёлку себе, насовсем.
– Думал! Какое право ты имел так думать! Не такой наш помощник, чтобы обижать матросов. Это ведь понимать надо! Он хоть и молодой, а матросскую душу насквозь видит. Да разве он мог лишить матросов такой забавы?
Прочитав нотацию вестовому за то, что тот посмел такое подумать о помощнике командира, боцман, выходя из ленкаюты, бросил:
– Ну, ты, Шарко, кончай, кончай, поскорее с ёлкой. Чтоб она меня к побудке в полном порядочке была. – Боцман сказал это таким тоном, будто дела с новогодней ёлкой шли так, как были им задуманы.
======================================================
Подписывайтесь на канал, комментируйте, ставьте лайки, задавайте вопросы. Кого бы Вы ещё из своих родственников или знакомых предложили для публикаций на страницах данного канала? У нас есть ещё что рассказывать о курсантах и юнгах Учебного отряда Северного флота.