ЯССЫ - ДОН

ГЛАВА 1.

Погода была тихой, безветренной.С ночного неба срывался лёгкий пушистый снег.Казалось зима в самом начале, хотя уже февраль, и морозы должны быть немилосердными, ан нет.
Небо было безоблачным, и потому луна хорошо освещала ночные Яссы: дома, улицы и дорогу по которой стремительно быстрым шагом шёл полковник.Фамилия его была Дроздовский, звали полковника Михаил Гордеевич.
Полковник не замечал ни снега, ни необычно тёплой февральской ночи.Он был весь погружён в свои мысли.
Подойдя к дому где он квартировал, Михаил Гордеевич машинально отдал честь часовому, открыл дверь и шагнул внуть.Пройдя скрипучими ступенями и поднявшись к себе в комнату он зажёг настольную лампу, положил на вешалку папаху, снял шинель, но ощутив прохладу нетопленого помещения набросил её на плечи и сел на стоящий у стола диван перед висящей на стене картой боевых действий.Её теперь не завешивали, в этом не было необходимости.Никто больше не шёл в атаку, никто не держал оборону.
Война была, но войны не было.Переворот 17-го года отменил всё, в том числе и боевые действия.
Михаил Гордеевич шумно вздохнул, снял запотевшее пенсне, вытащил из кармана носовой платок, протёр запотевшие стёкла, снова одел пенсне, достал записную книжку, записал:

ЗАПИСЬ ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
23 февраля.

Вчера до поздней ночи читал описание района предстоящего перехода — страшно; время разлива, ряд речек, мостов нет. Через Днепр у Берислава они могут быть разведены. Трудность предприятия колоссальна.

Узнал, утром о пожаре складов в Скентее. Назначено расследование.

10; у. — Запрет румынским кабинетом министров перевозки и вообще выхода с оружием. Мотивы: предстоящий мир Румынии, а главное — Украйна заключила мир и объявила нейтралитет; без её разрешения нельзя. Кельчевский поехал немедленно к Главнокомандующему. Мое решение — в 10–11 вечера отправить в Унгени 3 роты (на подводах), эскадрон, легкую батарею и взвод (горную бросить — снаряды подмочены), пулеметные команды, штатный обоз; колебания некоторых начальников — офицеры 26 артил. бригады. Идти силою через мост — в карман пропуски и разрешение министра, способ — сам в голове колонны и на огонь — огонь.

Предположение, что перевозка была ловушкой — всего можно ожидать.

Весь день беготня по ликвидации вещей.

В 6 вечера — перемена, разрешение; подали новый список подлежащих выходу частей, вооружение материальной части, требование на снаряды, патроны и оружие новое, прежние аннулированы. Разрешение Авереску. Не верю, опять игра. А время бежит, нужны спешные распоряжения. Добавление артиллерии в расчет на Кишиневцев. Им придется идти пешком — нужно увеличить обоз.

Прибытие двух рот румын днем в Соколы. Демонстрация — узнав, приказал ответить тем же.

Разговор с Бологовским.

Опять бессонница.

Вскоре раздался стук в дверь.
- Разрешите?- это был адъютант Дроздовского капитан Василий Ермолов.
- Заходи,- кивнул Дроздовский.
- Михал Гордеевич, простите,- виновато развёл руками Ермолов,- Я ждал Вас весь вечер.Камин здесь жрёт чёрт его знает сколько дров...Я топил с с шести часов, но дров больше нет.
- Ничего, Вася,- оборвал его Дроздовский,- Как нибудь до утра не замёрзну, а там...
- Неужели выступаем?- удивился Ермолов.
- Хочу надеяться,- ответил полковник.
- Дали "добро"?- спросил адъютант.
- Румыны?- переспросил Дроздовский,- Дали.Вот только...Войналович не появлялся?
- Никак нет,- ответил Ермолов.
- Где же его носит?- не то адъютанта, не то сам себя спросил Дроздовский и глянул на часы,- Уж за полночь.

ДЛЯ СПРАВКИ
Войналович Михаил Кузьмич
Русский офицер, Генерального штаба полковник. Участник Китайского похода, Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Георгиевский кавалер. Начальник штаба 1-й Отдельной бригады Русских добровольцев, совершившей Поход Яссы - Дон. Ближайший сотрудник и помощник, друг командира отряда Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского.

Войналович должен был привезти деньги, которые надо было заплатить румынам за беспрепятственное прохождение через все их посты.
- Михал Гордеевич, может чаю?- спросил Ермолов,- Самовар готов.
- Пожалуй,- согласился полковник.
Вскорости на столе стоял самовар, лежали ароматные плюшки.
- Вася, садись, попьём чай вместе,- предложил Дроздовский собравшемуся уходить Ермолову.
-А ты всё же тут курил,- укорил Дроздовский адъютанта,- Я же просил...
- Михал Гордеевич..,- начал было Ермолов, но Дроздовский его перебил.
- Вася, это вредит здоровью,- полковник вздохнул,- Ладно.Я всё хотел спросить, где ты это всё берёшь?
- Что? - не понял Ермолов.
- Ну плюшки, чай...Продукты.
- Позвольте не отвечать на Ваш вопрос,- смутился адъютант.
- Тогда я отвечу,- сказал Дроздовский,- Меняешь на местном рынке.Я прав?
Ермолов молчал.
- Интересно, на что же?
- Михал Гордеевич,- Ермолов встал из-за стола,- Простите Христа ради.
- На что меняешь? - повторил вопрос Дроздовский.
- На своё обмундирование,- тихо ответил Ермолов,- На старое, оно мне уже ни к чему.Вы же недавно выдали новое, английское.
- Для меня значит расстарался,- кивнул Дроздовский,- А сам как же?
- Да что я,- махнул рукой Ермолов,- Я ведь целыми днями здесь с бумагами, с телеграфом.А в штабе всегда есть и чай, и ... всё остальное.А Вы? Вы ж целыми днями в заботах.Вот сегодня наверняка не обедали.
- Верно,- согласился полковник.Ему действительно некогда было обедать, он даже не думал об этом.
- Кстати о телеграфе,- вспомнил Дроздовский,- с Дона ничего нового нет?
- Нет,- вздохнул Ермолов.
С минуту они молчали.
- Михал Гордеевич,- первым нарушил молчание адъютант,- Неужели правда Новочеркасск сдали?
- Хотелось бы думать что нет,- ответил Дроздовский,- Но...
- Куда же теперь выдвигаться?- спросил Ермолов.
-Куда-то двинем,- ответил полковник,- Во всяком случае здесь не останемся.И другого пути у нас нет.

ДЛЯ СПРАВКИ
К середине февраля положение на юге России, через который лежал путь следования предполагаемого корпуса, находился в состоянии полной анархии. «Бескровная» русская революция начала выражаться в исступленной безудержной войне всех против всех. Море крови, пытки, насилия и грабежи на фоне страха, угнетенности и пассивности масс — вот картина царившего там хаоса.

Связь с Доном была порвана.

На фоне растерявшейся среды людей, долг которых был руководить и поддерживать в такие критические минуты, когда их опыт и авторитет могли бы поднять дух и объединить всех для борьбы с большевизмом, — встает скромная фигура полк. Дроздовского, объявившего: «Я иду — кто со мной?»

«Я иду — кто со мной?» - вспомнил Дроздовский.Этот лозунг объединил многих, но идти было гораздо труднее чем предполагалось.Прошёл месяц, а добровольцы всё никак не могли двинуться с места.Румыны чинили препятствие одно за другим, то никак не давали разрешения забрать снаряды, то не давали пропуска, то не давали паровозы для формирования эшелонов.
Дроздовский не предполагал, что труднее будет не воевать а одолеть всю эту бюрократию, нехватку продовольствия, денег.Это была другая, скрытая война.Здесь враг был более коварен потому что невидим, и имя этому врагу было подлость, предательство, ложь.
Дроздовский взглянул на часы - четверть первого.
- Пойду я,- сказал Ермолов,- А Вы ложитесь.
- Да, да,- машинально ответил Дроздовский, но тут же добавил,- Когда явится Войналович, буди.
- Хорошо,- кивнул Ермолов и вышел из комнаты.
Дроздовский прилёг на диван укрывшись шинелью.Минут двадцать он ворочался, сон не шёл.Уже которую ночь он не мог спокойно уснуть, сказывались нервы, переутомление было немыслемо.
Вдруг вспомнилось детство: отец, сестра...Он играет в войну с самодельным деревянным револьвером.А вот он уже кадет, учится военному делу.Вот он вместе с другими кадетами в строю, а перед строем неспешно прохаживается начальник кадетского корпуса.
- Господа будущие офицеры! - говорит он зычным хорошо поставленным голосом,- Вы все выбрали военную стезю.Она нелегка, но почётна.Здесь вас научат многому: владению оружием, вы научитесь управлять лошадью, изучите тактику и стратегию военного дела.Но главное, чему вы должны научиться, это любить свою Родину - Россию.Любить и защищать.
"Любить и защищать,"- повторил про себя Дроздовский.Тогда это всё казалось обычными громкими словами, и вот наступило время когда Россию действительно надо было и любить, и защищать.
Далеко не все последовали этому лозунгу.К большому сожалению многие офицеры, те которых Дроздовский хорошо знал и считал настоящими патриотами избрали другой путь.Кто-то решил выжидать, кто-то переметнулся на сторону большевиков.Раскол произошёл даже среди его окружения.После очередного совещания не найдя понимания среди офицеров полка Михаил Гордеевич зашёл сюда, в свою комнату, очень раздражённый.Он готов был крушить всё и вся.Будучи в гневе он швырнул папаху в угол, и она чуть не угодила в икону.
Михаил Гордеевич остановил взгляд на Святом лике, подошёл ближе, перекрестился.
- Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, прости мя грешнаго,- произнёс он и добавил,- Прошу Тебя, вразуми их, наставь на дело праведное, защити Россию.
Дроздовский не заметил как уснул.

ГЛАВА 2.


Проснулся Михаил Гордеевич оттого, что луч солнца светил ему прямо в глаза.Он достал часы и с ужасом увидел что было уже половина девятого утра.
- Чёрт возьми!- Дроздовский вскочил, быстро одел шинель и крикнул,- Ермолов!Ермолов!
- Я здесь, господин полковник!- открыв дверь ответил Ермолов.
- Войналович прибыл?- спросил Дроздовский.
- Так точно.
- Давно?
Ермолов молчал.
- Давно?- повторил громче свой вопрос Дроздовский.
- В три часа ночи,- тихо ответил адъютант.
- Вася, какого чёрта?!- крикнул Дроздовский,- Я же приказал!Почему не разбудил?Я тебя под арест отправлю!
- Михал Гордеевич, Михал Кузьмич приказал Вас не будить,- стал оправдываться Ермолов,- Я хотел, но он...
- Вася, ты чей адъютант - мой, или Войналовича?- продолжал бушевать Дроздовский,- Время идёт, деньги надо отвезти, а я тут сплю по твоей милости!Войналович тоже хорош.Я ему задам!Где он?
- Михал Грдеевич,- Ермолов вздохнул,- Михаил Кузьмич уже всё сделал.
- Что сделал?- не понял Дроздовский.
- Деньги переданы румынам, бумаги подписаны, разрешение есть,- ответил Ермолов и добавил,- Войналович сам всё сделал.Мы с ним полночи составляли бумаги.
- Вот как?- удивился Дроздовский.Постепенно он стал понимать что к чему.
- Ах, Войналович, ах, Михаил Кузьмич,- Михаил Гордеевич стал понемногу успокаиваться,- Значит приехал, сам всю ночь не спал,а меня просил не будить?Хорош.
Дроздовский подошёл к окну.
- Значит всё улажено?- спросил он у адъютанта.
- Румыны ждут Вас в полдень для окончательного согласования,- ответил Ермолов,- Время ещё есть.
- Так,- Дроздовский забарабанил пальцами по столу,- Ну тогда сообрази горячей воды - побреюсь.
- Ага,- Ермолов собрался уходить, но Михаил Гордеевич его остановил.
- Вася,- Дроздовский пристально посмотрел на адъютанта.
- Да, Михал Гордеевич?
- Ты это...Извини, погорячился,- сказал Дроздовский и улыбнулся.
- Пустяки,- махнул рукой Ермолов и улыбнулся в ответ.
- Ну давай, скорей,- сказал Дроздовский и провёл ладонью по небритой щеке.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
24 февраля.
Надо ускорить перевозку — набросал новый план — тот сделали без моего утверждения. Опять караул не дает бензина; на остатки еду с шт. — ротмистром Преображенским. Выбрасываем 4 эшелона. Артиллерия пойдет походом кроме мортир. Эскадрон и часть обоза под командой Федулаева. Остается 3 эшелона — почти мой расчет. Издевательства продолжаются — не дают ни снарядов, ни инженерного имущества, ни оружия, ничего; что Главная Румынская Квартира разрешила — не дают караулы. Прямо саботаж; эшелоны погружены, стоят, вечером спрашивали, можно-ли ехать, но так и не тронулись. Сегодня уезжают миссии — опять жди. Весь день состояние озлобления, нервность крайняя, офицеры все издерганы; решение горняков.

Опять пишем в Румынскую Главную Квартиру, а также о пропуск Федулаевской колонны — только к чему пропуска, непропускающие! Около 8 веч. бензин и инженерное имущество даны; снаряды и пропуски обещаны. Эшелоны двинутся завтра — по-живем — увидим. Распоряжение Синедриона о праве не идти. Положение у нас.


Поездка в Соколы около 2; час. дня. Все по железной. Утром узнал, что в Александрии всего 6 эшелонов. Наконец все выдано — днем получали снаряды, патроны, гранаты ручные, ружья и т. п. Конец. Сегодня должны отойти два эшелона. Разговор с Яцевичем, (движение немцев), около 300 офицеров у него в районе Галаца, спрашивал, как присоединиться. Поздно!.. Конная дивизия идет — части Грикопуло должны присоединиться; разговор с ним — указал сбор в районе Устья.

Сведения с Дона большевистских искрограмм: Ростов и Новочеркасск пали. Какие же у нас тогда цели, как искать соединения? Страшная трудность задачи. Время покажет, а пока по намеченному пути, лишь бы немцы пропустили.


* * *

Наконец всё решено, всё улажено.Эшелоны грузятся, некоторые подразделения идут пешком, вагонов не хватает, бронеавтомобили едут своим ходом, конные роты идут в авангарде.
Дроздовский и Войналович подъехали на автомобиле к штабу.
- Михал Кузьмич,- обратился к Войналовичу Дроздовский,- Ты всё же прекращай меня оберегать.
- Ты о чём, Миша?- Войналович сделал вид что не понял.
- Ты знаешь, о чём я,- ответил Дроздовский.Ты же понимаешь, что я должен быть в курсе событий.
- Не переживай,- улыбнулся Войналович,- Всё будет в порядке.
- Будет,- согласился Дроздовский,- Если ты немедля отправишься на ж/д станцию и проконтролируешь погрузку эшелонов.Не доверяю я румынам.
- Хорошо,- кивнул Войналович.
- Возьми машину, так скорей будет,- продолжил Дроздовский,- Я в штабе.

- Вася!- крикнул Дроздовский закрывая за собой дверь.
Я здесь, Михал Гордеевич,- Ермолов вошёл следом держа в руке узкую телеграфную ленту.
- Что там?- поинтересовался Дроздовский.
- Да вот,- ответил Ермолов протягивая послание,- От Алексеева.

"ДРОЗДОВСКОМУ зпт СРОЧНО тчк В ВАШУ АВАНТЮРУ НЕ ВЕРЮ тчк ХОТИТЕ ИДТИ зпт ИДИТЕ тчк ОФИЦЕРОВ НЕ НЕВОЛЬТЕ зпт КТО ХОЧЕТ ОСТАТЬСЯ зпт ПУСТЬ ОСТАЁТСЯ тчк АЛЕКСЕЕВ тчк",- прочитав Дроздовский переменился в лице.
- Что это значит?- спросил Ермолов.
- Это чёрт знает что!- вспылил Дроздовский и кинул послание на пол,- Я вообще не понимаю, что у них там на Дону происходит.Сами всё поздавали, и меня ещё учат.Разве я кого неволю?Заигрались они там в свою демократию.

ДЛЯ СПРАВКИ
С захватом власти большевиками и фактическим прекращением войны наступил полный развал русской армии. Один лишь Румынский фронт, находившейся в иных условиях, благодаря присутствию румынских войск, границы, отделяющей его от хаоса в России, и т. д. кое-как сохранял внешний порядок.

Дроздовский прошёл в свою комнату и не раздеваясь сел на стул.Последний день он здесь, в Яссах, да, последний.Вот вернётся Войналович, соберём вещи и на Дон.Вещи...А что тут собирать?
Дроздовский усмехнулся сам себе.Из вещей у него был маленький саквояж в котором были две записные книжки, томик Э.Золя, фотокарточка семьи и маленькая икона.
- Михал Гордеевич,- в комнату вошёл Ермолов,- Войналович звонил со станции.
- Ну!- Дроздовский вскочил со стула.
- Эшелоны пошли,- продолжил адъютант.
- Слава Богу,- выдохнул Дроздовский.
"На Дон, на Дон"...

ГЛАВА 3.

Из дневника Дроздовского

28 февраля.

Около 12 приехал в Соколы. Одну броневую сдали румынам, продали три броневых машины, но дешево за бензин и деньги. Зато имеем не менее 200 пудов запаса только в батарее. Эшелоны 4 и 5 ушли, грузится 6-ой. По-видимому не все поместится в эшелон — дал указание все худшее и менее нужное продать. Вернулся в 12; в Управление — сведение, что немцы заняли Раздельную и станции дороги; Украинцы пристально следят — сказал Федоров. Просил распустить завтра слух, что, сосредоточившись на сев. — вост. от Кишинева, пойду на Рыбницу, Балту, Ольвиполь на соединение с поляками. Авось надую немцев, хотя сомнительно; положение в общем тяжелое — слишком поздно уходить. Офицер 2-ой бригады не может сегодня ехать, и чтобы не задерживать уход, взял 75 т. руб. за 120.000 лей для уходящих с собой. — Выехали из общежития в 2; часа. Мигай остался, чтобы взять Лаурин-Клемент. — будет нагонять. Я с Неводовским, Храповым и пом. шофера пошли вперед на Пирсе. До границы раза три останавливали с пропусками. В Унгенах нагнали броневиков на переправе; возня с комендантом, детально проверяющим машины. Ступин, наскочив на Пакар на переднюю машину, разбил фонари, помял крыло; с машиной что-то не в порядке — ее буксировали; остался сзади еще и грузовой Пакар. Погода хмурится, начинает накрапывать. Дорога дрянь, ухабы.

От Унген на Пирсе ушли значительно вперед. Хоть-ли сегодня попасть в Кишинев (остальные решили ночевать в дороге), но остановки с пропусками, две лопнувших шины и плохая дорога — задержали — уже темнело, часов в 8–8; приехали в Калараш; фонари не горят, ночевать в Кишинев негде. Решили искать приюта у священника (благочинный). Разговоры на темы пережитого, хозяйничанье большевиков, приход румын.

Дождик, дорога немного грязнится.

* * *

Эшелоны двигались по железной дороге как казалось Дроздовскому крайне медленно.Сам же он ехал в Пирсе по разбитой вдрыск дороге за шедшими впереди стрелковыми ротами.Машину то и дело кидало из стороны в сторону, несколько раз они буксовали, толкали Пирс.Наконец под вечер перед ними появился Кишинёв.Смеркалось...
- Я пойду поищу место для ночлега,- сказал Ермолов.
- Хорошо,- согласился Дроздовский,- И поищи там Войналовича.
- Есть!
- Скажешь ему где мы будем.
Дроздовский вдохнул полной грудью морозный воздух февральской ночи.Тишина.На небе ярко блестели звёзды.Звёзды...Он не видел их очень давно,бесконечно давно.
Водитель возился с мотором.
- Что там, Паша?- спросил Дроздовский водителя.
- Надо менять бензонасос,- ответил тот,- У меня есть, я бы поменял, но не видно ни черта.
- Ничего, сейчас нам Ермолов подыщет какое нибудь жильё.Надеюсь, там будет свет.
Минут через двадцать прибежал Ермолов.
- Поехали, вон крайний дом возле церкви,- сказал запыхавшийся адъютант,- Там священник живёт, согласился принять нас на постой.
- Ехать не получится,- ответил Дроздовский,- Пирс поломался.Надо толкать.
- А ничего, тут с бугорка,- согласился Ермолов.
- Паша, садись за руль, толкнём,- приказал Дроздовский.
Утопая по щиколотки в снегу и ещё не успевшей замёрзнуть грязи Дроздовский вместе с Ермоловым дотолкали автомобиль до указанного дома.
- Здравствуйте, батюшка,- поздоровался Дроздовский с хозяином дома,- Как к Вам обращаться?
- Здравия Вам,- ответил священник,- Зовите просто, отец Сергий.И прошу, проходите в дом.
При свете лампы Дроздовский более пристально рассмотрел батюшку.На вид ему было лет шестьдесят, глаза с прищуром, нос прямой, губы застыли в улыбке, окладистая борода немного не доходила до наперстного креста.
Завидев в углу иконы Дроздовский, а вслед за ним и Ермолов перекрестились.
- Проходите к столу,- пригласил отец Сергий,- Намаялись поди в дороге, озябли.
- Есть немного,- согласился Ермолов, но тут же получил тычок локтем от Дроздовского.
- Мы ненадолго, отец Сергий,- сказал Дроздовский,- Только до утра.Сильно спешим.
- Садитесь, садитесь,- батюшка настойчиво приглашал к столу,- И жаль, что ненадолго.
- Отчего же?- удивился Дроздовский.
- Оттого что устали мы от беспредела бесовского,- ответил батюшка,- Безвластие хуже всего.У нас тут то красные, то бандиты какие.Несёт Россию в тар-тара-ры, спаси её, Господи.
- А Вы значит за порядок?- спросил Ермолов.
- Конечно, а как же иначе?- удивился священник,- А порядок, он на нашей земле только при Государе Императоре.
- И многие так думают?- спросил Дроздовский.
- К сожалению нет,- вздохнул батюшка.
На столе появилась нехитрая снедь и бутылка с наливкой.
- А это ещё что?- спросил Дроздовский указывая на бутылку.
- Так ведь согреться,- ответил батюшка.
- Уберите,- потребовал Дроздовский.
- Михал Гордеевич,- Ермолов с укором посмотрел на полковника,- С мороза по чуть-чуть.
- Да, по чуть-чуть,- повторил вслед за Ермоловым отец Сергий,- По чуть-чуть можно.
- Ну хорошо,- согласился Дроздовский,- Вы пейте, а я чаю.
Отогревшись и немного покушав пошли разговоры о настоящем и будущем России.
- Не будет пути России без Царя,- сказал отец Сергий,- Не будет.Взбунтовали народ, взбаламутили, а теперь что?
- Что?- переспросил Дроздовский.
- А теперь вся эта пена, вся эта муть которой надобно на дне лежать всплыла.Она всё одно опять на дно ляжет, только вот сколько крови из-за неё прольётся, сколько душ людских погубится...Знаю одно - Россия никогда не будет прежней.
- А какой же она будет - спросил чуть захмелевший Ермолов.
- Другой,- ответил батюшка,- Другой будет Россия, ибо семя зла взрощено, кинут раздор промеж людьми.И пойдёт брат на брата а сын на отца.
- Ну, отец Сергий,- перебил того Ермолов.Не рисуйте такую мрачную картину.
- Помолчи, Вася,- прервал адъютанта Дроздовский,- Батюшка прав, увы.В Библии про то сказано.
- В Библии?- удивился Ермолов,- там что, про Россию сказано?
- Там про всё сказано,- ответил Дроздовский,- А ты видать не читал?
Ермолов молчал.
- Истину говоришь,- кивнул отец Сергий,- Значит в Бога веруешь.А много ли нынче таких осталось?
- Того, батюшка, не ведаю,- вздохнул Дроздовский,- Но знаю - есть такие.Вот их-то я и хочу собрать под знамёна России.
- Смотрю я на тебя,- батюшка подвинулся ближе к Дроздовскому,- И вижу: молодой ты совсем, а уже полковник, знать доблести тебе не занимать.И в Бога веруешь, это хорошо.
Отец Сергий встал, подошёл к иконам, перекрестился.
- Поздно уже,- сказал он повернувшись к гостям,- Идите в комнату, там вам уже постелено.Ложитесь спать, а то когда ещё на кроватях отдохнуть придётся.
- Это верно,- согласился Дроздовский и толкнув дремлющего за столом Ермолова сказал,- Идем спать.
- Идите,- сказал отец Сергий и прикрыв за гостями дверь добавил,- А я за вас помолюсь.
И стал читать молитву перед иконами.

ГЛАВА 4.


Из дневника Дроздовского:

1 марта.

Насморк и бессонница продолжают изводить. Хозяева артиллеристы напоили чаем. Выехали около 11. На подъеме в Калараш долго возились по скользкой мокрой дороге, буксовали колеса, долго надевали цепи, в остальном добрались до Кишинева без приключений около 2 часов дня. Прямо в штаб 2-ой бригады. Сдал деньги, по-видимому присоединится мало — несколько десятков — результат работы руководителей и прямо отговаривающих и затрудняющих и всячески работающих против (особенно, говорят, Асташев и Ракитин); вообще состав оставляет желать лучшего — распущены, разболтаны. В 6-ом часу узнал о прибытии горного и кав. эшелона — было столкновение на одной станции, кажется Калараш, с румынами, выславшими роты, выставившие пулеметы; у нас ответили тем-же выставлением пулеметов с лентами; одному румынскому офицеру дали затрещину, разошлись миром, румыны ушли и больше не занимались провокацией.

2 марта.

Утром в помещении 4-го полка собрались офицеры — говорил о том, что обязаны прийти все, но что не гонюсь за числом, нужны только мужественные, твердые, энергичные, нытикам не место; кто идет — пусть поторопится присоединиться сегодня и завтра утром.

* * *

Наутро принимали добровольцев.В доме отведённом под штаб было шумно.Собрались и офицеры, которые по воле случая были в Кишинёве, и солдаты шедшие домой, но застрявшие по разным причинам здесь, и местные жители в основном любопытствующие.
У окна за столом восседал Войналович, за другим столом с бумагами сидел штаб-ротмистр Авдеев, он и записывал добровольцев по указанию Войналовича.
Дроздовский скромно сидел на стуле около двери.В коридоре шли разговоры.
- А что, правда формируют дивизию?
- Да не дивизию, полк.
- А кто командовать будет?
- Какой-то полковник.
- Какой?
- Дроздовский.
- Не слыхал.
- А платить сколько будут?
- Чего?Добровольцев набирают.
- А что, добровольцам деньги не нужны?Или они все за ради Христа головы под пули подставлять будут?
- У тебя совесть есть?Россию спасать надо.
- Тю!Пойду я.Счастливо оставаться.
- Иди, иди, "патриот".
- А далёко идти собираются?
- Говорят,на Дон.
- На Дон?Там же красные!
- Вот их оттуда и выбьем.
- Э, не.Это не по мне.
Дроздовский через неприкрытую дверь долго слушал эти речи, и всё его естество закипало.Наконец он не выдержал и вышел в коридор к толпе.
- Господа офицеры, солдаты и гражданские!- обратился он к стоящему люду,- Здесь формируется Добровольческий отряд, здесь набирают тех, у кого ещё осталось чувство ответственности перед Родиной, перед Россией.Вступая в наш отряд вы должны понимать, на что идёте.Мы принимаем всех кому небезразлична судьба нашей страны.Те кто пришёл сюда за деньгами, за орденами, за славой или за чем нибудь ещё в этом роде, я вынужден огорчить - ничего из вышеперечисленного не будет.Посему я прошу остаться тех кто действительно хочет и может защищать Россию.
Дроздовский вошёл обратно в комнату к опешившим Войналовичу и Авдееву.
- Что?- спросил он Войналовича.
- Михал Гордеевич,- выдавил из себя Войналович,- Зачем ты так?Они сейчас все уйдут.
- Уйдут, значит они нам не нужны,- отрезал Дроздовский,- Настоящие патриоты ещё будут, не верю что таких нет.
К вечеру посчитали - записалось семьдесят два человека.
Дроздовский вышел на крыльцо, там уже был Войналович.
- Зря ты так, Миша,- сказал он,- Это же люди.
- Люди?- переспросил Дроздовский,- Это что, вот это люди?!Это защитники Отечества?Гнать таких из армии коленом под зад!Ты что же не видишь, они о своём благополучии пекутся, о деньгах, о благах.
- Я понимаю тебя, Миша, ты мне-то не рассказывай,- ответил Войналович,- Но и людей понять можно.Они ведь тоже много чего видели.Война для каждого не прошла даром.
- Но мы же с тобой не стали другими,- возразил Дроздовский,- Мы же понимаем, что происходит.Сейчас начинается другая война, и она будет куда страшней той что была.Мы будем воевать не против немца, австрияка, мы будем воевать против таких же как мы, против русских.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Нет, и не может быть страшней войны чем гражданская.В ней брат убивает брата, сын отца.А самое страшное то, что ничего нельзя изменить, ровным счётом ничего.И тут уже чья возьмёт.
- Да, чья возьмёт,- повторил вздохнув Войналович.
- Но я верю, Бог не оставит ни нас, не Россию,- продолжил Дроздовский,- Не может быть по другому.
По улице двое солдат-добровольцев кого-то вели.
- Ваш бродь,- обратились они к Дроздовскому,- вот провокатора поймали, агитировал не вступать к нам.Чего с ним делать?
- Подойди сюда,- приказал Дроздовский.
Тот нехотя подошёл.Вид у него был неважный: под глазом кровоподтёк,на щеке запеклась кровь.Видимо солдаты его немного помяли.
- Кто таков?- спросил Дроздовский.
- А не всё одно?- ответил тот,- Вам какая разница, кого расстреливать?
- А с чего ты решил, что тебя расстреляют?,- спросил Дроздовский,- Или есть за что?
- А Вы, и такие как Вы завсегда таких как мы расстреливаете,- ответил мужик.
Как зовут тебя?- повторил вопрос Дроздовский.
- Ну Иван.Иван Хлебников,- ответил тот.
- И что же ты Иван Хлебников говорил?
- А то что хватит уже нам всем воевать, навоевались.Сколько можно?
А ты думаешь, я хочу воевать?Ты считаешь, я не навоевался, не находился под немецкими пулями?Думаешь мне не охота домой?Охота, только как же наша Родина?Куда мне возвращаться, ежели её сейчас поделят меж собой немцы, австрийцы, большевики?Что же мне сидеть и ждать пока всё само собой разрешится?Тебе воевать не хочется - не ходи, никто не неволит.Зачем другим голову морочишь?
Мужик молчал.
- Так вот слушай меня сейчас внимательно, Иван Хлебников,- Дроздовский подошёл к нему вплотную,- Иди до дому, подумай хорошенько, крепко подумай.А ежели я ещё где нибудь про тебя услышу, тогда точно расстреляю, не обессудь.Понял?
- Понял, пробормотал Хлебников.
- Иди, чего стоишь?,- Дроздовский повернулся к нему спиной.

- Не понимаю я тебя, Миша,- сказал Войналович когда солдаты и мужик разошлись в разные стороны,- Нет, не понимаю.
- Ты про что?- спросил Дроздовский.
- Провокаторов всегда расстреливали, ты же его отпустил.Каково?
- Да, отпустил,- согласился Дроздовский,- Никакой он не провокатор.Я дал ему шанс осознать свой поступок.Если он сделает правильные выводы, мы его больше не увидим.Нельзя же стрелять всех кто думает иначе.Такие как он не за нас,не против нас не пойдут, такие только языками чесать гаразды.
- Философ ты однако,- усмехнулся Войналович,- Не замечал за тобой раньше такого.

ГЛАВА 5.

Утром обойдя строй семидесяти новых добровольцев и отдав приказ грузиться на подводы Дроздовский подумал:"Семьдесят человек.Много это или мало?Кто знает.Надеюсь, они понимают куда идут и зачем".

Добровольческий отряд выступил в Дубоссары.

* * *

ДЛЯ СПРАВКИ
Дубоссары небольшой город на левом берегу Днестра.Основан в 1523 году.

* * *

По железной дороге шли эшелоны, по разбитой весенней дороге двигались конники, шли стрелковые роты.
Дроздовский отправив Войналовича в голову колонны сам устроился на последней подводе.В дороге стал одолевать сон, сказывалось переутомление.
- Михал Гордеевич, Вы бы отдохнули,- сказал Ермолов видя, что Дроздовский куняет.
- Да разве тут, Вася, отдохнёь?- вздохнул Дроздовский, достал записную книжку и карандаш...

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО

Войналович уехал днем на Пирсе (Кейс неисправен) боюсь, чтобы без него не вышло скандала. Кажется, под давлением румын должны были первые роты (1-ая и 2-ая) перейти в Дубоссары при неизвестной обстановке и могли быть отрезаны немцами, а мост закрыт румынами. Сказал во чтобы-то ни стало сидеть на переправе верхом, обеспечив обратный уход передовой части через мост.

На вокзале склад имущества; не на чем было вывозить; продовольствие, обмундирование, оружие, боевые припасы; распоряжений ясных не оставлено, вообще с грузами хаос; приказал, что возможно, поднять, отобрав необходимейшее, прочее уничтожить или продать, поручить это старшему из оставшихся при обозах офицеров, капит. Соболевскому. Некогда тут заниматься устройством складов и их перевозкой в несколько оборотов.

Агитация против похода изводит, со всех сторон каркают представители генеральских и штаб-офицерских чинов; вносят раскол в офицерскую массу. Голос малодушия страшен, как яд. На душе мрачно, колебания и сомнения грызут, и на мне отразилось это вечное нытье, но не ожидание встречи с ней. А все же тяжелые обстоятельства не застанут врасплох. Чем больше сомнений, тем смелее вперед по дороге долга…

* * *


В Дубоссары прибыли под вечер.Состоялся неприятный разговор с поручиком Козловым.То просил разрешения уйти из отряда.
- Господин полковник, очень прошу, разрешите покинуть отряд,- уже в который раз повторял одно и тоже Козлов.
- Ну что Вы, поручик, как баба заладили:"Разрешите, разрешите...",- не выдержал Дроздовский,- Вы же офицер русской армии.Извольте аргументировать свою просьбу.Что у Вас случилось?
- Михаил Гордеевич, мне в Сибирь надо,- ответил Козлов,- Жена у меня там, тёща, тесть...
- Какая Сибирь, какая жена, какой тесть?!- воскликнул Дроздовский,- Война идёт, Вы об этом не слыхали?
- Мне очень надо,- продолжал гнуть своё Козлов,- Я здесь незаслуженно получаю жалование.Отпустите, я в Сибири буду бороться с красными.
- Господин полковник,- обратился к Дроздовскому Войналович,- Позвольте тет-а-тет.
Они отошли в сторону.
- Отпусти его, Миша,- сказал Войналович,- С таких как этот Козлов толку не будет.Отпусти.
Дроздовский смотрел не мигая на Войналовича.
- Ну что ты так смотришь? - вздохнул Войналович,- Ты же сам прекрасно понимаешь, это не боец.
- Дорого я бы отдал за то чтоб ты оказался не прав,- наконец сказал Дроздовский.
- Поручик,- обратился Дроздовский к Козлову,- Коня Вам дать не могу, а вот подводу...Доедете с больными и сестрой милосердия до Лунки, а там уж как знаете.
- Есть! - козырнул Козлов и добавил,- Спасибо, господин полковник.
Дроздовский только махнул рукой.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
6 марта.

Утром донесение от разъезда, что в Ягорлыке был австрийский офицер с двумя всадниками, который тогда же вечером ушел. Разъезд остался в Ягорлыке, выслав дозоры. По словам жителей верстах в 20 севернее Ягорлыка есть человек 300 австрийцев.

Все утро хлопоты с отсылкой лишних автомобилей на продажу, подготовкой частей к выступлению; упорная борьба с сепаратистами, желающими все делать по своему; не привыкшими к точности. Приучаю к исполнительности. В 4 часа дня посылаем конницу и броневики вперед с целью разведки и обеспечения; Войналович упорно хотел придать горный взвод, проявил феноменальную настойчивость; все же не согласился — сейчас он там, как пятая нога собаке. Главное еще не сформировался.

Услали в Кишинев обе легковых и два грузовика продавать и достать бензин. Два грузовика продали здесь за 6; т.

Утром уехал Козлов — долго вчера с видом побитой собаки объяснял, что он не боится, а только ему с нами нечего делать и стыдно брать жалованье, а из Ясс он поедет в Сибирь с той же идеей, что и наша. Не огорчен — и слава Богу. Говорил с ним кисло и он это чувствовал.

Весь день сборы, организация обозов.

* * *


В Дубоссарах задержались на несколько дней.Записывали новых добровольцев.Их оказалось ещё меньше чем в Кишинёве.В первые два дня пришло восемнадцать человек, после ещё четырнадцать.Но это было не самое плохое.Хуже было то, что Дроздовскому стали докладывать о том, что многие офицеры, да и солдаты, пустились во все тяжкие.Началось пьянство, иногда даже доходило до стрельбы.
Узнав об этом Дроздовский собрал всех командиров рот и старших офицеров.
- Господа офицеры,- начал он,- До меня дошли нелицеприятные известия о ненадлежащем поведении наших бойцов, офицеров и солдат.Я понимаю, мы все устали, но усталость не повод для пьянок, грехопадения, грабежей.Стыдно, господа!Неужели вы забыли зачем и куда мы идём?Во имя чего?Что вы делаете?Вы должны защищать русский народ, а вы что же? Ещё раз говорю, стыдно!
Офицеры молчали потупив взоры.
- Значит так,- продолжал Дроздовский,- Кто будет замечен в вышеперечисленном, будь то офицер, солдат, не имеет значения, тот будет сурово наказан - как минимум арест, как максимум расстрел, в зависимости от его вины.Всем понятно?
Офицеры молчали.
- Я спрашиваю, всем понятно?- повторил свой вопрос Дроздовский.
- Так точно,- нестройно ответили офицеры.

- Тебе не кажется, что ты дал маху?- спросил Дорздовского Войналович, когда они остались один на один.
- Ты о чём?- спросил Дроздовский.
- Ты действительно намерен расстреливать?
- Да,- кивнул Дроздовский,- И в этом у меня нет никаких сомнений.Время военное и наказание за преступление должно быть соответствующим.
- Не знаю,- пожал плечами Войналович,- Так мы можем и до Дона не дойти.Люди начнут разбегаться.
- Что ты предлагаешь?- спросил Дроздовский,- Пустить всё на самотёк?Пусть насильничают, грабят, пьют?
Войналович молчал.
- Мы русская армия,- продолжал Дроздовский,- И что получается?Русский народ надо защищать от русской армии?Кому?Боле некому.
- Ну в этом ты прав,- согласился Войналович,- Но расстреливать...
- Михал Кузьмич,- перебил его Дроздовский,- Только так.Только железная дисциплина спасёт войска от разложения.
Тем не менее Дроздовский до самого вечера не находил себе места.
"Правильно ли я поступил?А может прав Войналович, не надо так круто.А всё же как иначе?"- тяжёлые мысли одолевали полковника.
И тут Дроздовский вспомнил как его отчитывали в кадетском корпусе за нарушение дисциплины.
- Двое суток карцера!- объявил начальник корпуса,- Не слышу, Дроздовский!
- Есть, двое суток карцера,- пробубнил он.
Он был не согласен с начальником.За что?Подумаешь, прикрепил на одной из дверей табличку со своей фамилией.
- Личные апартаменты захотел?- негодовал начальник корпуса,- Я тебе устрою личные апартаменты.
Ну он же пошутил, неужели это непонятно?
- Здесь не место для шуток,- сказал начальник,- Дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина.Только она есть залог успешного офицера.Зарубите это себе на носу, Дроздовский.
Он запомнил это надолго, на всю жизнь.
Так или иначе, но в последние два дня прибывания Добровольческого отряда в Дубоссарах грабежи, пьянство и другие нелицеприятные дела прекратились.

ГЛАВА 6.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Проснулся рано, яркое солнце. Австрийцев нигде не обнаружено. Все улыбаются. В 11 часов собрание старших начальников для реорганизации отряда, обоза (все на повозки); сокращение числа автомобилей — командировка продать часть и на это купить бензин; пьянство офицеров, попытки насилий, самочинные аресты; сепаратистические течения: в артиллерии, у конно-пионеров и т. п. — непривычка, вернее отвычка повиноваться.

К вечеру вести о разъездах австрийцев, человек в 20–25, в Ягорлык и у Окны. Положение затрудняется нежелательностью столкновений. Сведения от жителей — (может и врут), — но про разъезд у Ягорлыка очень достоверное изложение факта. Около 23 ч. приказал послать взвод на Ягорлык немедленно. В бой не ввязываться, а если пойдут в Дубоссары, — заманить. Решил приготовить все к выступлению 6-го вечером. Поживем, увидим — утро вечера мудренее.

7 марта.

В третьем часу донесение от Гаевского — ничего серьезного, стал на ночлег.

Выступление затянулось, сборный пункт Семенов назначил в стороне, в Лунке; тронулась колонна в 9.20.

* * *

7 марта войска покинули Дубоссары и направились в Лунку.
Пошёл мокрый снег, стал садиться туман.Шли по колено в снего- грязевой каше, шинели намокли.
- Господин полковник!- к подводе на которой ехал Дроздовский подбежал невесть откуда взявшийся Ермолов, в руках он держал брезентовый плащ,- Возьмите, а то совсем промокните.
- Спасибо, Вася,- Дроздовский взял плащ и не раздумывая накинул на плечи вознице.
- Михал Гордеевич!- удивлённо воскликнул адъютант.
- Ничего, Вася, не сахарный, не растаю,- улыбнулся Дроздовский,- Садись рядом.
Навстречу мчал конник.
- Никак разведка?- предположил Ермолов.Он оказался прав, это был поручик Шилин, командир конной разведки.
- Разрешите доложить!- обратился он к Дроздовскому.
- Что там?- спросил Дроздовский.
- Господин полковник, там с краю дороги наша подвода и убитые,- доложил Шилин.
- Какая подвода?- не понял Дроздовский.
- Там наши больные, с ними сестра милосердия и поручик Козлов,- пояснил Шилин,- Все убиты.
- Показывай,- приказал Дроздовский и, обращаясь к вознице, добавил,- Давай за ним.
У края дороги действительно стояла подвода.Лошади не было.Возле подводы лежали убитые.
- Доктора!- крикнул Дроздовский.
Подбежал военврач Беликов.
- Осмотрите тела,- приказал Дроздовский.
- Кто же это их?- глядя на убитых произнёс Ермолов.
Дроздовский подошёл к убитому Козлову.
- Ах, Козлов, Козлов,- сказал он,- Не судьба тебе доехать до Сибири.
- Господин полковник,- позвал Дроздовского доктор.
- Ну что там?
- Офицер застрелен, скорее всего из винтовки,- сказал Беликов,- Остальные зарублены шашками.
- Ну что тут?- подошёл Войналович.Завидев тела перекрестился сняв папаху,- Кто же это их так?Неужто красные впереди?
- Кабы знать,- ответил Дроздовский,- Невелика доблесть с больными да бабами воевать.Вот же сволочи!
- Вряд ли это красные,- предположил Шилин,- Лошадь свели, оружие у офицера не забрали, а карманы обчистили, вон наружу вывернуты.Скорее всего бандиты какие местные.
- К сожалению от этого не легче,- ответил Дроздовский глядя на убитых,- Ермолов, дайте команду похоронить и проследите.
- Есть,- ответил Ермолов.
- Михал Кузьмич,- Дроздовский обратился к Войналовичу,- Сколько до Лунок?
- Верст семь примерно,- ответил Войналович.
- Шилин!- крикнул Дроздовский.
- Слушаю, господин полковник,- подошёл Шилин.
- Бери свою разведку и в Лунки,- приказал Дроздовский,- Переверните там всё вверх дном, найдите этих сволочей.
- Есть!- козырнул Шилин.
- Выполняй,- Дроздовский повернулся к Войналовичу,- Найди Гуменского, пусть выдвигается со своими следом за Шилиным.
- Есть!
- Господин полковник,- обратился Ермолов к Дроздовскому,- Разрешите и мне с Гуменским.
- Не терпится в бой? - спросил Дроздовский,- Не спеши, ещё навоюешься.
- Ну господин полковник...
- Всё, приказы не обсуждаются.Выполнять моё распоряжение.
- Есть...

По прибытии в Лунки Дроздовский встретился с Шилиным и Гуменским.
- Ну что тут? - спросил он.
- Ушли,- коротко ответил Шилин и указал на толпу собравшуюся на площади,- Вот местные говорят, что банда была, но не местная, чужая.
От толпы отделился один мужик.
- Дозвольте сказать, господин полковник,- обратился он к Дроздовскому.
- Ну говори,- разрешил тот.
- Банда была,- сказал мужик,- Какие-то самостийныки, так они себя называли.Всё по амбарам шарили, по домам самогон выискивали да девок наших тискали.
- Давно ушли?- спросил Дроздовский
- Вчера,- ответил мужик,- Как есть вчера.А до того ещё австрияки были, тоже ушли.Ещё три дня назад ушли.Услыхали что идёт русская армия и ушли.
- Значит опоздали,- резюмировал Дроздовский.
- Ваш бродь,- обратился к Дроздовскому мужик,- А Вы к нам надолго?
- А с какой целью интересуешься? - спросил Дроздовский.
- Слыхали мы, будто Вы собираетесь с красными воевать, говорят, будто у Вас в добровольцы записывают.
- А что, есть тут такие кто готов воевать с большевиками?- спросил Дроздовский.
- Есть, как не быть,- ответил мужик,- Человек двадцать наберётся, а может и боле.
- Добро,- кивнул Дроздовский и спросил,- Сам-то кто будешь?
- Младший урядник Волошин Митрофан,- отрекомендовался мужик,- Полный Георгиевский кавалер.
Дроздовский выпрямился и отдал честь кавалеру.
- Вольно,- сказал он,- Запишем.Таких как ты, Волошин, нам ох как не хватает.Обязательно запишем.

ГЛАВА 7.


В Лунках добровольцы долго не задержались и двинулись дальше.Погода была хорошая, ярко светило солнце, казалось она радуется появлению в этих местах Русской армии.
Одно огорчало Дроздовского, колона двигалась крайне медленно.Автомобили, грузовики и броневики часто сносило в кюветы, приходилось останавливаться, солдаты и офицеры чуть ли не на руках выносили их обратно на дорогу.
Как бы там не было, а к вечеру добровольцы прибыли в Вальгоцулово.

ДЛЯ СПРАВКИ
ВАЛЬГОЦУЛОВО(ВАЛЕГОЦУЛОВО)- Село основано во второй половине XVIII века выходцами из Молдавии, бежавшими от турецкого гнёта.Первоначальное название села — Валя Хоцулуй (с румынского — Долина вора). По другим данным, слово Валяхоцулуй на молдавском значит долина Хоцу (имя молдавского разбойника, жившего здесь на горе во времена турецкого владычества).

По Ясскому мирному договору 1791 году земли, на которых расположено село, отошли к Российской империи.

По данным на 1859 год в казенном селе Ананьевского уезда Херсонской губернии жило 4341 человек (2212 мужчин и 2129 женщины), насчитывалось 686 дворовых хозяйств, существовала православная церковь и еврейская синагога, проходили базары.

По состоянию на 1886 год в селе Валегоцулово, центре Валегоцуловской волости, проживало 5177 человек, насчитывалось 1132 двора, существовали становая квартира 1-го стана, православная церковь, синагога, молитвенный дом, больница, школа, постоялый двор, трактир, происходили базары через 2 недели и ярмарки: 15 мая и 15 августа.

По переписи 1897 года, количество жителей возросло до 9301 человек (4762 мужского пола и 4539 — женского), из которых 1753 — православной веры.

* * *

Вечером того же дня было сообщение о том, что впереди австрийцы ,и что они обстреляли конный разъезд (разведку) Шилина.
- Михал Гордеевич,- в комнату где расположился на ночлег Дроздовский вошёл Ермолов,- Австрийцы звонят по телефону, Вас просят.
- Австрийцы?- удивился Дроздовский,- Откуда?
- Сказали что из Мардановской,- ответил Ермолов,- По поводу мародёрства.
- Что?- не понял Дроздовский,- Что за чушь?А ну пошли.

- Кто у аппарата?- спросил Дроздовский.
- Майор Мозер,- ответили на другом конце провода,- С кем я говорю?
"И не плохо говорит, сукин сын, по-русски",- отметил Дроздовский.
- Говорит полковник Дроздовский, командующий отрядом Русской армии,- отрекомендовался Дроздовский.
- Я очень сожалею, господин Дроздовский,- сказал Мозер,- Но Ваши людив Мардановской занимаются мародёрством и самосудом.Мы хотели присечь их действия, но они открыли по нам стрельбу, мы конечно были вынуждены ответить, есть раненые.У нас с вами договор о беспрепятственном проходе через эти земли, и Вы должны были заметить, мы вам не препятствуем, но местные жители не должны страдать.Ещё раз повторюсь, я весьма сожалею об этом инциденте.
- Я конечно слабо верю в то, что всё это правда, майор,- ответил Дроздовский,- Но если то о чём Вы говорите имело место, будьте уверены, виновные понесут наказание.
- Очень на это надеюсь, господин Дроздовский,- сказал Мозер и положил трубку.
- Вот сволочи,- сказал Дроздовский отойдя от аппарата.
- Австрияки?- спросил Ермолов.
- Какие австрияки! - возбуждённо произнёс Дроздовский,- Шилин со своими.
- Шилин?- удивился Ермолов.
- Вернётся - немедля его ко мне,- приказал Дроздовский.

Разведка вернулась через полтора часа.
- Вызывали, господин полковник?- в комнату к Дроздовскому вошёл Шилин.
- Поручик, что это значит?- спросил Дроздовский и передал Шилину содержание разговора с австрийским майором.
- Да разве это мародёрство?Так, малость..,- Шилин осёкся, но тут же продолжил,- Вошли мы в Мордановскую, местный люд к нам:"Ура, наши пришли!"Один мужик подбежал к нам:"Слава Богу вы здесь, а то говорят к нам дроздовцы идут, так от них спасу никакого никому нет"."А мы кто по-твоему?"- спрашиваю."Так ведь красные..,"- неуверенно отвечает он мне.Сразу видать не разобрал что на нас погоны.
- А ты что?- спросил Дроздовский.
- А что я?- ухмыльнулся Шилин,- Я соскочил с коня, дал ему в морду и приказал своим чтоб по домам прошлись да таких же "радостных" на площадь собрали.Пороть их хотели, да австрияки помешали, одного моего ранили.
- Шилин, ты идиот?!- Дроздовский вышел из себя, схватил Шилина за грудки,- Тебя зачем посылали, чтобы ты с местным населением воевал?
- Так ведь, господин полковник,- поручик слегка опешил,- Там же все против нас настроены.
- И что, теперь всех пороть?- не унимался Дроздовский,- Теперь можно и мародёрствовать?Худая слава всегда впереди бежит.Теперь по всей округе разнесётся - Русская армия промышляет грабежом.Ты это понимаешь, Шилин?
Шилин молчал.
- Ермолов!- Дроздовский позвал адъютанта,- Ермолов!
- Я здесь, господин полковник!- в комнату вбежал Ермолов.
- Позови сюда Туркула,- приказал Дроздовский.
- Есть!- ответил Ермолов.
- Сдать оружие,- уже тише сказал Дроздовский Шилину,- Я снимаю Вас, поручик, с должности командира разведки.Отправляйтесь под арест на пять суток и на досуге подумайте о своём поведении.
Шилин снял с себя портупею, положил шашку и наган на стол.
- Идите,- сказал Дроздовский,- конвой к Вам не приставляю, думаю что не сбежите.
Шилин задержался в дверях, повернулся к Дроздовскому.
- Не сбегу,- заверил он и тихо добавил,- Простите, Михаил Гордеевич, виноват...
- Иди,- махнул рукой Дроздовский.
Не успел уйти Шилин, как в комнату вошёл Войналович.
- Всё знаю,- опередил он Дроздовского,- Можешь ничего не говорить.
- Скажи ещё что я опять не прав,- буркнул Дроздовский.
- Прав, Миша, конечно прав,- ответил Войналович,- Только не худо было бы выслушать Шилина до конца.Я сейчас беседовал с его бойцами.Вот какая петрушка получается: кто-то идёт впереди нас, представляется дроздовцами и творит беспредел, понимаешь?
Дроздовский молчал.
- Кто это, мы не знаем,- продолжал Войналович,- А хотелось бы.
- Большевики?- предположил Дроздовский.
- Не знаю, Миша,- пожал плечами Войналович,- Не знаю.Во всяком случае, им это на руку.
- Чёрт возьми!- Дроздовский заходил из угла в угол,- Я никогда не сталкивался с такими делами.
- Ни ты, ни я, да и никто из нас с этим не сталкивался,- согласился Войналович,- И вот ещё, смотри.
Войналович протянул Дроздовскому "ОДЕССКИЕ НОВОСТИ".
- Что это?- не понял Дроздовский.
- Читай вот здесь,- Войналович указал на статью.
Дроздовский пробежал глазами по тексту, переменился в лице и швырнул газету на пол.
- Ложь!- крикнул он,- Боже мой, какая наглая ложь!Чёртовы евреи!
- Евреи? - не понял Войналович.
- Посмотри кем подписана статья, смотри, кто написал эту гадость!- Дроздовский окончательно вышел из себя,- Мы убиваем, вешаем крестьян, рабочих...Чёртовы иуды!
- Голдшмидт,- прочитал Войналович,- Действительно.
- Разрешите?- в комнату вошёл Туркул,- Вызывали, господин полковник?

ДЛЯ СПРАВКИ
Анто;н Васи;льевич Ту;ркул — русский офицер,будущий генерал-майор. Участник Первой мировой и гражданской войн. Участник Похода дроздовцев Яссы — Дон. .В 1918 году вступил в формируемую М. Г. Дроздовским в Румынии добровольческую бригаду. Участник Похода дроздовцев Яссы — Дон, вахмистр, с апреля 1918 года — командир офицерской роты.

* * *

- Я?- Дроздовский стал понемногу приходить в себя,- Ах, да.Да, заходите.Хочу назначить Вас командиром разведки - временно.
Туркул молчал.
- Чего молчите?- спросил Дроздовский,- Думаете не справитесь?
- Ежели надо - справлюсь,- ответил Туркул, но спросил,- А как же Шилин?
- Шилина я снял за несоответствие занимаемой должности и мародёрство,- ответил Дроздовский,- Надеюсь, при Вас подобного не случится.Понятно?
- Так точно,- ответил Туркул,- Разрешите идти?
- Идите, вахмистр, принимайте разведку,- сказал Дроздовский.
Все разошлись.Дроздовский сел за стол и обхватил голову руками."Господи, что же мне со всем этим делать?"- спросил он сам себя а затем достал записную книжку.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
9 марта, Вальгоцулово.

Выступили в 9 час. правая по большой дороге на Вальгоцулово, левая со мной по кратчайшей на западную окраину; пехота пешком. Вскоре по прибытии разъезда на Мардаровку в Плосское обстрелян австрийцами, легко ранившими одного; по получении донесения решил выслать броневик, усилить заставу и приказал собрать подводы для приготовления к походу, это было часа в 2.
... долго шли с австрийцами разговоры по телефону с Мардаровской, из коих выяснилось, что они нас не преследуют, но им жалуются жители на насилия и они, как прибывшие для защиты, должны принимать меры. Зная, что мы нейтральны (мы это им говорили), они против нас ничего не имеют, предлагают свободный путь, лишь бы не обижали жителей; много лжи, больше всё евреи клевещут, но много самоуправствует конница. Сегодня я очень ругал конницу, грозил судом, потребовал окончательного прекращения реквизиций. Австрийцы обвиняли также, что наш разъезд первый открыл огонь — возможно; эта буйная публика может только погубить дело, пока налаживающееся в виду нейтралитета немцев.
...евреи крайне враждебны...
Подлость масс, еще вчера буйных и издевавшихся, сейчас ползающих на коленях при одной угрозе; снимают шапки, кланяются, козыряют — вызывают в душе сплошное презрение.
Газетная травля (еврейская) «Одесских Новостей» и других социалистических листков — желание вооружить всех — впереди нас идет слава какого-то карательного отряда, разубеждаются потом, но клевета свое дело делает, создает шумиху и настораживаешь врагов. А ведь мы — блуждающий остров, окруженный врагами: большевики, украинцы, австро-германцы!!!

Трудно и тяжело! И тревога живёт в душе, нервит и мучает.

ГЛАВА 8.
Всё дальше Яссы, всё ближе Дон.По мере продвижения дроздовцев к Дону всё больше встречались люди настроенные враждебно к Русской армии.Сказывалось влияние большевистской пропаганды.Но были и те, кто понимал что к чему.
Пройдя огромное количество деревень, сёл, городов коих и на карте не обозначено добровольцы остановились на ночлег в деревне Весёлая...

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
10 марта, м. Святотроицкое.

Около 2-х донесение мардаровского разъезда о том, что около 18 часов в Мардаровке высадилось два эшелона австрийцев, которые как будто ожидают боя с нами; в третьем часу донесено, что якобы жителям Плоское приказано оставить их деревню, так как ожидается бой; сведение довольно странное — почему Плоское, ведь не мы же будем вступать в бой… Во всяком случае, решил выступать, как только успеем, и отдал приказ немедленно собираться в поход. Обоз впереди.

К выступлению луна зашла — темно, запряжка и кормежка лошадей трудна, уход затянулся, только в 7; хвосты колонны (арьергард) — конница и горная артиллерия — вышли из деревни; утро холодноватое, туман — все равно наблюдение австрийцам, бывшим далеко, невозможно, только секретные агенты могли видеть.

Шли спокойно, на 18-й версте привал — покормить и напоить лошадей, частью некормленых и непоеных. В 18 часов прибыли в Святотроицкое. Стали довольно хорошо, жители-крестьяне благоприятны; наша хозяйка и хозяин хаты очень радушны, заботливы, даже сахар выставили. Холодновато только в хате, спали на кроватях, крестьяне состоятельные, взяли за все недорого, по-божески. Страшно устал, глаза смыкаются, волнения и бессонные ночи сказывались еще на походе, не раз начинал засыпать в седле; часам к 22 сон совсем разобрал — улегся — и как камень в воду.

11 марта.

День тоже пасмурный, холодный ветер! Выступление в 9 часов. Дорога среди степи, на десятки верст ни селения, только изредка отдельные хутора. Довольно крутые овраги, дорога гладкая, твердая, но тучи грозили не раз перейти в дождь, а тогда — невылазная грязь вместо асфальта. Начинало накрапывать, но ветер, дувший как сумасшедший, до боли в глазах, разогнал тучи; когда пришли в Веселое в пятом часу, уже было голубое небо.

Пыль и ветер стали угнетать на ходу.

При уходе из Святотроицкого арестовали солдата (уволенного) из местных, агитировавшего в нашем обозе против офицеров; в Новопавловке арестовали еще 6 человек из большевистских заправил, список коих был получен полковником Лесли в Ананьеве от местной офицерской организации. Сидят пока у нас под арестом. Нескольких, однако, не успели захватить — удрали заблаговременно. Крестьяне посолиднев очень довольны арестами. Чем дальше на восток, тем, видимо, сильнее дух большевизма — уже не так радушно встречают, замечается иногда враждебное отношение: «буржуи, на деньги помещиков содержатся, отбирать землю пришли». Есть, однако, очень немало и на нашей стороне, но они терроризированы; например, хозяин нашей избы, даже не из богатых, подтвердил все данные леслевского списка, жаловался на террор большевиков, указал и на новых, передал, что наш конюх (штабной) собирается сегодня бежать, что он сочувствует большевикам (сам проговорился перед женой хозяина), но все это говорил наш хозяин шепотом, умоляя его не выдавать. И вообще нередко являются с петициями — убрать большевиков. Увы, не можем много шуметь, дабы не губить свое дело соединения с Корниловым.

Конюха пока арестовал.

* * *

Были пойманы большевистские провокаторы пытающиеся склонить на свою сторону некоторых дроздовцев.Их посадили под арест.
Дроздовский и Войналович заночевали в одном из домов.Хозяева оказались людьми радушными, но всё же во время разговоров чувствовалась какая-то напряжённость.Хозяин Игнат часто смотрел на свою жену Ирину недобрым взглядом как только речь заходила о местных селянах, о большевиках, о том кто за кого.
- Игнат, давай на чистоту, не выдержал Дроздовский,- Боишься?
Игнат молча пил чай и смотрел куда-то в пустоту.
- Значит боишься,- сделал вывод Дроздовский,- Только ведь не тех кого надо ты боишься.Мы никого и ни за что убивать не собираемся.Даже ваших провокаторов и тех под арестом держим, хотя надо бы и расстрелять.
- А с чего это Вы, Михаил Гордеевич, решили будто я собственную армию боюсь? - пожал плечами Игнат,- Я как раз большевиков опасаюсь.Я между прочим годы службы свои отлично помню и понимаю, что такое присяга, долг и честь.И служить, и воевать приходилось.
- Вот как?- удивился Дроздовский,- И где же?
В Русско-японскую.
- Значит японцев не боялся, а каких-то большевиков-самозванцев испугался?- спросил Дроздовский.
- Вы пришли и ушли, а нам тут жить,- ответил Игнат,- Да и другие обстоятельства имеются.
- Что за обстоятельства такие?- спросил Войналович.
- Двое сынов у меня,- вздохнул Игнат,- один тут, возле меня, сейчас приехать должен.Воевал, был ранен, списан по ранению.А как началась вся эта заворушка заладил одно: пойду воевать против красных.
- А другой сын?- спросил Дроздовский.
- А другой,- Игнат помолчал,- А другой уже воюет в этих самых красных.
- Вот значит какая петрушка получается,- покачал головой Войналович,- "И восстал брат на брата..."
- И как же мне скажите быть?- спросил Игнат,- Младший, тот что с большевиками, меня и слушать не захотел, мать его просила не ходить - бесполезно.А старший зарАз с вами если уйдёт, с кем же мы останемся?Мы с женою в годах, хозяйство одни не потянем.
Воцарилось тягостное молчание.
- Эх, Игнат,- первым нарушил молчание Дроздовский,- Я тебя понимаю.Когда рвут по-живому...Не дай Бог.А понимаешь ли ты, что если придут большевики, отберут они всё твоё хозяйство на нужды своей армии.Они так везде поступают, не слыхал разве?А кто должен это всё защитить, разве не твой сын?
- А как убьют?- спросил Игнат,- Тогда это всё хозяйство будет никому ненужёное.
- Но третьего не дано,- развёл руками Войналович.
- Я, Игнат, тебе так скажу,- продолжил Дроздовский,- Неволить никого не стану.У меня только добровольцы.Если твой сын хочет к нам присоединиться, пусть идёт, если нет, так тому и быть, пусть остаётся возле тебя.
Спустя час явился сын.Завидев Дроздовского и Войналовича он несколько стушевался.
- Как звать-то тебя?- спросил Дроздовский.
- Иваном,- ответил тот.
- Видишь, Ваня,- сказал Дроздовский,- У нас тут интересная беседа получилась.
И он рассказал о чём они тут без него говорили.
- А ты-то сам как думаешь?- задал вопрос Дроздовский.
- Я, господин полковник,за законную власть,- ответил Иван,- И потому хочу идти с вами.
- Ой, лышенько!- заголосила мать.
- Цыть! - цыкнул на неё Игнат и, обращаясь к сыну сказал,- Ну раз так, и я неволить не буду, но смотри...
На утро дроздовцы двинулись дальше, и Иван ушёл вместе с ними.

ГЛАВА 9

Погода стала меняться, солнце зашло за тучи, поднялся ветер, похолодало, стал срываться дождь.
Из запланированных семидесяти вёрст было пройдено только половина.Остановились в деревне Весёлая...

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Отряд стал в деревне Веселая, автомобили — в соседней деревушке (не имеется на карте), а конница — в колонии Веселая, 3 версты восточнее деревни. Там, между прочим, произошел комичный эпизод: в имение, что рядом, приехал наш офицер-фуражир, а в это время туда явилось 8 франтов пограбить, очевидно, еще не слышавших о нашем прибытии в здешние края.

Наш фуражир, закупив фураж у помещика и увидев, что эти 8 франтов желают грабить, заставил их всех грузить им закупленное на подводу, доставить в эскадрон, выгрузить, а потом крепко друг друга выпороть… Потом их выгнали. Жаль…

В 23 час. кончали ужин, явился офицер от Жебрака, тот идет из Дубоссар более чем со 100 добровольцами и массой (чуть не втрое) лошадей и с обозом; 10-го должен был выступить из Дубоссар. Это очень ценное прибавление, сам Жебрак очень ценный, как человек воли; решил задержать свой марш на правой стороне Буга лишних 1–2 дня, выждать присоединения. Вот люди, которые хотят прийти! Начинаю бояться за погоду, уж больно много зависит от нее — и проходимость дорог, и, главное, глубина бродов, а погода капризничает, и зловеще…

12 марта, д. Веселая (на реке Столбовой).

Дневка.

Шли работы по проверке, организации и сокращению обоза: пока все совершается в частях, а затем проверено будет особой комиссией.

Вели стрельбу из пулеметов, бросали ручные гранаты, производили ученье — рассыпной строй. С погодой нехорошо — ветер по-прежнему дует изрядный, тучи бродят угрожающие — того и жди, будет дождь. Решил еще один день стоять — тут спокойнее ждать Жебрака. Высланы шесть тайных разведчиков в Кантакузенку, Акмечеть и Константиновку. Вечером узнал у искровиков тяжелую вещь: немцы сообщают о большой победе на Западном фронте — 45 тысяч пленных, 600 орудий и массы запасов; указывают пункты, представляющие прорыв фронта. Подействовало ужасно — ведь только победа союзников могла быть для нас надеждой на спасение. Тоска, безнадежность, тоска…

* * *

- Чёрт знает что! - ругался Дроздовский,- Так мы пожалуй и к концу года на Дон не доберёмся.
- Обидно,- согласился Войналович,- До смерти обидно.Но что делать, Миша, мы к сожалению над погодой не властны.
- Господа, прошу к столу,- в комнату где расположились офицеры вошла хозяйка дома,- Поди проголодались?
- А чай есть?- спросил Дроздовский.
- А как же?- улыбнулась хозяйка,- И чай есть, и что покрепче найдётся.
- Ну то что покрепче нам без надобности,- сказал Дроздовский
- Как же?- удивилась хозяйка,- А с холода согреться?
- Вот чайком и согреемся,- ответил Дроздовский,- Как звать Вас?
- Валя,- ответила женщина, но добавила,- Валентина Матвеевна.
- Ведите к столу, Валентина Матвеевна,- улыбнулся Дроздовский.
За столом как водится пошли разговоры.
- Ну как тут у вас?- спросил Войналович,- Жить в безвластии оно поди хуже некуда?
- И не говорите,- махнула рукой Валентина,- Бандиты кругом, того и гляди, ограбят.
- И что, часто грабят?- спросил Дроздовский.
- Да почитай каждую неделю,- ответила Валентина.
- А большевики у вас разве не власть?- спросил Войналович.
- Власть?- усмехнулась Валентина,- Они первые бандиты и есть.
- Как так?- не понял Войналович,- Они вроде как свою власть устанавливают в Питере, в Москве...
- Ничего они не устанавливают,- сказала с досадой Валентина,- Сколь разов приезжали, только хлеб повыгребли, по домам шарили да наганами грозили тем кто добровольно своё кровное отдавать не хотел.
- И что же, у вас тут многие против них настроены?- спросил Дроздовский.
- Куда там,- опять махнула рукой хозяйка,- Есть даже такие кто за одно с ними.
- Даже так?- вроде как удивился Дроздовский.
- А то!- воскликнула Валентина,- Те кто отродясь не пахал, не сеял, пьяным под забором валялся, такие все как один за Советы.А чего?Наган дали - командуй, таперича твоя власть.
- А где они сейчас?- спросил Войналович.
- Известно где - убёгли,- ответила Валентина,- Что ж им смерти дожидаться?
- А мы ещё никого не убивали,- заметил Войналович,- Хотя и стоило.
- И зря,- ответила хозяйка,- Надо бы порядок навести.
- Неужто совсем мало у вас тех кто против большевиков?- спросил Дроздовский.
- Немало,- согласилась Валентина,- Только молчат, боятся.Так молча и сдохнут.
- А Вы, я смотрю, не из боязливых,- подметил Дроздовский.
- Я то?- улыбнулась хозяйка,- Я, Михал Гордеевич, солдатка.Муж ушёл ещё в 15-ом году, воевал, был ранен а потом в плен попал.А попал из-за таких вот, кто за большевиков, кто за поражение нашей армии стоял.
- Как так?- не понял Войналович.
- Немцы наступали,- он мне потом из плена письмо передал,-А солдаты воевать ни в какую, офицеров не слушают.Тогда мой Серёжа(моего мужа Сергеем звать)за пулемёт и по врагу.Но всё одно, писал он, позиции сдали, а он в плен попал.
- Понятно,- кивнул Дроздовский.
- Ну вы тут отдыхайте,- спохватилась хозяйка,- А у меня ещё дел невпроворот.

- Видал?- спросил Дроздовский Войналовича.
- Видал,- ответил тот,- Вот же что на Руси делается...
- Народ измельчал что ли?- вздохнул Дроздовский,- Мужики боятся, а бабы хоть сейчас в бой.Чувствую, дай ей сейчас винтовку, повела бы за собой взвод, а то и роту.
Помолчали.
- Ну что, пора и отдохнуть?- подытожил день Войналович,- Ляжем пожалуй спать.
Послышался стук в дверь.
- Кто там?- спросил Дроздовский.
- Капитан Ермолов,- послышалось за дверью.
- Заходи,- разрешил Дроздовский.
- Что случилось?- спросил Войналович.
- Прибыл отряд Жебрака,- доложил адъютант.

ДЛЯ СПРАВКИ
Михаи;л Анто;нович Жебра;к (Жебра;к-Русано;вич)
родился
29 сентября [11 октября] 1875, Гродненская губерния, русский военный и общественный деятель, полковник.

Выходец из крестьянской семьи, выслужившийся в офицеры Русской императорской армии. Участник Русско-японской войны.Выпускник Александровской военно-юридической академии, юрист военно-морских ведомств (1912—1914).Командир 2-го морского полка отдельной морской бригады в Первой мировой войне (1916—1918).

Участник Белого движения на Юге России, один из родоначальников русского добровольческого движения в период Гражданской войны, создатель в начале 1918 года в Измаиле офицерского добровольческого отряда.

* * *

- Когда?- спросил Войналович.
- Только что,- ответил Ермолов,- Я как узнал,сразу к вам.
- Так, значит спать накрылось,- резюмировал Дроздовский,- Но и слава Богу.Ну что ж, Вася, веди.
И они вышли вслед за Ермоловым на ходу набрасывая шинели...

ГЛАВА 10

- Ну рад, рад, чего скрывать?- полковник Жебрак шёл навстречу Дроздовскому и Войналовичу.Рядом с ним был ещё один офицер.
- Прибыл! - восторженно сказал Дроздовский после обоюдного рукопожатия.
- Прибыл,- подтвердил Жебрак и добавил,- Вот, господа, мой заместитель штаб-ротмистр Наливайченко Сергей Владимирович.
- Полковник Дроздовский Михаил Гордеевич,- представился Дроздовский и представил Войналовича,- Мой заместитель начальник штаба Войналович Михаил Кузьмич.
- Пройдёмте в дом,- предложил Войналович.
- Я рад, господа,- сказал Дроздовский уже в доме,- что наш отряд пополняется ещё одной сотней бойцов.
- Сто пятьдесят,- поправил Жебрак.
- Сто пятьдесят?- переспросил Дроздовский,- Ещё лучше.Это достаточно серьёзно и весомо.
- Только, Михаил Гордеевич,- вмешался Жебрак,- Мы хотели бы обсудить условия на которых наш отряд вольётся в Ваш.
- Условия?- недоуменно переспросил Дроздовский,- А какие же могут быть условия в военное время кроме армейского устава?
- Э нет,- покачал головой Жебрак,- Поскольку мой отряд есть военная самостоятельная единица, то и остаться он должен самостоятельным отрядом.У нас всё своё: обмундирование, оружие и самое главное - Андреевский флаг, наше знамя.
- Что-то я не очень понимаю,- вступил в разговор Войналович,- Чего Вы хотите, полковник?
- Всё донельзя просто,- ответил Жебрак,- Мы присоединяемся к вам на правах полной автономии и свободы действий.
- Это как же понимать,- спросил меняясь в лице Дроздовский,- Вы хотите у нас здесь устроить анархию?
- Ну зачем так?- в разговор вступил Наливайченко,- Цель у нас у всех конечно одна, и мы будем совместно ей следовать, но приказы мы будем выполнять в пределах разумного.
- Позвольте узнать, это как?- удивился Войналович.
- То есть, если вас устроит приказ, то вы его выполните, а если нет?- спросил Дроздовский.
Жебрак и Наливайченко молчали.
- Господа, смею напомнить вам,- Дроздовский терял терпение,- Что вы являетесь представителями Русской регулярной армии, и посему обязаны выполнять приказы вышестоящего командования коим здесь на данный момент являюсь я и мой штаб.Если вы не согласны подумайте, может вам к нам и не надо?
- Михал Гордеевич..,- хотел успокоить Дроздовского Войналович, но это было уже бесполезно.
- Значит так,- продолжал Дроздовский,- Если вы принимаете наши условия и выполняете приказы предусмотренные уставом, оставайтесь, мы будем только рады, если нет - извините.
Жебрак и Наливайченко переглянулись.
- Извините, Михаил Гордеевич, но нет,- наконец сказал Жебрак,- На такие условия мы не согласны.
- Что ж, очень жаль,- Дроздовский выпрямился и добавил,- Не смею вас задерживать.Честь имею, господа.
Жебрак и Наливайченко козырнули и покинули дом.Воцарилось тягостное молчание.Первым заговорил Дроздовский.
- Нет, ну каково, а? - он яростно заходил из угла в угол,- Русские офицеры-анархисты!Где это видано?Вот оно, влияние Февраля.
- А может не надо было так?- спросил размышляя Войналович,- Может стоило с ними согласиться, а уж потом в процессе как-то наладили бы...
- Чего наладили?- не унимался Дроздовский,- Нет!Решительно нет!Если пошли такие разговоры, это не воинское подразделение, а банда.Да, да, самая настоящая банда.
- Может всё бы переменилось, будь они у нас,- не сдавался Войналович.Да и не в том мы положении, Миша, чтобы так вот людьми бросаться.
- Не будет порядка, не будет дисциплины - не будет армии,- отрезал Дроздовский,- Это аксиома не требующая никаких доказательств.Я всегда говорил и ещё раз скажу, не гонюсь за количеством.Пусть людей будет меньше, но это будут настоящие воины, верные присяге, понимающие куда мы идём и зачем."Не числом, но умением..,"- так говорил ещё Суворов.
- Хорошо бы так,- вздохнул Войналович,- Только вот число тех кто против нас слишком велико.
- Но и принимать таких я не буду,- сказал Дроздовский.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО

13 марта, дер. Веселая.

Ночью приехал Жебрак — его отряд должен ночевать сегодня в Новопавловке. С ночи погода испортилась вполне, ветер стих, но пошел дождик, потом мокрый снег. Путь, начавшийся под таким благоприятным знаком, стал осложняться; трудности переправы велики, только броды, и, вероятно, не мелкие (а тут дождь), вода холодная; в Вознесенске, несомненно, австрийцы — трудно будет проскользнуть через этот рубеж, по боевым условиям трудней, пожалуй, чем через Днепр (потом выскажу свои соображения почему). Но надо всем доминируют вести с запада — это, пожалуй, уже катастрофа, угнетающая меня до основания; неужели Россия погибла?? И все-таки вперед; потеряно все, остается только возможность выиграть, помочь несчастной стране. Нам осталось только — дерзость, наглость и решимость.

Около 16 часов поехал в Новопавловку, куда на ночлег прибыл отряд Жебрака; переговоры с Жебраком — соединение не состоялось, опять наследие.

Завтра выступаем; дорога хотя и не вязкая, но верхний слой подмок и уже труден для автомобилей и неприятен пешеходам, на полях редкий снег, к ночи определенно холодно, подмерзает: тяжелые условия для переходов вброд, если даже последние окажутся довольно мелкие. В общем, переход Буга — один из самых трудных барьеров.

ГЛАВА 11

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
...выступаем; дорога хотя и не вязкая, но верхний слой подмок и уже труден для автомобилей и неприятен пешеходам, на полях редкий снег, к ночи определенно холодно, подмерзает: тяжелые условия для переходов вброд, если даже последние окажутся довольно мелкие. В общем, переход Буга — один из самых трудных барьеров.

14 марта.

Все вокруг в белом саване — за ночь выпал снег, окна замерзли, определенно холодно — мороз 2–3 градуса и холодный ветер, земля подмерзла. Условия переправы складываются все суровее и труднее.

Колонна выступает в 9 часов.

Вначале было холодно идти, постепенно к концу марша потеплело. Пришли в Домашевку часов в 4;. История с квартирами 2-й роты — в ее район понасадили сестер, начальствующих лиц, всем хорошие квартиры. Это недовольство высказал генерал Семенов.

Вернулась разведка (тайная) и разъезды.

Сведения о переправах — хороший паром у Акмечети, бродов нет; у Кантакузенки мост не охраняется, но в Вознесенске батальон австрийцев с 4 орудиями, проходившие большевистские части через брод Мертвоводы были ими обстреляны — я этого не хочу!

15 марта, Домашевка.

Утром собрал все донесения — принял окончательное решение: переправляться у Александровки...

* * *

Мартовская погода была изменчива донельзя.Ночью мороз сковывал дневную непролазную грязь, иногда шёл снег укрывая белым саваном прилегающие к дороге поля.Днём выходило солнце, всё таяло, и дроздовцы шли чуть не по колено в грязи.Орудия, машины вязли, их сносило в кюветы, их вытаскивали опять на дорогу...Сложности, сложности перехода.
Но это было не самое страшное.Впереди Буг..."Как переправляться?Что там с бродом и паромом?Разведка разведкой, но как получится на самом деле?"- такие мысли посещали Дроздовского.Последнее время он вместе с адъютантом ехал верхом.Ввиду того, что подвод оставалось всё меньше - какие были заняты дорожным лазаретом, какие пришлось продать, какие оказались брошенными в степи, сломались, лошади пали - пришлось вспомнить верховую езду.
Сегодня было тепло, даже скорее жарко.Дроздовский снял с себя шинель.
- Господин полковник,- обратился к нему Ермолов,- Всё стесняюсь спросить, а почему Вы не смените старый мундир на новый?Ведь у нас в обозе много английского обмундирования, наверняка можно что-то подобрать.И где Ваши ордена?
- Нет, Вася,- ответил Дроздовский,- Не буду я менять русский мундир на английский, пусть хоть до дыр протрётся.
- А ордена?
- Ордена?- переспросил Дроздовский,- А к чему они сейчас?Это на параде они эффектно блестят.Да и война нынче другая, не до орденов.

ДЛЯ СПРАВКИ
М.Г.Дроздовский считал для себя невозможным вести войну в любом другом мундире кроме русского.
М.Г.Дроздовский -
Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
Ни одного ордена Дроздовский не носил кроме Георгиевской ленты в петлице кителя.Это было напоминание об ордене Св.Георгия которым Михаил Гордеевич очень гордился.

Дроздовский достал карту.
- Сколько ещё там?- спросил Ермолов.
- А вот гляди,- Дроздовский передал карту адъютанту,- Тут верстах в пятнадцати Домашевка.Скачи к Войналовичу, скажи, пусть организует разведку.Пусть пошлёт Туркула с отрядом.
- Есть!- Ермолов отдал карту, козырнул и пришпорив гнедого обгоняя колонну умчался вперёд.
Дроздовцы подходили к Домашевке.
"Где же разведка?- спрашивал сам себя Дроздовский,- Странно".
Войдя в деревню бойцы увидели печальную и в то же время жуткую картину.На площади лежал убитый офицер, вокруг него толпились местные жители.
- Спрошу что тут было,- сказал Ермолов, спешился и пошёл к мужикам.
Минут через пять он вернулся.
- Ну что там?- спросил Дроздовский.
- Большевики убили офицера,- ответил Ермолов,- А тут наша разведка.Те на лошадей и айда.Туркул за ними.Ещё не возвращался.
- А за что убили?- спросил Дроздовский,- Он что, воевал против них или может стрелял по ним?
- Он до дому шёл с фронта,- ответил Ермолов,- Так мужики сказали.Зашёл во двор к одним, дайте, мол, водицы.Те дали.А тут большевики: кто такой?Золотопогонник?К стенке, и вся недолга.Хозяйка выскочила: что вы, ироды, делаете?Те: молчи, а то и тебя за пособничество шлёпнем.Вот так.
- Вот сволочи,- не сдержался Дроздовский,- А Туркул-то что?
- Ну вот.А тут разведка наша,- продолжал Ермолов,- Большевики стрелять, наши в них.Пальба!Большевики на лошадей,Туркул за ними.Ещё не вертался.
- Чёрт!- выругался Дроздовский,- Я же приказал, не ввязываться в бой.Кто знает, сколько их и где стоят.Рассекретились.
Вдалеке послышался конский топот.
- О, вертаются вроде,- сказал Ермолов глядя на дорогу.
Действительно, это была дроздовская разведка.От разъезда отделился Туркул.
- Господин полковник,- обратился он спешившись,- разрешите доложить...
- Знаю,- перебил его Дроздовский,- Скажи лучше, кто приказал преследовать большевиков?
- А что оставалось делать?- в свою очередь спросил Туркул,- Вы видели, что тут было?Они человека убили, офицера.За что?За то, что он себя под пули немецкие подставлял, пока эти суки в тылу с лозунгами "ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ!" бегали?
- Догнали?
- Нет.Ушли, сволочи.
- Вы свободны,- козырнул Дроздовский и добавил,- Успокойтесь.
- Есть! - Туркул козырнул в ответ, но было видно, как ему тяжело было успокоиться, да и возможно ли?
- Ермолов! - позвал Дроздовский
- Я здесь,- тихо ответил стоящий за спиной Дроздовского Ермолов,- Что, организовать могилу?
- Какой ты стал догадливый в последнее время, Вася,- вздохнул Дроздовский.
- Разрешите выполнять?
- Выполняй.
Дроздовский стоял и молча смотрел на тело убитого офицера.Он был совсем молодой, этот офицер.
- Совсем мальчик,- наконец произнёс Дроздовский и покачал головой.
Подошёл Войналоыич.
- Ну что, Михаил Кузьмич, будешь меня успокаивать?- спросил Дроздовский,- А я на это смотреть не могу спокойно.Не могу!
- Думаешь, я могу?- задал встречный вопрос Войналович,- Моя на то воля, я таких бы...
Он не договорил, только сжал до боли кулаки.
- Я с каждым днём убеждаюсь,- сказал Дроздовский,- что к власти в России пришло быдло.Самое настоящее быдло.Как?Как Россия докатилась до такого?Как?
Войналович молчал.
Подбежал офицер-фуражир.
- Ваше благородие,- обратился он к Дроздовскому,- у нас с бензином плохо, а тут у местной помещицы его хоть купайся.
- Да ну!- удивился Дроздовский,- Пошли, покажешь.
Пройдя немного по улице они остановились у большого красивого двухэтажного дома.
- Это здесь,- сказал офицер,- Я сейчас.
И вошёл во двор.Через некоторое время за ворота вышла дама лет тридцати.
- Вы Дроздовский?- сразу спросила она.
- Точно так,- ответил Дроздовский,- С кем имею честь?
- Зинаида Кузьминична,- ответила дама,- Я слышала, вам бензин нужен.
- Нужен,- сказал Дроздовский,- Если можете, продайте.
- Отчего же не продать?- лицо дамы несколько посветлело,- Да Вы проходите в дом, я чаем напою.Самовар готов.
- С удовольствием,- улыбнулся Дроздовский.
Пока солдаты грузили канистры с бензином, Дроздовский и Зинаида Кузьминична пили чай.
- Значит не задержитесь?- спросила помещица.
- Увы,- развёл руками Дроздовский,- Никак нельзя.
- Жаль,- вздохнула Зинаида Кузьминична,- Устали мы от большевиков.Последних хоть Ваши нагнали, а до этого ещё приезжали.Мы, говорят, новая власть, потому тепепь всё принадлежит трудовому народу.Отдавай бензин, говорят.
- А Вы?
- А я говорю, не отдам.Тут мои работники подоспели да крестьяне.Так мы их всех скопом спровадили.А надолго ли?Опять ведь придут.А вы уходите.
- Я очень надеюсь,- сказал Дроздовский,- что мы вернёмся.Соберём силы на Дону и вышвырнем эту шваль из России.
- Скорее бы,- согласилась Зинаида Кузьминична,- Офицера убитого видели?
Дроздовский кивнул.
- Палачи,- продолжала помещица,- Убили, а за что?Ужас.
- Воздадим,- заверил Дроздовский,- Воздадим всем по делам их.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
В Домашевке по авточасти крупная удача — у местной помещицы в соседней экономии купили до 250 пудов бензину, который она охотно продала, и недорого: по 20 рублей за пуд. Она сильно опасалась, что большевики или иная нечисть заберут даром. А нам торжество — на все машины теперь бензину хватит верст на 500, если не больше.

Выступили в 18 часов.

Семь человек отправлено в дальнюю командировку.

В дороге мысль настойчиво вертелась вокруг прошлого, настоящего и дней грядущих; нет-нет да и сожмет тоской сердце, инстинкт культуры борется с мщением побежденному врагу, но разум, ясный и логичный разум, торжествуй над несознательным движением сердца!.. Что можем мы сказать тому, кто лично офицера приговорил к смерти за «буржуйство и контрреволюционность»? Или как отвечать тому, кто являлся духовным вождем насилий, грабежей, убийств, оскорблений, их зачинщиком, их мозгом, кто чужие души отравлял ядом преступления?! Мы живем в страшные времена озверения, обесценивания жизни. Сердце, молчи, и закаляйся, воля, ибо этими дикими, разнузданными хулиганами признается и уважается только один закон — «око за око», а я скажу: «два ока за око, все зубы за зуб», «поднявший меч…»
В этой беспощадной борьбе за жизнь я стану вровень с этим страшным звериным законом — с волками жить…

И пусть культурное сердце сжимается иногда непроизвольно — жребий брошен, и в этом пути пойдем бесстрастно и упорно к заветной цели через потоки чужой и своей крови. Такова жизнь… Сегодня ты, а завтра я. Кругом враги… Мы, как водою остров, окружены большевиками, австро-германцами и украинцами. Огрызаясь на одних, ведя политику налево и направо, идешь по пути крови и коварства к одному светлому лучу, к одной правой вере, но путь так далек, так тернист…

ГЛАВА 12

Наконец Буг, наконец-то переправа, она далась нелегко.Паром, слава Богу, был, но вмещал на себе крайне мало техники. Решено было переправлять в первую очередь артиллерию.Долго, ужасно долго!Переправлялись до самого вечера, а тут ещё похолодало, пошёл снег.
- Полковника Войналовича ко мне! - приказал Дроздовский.
- Михаил Кузьмич,- обратился Дроздовский к подошедшему Войналовичу,- До ближайшего села мы не успеваем.Ночью не дойдём.Придётся останавливаться прямо здесь.
- В степи?- уточнил Войналович.
- Другого выхода нет,- подтвердил Дроздовский,- Передай приказ всем командирам рот: организовать костры, проверить личный состав на предмет обморожения.Если есть обмороженные - немедля в лазарет.Вам всё понятно?
- Да, но из чего костры-то?- спросил Войналович,- Мы в степи,вокруг ни единого дерева.
- Пусть рубят камыш,- Ответил Дроздовский,- Нам не одолеть ночной переход после такой переправы.
То тут, то там стали разгораться костры.В будке паромщика не успевали греть кипяток и заваривать чай.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
16 марта, Александровка.

В ; двенадцатого, когда голова нашей колонны подошла к парому, уже началась переправа горной батареи; эскадрон был уже на левой стороне. Переправа тянулась долго — только в 6 часов переправил части, и началась переправа обозов.

Чем дальше к утру, тем становилось холоднее — усиливался ветер; грелись у костров из камыша, соломы, сухой травы и бурьяна — дров нет; в домике паромщика битком набито греющимися.

* * *

"Продержаться, продержаться до утра во чтобы то не стало,"- говорил себе мысленно Дроздовский,"- надо проконтролировать...Только бы не было обморожений".
- Михал Гордеевич, идите к костру,- позвал Дроздовского Ермолов,- На Вас шинель совсем мокрая, просушить надо.
Дроздовский присел рядом с адъютантом, сняв шинель и одев предложенный брезентовый плащ.От костра веяло теплом и чем-то до боли родным.
"Домом,"- наконец понял Дроздовский.Вот также в детстве по праздникам он вместе с отцом и старшей сестрой разводили костёр, пекли картофель.Господи, какой же он был вкусный, этот картофель! - "Хорошо бы сейчас..."
- Ваше благородие, погодите, я чего нибудь подложу,- послышался голос Ермолова.
Что это?Он задремал?Да нет, уснул.Этого ещё не хватало!Нельзя, нельзя спать!
- Нет, Вася, я не буду ложиться,- решительно заявил Дроздовский,- Пойду, проверю караулы.
- Михал Гордеевич, ну как же?- досадно развёл руками Ермолов,- Ложились бы.Караулы и я проверю.
- Нет, нет,- повторил Дроздовский,- Пойду.Ты отдыхай.
Всю ночь Дроздовский не спал, подходил то к одному костру, то к другому, интересовался настроением бойцов, проверял караулы - не спят ли?Казалось, у него внутри какая-то пружина, и она не даёт ему ни отдохнуть, ни успокоиться.

Выступили с утра.Погода стала ещё хуже.Казалось, вернулась зима.Дул холодный ледяной ветер, мороз усилися.Лошади скользили по образовавшемуся за ночь ледяному насту.Машины стали застревать в перемётах.Люди стали замерзать.Особо тяжело приходилось артиллеристам, мортирщикам.
- Михаил Гордеевич,- к Дроздовскому подошёл Войналович,- Худо, совсем худо.
- Что такое?- поинтересовался Дроздовский,- С кем худо?
- С мортирщиками,- ответил Войналович,- Там ведь половина юнцов, совсем мальчишки - кадеты, юнкера.Я подъехал, гляжу, они из последних сил лошадям идти помогают.Руки, ноги обмерзают.Как бы до греха не дошло, поморозятся, непривычные они.
- А мы привыкшие,- покачал головой Дроздовский,- Знали ведь куда идут.
- Миша,- Войналович перешёл почти на шёпот так чтобы рядом никто не слышал,- А ради чего всё это?Не ради них ли?Не ради молодости?Мы с тобой уже отрезанный ломоть, мы порох нюхали, мы такого навидались, не дай Бог!А им-то за что?
- Ты что, имв няньки нанялся?- вспылил Дроздовский,- Здесь армия, а не Институт Благородных девиц.
- Миша..,- Войналович пристально посмотрел Дроздовскому в глаза.
- Ат ты, чёрт! - выругался Дроздовский,- Ты монстра-то из меня не делай, не надо!
Он достал карту.
- Еланец далеко,- сказал Дроздовский глядя на нанесённый маршрут,- Придётся останавливаться ... вот, в Спасибовке и Петровавловке.Другого выхода нет.Но идти без привала, передай всем.
- Есть,- козырнул Войналович и крикнул,- Идём до Спасибовки без привала!

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
17 марта, Петропавловка.

С утра пурга; с выступлением задержались, и колонна двинулась только в 7; вместо 7. Ветер восточный — северо-восточный, холодный, гнал тонкую снежную пыль, резал лицо; коченели руки, отмораживались уши, лед нависал на усах и бороде, на ресницах и бровях… Дорогу плохо видно. Снег слепит чем дальше, тем больше. Идти очень тяжело, в особенности артиллерии и кавалерии — мерзнут руки и ноги. Мортирщики стонут, много добровольцев-полумальчишек — ясно, что 45 верст им было бы не под силу в таких условиях. Сократил переход, остановившись в Спасибовке и Петропавловке вместо Еланца.

Приходится выслушивать много жалоб, просьб о разборе разных хозяйств, о защите от одних и видеть злобу и косые взгляды других; иные бегут, только слыша о нашем приходе. Наши хозяева среднего достатка, боятся грабежей, лучшее имущество хранили в бочке в стоге соломы, при нас только вынули пересмотреть и проверить!

Сломалась на походе ось горной пушки — слава Богу, починили.

ГЛАВА 13

Чем ближе дроздовцы подходили к Дону, тем больше они слышали жалоб от местного населения о бесчинстве большевиков и разного рода банд.Грабёж, сплошной грабёж везде и всюду, но все, и большевики, и "самостийныки", и другие всякие разные прикрывались "борьбой за дело трудового народа", обирая этот самый народ до нитки.Еланец в этом смысле ничем не отличался от других городов и сёл.

* * *

ДЛЯ СПРАВКИ
По состоянию на начало 1894 года Еланец являлся торговым селом Елисаветградского уезда Херсонской губернии, здесь насчитывалось 671 двор и 3 683 жителей, действовали школа, земская больница, несколько торговых лавок, регулярно проходили базары.

* * *

- Ну что, где мы нынче квартируемся?- спросил Дроздовский у подошедшего к нему Войналовича.
- Нас пригласили.Только ты пожалуйста не удивляйся и не кричи,- загадочно начал Войналович,- Дом очень хороший, приличный.
- Что ты опять темнишь?- спросил Дроздовский,- Уж не к евреям ли пойдём?
Войналович смотрел на Дроздовского с лукавым прищуром.
- Так,- Дроздовский переменился в лице,- Ты никак сошёл с ума?
- Ты только не закипай,- ответил Войналович,- Довольно любезные приличные люди.Тем более они вчера сами пострадали от большевиков.Настоятельно просили у них остановиться.
- Дожили,- нахмурился Дроздовский,- Ну ладно, пошли.

- Проходите, проходите,- лебезил перед офицерами глава семейства,- Хорошим людям мы всегда рады.
- Здравствуйте,- поздоровался Дроздовский и, сняв папаху, стал машинально искать глазами в углу икону, но потом вспомнив где он находится махнул рукой и прошёл внутрь.
- Как к Вам обращаться?- спросил Дроздовский.
- Моисей Соломонович,- ответил хозяин и указав на жену добавил,- А это моя жена Цыля.
- Михаил Гордеевич,- представился Дроздовский.
- Просим за стол,- пригласила Циля.
За столом как водится пошли беседы.
- А Вы к нам надолго?- спросил Моисей Соломонович.
- Нет, задерживаться пикак нельзя,- ответил Дроздовский и вкратце поведал о дальнейшем пути и целях отряда.
- Понимаю,- кивнул Моисей Соломонович,- Жаль, что не задержитесь.У нас сплошной беспредел.Грабят всех и вся.Никакой власти, никто ни за что не отвечает.
- А что, при Царе было лучше?- полушутя спросил Войналович.
- Что Вы, конечно! - воскликнула Циля,- При Царе был порядок, а сейчас ужас!
- Так ведь у власти нынче вроде как ваши стоят,- намекнул Дроздовский.
- Я Вас умоляю,- вздохнул Моисей Соломонович,- Какие наши?Где они, и где мы?Разве я похож на Лёву Бронштейна?Мне без малого шестьдесят, я всю жизнь работал а не бегал по митингам, тюрьмам и заграницам.Цыля не даст соврать.И, уверяю Вас, таких как я большинство.
- А они называют себя большевиками,- заметил Войналович.
- Я бы их назвал по другому,- ответил Моисей Соломонович,- Воспитание не позволяет.
- А может всё таки задержитесь,- с надеждой спросила Цыля,- Хоть на несколько дней?
- Никак невозможно,- ответил Дроздовский,- Да и что толку?Мы пытались узнать у людей, где у вас тут окопался большевистский элемент - молчат.
- Боятся,- вздохнул Моисей Соломонович,- И я боюсь, и вот моя Циля тоже боится.Простому человеку всегда приходится боятся.Вы уйдёте, а они останутся, нам с ними жить.
- Наивный Вы человек, Моисей Соломонович,- сказал Войналович,- Неужели Вы не понимаете, с нами ли, без нас, всё одно вы, все кто встречал наш отряд, будете перед ними виноваты?А так мы хоть на какое-то время порядок навели.
- Вот именно, на какое-то время,- вздохнул Моисей Соломонович,- А после?
Все замолчали.

Уходя из Еланца дроздовцы обещали непременно вернуться.
- Храни Вас Бог,- напутствовал Моисей Соломонович Дроздовского.
- Моисей Соломонович,- улыбнулся Дроздовский,- А Вы никак православным стали?
- Михаил Гордеевич, Господь Он для всех один, и для русских, и для евреев,- ответил Моисей Соломонович,- Пусть у Вас всё получится.
- Ну что ж, спасибо,- посерьёзнел Дроздовский и добавил,- Мы вернёмся, обязательно вернёмся.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
18 марта, м. Еланец.
Большевиков нет нигде, говорят, что они бегут при первых вестях о нашем приближении и давно уже покинули наш район; вообще о нас ходят самые дикие вести: то корпус, то дивизия, то 40 тысяч, буржуи, нанятые помещиками, старорежимники. Жители разбираются в общем слабо; нередко спрашивали: «Вы украинцы?» — «Нет». — «Австрийцы?» — «Нет». — «Большевики?» — «Нет». — «Так кто же вы?» — «Мы — русские». — «Значит, большевики — русские ведь все большевики».

В общем, массы довольны. Просят защиты, установления порядка: анархия, дезорганизация измучила всех, кроме небольшой горсти негодяев. Говорят, что некому жаловаться, нет нигде защиты, никакой уверенности в завтрашнем дне. В Еланце просят навести порядки, если не можем репрессиями, то хоть напугать… Постоянные налеты, грабежи, убийства терроризировали население, а виновных боятся называть из страха мести. Наши хозяева евреи, ограбленные вчера на 900 рублей, встретили нас крайне радушно. «Хоть день будем покойны!»
К интенданту привезли, собрав по домам, три воза хлеба и очень удивились, что он заплатил. Посылали в виде откупного, так привыкли, что проходящие части грабили и отбирали даром. Это углубление революции после большевистского переворота гастролерами, наезжающими в деревню, — грабежи имений и экономии под угрозой пулеметов; иногда, впрочем, сопротивляются, дают отпор, защищая помещиков (Домашевка, Трикраты). Самое зло — пришлые матросы и солдаты-красногвардейцы.

В Еланце пришлось дать дневку, поджидая автоколонну — еще день пропал против расчета, еще промедление… Начинается полоса неудач, пока еще не очень значительных. Погода здесь — великий фактор.
От грабежей и налетов стон стоит. Понемногу выясняем и вылавливаем главарей, хотя главные заправилы умудряются заблаговременно удрать; в штабе сосредоточиваются показания всех квартирохозяев; также помогла очень посадка своего переодетого вместе с арестованными — те ему сдуру многое порассказали. Жители боятся показывать на формальном допросе, только три-четыре дали показания под условием, что их фамилии останутся неизвестными. Наш хозяин, еврей, говорил, что местные евреи собирались послать делегацию просить оставить какое-нибудь угрожающее объявление о поддержании порядка, а то их перед нашим приходом грозили громить, а теперь грозят расправиться, когда мы уйдем. А ведь они не рискнули назвать ни одной фамилии. Бумагу, конечно, приказал написать. Авось страх после нас придаст ей силу, но только видеть себя в роли защитника евреев что-то уж чересчур забавно — это я-то, рожденный, убежденный юдофоб!.. Кстати, к бумаге приписали о сдаче арестуемых за грабежи и хулиганство украинским властям — много смеялся, поймут ли украинцы все глумление в этих строках…

Забавно, до чего грозная слава окружает нас. Наши силы иначе не считают как десятками тысяч… В этом диком хаосе что может сделать даже горсть, но дерзкая и смелая. А нам больше ничего не осталось, кроме дерзости и смелости… Когда посмотришь на карту, на этот огромный предстоящий путь, жуть берет, и не знаешь, в силах ли будешь выполнить свое дело. Целый океан земли впереди, и враги кругом.

ГЛАВА 14.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Немного пасмурно, холодновато. Погода обещает быть хорошей. Беспокойство за погоду, от которой так много зависит, отражается на сне. Хотя условия прекрасные, плохо спал. Выступление в 8 часов. Вскоре после движения погода изменилась — небо сплошь серо, пошел мокрый мелкий снег; дорога разгрязнилась. Липкая грязь висела гирями на ногах, облепляла колеса, лошадям очень тяжело. Только после привала, на половине остального пути снег остановился, но небольшой северный ветер захолодил. Сыро, холодно. Некоторые лошади едва вытягивали. Горные снаряды, не доходя 5 верст, пришлось перегрузить на вызванные обывательские подводы. Наши лошади стали. Автомобили стали у Васильевки на трети пути, не говоря уже о намеченном двойном переходе. Когда-то присоединятся… Прямо несчастье…

21 марта.

Ночью будили два раза; один раз Гаевский жаловался, что не может идти, — я ответил, что идти нужно, пусть больше шагом да в поводу, да облегчить обоз перекладкой на обывательские повозки. Второй раз прибыл офицер из автоколонны — просят двухдневную остановку там, где стали, для чистки машин. Осталось согласиться. Чистое горе с этими автомобилями.

Несколько раз просыпался, ворочался. Плохо спалось на подушках, постланных на кровать. Сегодня угорел насмерть один доброволец, солдат интенданта, другой болен от угара, угорели сильно Войналович и Понкин — так хорошо натопили, В связи с усталостью конного состава, плохой дорогой, остановкой автомобилей решил перейти пока в Новый Буг, а не делать сразу 50 верст — рискованно. Еще одна вынужденная потеря дня. Бологовской и Кудряшев едут к Корнилову.

Выступил в 10. Погода как будто разгулялась, но грязища была невылазная.


* * *

22 марта, м. Новый Буг.

Переходы, переходы...Снег, мороз, дождь, грязь, опять снег.Техника выходит из строя...Люди...Неимоверная усталость.Сёла, деревни, города, сколько их позади?А впереди?
Дневка в Новом Буге.Дроздовский буквально валился с ног от усталости."Сейчас бы поспать,"- промелькнула мысль.
- Михаил Кузьмич,- обратился он к Войналовичу,- Отдай приказ проверить техсостояние машин, рембригада пусть займётся, остальным отдых.Сегодня остановимся здесь.Кстати, здесь есть больница?
- Вроде да,- ответил Войналович,- Больных туда?
- Да,- ответил Дроздовский,- И узнай, не нужна ли какая помощь местным докторам.
- Есть!

- Михал Гордеевич,- подбежал адъютант,- Идёмте, я договорился, нас ждут в одном доме.
- Идём, Вася,- согласился Дроздовский и последовал за Ермоловым.
Кровать, перина, одеяло, подушка..."Боже, как я хочу спать!"- мысленно произнёс Дроздовский.Через минуту он уже дремал, но дремота сменилась беспокойством."А успеют ли отремонтироваться?А сколько оставить времени на отдых?До обеда или до вечера, и ити ночью?Нет, ночью пожалуй будет сложно, лучше бы заночевать, идти надо с утра,"- мысли не давали уснуть.
Хлопнула входная дверь, послышались шаги.
- Нет, нет, господин полковник,- послышался голос Ермолова,- Михал Гордеевич только что уснул, ну пожалейте же его Христа ради.
"Так,"- подумал Дроздовский,-"Кажется выспался".
Он встал и подошёл к двери.
- Что там?- спросил Дроздовский открыв дверь.
- Михаил Гордеевич,- Это был Войналович,- Извини что разбудил, но тут лекарь из Александрова, с ним раненые офицеры Ширванского полка, просит дозволение положить их у нас.
- Господи, Боже!- воскликнул Дроздовский,- Ну какое ещё дозволение?Неужели Вы, Михаил Кузьмич, сами не можете разобраться?Конечно в больницу, о чём речь?А ... стоп!Что случилось?
- В Александрове большевики,- ответил Войналович,- Офицеры шли на Кавказ со знаменем своего полка.Большевики их арестовали, пытали, четверых убили.
- Чёрт! - выругался Дроздовский,- Большевиков много?
- До полусотни вроде,- ответил Войналович.
- Пошли разъезд, пусть арестуют,- приказал Дроздовский.
- Офицеры говорят, что те уже убежали,- сказал Войналович,- Как только прошёл слух что мы идём, их как ветром сдуло.
- Ладно,- Дроздовский был раздосадован,- Идём, покажешь мне этих офицеров.

- Вот,- сказал Войналович, показывая на койку на которой лежал молодой офицер с обескровленным бледным лицом и перебинтованной головой.Над ним склонилась сестра милосердия.Рядом на другой койке лежал другой офицер без сознания.
- Господин полковник,- еле слышно произнёс раненый и попытался подняться.
- Лежи, лежи,- остановил его Дроздовский,- Моя фамилия Дроздовский.А как тебя звать?
- Поручик Стёпин Николай,- ответил тот,- А рядом поручик Берг.
- Тебе говорить тяжело?- поинтересовался Дроздовский.
- Ничего, сдюжу,- сказал Стёпин.
- Что с вами приключилось?
- Попали в руки большевиков,- ответил Стёпин,- Их до полусотни,а нас...Четыре нагана, восемь винтовок без патронов...Большевики давай издеваться, мол, золотопогонники, мы вас всех к стенке...Сначала кнутами хлестали, потом стали прикладами бить, а уж после штыками глаза кололи...Оставшихся в живых на расстрел повели...Мы с Бергом сбежали, за плетнём схоронились.Тут один из них откуда-то прискакал, кричит:" Уходим живей, дроздовцы идут!" Ушли.
Стёпин замолчал.
- Сестра,- обратился Дроздовский к сестре милосердия,- Где ваш доктор?
- Здесь рядом, его кабинет напротив палаты,- ответила она.
Дроздовский быстрыми шагами вышел из палаты и вошёл в кабинет напротив.
- Я Дроздовский,- представился он доктору.
- Студенников,- ответил доктор.
- Доктор, я очень прошу, сделайте всё возможное, поставьте на ноги этих офицеров,- попросил Дроздовский.
- Конечно,- заверил доктор,- Только знаете ли, поручик Берг совсем плох.
- Вам что нибудь надо?- спросил Дроздовский,- Может медикаменты какие?
- Медикаменты у нас есть,- ответил Студенников,- Если что и надо, то это помощь Господа Бога.
- Ну хорошо,- кивнул Дроздовский и вышел из кабинета.

- Ты видел?- спросил он Войналовича.Тот ожидал его на крыльце больницы.Не дожидаясь ответа Дроздовский продолжил,- Стрелять!Стрелять всех этих сволочей!Всех до единого, кто попадётся!До чего дожили?Убивать офицеров направо и налево, пытать?!
Войналович молчал.
- Мой приказ: всех большевиков, всех кто будет у нас на пути, расстреливать!Передай командирам всех подразделений.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Внутри все заныло от желания мести и злобы. Уже рисовались в воображении пожары этих деревень, поголовные расстрелы и столбы на месте кары с надписями, за что. Потом немного улеглось, постараемся, конечно, разобраться, но расправа должна быть беспощадной: «два ока за око»! Пусть знают цену офицерской крови!

Всем отрядом решил завтра раненько выступать, чтобы прийти днем на место и тогда же успеть соорудить карательную экспедицию.

ГЛАВА 15.

И был совершён рейд во Владимировку,туда где обосновались большевики.Точнее это была карательная операция.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Окружив деревню, поставив на позицию горный взвод и отрезав пулеметом переправу, дали две, три очереди из пулеметов по деревне, где все мгновенно попряталось, тогда один конный взвод мгновенно ворвался в деревню, нарвался на большевистский комитет, изрубил его, потом потребовали выдачи убийц и главных виновников в истязаниях четырех ширванцев (по точным уже сведениям, два офицера, один солдат-ширванец, писарь и один солдат, приставший к ним по дороге и тоже с ними пробиравшийся). Наш налет был так неожидан и быстр, что ни один виновник не скрылся… Были выданы и тут же немедленно расстреляны; проводниками и опознавателями служили два спасшихся и спрятанных владимирцами ширванских офицера. После казни пожгли дома виновных, перепороли жестоко всех мужчин моложе 45 лет, причем их пороли старики; в этой деревне до того озверелый народ, что когда вели этих офицеров, то даже красногвардейцы не хотели их расстреливать, а этого требовали крестьяне и женщины… и даже дети… Характерно, что некоторые женщины хотели спасти своих родственников от порки ценою своего собственного тела — оригинальные нравы. Затем жителям было приказано свезти даром весь лучший скот, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд, забраны все лучшие лошади; все это свозили к нам до ночи… «Око за око…» Сплошной вой стоял в деревне. Уже экзекуция была кончена, когда донесли, что 8 красногвардейцев с повозкой едут в деревню с востока — те, очевидно, не знали, что здесь творится, они были немедленно атакованы нашими кавалеристами, которые бросились с шашками на стрелявших в них даже в упор красногвардейцев: 6 человек легли, одного привезли раненого, а один, предводитель, казак, удрал — сидел на чудной кровной лошади; за ним гнался Колзаков, тоже на отличной лошади, но догнать не смог. Всего истреблено было 24 человека.

Около 8 прибыл отряд Невадовского. С 22-го на 23-е он ночевал на хуторе партизан, что верстах в шести севернее Малеевки. Хуторяне встретили их хлебом-солью, называли своими спасителями, накормили всех прекрасно, лошадям дали фуража до отвала и ни за что не захотели взять ни копейки. 23-го с утра двинулись, сразу оцепили деревню Малеевку конницей; помешали попытке удрать, поставили орудия и пулеметы на позицию и послали им ультиматум в двухчасовой срок сдать все оружие, пригрозив открыть огонь химическими снарядами, удавив газами всю деревню (кстати, ни одного химического снаряда у нас нет). В срок все было выполнено, оружие отобрано, взяты казенные лошади; найдены списки записывавшихся в красную гвардию — кажется, человек 30. Эти доблестные красногвардейцы после записи, получив деньги и прослужив с недельку, дружно все убежали домой; этих горе-красногвардейцев всех крепко перепороли шомполами по принципу унтер-офицерской вдовы. Вой столбом стоял — все клялись больше никогда не записываться. Кормился отряд как хотел от жителей даром — в карательных целях за приверженность к большевизму.

* * *

Вечером после вышеупомянутых событий Дроздовский в одиночестве сидел в доме который служил ему и штабом и ночлегом одновременно.
- Разрешите?- в комнату заглянул Войналович.
- Входи, Михаил Кузьмич,- ответил Дроздовский.
- Каковы нравы,а?- сказал Войналович,- Бабы готовы были подставить себя за своих мужиков.
- Ну это пожалуй не самое страшное,- вздохнул Дроздовский,- Страшно другое.Ты заметил, какая жестокость царит в этой самой Владимировке?Откуда это всё?А что будет дальше?
- Ну что ж, будем пробиваться на Дон усмиряя по ходу движения таких вот,- Войналович показал рукой куда-то за спину,- А что делать?
- Да? - удивился Дроздовский,- А куда подевался твой либерализм с демократией?
- Перестань, Миша! - Войналович махнул рукой,- Это разные вещи.
- Нет, не разные,- настаивал Дроздовский,- Сначала борьба за демократию, затем бывшие преступники становятся вождями, а после начинается уничтожение страны.А то что мы видели сегодня, есть результат вывихнутого сознания общества.
- Согласен, согласен,- Войналоич поднял руки,- Я вот только думаю, а как же действительно дальше?Огнём и мечом?
- Да, огнём и мечом, - подтвердил Дроздовский,- Мы должны донести до народа, что большевики есть власть незаконная, что она уничтожает Россию, и мы вынуждены бороться с ними, поскольку по другому нельзя сохранить государство.
- Всё это так, Миша,- согласился Войналович,- Только вот таким как эти крестьяне того не понять.Они дальше своего носа не видят, да и не хотят видеть.И возникает вопрос: неужели таких большинство?
- Но разве у нас есть другой путь?- задал вопрос Дроздовский и сам же на него ответил,- Другого пути нет.


ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
А в общем, страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев. Сердце мое мучится, но разум требует жестокости. Надо понять этих людей, из них многие потеряли близких, родных, растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты, имущество уничтожено или разграблено и среди которых нет ни одного, не подвергавшегося издевательствам и оскорблениям; надо всем царит теперь злоба и месть, и не пришло еще время мира и прощения… Что требовать от Туркула, потерявшего последовательно трех братьев, убитых и замученных матросами, или Кудряшева, у которого недавно красногвардейцы вырезали сразу всю семью? А сколько их таких?..

ГЛАВА 16.

- Михал Гордеевич! - в комнату вбежал адъютант Ермолов,- Михал Гордеевич, беда!
- Что случилось?- встревожился Дроздовский.
- Телефонограмма из Возсиятского,- продолжал Ермолов,- Наша автоколонна попала в засаду...Большевики...Неизвестно сколько.
- Карту,- коротко приказал Дроздовский.Ермолов выложил на стол карту.
- Где это?- спросил Дроздовский.
- Вот,- указал Войналович,- Они должны были уже прибыть...
- Как давно это случилось?- спросил Дроздовский.
- А Бог его знает,- пожал плечами Ермолов,- Телефонограмма пришла десять минут назад.
- Михаил Кузьмич,- обратился Дроздовский к Войналовичу,- Бери нашу конницу, бери Туркула, бери Шилина, всю разведку и давай на помощь.
- Есть! - козырнул Войналович и быстро вышел из комнаты.
- Вот и началось,- подытожил Дроздовский.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
25 марта, Владимировка.

Около 7 прибыли офицеры от авто с донесением (ночевали в 10 верстах западнее нас в деревне), что не хватило бензина, чтобы выслали, они же сообщили о бое с красногвардейцами в Возсиятском. (На отставшую авто-колонну неожиданно напала большая банда большевиков. После боя уцелел только один броневик «Верный», бывший у Дроздовцев до конца эвакуации Крыма Врангелем.)

* * *

Чем ближе был Дон, тем чаще встречались большевики.Поначалу это были небольшие отряды, правильнее сказать банды, которые не имели никакого отношения красным, так, мародёрствовали, прикрываясь лозунгами большевиков.Но по ходу движения дроздовцев эти банды разрастались и становились полноценными вооружёнными отрядами, которые не сбегали при появлении Русской армии а вступали в бой.Правда такие бои велись с отдельными подразделениями дроздовцев, вот как сейчас с автоколонной, а не со всем воинским соединением.

- Ермолов,- обратился Дроздовский к адъютанту,- На аппарат.Докладывать о ходе боя каждые полчаса.
- Есть,- Ермолов умчался в аппаратную.

* *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Убит поручик Осадчий, еще один радиотелеграфный офицер ранен, и два офицера из автоколонны тоже ранены с раздроблением кости на ногах; один — легко; положение раненых тяжелое — везти двух опасно, оставить — не менее опасно. Бензин послал. Раненых приказал везти сюда — их возили на легковом, приспособив его.

* * *

Бой был долгим, большевиков изрядно потрепали, но и дроздовцы понесли потери.Бронетехника пришла в негодность.Уцелел только один броневик "ВЕРНЫЙ".

- Михал Гордеевич,- в комнату вошёл Ермолов,- Войналович телеграфирует.
- Ну что там?- нетерпеливо поинтересовался Дроздовский.
- Большевиков выбили,- читал Ермолов,- Спасибо Жебраку, помог.
- Чего? - не понял Дроздовский,- А при чём тут Жебрак?Он что, тоже там?
Ермолов пожал плечами.
- Ну Войналович,- Дроздовский подошёл к окну,- Грамотный офицер, а доложить толком не сподобился.Вот вернётся, я ему...
Войналович вернулся поздно.
- Что ж ты, Михаил Кузьмич, такие непонятные телефонограммы шлёшь? - укорил его Дроздовский,- Объясни толком что к чему.
- Извини, Миша, времени не было красиво излагать,- Войналович схватил кружку, зачерпнул из ведра воду и одним махом выпил её до дна.
- Ну давай, давай, рассказывай,- торопил Дроздовский.
- Подходим мы к Возсиятскому,- выдохнул Войналович,- Там бой.Темень, дым, не видать ни черта.Где наши, где красные?Послал Туркула на разведку.Возвращается, докладывает: бьют красных с двух сторон.Кто?- спрашиваю.Ведь понятно, что наши автомобилисты не могут бить с двух сторон, да и вооружение у них не то.Не знаю, говорит, только лихо это у них получается.Ну что делать?Разобрались где красные, и в атаку.Закончили бой, глядим - наши, Жебрак.
- А он-то откуда? - удивился Дроздовский.
- Да ночевал неподалёку, в Христофановке, услыхал бой, примчался, увидел наши броневики, смекнул что к чему и помог.
- Ай молодца! - улыбнулся Дроздовский и тут же добавил,- Ну а где он сейчас?
- Досыпать укатил назад в эту самую Христофановку.
- Досыпать?- удивился Дроздовский,- После такого боя досыпать?
- Позже к нам прибудет,- заверил Войналович,- Сдаётся всё таки к нам примкнёт.
- Дай-то Бог,- вздохнул Дроздовский.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Раненых на легковом авто отвезли в Новый Буг. Везти дальше было нельзя. Рассчитывая, что там будут австрийцы, автомобилисты приедут туда часов в 12–13, Жебрак придет завтра в Давыдов Брод, так как сегодня нужен отдых — он сделал прошлый переход около 70 верст. Все это еще ничего, жаль, мало бензина. Беспокоюсь за раненых, как бы не было чего по дороге или в Новом Буге, если туда замешкают прийти австрийцы.

В 15 часов собирал начальствующих лиц (с отделенного и выше), говорил о самоуправстве, избиениях, насилиях, караулах арестованных, обращении с солдатами, пьянстве, небрежности служебной и неисполнительности, требовал подналечь — не знаю, что из этого выйдет; самоуправства вызывают даже у части офицеров недовольство.

Учения у орудий; пулеметная стрельба, наблюдательный артиллерийский пункт на колокольне, непрерывное наблюдение, телефонная связь, орудия на позиции. Чудная солнечная погода.

Часов в 13 прибыли броневик и автомобилисты на подводах; назначил Лесли разбор происшедшего, а в 18 часов разбивку оставшихся за флагом автомобилистов.

ГЛАВА 17.

Жебрак прибыл аж под вечер следующего дня.
- Однако ты не торопишься,- заметил Дроздовский после взаимного рукопожатия,- А что сам, без помощника?
- Так убили Наливайченко,- ответил Жебрак,- В этом самом бою.
- Вот как,- вздохнул Дроздовский и перекрестившись добавил,- Упокой, Госоди, его душу.
Жебрак сняв фуражку молча перекрестился.
- Ну как у тебя? - поинтересовался Дроздовский.
- Нормально,- пожал плечами Жебрак и рассказал как его отряд оказался неподалёку, какое состояние бойцов, провианта, оружия.
- Вообщем у меня полный порядок,- подытожил свой рассказ Жебрак.
- Это хорошо,- одобрил его настроение Дроздовский,- А как дальше воевать собираешься, Михаил?Что, вот также всё в одиночку?Всё самостоятельно?
- Нет, Михаил Гордеевич,- посерьёзнел Жебрак,- Видать ты прав был.Либо мы армия, либо банда непонятная.
- Ну? - удивился Дроздовский координально переменившимся взглядам Жебрака.
- Да, да, не удивляйся,- продолжал тот,- Этот бой был для нас первым.Мы разбили большевиков лишь потому что выступили вместе.А посему принимай мой отряд под своё начало.
- Чудны дела Твои, Господи,- произнёс Дроздовский глядя на висящую в углу икону и обращаясь к Жебраку сказал,- Ну что ж, рад.Искренне рад, Михаил, что всё так выходит как должно.Тогда завтра выступаем.Догонишь?
- Догоню,- заверил Жебрак,- Наши кони быстрые.
Отряд Дроздовского пополнился ещё 150- ю бойцами.

Тем не менее впереди дроздовцев ждали бои с большими отрядами большевиков.Всё труднее продвижение, но всё ближе был Дон...

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
В начале пятого утра роты полковника Войналовича начали в пешем строю, конница в поводу переходить мост. С утра обменялись с немцами офицерами для связи. Рассветает. Два одиночных выстрела. Артиллерия наготове. Просит броневик — двинули на мост, сам-то мост вынес бы, да доски гнилые, грозят провалиться в любую минуту — решил вернуть, хорошо, что броневик выехал только на начало моста. Придется перевозить на пароме — поручил это руководство Жебраку. В это время, в 6.30, получил от Войналовича достаточно неясное донесение, что ему нужно выслать вперед броневую машину и горную артиллерию для поддержки штурма и что противоположный берег реки Конки «занят». Кем? Судя по содержанию записки — большевиками. Приказал было открыть огонь артиллерии по противоположному берегу (не высылая горную, ибо что ей делать в низине между Днепром и Конкой), когда из расспросов посланного выяснилось, что берег занят нами и горная артиллерия нужна для преследования. Через десять минут получено донесение о занятии нами Каховки. Оказалось, большевики ушли еще ночью.

* * *

Впереди Каховка.

* * *
ДЛЯ СПРАВКИ
КАХОВКА
Основана в 1492 году крымским ханом Менгли I Гиреем как крепость Ислам-Кермен (крым. ;sl;m Kermen, ;;;;; ;;;;;;; осман. ;;;;; ;;;;;;, ;sl;m Kirm;n).

Название в переводе означает исламская крепость. В русских и украинских источниках крепость Ислам-Кермен также именовалась Аслан-Городом. Неоднократно штурмовалась запорожцами — Дмитрием Вишневецким (1556), Богданом Ружинским (1576), Михаилом Дорошенко (1628), Иваном Сирко (1673). Была разрушена гетманом Мазепой в 1695 году, по приказу боярина и воеводы Б. П. Шереметева. В 1771 году на месте старой крепости было построено Шагингирейское укрепление, а в 1791 уже упоминается топоним «Каховка» в честь губернатора Василия Каховского.

* * *

До 1840 года Каховка имела статус слободы, впоследствии — местечка, входившего в черту оседлости. Каховка входила в состав Днепровского уезда Таврической губернии и в конце XIX-начале XX века была наиболее важным торговым пунктом материковой части губернии (действовала торговая пристань, в год проводилось две ярмарки, имеющие региональное значение).

Дроздовский стоял на возвышенности и наблюдал как подтягиваются роты.
- Войналович!- крикнул Дроздовский.
- Я здесь! - неизвестно откуда появился Войналович.
- Михаил Кузьмич,- обратился к нему Дроздовский,- Входим в Каховку.Передай приказ: всем соблюдать железную дисциплину.Идти строем как и положено воинам Русской армии.Упаси Бог если кто будет замечен в мародёрстве, под твою ответственность, понял?
- Есть! - козырнул Войналович и зычно крикнул,- Командиры рот, ко мне!
Через несколько минут русское воинство ровными колоннами походным шагом входило в Каховку.
"Как нас встретят?"- размышлял Дроздовский,-"Какие тут настроения?Многие ли ещё хотят видеть Русскую армию?"
То что увидели дроздовцы нельзя было себе представить.Вдоль улицы выстроились колонны жителей.Радостные лица, цветы, крики "Ура Русскому воинству!","Ура Дроздовскому!"
Кони устало шли по огромной площади.Трое седоков тоже изрядно подустали, это было сильно заметно.Но они были рядом, шли впереди колонны, три Михаила: Дроздовский, Войналович и Жебрак.
- Я не мог себе этого представить,- шепнул на ухо Дроздовскому Войналович после того как какая-то девушка подбежала к нему с охапкой цветов и с восторженным криком "Спасибо вам, спасители!" осыпала полковника цветами.
- Я тоже,- согласился Дроздовский.Он старался быть сдержанным, но и у него в душе бушевала огромная радость."Всё таки нас ждут,"- подумал он.
И Дроздовский был прав, так встречают только освободителей.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
В Каховке почти вся масса населения встретила нас с восторгом и благословением, как избавителей — крепко насолили им большевики, взяли с них 500 тысяч рублей контрибуции, отобрали лошадей, платье, белье, съестное и т. п. Навезли нам подводы с хлебом в подарок, приготовили обед начальникам (уклонились, — некогда было), все, что желали, было к услугам и добывалось точно из-под земли. Всячески выражались радушие и радость. Проходили город стройными рядами (пехота) с песнями. Много пристало сразу добровольцев, Преимущественно учащихся старших классов (гимназистов, семинаристов), были и юнкера, офицеры, чиновники и т. п., всего человек 40.

ГЛАВА 18.


В Каховке решено задержаться.Время немного отдохнуть, подтянуть тылы.Устали все, и люди, и лошади, и машины.

* * *
ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Здорово насолили кругом большевики, все время приезжают хуторяне и крестьяне окрестностей даже верст из-за 40 с севера и юга, ища защиты, но что делать, наши лошади измучены, нужны целые экспедиции, а ехать дальше 20 верст не в состоянии, не наша задача, нельзя задерживать свой путь частными, хотя бы и очень человеколюбивыми задачами. Интересно отметить по рассказам жителей тот панический страх, который мы внушаем большевикам — жалуются, что их бьют как зайцев. Довольно смело сопротивлялись немцам; но в ночь на 28-е, когда узнали о нашем прибытии, у них была паника и решили немедленно бежать. Немцы еще пощадят, а от нас нет пощады.

* * *

Дроздовцы были удивлены радушием местного населения.Всё что есть съестное люди хотели отдать даром воинам, делились последним.Бойцы отказывались, прибывая в смущении, пытались платить, люди не брали денег.

Вступали в отряд добровольцы.В основном это была молодёжь: гимназисты, кадеты, прочие гражданские, те кто ни разу не держал в руках винтовку.
- Ничего, обучим,- заверил Дроздовского Ермолов,- Главное, есть кого учить.
Но были и казусы.Явились двое дядек и потребовали назад своих сыновей.
- Ваш бродь, отдай детей Христа ради,- твердили они Дроздовскому в унисон.
- Мы здесь никого насильно не держим,- ответил Дроздовский,- У нас только добровольцы.
- Господин полковник, несмышлёныши ещё они, не понимают куда лезут,- настаивали на своём родители.
- А вы понимаете?- вдруг спросил Дроздовский.
- Ну как же,- ответил один из мужиков,- Война ведь.
- Война,- согласился Дроздовский,- И за что же мы воюем, вы знаете?
- Конечно,- кивнул тот,- Чтобы извести красную сволочь.
- Другими словами, вы с этим согласны?- уточнил Дроздовский.
- Ещё бы!- согласились оба мужика.
- Так почему же, чёрт возьми,- не выдержал Дроздовский,- Ваши дети пришли к нам, а вы, здоровые мужики, сидите дома и ждёте, пока кто-то за вас будет воевать?Не стыдно?
Мужики опустили глаза.
- Ладно,- смягчился Дроздовский,- Я никого не неволю.Как фамилии сыновей?
- Акимов и Волосевич,- ответили ему.
- Ермолов,- позвал адъютанта Дроздовский,- Приведи Акимова и Волосевича из новых добровольцев.
Ермолов привёл двух пареньков лет восемнадцати.
- Ваши?- спросил Дроздовский у мужиков.Те кивнули,- Ну что ж, поговорите.Убедите, пусть остаются дома, а нет, пусть идут с нами.
Дроздовский вышел из комнаты дабы не смущать своим присутствием и не слышать семейных разговоров.На улице он увидел Жебрака, тот отдавал распоряжения своим бойцам.
- Видал?- спросил Дроздовский.
- Чего?- не понял Жебрак.
Дроздовский рассказал о том что сейчас происходит в его комнате.
- Значит дети понимают, что надо Родину защищать, а отцы сидят сиднем,- подытожил Жебрак.
- Выходит так,- кивнул Дроздовский.
Наконец из дома вышли отцы и дети.
- Ну что?- спросил Дроздовский.
- Да уж,- ответил один из мужиков,- Пусть служат.Они пожалуй правы.
- Вот как?- удивился Дроздовский,- Значит не переубедили?
- Куда там! - махнул рукой другой мужик.
- Ваш бродь,- обратился к Дроздовскому первый мужик,- Вы уж присмотрите за ними.Молодые они больно.
- Даю слово офицера,- сказал Дроздовский,- Сделаю всё что смогу.
- И не думайте, господин полковник,- заверил другой мужик,- Мы не трусы.Хозяйство не на кого оставить, а то мы бы тоже...
- Не буду думать,- заверил их в свою очередь Дроздовский.
Мужики ушли домой, молодёжь отбыла в распоряжение мортирщиков, а Дроздовский подумал:"Коль с нами молодёжь, с нами и Россия".

Глава 19.

Как не хорошо в Каховке, но нужно было двигаться дальше.Перед дроздовцами лежали бескрайние херсонские степи...

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
31 марта.

Выступили в 7.30 — во 2-й роте, бывшей в карауле, соседи разобрали подводы, пришлось собирать новые. С утра пасмурно, холодный ветер с востока, но вскоре небо очистилось, а порой солнце сквозь ветер пригревало. Уже тронулись, прошли верст 8, нагоняют на подводах 6 чехов пленных, просятся хоть без жалованья. Уходят от австро-германцев. Дважды в пути приезжали хуторяне из разных мест просить помощи против банд и оружия, но у нас у самих уже мало.

Богатый район. Кругом преимущественно хутора, деревни редки. В хуторах каменные дома, службы прекрасные — черепица, чистота, культура. У одного вынесли, между прочим, продавать бублики — таких два года не ел, впору Филиппову; местами выносили хлеб, сало, отказывались от денег; угнетение бандами разбойников невероятное.

* * *

Двигаясь по степи было отчётливо видно какая мощь идёт на восток - несметное русское воинство.

- А всё же какие разные настроения у здешних селян,- заметил Жебрак подъехавши к автомобилю Дроздовского на своём вороном,- Вы заметили, господин полковник?
- Что Вы имеете ввиду?- осведомился Дроздовский.
- В одних хуторах нам рады безмерно,- ответил Жебрак,- В других же готовы к чёртовой матери сожрать, а в третьих народу вовсе наплевать на всё.
- Это как раз неудивительно,- ответил Дроздовский,- Там, куда добралась советская власть, люди прочувствовали на своей шкуре все её прелести.Даже те кто недавно был за неё всей душой стали теперь против большевистского беспредела.Там же где её ещё не было, люди не знают что это такое.И знаете, я не хочу их осуждать, я очень надеюсь, придёт время, они прозреют.
- Вы думаете?- удивился Жебрак.
- Во всяком случае надеюсь,- ответил Дроздовский,- Не может народ быть вечно в темноте.

- Господин полковник!- к Дроздовскому подскочил Туркул,- Господин полковник, поймали двух большевиков.Стадо угнали.
- Что?Какие большевики, какое стадо?- не понял Дроздовский.
- Подскочили мы к хутору,- стал рассказывать Туркул,- Видим, двое гонят стадо.Увидели нас, бежать.Мы за ними.Догнали.Кто такие?Оказывается реквизиторы.Отобрали у местных хуторян весь скот на нужды красной армии.Должны были гнать на ж/д станцию, да мы помешали.Что с ними делать-то?
- Михаил,- обратился Дроздовский к Жебраку,- Это по твоей части.Ты учредил суд, теперь занимайся.
- Судить будем,- заверил Жебрак,- Давай их под конвой, разберёмся.
- А скот куда?- спросил Туркул.
- Как куда?- удивился Дроздовский,- Вернуть владельцам.
- В хутор надо заворачивать,- сказал Туркул почесав затылок,- Больно крюк большой.
- Значит завернём,- сказал Дроздовский,- Давай, организуй погонщиков, я следом.

Хуторяне явно не ожидали такого поворота событий.Высыпав толпой на улицу они радостно разбирали своих быков, бурёнок и овец.
- Господин полковник!- какой-то мужик подбежал к Дроздовскому,- Господин полковник, спасибо!Спасибо!Храни Вас Господь!
- Спаси Бог!Спаси Бог! - причитала какая-то женщина.
Старик со старухой упали на колени перед Дроздовским.
- Вы что тут с ума посходили что ли! - недоумевал Дроздовский,- Встаньте немедленно!
Но никто и не думал вставать.
- Ермолов!- крикнул Дроздовский адъютанта,- Помоги им придти в себя.Срамота, честное слово.
Наконец совместными усилиями адъютанта и солдат старики были подняты с земли.Дроздовский подошёл к ним.
- Отец, мать,- обратился он к старикам,- Что же вы делаете?Разве вы забыли что на коленях стоят только перед Господом и Государем?Ну как не совестно!
- Прости нас, прости,- сказал старик и запричитал,- Обобрали большевики до нитки, всё что есть забрали.Уж и не думали своих кормилец увидеть.Спасибо тебе!
Дроздовский заметил как по небритой щеке старика скатилась слеза."Господи,"- подумал он,-"До чего же людей довели".
Он не сдержался, подошёл вплотную к старикам и обнял их.
- Ну будет вам, будет,- тихо произнёс Дроздовский чувствуя что у него на глаза тоже наворачиваются слёзы.

- Господа офицеры, не побрезгуйте, примите от благодарных хуторян чем Бог послал,- к Дроздовскому подошёл мужик и показал на собранный в корзине нехитрый съестной скарб.
- Спасибо, отец,- ответил Дроздовский,- Да нам ничего не надо, и спешим мы.
- Э не, так не пойдёт,- заверил тот,- Возьмите в дорогу, очень просим.
Ну что делать?
Ермолов, прими!- крикнул Дроздовский.
Уходя из хутора дроздовцы ещё долго слышали как хуторяне кричали им вслед:"Храни вас Бог!"

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
...недалеко от Калги на одном из хуторов наткнулись на сбор скота для отправки его в Мелитополь, очередная реквизиция, обоих посланцев-мелитопольцев (один еврей, конечно) отправили для выяснения их виновности, скот вернули по принадлежности. Счастье было видеть эту радость измученных, обездоленных людей; один начал молиться в уголку. И так весь путь отряда — встречается и провожается благословениями и восторгом одних, проклятиями и ужасом других и тупым безразличием массы; хотя, впрочем, не везде: где сильно поработали грабители, там удовлетворение было массовым.

ГЛАВА 20.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
2 апреля.

Выступили в 8, тот же сильный восточный ветер, та же ясная погода. Привал в Екатериновке, имение, крепко пограбленное большевиками. Верстах в семи восточнее свернули с тракта на Ейгенфельд. На полдороге нас встретили на перекрестке колонисты из Александрфельда, горячо приветствовали, жалели, что, не зная кто, не вынесли поесть. Один предлагал деньги (25 рублей) ординарцу. У входа в колонию Ейгенфельд — триумфальная встреча: музыка, масса народу, зелень, бросают цветы. Пастор с женой и свояченицей встречает наш штаб, приглашает к себе, неловко отказать этому радушию. Останавливаем колонну — все втягивается в улицу, выносят молоко, хлеб, сало, яйца, раздают целые окорока, украшают цветами; штаб у пастора, угощение за сервированным столом, белая скатерть, вино — оставшаяся бутылка. В 12 часов ждали большевиков из Мелитополя за 120 тысячами контрибуции с волости — и ровно в 12 вошла с запада наша конница — избавители. Просили оружие организовать оборону, сказал заехать, если соберем в Акимовке. В колонии своих большевиков очень мало — притесняла приезжая красная гвардия.

* * *

- Михаил Кузьмич,- обратился Дроздовский к Войналовичу,- Ты иди вперёд, не останавливайся, я догоню.Неудобно не задержаться, люди просят.
- Хорошо, Михаил Гордеевич,- ответил Войналович и вместе с авангардом дроздовцев двинул вперёд.
Дроздовский ещё долго беседовал с местными жителями.Те поведали что ждали красных, мол, большевики должны были произвести реквизицию, но дроздовцы вовремя подоспели.
- И слава Богу,- радовались крестьяне.

На дороге показался автомобиль.
- Кто-то с наших,- заметил адъютант Ермолов,- Никак от Войналовича?
Он оказался прав.Из подъехавшего автомобиля выскочил ротмистр Зубарев и направился прямиком к Дроздовскому.
- Господин полковник, я от Войналовича, - доложил он.
- Что случилось?- встревожился Дроздовский.
- На станцию Акимовка прибывает красный бронепоезд,- продолжал Зубарев,- Михаил Кузьмич просил подкрепления.
- Коржоева ко мне!- крикнул Дроздовский.Штаб-ротмистр Коржоев командовал лёгкой артиллерией.
- Господин полковник..,- начал было доклад Коржоев, но Дроздовский его перебил.
- Бери свою батарею и быстро в Акимовку,- сказал Дроздовский,- Приказ: уничтожить красный бронепоезд.
- Есть!- козырнул Коржоев.
- Ермолов!- крикнул Дроздовский.
- Да, господин полковник?- подбежал Ермолов.
- Едеи следом,- приказал Дроздовский садясь в автомобиль.

Прибыв на станцию Дроздовский увидел,что всё уже было кончено.Дымил изрядно покалеченный бронепоезд,повсюду валялись трупы.
- Где Войналович?- спросил он у пробегающего мимо солдата,- Найди его быстро.
Через некоторое время подошёл Войналович.
- Ну что тут, Михаил Кузьмич?- спросил Дроздовский.
- Пойдём, покажу чего,- сказал Войналович.
Дроздовский проследовал за ним в чрево бронепоезда.
- Гляди,- сказал Войналович переступая через убитых и показывая куда-то внутрь.
Вагон был по всей видимости столовой.На столах лежали плитки шоколада, стоял самовар, тут же был рассыпан чай, сахар, лежали плюшки.
- С комфортом воюют большевички,- заметил Дроздовский.
- В соседнем вагоне новые вещи,- продолжал Войналович,- Новое сукно, новая амуниция, подковы.
- Всё с наших складов,- кивнул Дроздовский.
- По всей видимости,- согласился Войналович.
- Перебили всех?- поинтересовался Дроздовский указывая на лежащие тут и там трупы.
- Есть пленные,- ответил Войналович,- Что, их сразу в расход или..?
- Судить,- ответил Дроздовский,- Только судить.Пусть знают, мы законная власть, если и расстрел, то по закону.
- Должен быть ещё один бронепоезд,- заметил Войналович.
- Откуда знаешь?- удивился Дроздовский.
- Пленные сказали,- ответил Войналович,- Подождём?
- Подождём,- согласился Дроздовский.

* * *

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Колонна задержалась на час. Только что собрались выступать — донесение (на автомобиле от Войналовича) о появлении большевистских эшелонов на станции Акимовка. Приказал одной роте с легкой батареей идти немедленно переменным аллюром на поддержку, если бы таковая потребовалась, а остальным тоже не задерживаться, идя частью рысью. Сам на автомобиле. Приехал в местечко Акимовку — на вокзале все уже было кончено; шло два эшелона из Мелитополя на Акимовку. На запрос ответили, чтобы подождали, пока еще путь неисправен. Потом приготовились и вызвали. Должны были взорвать путь позади второго эшелона, а первый направить в тупик. Второй захватить не удалось — раньше времени взорвали путь. Первый же приняли в тупик и встретили пулеметным огнем кавалеристов и с броневика, который стрелял почти в упор. Всюду вдоль поезда масса трупов, в вагонах, на буферах, частью убитые, частью добитые. Несколько раненых. Между прочим, машинист и три женщины. Когда пришел, еще выуживали попрятавшихся по укромным уголкам. Пленных отправили на разбор в штаб к Семенову. Всего на вокзале было убито человек 40. Как жили большевики: пульмановские вагоны, преимущественно 1-й и 2-й классы, салон; масса сахару, масло чудное, сливки, сдобные булочки и т. п. Огромная добыча: 12 пулеметов, масса оружия, патронов, ручных гранат, часть лошадей (много убитых и раненых). Новые шинели, сапоги, сбруя, подковы, сукно матросское шинельное, рогожка защитная, калоши, бельевой материал. Обилие чая, шоколада и конфет. Всего в эшелоне было человек около 150 — следовательно, считая пленных, не спасся почти никто. Вскоре запросился по телеграфу эшелон большевиков с юга, хотели его принять, но на разъезде южнее Дмитровки его предупредил, по-видимому, кто-то из бежавших — он не вышел с разъезда и вернулся. У нас без потерь, одному оцарапало палец, у другого прострелен бинокль, но выбыло 5 лошадей. Второй эшелон отошел после взрыва и скрылся из виду.

К вечеру были передопрошены все пленные и ликвидированы; всего этот день стоил бандитам 130 жизней, причем были и «матросики», и два офицера, до конца не признавшиеся в своем звании.

ГЛАВА 21.

Вечером того же дня красный бронепоезд так и не появился, зато следующий день начался с боя.Красные решили взять реванш, однако потерпели поражение.Об этом бое Дроздовский так записал в своём дневнике...

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
3 апреля.

Начинало светать — стук в окно: донесение о снятии «заставы». Поднял всех, телефон в полк не отвечает, послал, благо близко. Вся артиллерия, кроме взвода у вокзала, уже направлена на север, пристрелка конно-горной по будке, к которой подходил поезд; остановился, вышли цепи. Цепи остановлены и бежали от двух шрапнелей. Огонь большевиков: 2 легких с поезда по трубе, разброс, масса неразорвавшихся, зажигательные (все без разбора по городу), убита одна еврейка. Части были подняты по тревоге и распределены: пулеметная рота заняла северо-восточную окраину деревни, 1-я стала уступом за левым флангом, 3-я сначала оставалась во внешнем охранении, потом была стянута в район штаба полка, а 2-я рота с частями Жебрака под его начальством (кроме взвода, что в коннице). На станции артиллерия вся смотрела на север, обозы сосредоточены на северо-западной окраине, у дороги на Ейгенфельд. Постепенно поезд, отогнанный снарядами, отошел за перегиб местности. Конный отряд в восьмом часу двинулся в обход в направлении на Дармштадт, отряд должен был выступить в 9 часов, как было раньше решено. Но выход задержался, так как мы не имели сведения о вывозе оружия со станции (повывозили конфеты, шоколад, калоши, дамскую обувь, а существенное, самое важное — задержали…). Колонна выступила в начале одиннадцатого. Броневик шел с конницей по дороге левее и рядом с полотном.

К началу движения конницы банды, высадившиеся с эшелонов (2), растянули длинную редкую охватывающую цепь по линии колония Дармштадт — колония Гутерталь и почти до русла Тащенака. Продвижение конницы совершилось с перестрелкой: двигаясь в направлении на Дармштадт, эскадроны, прогнав несколькими шрапнелями конно-горной цепи, на участке между Дармштадтом и дорогой Гутерталь — Иоганнесру прорвали цепь, разделили ее и, заходя в тыл, грозя окружением разрозненных групп, принялись их уничтожать; в то же время конно-горная стреляла по поезду, причем одна граната попала почти в платформу, большевики частью успели сесть в эшелоны и уехать, частью разбежались в дикой панике, кидая сапоги, шинели, портянки, оружие, спасаясь по разным направлениям. Уничтожение их продолжалось, в плен не брали, раненых не оставалось, было изрублено и застрелено, по рассказу конницы, до 80 человек. Броневик помогал своим огнем по цепи. Когда дело было кончено, броневик вернулся к колонне главных сил, а конница пошла через Иоганнесру на вокзал Мелитополя с целью обойти с запада и севера.

В этой операции конница потеряла 5–6 убитых и раненых лошадей и был легко ранен в ногу серб-офицер Патек.

* * *

И вот уже следующий переход в Мелитополь, дроздовцы в Кизьяре, в Мелитополе.

ДЛЯ СПРАВКИ
МЕЛИТОПОЛЬ - (укр. Мелітополь, от греч. ;;;;;;;;;; — «медовый город») — город на юге Запорожской области Украины, административный центр Мелитопольского района
В конце XVI — начале XIX веков на месте нынешнего Мелитополя существовал ногайский аул Киз-Яр (теперь его название сохранилось в названии исторического района города — Кизияра), а в 1814 году на месте аула была основана слобода Новоалександровка. О том, какой год считать датой основания Мелитополя, единого мнения нет, и называются разные годы в диапазоне между 1784 и 1814 годами[5].

В 1842 году Новоалександровка была переведена в разряд городов, назначена центром Мелитопольского уезда и переименована в Мелитополь. Город стал быстро расти, во многом благодаря своему расположению на перекрёстке транспортных путей. Укреплению роли Мелитополя как торгового центра региона особенно способствовала прокладка в 1874 году железной дороги, что направило через Мелитополь транспортные потоки зерна и муки, поставляемых на экспорт через порты Крыма.

С конца XIX века в Мелитополе стала быстро развиваться промышленность. Наряду с кустарными мастерскими возникли такие крупные по тем временам предприятия, как завод братьев Классен по производству сельскохозяйственного оборудования, завод Зафермана по производству нефтяных двигателей, железнодорожное депо. В 1889 году в Мелитополе уже работали 14 фабрик и заводов. В 1895 году вступила в строй первая электростанция.


Тот же радушный приём, восторженные и благодарные жители.
- Михал Гордеевич,- к Дроздовскому подошёл Ермолов,- Нас приглашают на постой.
- Кто же?- поинтересовался Дроздовский.
- А вот,- Ермолов указал на стоящего неподалёку мужчину в штатском.
- Кто Вы?- спросил Дроздовский подойдя к нему.
- Касатонов Сергей Геннадьевич,- представился мужчина,- Инженер.Бывший.
- Бывший?- переспросил Дроздовский.
- Так ведь сейчас все бывшие,- ответил Касатонов.
- Нет, не все,- заметил Дроздовский,- Я и мои офицеры и солдаты как есть настоящие.
Касатонов смущённо молчал.
- Ну да ладно,- смягчился Дроздовский,- Идёмте что ли?
- Идёмте,- согласился Касатонов и пошёл первым указывая дорогу.

Квартира в которую пришли офицеры пребывала в явном запустении.Было видно, что порядок здесь не наводился не одну неделю.
- Да,- сказал Дроздовский подойдя к столу и проведя по нему пальцем стёр приличный слой пыли.
- Простите, здесь не убрано,- извинился Касатонов.
- Я заметил,- ответил Дроздовский,- А что ж так-то?
- Видите ли, я был в такой депрессии,- ответил Касатонов,- Уже не верил что увижу русскую армию.
- Ермолов,- позвал Дроздовский адъютанта, тот подошёл,- Наведи хоть какой-то порядок.
- Есть,- ответил Ермолов и стал невесть откуда взявшейся тряпкой протирать пыль.
- А Вы один живёте?- спросил Дроздовский инженера.
- Нет...Да,- Касатонов пребывал в каком-то замешательстве,- Сейчас уже один.
- Как это понять?- переспросил Дроздовский.
- Любочку, это моя жена, её убили,- вздохнул Касатонов,- Ещё месяц назад.Она вышла на рынок, а тут банда с шашками, с нагайками, с винтовками...Там на площади тогда много народу погибло и моя Любочка в том числе.
- Простите,- сказал Дроздовский и снял папаху.
- Ничего, я кажется уже привык,- махнул рукой Касатонов,- Переживаю сейчас за сына.Он ещё зимой ушёл на Дон.
- Ваш сын офицер?- удивился Дроздовский.
- Коленька?Да,- ответил Касатонов,- Он не так давно закончил училище, успел месяц повоевать, а тут переворот.Он вернулся домой, а тут тоже...
Касатонов замолчал.Было видно как ему трудно об этом говорить.
- Может не надо об этом?- предложил Дроздовский.
- Нет, надо,- ответил Касатонов,- Мне наверно надо было выговориться, потому я Вас и пригласил к себе.Иначе можно сойти с ума.
- Да,- согласился Дроздовский и спросил,- Так что же сын?
- Сын?- переспросил Касатонов,- Он не выдержал того беспредела который здесь устроили большевики и ушёл на Дон к Корнилову.Я остался один.Теперь думаю, увижу ли я его ещё или нет?
- Увидите,- сказал Дроздовский,- Непременно увидите.Ваш сын настоящий офицер и патриот России.
- Господин полковник,- обратился к Дроздовскому Ермолов,- Чай готов.
- Уже?- удивился Дроздовский,- И когда ты всё успеваешь?
- Должность у меня такая, всё успевать,- улыбнулся в ответ Ермолов,- Так что, наливать?
- Наливай, Вася,- разрешил Дроздовский,- За чаем и разговор легче пойдёт.
Чаепитие продолжалось до полуночи.

С утра кто-то громко стучал в дверь.
- Михал Гордеевич, Вас Войналович требует,- Ермолов тормошил за плечо сонного Дроздовского.
- Что такое?В чём дело?- Дроздовский спросонья ничего не мог понять.
- Там какая-то буча,- ответил Ермолов,- Кто-то одного нашего офицера застрелил.
- Что?- Дроздовский моментально проснулся,- Чёрт знает что такое!
Выйдя на улицу Дроздовский вопросительно уставился на Войналовича.
- Дело было так,- начал тот без прелюдий,- Один наш офицер вчера крепко принял на грудь, а сегодня вскочил на коня и давай палить из нагана по всем без разбору.Слава Богу никого не убил.Тут один местный мужик оказался перед ним, и у него тоже оказался наган.Офицер в него выстрелил, не попал, а мужик...
- А мужик попал,- закончил Дроздовский.
- Да,- кивнул Войналович,- Его схватили, правда он и не сопротивлялся.Оружие отобрали.
- И?- Дроздовский вопросительно посмотрел на Войналовича.
- А дальше чего с ним делать?- спросил Войналович.
- Пойдём, покажешь,- ответил Дроздовский, и они вместе зашагали по улице.

- Вот,- Войналович указал на сидящего под охраной двух бойцов мужика.
- Что ж ты, братец, офицеров стреляешь?- спросил Дроздовский.
- Простите ради Христа, господин полковник,- ответил мужик,- Не хотел я его убивать.Отпугнуть хотел.Он ведь стрелял направо и налево.Я навскидку пульнул и ...
- Значит не хотел?- переспросил Дроздовский,- А наган почему не сдал?Ведь было же распоряжение.
- Не сдал,- согласился мужик,- А время-то какое нынче?Вот сдал бы, и не беседовали бы мы с Вами, а говорил бы я уже с архангелами.
- Но закон-то нарушил?- продолжал Дроздовский.
- Нарушил,- согласился мужик,- Только вы сегодня здесь, а завтра вас нет.А нам-то что делать?
- Михаил Гордеевич,- Войналович отвёл Дроздовскооо в сторону,- А ведь он прав.
- Ну ты ещё меня поучи!- вспылил Дроздовский и, обращаясь к конвою, сказал,- Значит так, оружие конфисковать, мужика отпустить.Выполняйте.
Войналович улыбнулся.

ГЛАВА 22.


Мелитополь...Дроздовцам пришлось здесь задержаться.Приходили противоречивые сведения о продвижении большевиков.
- Господин полковник,- в комнату к Дроздовскому вошёл Ермолов,- В Акимовке большевики.
- Как большевики?- удивился Дроздовский,- Это точно?
- В том-то и дело что нет,- развёл руками адъютант,- Там наша блиндированная платформа.Пришла телефонограмма о красном поезде.Написано что идёт бой.
- Что может одна платформа против поезда?- задался вопросом Дроздовский.

ДЛЯ СПРАВКИ:
БЛИНДИРОВАННАЯ ПЛАТФОРМА(ПОЕЗД) это
поезд, подвижной состав которого снабжен прикрытиями, предохраняющими его от ружейного и частью артиллерийского огня. Цель устройства блиндированных поездов заключается в том, чтобы иметь возможность быстро перебрасывать по железным дорогам под огнем и без потерь хотя бы небольшие части войск.

Сами блиндированные поезда могут служить одним из средств подвижной охраны тыла. Впервые эти поезда получили широкое применение в англо-бурскую войну 1899-1902 гг., когда англичане при их посредстве боролись с нападениями неприятельских партий на свои тыловые железнодорожные сообщения.

В этих блиндированных поездах жизненные части паровозов и вагонов прикрывались броней, непробиваемой ружейными и шрапнельными пулями, а платформы снабжались высокими стенами из такой же брони. Вооружив блиндированные поезда скорострельными орудиями, можно придать им некоторое активное значение и пользоваться ими для форсирования в целях разведки какой-нибудь занятой противником линии, оттеснения партизанских отрядов, лишенных артиллерии и для других задач.

Одним из основных условий для успешной деятельности блиндированных поездов является

равнинная, открытая местность и отсутствие глубоких выемок, т. к. в противном случае открытые платформы теряют свою неуязвимость, действие поездной артиллерии осложняется необходимостью приспособлять орудия для стрельбы под большими углами возвышения и наблюдение за окружающею местностью затрудняется.

Поезд состоял из платформ со стенками в 7 фт. вышины, прорезанными 3 рядами бойниц и снабженными скобами для перелезания через стенки при посадке людей.

В голове поезда шла платформа с 7-фт. скоростным орудием, за нею другие блиндированные платформы с высокими стенками для пехоты, далее паровоз, опять 2 блиндированных платформы для пехоты и, наконец, 1 открытая платформа с материалом для исправления пути – весь поезд вмещал в себе гарнизон силой около 200 чел.

Деятельность блиндированных поездов во второй период войны была более успешной, в виду отсутствия у неприятельских партизанских отрядов артиллерии.

В данном случае у дроздовцев была только часть поезда состоящая из паровоза и одной блиндированной платформы.

* * *

- Передай мой приказ Почекаеву,- продолжал Дроздовский,- Пусть со своим отрядом выдвигается в район Акимовки.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
...возможность факта — приближение большевиков — отрицать окончательно было, конечно, нельзя. После данного им урока мы настолько в это не верили, что никаких особых мер охраны даже не принимали, но с этими сведениями, как бы они ни были преувеличены, совсем не считаться нельзя, эшелон мог подойти, нужно приготовиться; решено офицеров вызвать из города, сосредоточить в фруктовом саду у балки Песчаная, выдвинуть роту, взвод конницы и взвод легкой артиллерии и вести разведку на фронте от реки Молочная через хутор Тащенак, колония Иоганнесру, столбовая дорога. Северное направление наблюдать только заставами, так как большевики, покинув Антоновку, ушли на Токмак; на разъезде Терпение иметь паровоз с 12–15 вооруженными железнодорожниками, а на разъезде Тащенак — блиндированную платформу с пулеметами, связанную со штабом телефоном. На случай, если бы большевистский эшелон решил подойти близко, например в бронепоезде, подготовлен был локомотив и вагон с рельсами для устройства крушения и последующего уничтожения эшелона. С посылкой за офицерами вышло не гладко — собирая офицеров, либо ординарец ерунду наговорил, либо кто из добровольных помощников из жителей кричали по улицам, чтобы отряд собирался, что наступают большевики и т. п. Началась настоящая паника. Милиция сразу побросала винтовки и разбежалась; едва успокоили население.

В 16 часов под командой подполковника Почекаева отряд выступил вперед по фруктовому саду. Обстановка к этому времени выяснилась: оказывается, наша блиндированная платформа доходила почти до станции Сокологорное, занятой бандами; потом поезд большевиков следовал на ними. Велась перестрелка пулеметами, враги стреляли артиллерией, но попадали почти все в свой поезд, давая чудовищный недолет — наши умирали со смеху, видя эту стрельбу. Верстах в 2; южнее станции Акимовка они сняли районные рельсы и увезли под огнем большевистских разъездов. Когда оставляли Акимовку, разъезды уже подходили к станции. Вот все достоверные сведения — ясно, что дальше этого разобранного пути поезд не мог пройти, а занять они могли только Акимовку.

* * *

Вечером того же дня произошло следующее.
- Михаил Гордеевич,- обратился к Дроздовскому Войналович,- Тут у нас ... неприятность.
- Что за неприятность?- спросил Дроздовский.
- Прибывшему офицеру один солдат надавал тумаков,- ответил Войналович,- Я распорядился взять солдата под арест.
- А с чего это вдруг?- удивился Дроздовский,- Солдат что, был пьян?
- В том-то и дело что нет,- ответил Войналович,- Солдат кричал тому офицеру, мол, сволочь, предатель, мародёр и т.д.
- Ермолов!- позвал адъютанта Дроздовский.
- Да, господин полковник?- ответил Ермолов.
- Ты слышал наш разговор?- спросил Дроздовский.
- Разумеется,- подтвердил Ермолов.
- Найди Жебрака,- сказал Дроздовский,- Пусть разберётся в этом деле.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Приехал на автомобиле офицер, сказался бежавшим. Там, однако, был опознан солдатами Крымского конного полка; один солдат, увидев его, сразу в морду — оказался вовсе не офицер, а убийца командира, похитивший его же шашку после убийства. Расстрелян.

ГЛАВА 23.


Вскоре Дроздовский прибыл в Константиновку, что возле Мелитополя.Было слишком много работы, с одной стороны немцы - враги, но с ними можно договориться о беспрепятственном проходе на Дон, с другой стороны украинцы, с теми сложнее.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Странные отношения у нас с немцами: точно признанные союзники, содействие, строгая корректность, в столкновениях с украинцами — всегда на нашей стороне, безусловное уважение. Один между тем высказывал: враги те офицеры, что не признали нашего мира. Очевидно, немцы не понимают нашего вынужденного союзничества против большевиков, не угадывают наших скрытых целей или считают невозможным их выполнение. Мы платим строгой корректностью. Один немец говорил: «Мы всячески содействуем русским офицерам, сочувствуем им, а от нас сторонятся, чуждаются».

С украинцами, напротив, отношения отвратительные: приставанье снять погоны, боятся только драться — разнузданная банда, старающаяся задеть. Не признают дележа, принципа военной добычи, признаваемого немцами. Начальство отдает строгие приказы не задевать — не слушают. Некоторые были побиты, тогда успокоились: хамы, рабы. Когда мы ушли, вокзальный флаг, (даже не строго национальный) сорвали, изорвали, истоптали ногами…

Немцы — враги, но мы их уважаем, хотя и ненавидим… Украинцы — к ним одно презрение, как к ренегатам и разнузданным бандам.

Немцы к украинцам — нескрываемое презрение, третирование, понукание. Называют бандой, сбродом; при попытке украинцев захватить наш автомобиль на вокзале присутствовал немецкий комендант, кричал на украинского офицера: «Чтобы у меня это больше не повторялось». Разница отношения к нам, скрытым врагам, и к украинцам, союзникам, невероятная.

Один из офицеров проходящего украинского эшелона говорил немцу: надо бы их, то есть нас, обезоружить, и получил ответ: они также борются с большевиками, нам не враждебны, преследуют одни с нами цели, и у него язык не повернулся бы сказать такое, считает непорядочным… Украинец отскочил…

Украинцы платят такой же ненавистью.

Они действительно банда, неуважение к своим начальникам, неповиновение, разнузданность — те же хамы.

Украинские офицеры больше половины враждебны украинской идее, в настоящем виде и по составу не больше трети не украинцы — некуда было деваться… При тяжелых обстоятельствах бросят их ряды.

* * *

Находившись за полдня по разным учреждениям Дроздовский решил посетить местный ресторан.
Людей было немного, Дроздовский сел за свободный столик, заказал обед и вдруг вспомнил, как давно он не был в подобном заведении.
"Когда же я последний раз посещал ресторан?"- задал он сам себе вопрос и сам себе ответил,-"Пожалуй ещё до войны".
Да, это было до войны, в то самое лето 1914-го года, в Киеве.Оркестр играл какую-то мелодию, кругом сновали официанты, дамы бальзаковского возраста непрерывно смеялись реагируя на шутки немолодых кавалеров..."Боже, как давно это было!"- подумал Дроздовский.
Его думы прервал какой-то молодой человек в военном мундире.
- Разрешите присесть?- спросил он.
- Прошу,- Дроздовский указал на место напротив.
Пришедший церемониально отвесил поклон, указывая тем самым на то, что он не достаточно трезв и присел на предложенное место.
- Разрешите представиться,- произнёс он,- Подполковник Лахневский, комендант этого местечка.
- Вы представитель украинской власти?- уточнил Дроздовский.
- Точно так,- подтвердил Лахневский и достал сигару.
- Я попросил бы Вас не курить,- сказал Дроздовский.
- Вы не курите?- удивился комендант,- Уж не Дроздовский ли Вы, о котором ходят разные слухи?
- Именно так, я и есть Дроздовский,- подтвердил Михаил Гордеевич.
- Скажите!- воскликнул Лахневский, но тем не менее спрятал сигару,- Вас видно ко мне сам Бог послал.
- А что такое?- поинтересовался Дроздовский.
- Видите ли,- ответил Лахневский,- Людей у меня мало, стрелять подонков некому.
- Каких подонков?- осведомился Дроздовский.
- Большевиков конечно,- удивлённо ответил Лахневский,- Я хотел Вас попросить, не могли бы Вы на время своего прибывания дать мне Вашу расстрельную команду?
- Извините, подполковник,- ответил Дроздовский,- Но у меня такой команды не имеется.
- Как?- удивился комендант,- Вы разве не расстреливаете большевиков?
- Мы расстреливаем бандитов, дезертиров, мародёров - преступников,- уточнил Дроздовский,- Но специальной команды для этого мне ненужно.Расстрел проводят солдаты или офицеры, которые в этот момент находятся ближе всех к месту вынесения приговора.
- А просто дать своих бойцов Вы что мне не можете?- настаивал Лахневский.
- Могу, но не дам,- ответил Дроздовский.
- Господин полковник,- комендант несколько привстал из-за столика,- Я ведь могу и силой заставить.
- Не можете,- спокойно ответил Дроздовский.
- Я здесь власть!- коменданта явно несло.
- Возможно,- согласился Дроздовский,- Но не в моих войсках.
- Я прикажу, у Вас возьмут солдат силой,- Лахневский выходил из себя.
- Сядьте!- Дроздовский повысил голос,- Перед Вами офицер старший Вас по чину, это во-первых, во-вторых Вы, подполковник, не очень-то трезвы для таких бесед.А в-третьих, кто же у меня сможет забрать солдат, если у Вас тут даже расстреливать некому?
Лахневский задумался.Дроздовский подозвал официанта, рассчитался за обед и поднялся из-за столика.
- Всего доброго,- сказал он Лахневскому и удалился.
Лахневский так и остался сидеть в раздумьях.

Вечером после посещения местной оперетты, Дроздовский записал в дневнике:
ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Вечером в оперетте, масса офицеров. Вообще за время Мелитополя поведение корректное. Играли, как полагается в провинции, но некоторое было недурно. Ужин в ресторане, пьяный комендант (по рассказам, ему в конце разбили голову стаканом).

ГЛАВА 24.


Дроздовцы покидали Мелитополь.Как не хорошо было здесь,но надо двигаться дальше на Дон.Дорога пролегала вдоль берега моря...

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
Дорога прекрасная, ровная. Справа то показывалось, то скрывалось море, Азовское, но все-таки южное море, скрашивавшее унылый вид степи. Серое море в легкой мгле.

* * *

Слухи.Слухами полнилась округа.Слухи говорили о том, что впереди австрийцы, слухи твердили, что где-то впереди на море красные корабли и, к сожалению, ни одного факта.Чему верить?

Наконец по морю отряд Дроздовского догнал Бологовской.

ДЛЯ СПРАВКИ
Под командой ротмистра Бологовского была создана "команда разведчиков особого назначения" для выполнения специальных заданий: отправки разведчиков в большевистские центры, организации засад на дорогах, ведущих с фронта в Яссы.

* * *

- Господин полковник, разрешите доложить,- обратился он к Дроздовскому.
- Докладывай,- разрешил Дроздовский.
- Слышал о том что творится сейчас в тех местах куда мы идём,- продолжил Бологовской,- Корнилов убит где-то под Екатеринодаром.Так во всяком случае утверждают большевистские газеты.
- Слухи,- сказал не очень-то поверив Дроздовский.
- Может и так,- согласился Бологовской.
- Чёрт возьми, кругом одни слухи!- досадно махнул рукой Дроздовский.
- Где-то в донских и кубанских степях воюют Деникин и Алексеев.
- Сколько же они собрали людей?- спросил Дроздовский.Бологовской развёл руками.
- Хорошо,- кивнул Дроздовский,- Присоединяйся со своими бойцами к нам.Надо идти, отдохнём на первом привале.
- Есть! - козырнул ротмистр.
"Куда идём?Что там?"- задумался Дроздовский,-"Неизвестность, полная неизвестность.Хуже не бывает".

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
В общем, неопределенность и неясность кругом, есть что-то родное, какая-то точка, к ней надо стремиться, но блуждающая, какая, где, куда идти? Вообще только слухи, почти ничего реального, отрезаны от мира, весь в своих руках, на своем ответе…

* * *
Отряд продолжал двигаться дальше.

ГЛАВА 25.


Остановились на ночь в Косоротовке. Утром Дроздовского разбудил адъютант.
- Господин полковник,- тормошил Ермолов Дроздовского,- Господин полковник, вставайте!
- Что случилось?- не понял спросонья Дроздовский.
- Там какая-то делегация самого главного,как они сказали, требует.
- Скажи, пусть подождут,- Дроздовский уже натягивал сапоги,- Сейчас выйду.

На улице возле своих коней стояло несколько человек.По внешнему виду нельзя было понять кого они представляют, кто в военной форме, кто в штатском.
- Кто вы, и что вам угодно?- осведомился Дроздовский.
- Мы - представители «Военной коллегии фронтовиков»,- ответил один из них, видимо старший,- Имею полномочия передать Вам бумагу.
С этими словами он передал сложенный вчетверо листок бумаги Дроздовскому.
- "Всем отрядам проходящим по территории Незалежной Украины запрещается реквизиция лошадей, фуража..,"- Дроздовский оторвавшись от текста посмотрел на прибывших, затем продолжил чтение,-"Приказываю: вернуть лошадей, имущество..." Что за бред?!
- Вы отобрали у населения последнее,- сказал старший делегации,- Теперь всё отобранное придётся вернуть.
- А известно ли Вам,- Дроздовский повысил голос,- Что мы за всё что взяли у народа, заплатили этому же народу деньги?
- Заплатили?- переспросил старший.
- Именно,- подтвердил Дроздовский,- Передайте там у себя, что Дроздовский никогда, ни у кого, ничего не крал.
- Вы Дроздовский?- удивился старший.
- А Вы не знали?- ухмыльнулся стоящий рядом с Дроздовским Ермолов.
- Господин полковник,- обратился к Дроздовскому старший,- откомандируйте кого нибудь из офицеров в Мариуполь, там наш штаб.Пусть они на месте разберутся, иначе нам могут не поверить.
- Хорошо,- согласился Дроздовский,- Я сам поеду.
- Михал Гордеевич,- тихо спросил Ермолов,- Ну Вам-то это зачем?Некого послать что ли?Давайте я съезжу.
- И ты со мной поедешь,- ответил Дроздовский,- Передай приказ Туркулу, взять с собой человек двадцать.Чего стоишь?Ну, быстро!
- Есть!- Ермолов козырнул и помчался искать Туркула.

Через пятнадцать минут Дроздовский со-товарищи вместе с приехавшей делегацией ехали в Мариуполь.
Прибыв в город Дроздовский, соскочив с коня, быстрыми шагами направился в здание где по словам его сопровождающих была "ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ФРОНТОВИКОВ".Ермолов с трудом поспевал за ним.Туркул с отрядом остался на улице.
- Ну что, господа,- с порога громко сказал Дроздовский,- Хотите меня вернуть назад?
- Вы о чём?- оторопели сидящие за столом представители "КОЛЛЕГИИ..",- Вы кто?
- Я - Дроздовский,- представился Михаил Гордеевич.
- И что же?- спросил один из сидящих.
- А то,- ответил Дроздовский,- Что мой отряд ничего ни у кого не крал.Это вам известно?
- Погодите,- ответил всё тот же сидящий,- Я - Пуш Михаил Гедеонович.Как Вас зовут?
- Михаил Гордеевич,- ответил Дроздовский.
- Очень хорошо,- сказал примирительно Пуш,- Вы по какому вопросу?
- Вот по этому,- Дроздовский вспыхнув сунул чуть ли не в нос Пушу бумагу.Тот одев очки начал читать.
- Ну так всё правильно,- сняв очки сказал Пуш,- Вы что-то имеете против?
- Против?- удивился Дроздовский,- За всё что мы брали у крестьян, мы им платили деньги, об этом вам известно?
- Нам известно,- парировал Пуш,- Что некоторые Ваши солдаты и офицеры брали лошадей у крестьян даром.
- Этого не было,- возразил Дроздовский.
- Как же не было?- удивлённо возразил Пуш,- Вот заявления от тех у кого были отобраны лошади.
Пуш показал стопку бумаг.
- Покажите мне тех, у кого были отобраны лошади,- Дроздовский подошёл к Пушу вплотную,- Бумага, известно, всё стерпит.
- Если Вы так желаете, можно,- ответил Пуш,- Только боюсь, это займёт много времени, а Вы ведь спешите.
- Хорошо,- ответил Дроздовский,- Если такие факты подтвердятся, я верну лошадей.Я устрою проверку в своём отряде.
- Это другой разговор,- улыбнулся лукаво Пуш,- Вот и хорошо, вот значит и договорились.
Дроздовский, а следом за ним и Ермолов, вышли из здания.
- Михал Гордеевич, мы же за всё платили, - заметил Ермолов,- Что это за бред?Зачем Вы согласились на какие-то проверки?
- Так надо, Вася,- ответил Дроздовский,- Иначе мы могли бы отсюда не уехать.
- Ну что там?- спросил Туркул подав Дроздовскому коня.
- Всё нормально, разобрались,- ответил Дроздовский и, глядя на здание, добавил,- Чёртовы жиды.
Вечером того же дня Дроздовский записал в своём дневнике:

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
...придрала депутация фронтовиков из Мариуполя с бумагами от «Военной коллегии фронтовиков», что на территории Украины всяким отрядам воспрещены реквизиции какого-либо фуража или продовольствия не за наличный расчет, или забирать лошадей или подводы. Указал, что, путешествуя 800 верст, первый раз получаю такую штуку. Чего им взбрело на ум писать, кто им сказал, что я что-либо беру даром?Накатали жалобу в Мариуполь.

Высказал депутации свое недоумение и удивление их поступку. Отговорились, что не знали, что за отряд — врут, правильно адресовали!..

Отряд направился, пройдя Мариуполь, через речку и стал на земле Войска Донского. Я в Мариуполь, в «Военную коллегию фронтовиков». Физиономия оказалась поганая, много бывших большевиков, все еще близко Советская власть. Предъявили миллион кляуз, фактически вздорных и их не касающихся. Настаивали на возвращении лошадей особенно — решил разобраться, может, и придется часть вернуть. Все это, очевидно, такая дрянь их коллегия, много евреев, что надо прежде ознакомиться, стоит ли с ними считаться. Они уже позабежали к австрийцам, понажаловались им на нас, думая, дураки, что австрийцы из-за них станут с нами ссориться. Разошлись якобы дружно, в душе враждебные вполне.

ГЛАВА 26.

Станица Новониколаевская.Наконец-то дроздовцы дошли до Области Войска Донского.
Входя в станицу они были несколько удивлены тому как их встречали казаки.Вдоль колонны с обеих сторон уйма народу, казАчки с цветами, казаки в лампасах, при погонах, с орденами и медалями.На лицах нескрываемая радость.
Не успели разместить штаб, как выстроилась очередь.
- Михал Гордеевич,- в комнату где расположился Дроздовский вошёл адъютант Ермолов,- Там казаки пришли, к нам в добровольцы просятся.
- И что, много?- спросил Дроздовский.
- Да человек пятьдесят вроде,- ответил Ермолов,- Вас видеть хотят.
- Ну скажи, сейчас выйду,- приказал Дроздовский и после того как Ермолов вышел обратился к стоящему у окна Войналовичу,- Видал, Михаил Кузьмич, что делается?
- Честно сказать, удивлён,- ответил Войналович.
- Ладно, я пошёл,- сказал Дроздовский.

Выйдя на улицу Дроздовский окинул взглядом пришедших казаков.Честно говоря было на что посмотреть: все подтянутые, в казачьей справе, при оружии, правда без коней.
- Здорово ночевали, браты-казаки!- обратился к ним Дроздовский.
- Слава Богу!- ответили казаки.
- А атаман промеж вас есть?- поинтересовался Дроздовский.
- Не,- ответил один из казаков,- Большевички убили.
- Ясно,- кивнул Дроздовский,- Значит к нам?
- Точно так,- загомонили казаки,- Хотим бить большевиков.
- Я смотрю, и оружие у вас имеется,- заметил подойдя ближе к казакам Дроздовский.
- Есть,- ответил один из казаков,- Однако патронов наперечёт.
- Не беда, патроны будут,- уверил Дроздовский и продолжая присматриваться к казакам заметил одного без руки,- А ты что, тоже воевать собрался?
- А как же,- ответил казак.
- Так у тебя ж руки нет,- заметил Дроздовский,- Причём правой.
- А я левша,- парировал казак,- И драться всё одно могу.
- А руку где потерял?- спросил Дроздовский.
- Да во время Луцкого прорыва,- ответил тот,- Лавою пошли, а по нам мины.Осколком оцарапало, а после загноилась - гангрена.Вообщем, пришлось отрезать.А за тот прорыв у меня Крест имеется.

ДЛЯ СПРАВКИ
Луцкий прорыв, также широко известный по фамилии командующего Юго-Западным фронтом как Брусиловский, стал одной из самых впечатляющих побед Первой мировой войны.Здесь же отличились донские казаки под командованием генерала Каледина.

* * *

Дроздовский посмотрел на награды - действительно, на груди у казака был Крест Св. Георгия.Присмотревшись повнимательней к казакам он у многих увидел Кресты, у некоторых их было и по два, и по три.
Дроздовский стал по стойке "смирно" и отдал честь стоящим перед ним казакам.
- Любо, братья-казаки! - сказал он.
- Служим православной вере, Царю и Отечеству! - разнеслось по всей улице.
- А Царя-то ведь теперь нет,- заметил Дроздовский,- Говорят, отрёкся.
- А мы в то не верим,- сказал один из казаков,- Не может того быть.
- Не может?- переспросил Дроздовский.
- Нет, не может,- загомонили казаки.
- И я так думаю что не может,- согласился Дроздовский,- Значит с нами?
- С вами,- подтвердили казаки.
- Добро,- кивнул Дроздовский,- Заходите, адъютант вас запишет.

ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
17 апреля, ст. Новониколаевская.

Выступили в 8 часов. Дорога над морем, холмы, хутора с садами, смена пейзажа, исчезла почти совсем степь; дорога много веселей…

Встреча в станице, первой станице Войска Донского, восторженное отношение казаков, скрытое недоброжелательство и страх пришлого, иногороднего. Казаки понадевали погоны, лампасы, отдание чести, воинский вид; вражда между половинами населения — пришлого больше. Казаки очень сплоченны, много выше по качествам, особенно боевым. Станица вообще одна из лучших, не было ограблений, мешали другим. Долгая политика с нашим приходом вылилась наружу. Энергично стали арестовывать виновных в большевизме, комитетчиков. Колонна отдает честь, «ура!», рапорт офицера.

Сильный запах цветов, жжет солнце…

Восстановлено казачье самоуправление, атаман, выборные, судьи. Сформировали сами полки. Продолжают организовываться.

ГЛАВА 27.


Проходя через донские земли, продвигаясь к Ростову, дроздовцы пополняли свои ряды.С каждой станицы добровольцами шли сотни казаков.Большевики узнав что к ним движется мощная сила оставляли недавно захваченные земли Войска Донского не желая вступать в бой с дроздовцами.И вот впереди в нескольких километрах Ростов...

Суббота,21 апреля 1918 г., поздняя ночь близ Ростова.
Кругом темень.Дроздовский всматривался в эту темень, словно сквозь неё можно было что-то увидеть.
- Михаил Гордеевич,- обратился подойдя к Дроздовскому Войналович,- Может отдохнёшь?
- Нет,- как-то отрешённо ответил Дроздовский,- Ещё минут двадцать и вперёд, на Ростов.
- Первое крупное сражение предстоит,- заметил Войналович.
- Да, первое и крупное,- согласился Дроздовский,- Такого у нас ещё не было.
- Думаешь, одолеем большевиков?- спросил Войналович.
- Должны,- ответил Дроздовский,- Не можем не одолеть.За нами правда.
- Эх, до чего ж не хочется сегодня воевать,- заметил Войналович,- Страстная Суббота, завтра Пасха.
- Да, Светлое Христово Воскресение,- согласно кивнул Дроздовский,- Ах, Господи, как же я, как же мы все, давно не были в храме, не молились, не исповедывались, не ставили свечи!
- Сегодня и помолимся,- сказал Войналович.
- Непременно помолимся,- согласился Дроздовский.
Они с минуту помолчали.
- Ну что, пора?- спросил Войналович.
- Да, пора,- кивнул глядя на часы Дроздовский.
- На Ростов?- улыбнулся Войналович.
- На Ростов,- ответил Дроздовский.
Войналович пошёл к бойцам, а Дроздовский чуть задержался и обратив взор к звёздному апрельскому небу тихо произнёс:
Господи, слышишь ли Ты меня?В Твой светлый праздник и с Твоим именем идём мы в бой.Прости нам сие прегрешение ибо знаю, Ты милосерден и ... помоги.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
21-го апреля, в Страстную Субботу отряд Дроздовского подошел к Ростову и 2-мя колоннами начал атаку с вокзала. Весь день шел упорный бой с превосходящими силами противника. Количество оборонявших Ростов большевиков достигло 12-ти тысяч при 6-ти батареях; помимо организованных частей красной гвардии, латышских стрелков и матросов Гвардейского экипажа, большевикам много помогли рабочие из предместья Ростова — Темерника, стрелявшие на улицах из окон домов, также «Колхида» обстреливала наступавших с реки. Приходилось брать улицу за улицей и нести большие потери.

Подошедшие со стороны Таганрога немцы, видя тяжелое положение отряда, прислали своего ротмистра с предложением помощи Дроздовскому, который коротко ответил: «Не надо, справимся сами».

К вечеру того-же дня Ростов и часть Нахичевани были заняты отрядом, но 22-го утром с севера подошли новые подкрепления большевиков, и Дроздовский, видя полную невозможность вести дальнейший бой, не желая принципиально обращаться за помощью к немцам, приказал отступать. Но вывод из города увлекшейся борьбой пехоты, на которой был сосредоточен весь огонь большевистской артиллерии, оказался делом не легким, а гибель её означала бы и гибель всего отряда и той идеи помощи Добровольческой Армии, с которой шли они из Румынии. Тогда Дроздовский дает следующее распоряжение: указав открытый холм, он приказал, чтобы кавалерия медленно передвигалась по холму редкой цепью (через 30-ть шагов всадник). Такой приказ показался окружавшим Дроздовского безумием, послышались возражения, некоторые предположили, что от потрясений он сошел с ума, но властный голос его потребовал: «Исполнить немедленно мое приказание без рассуждений». Как и рассчитал Дроздовский, большевики перевели весь артиллерийский огонь на смело — и открыто передвигавшуюся конницу, чем дали возможность отойти пехоте, ценой незначительных жертв в кавалерии. Пехота, а следовательно и отряд были спасены.

Дроздовцы отступили в район станции Чалтырь и короткими ударами беспокоили большевиков. В боях под Ростовом они понесли тяжелые потери.

* * *

Михаил Гордеевич Дроздовский не знал, не мог знать что перед боем за Ростов он беседовал с Войналовичем в последний раз, что Михаил Кузьмич будет убит в этом бою на вокзале города Ростова.Не знал Дроздовский что вскоре потеряет и отчаянно храброго офицера Михаила Жебрака (его зверски замучают а затем убьют красные), не знал что погибнут многие из тех кто с болью в душе и верой в сердце прошагал, преодолел весь этот нелёгкий и длинный путь из Ясс на Дон.Не знал Михаил Гордеевич и о том что получив пулю в ногу он, отказавшись от госпитализации тем самым обречёт себя на мучительную смерть.
Всё это будет позже, а сейчас строились полки, поднимались роты, казаки вскакивали в сёдла, ржали кони, прогревались моторы бронеавтомобилей, все понимали - пора.
- Ну что, вперёд?- спросил Дроздовского Войналович.
- Да,- ответил Дроздовский и перекрестившись добавил,- С Богом.

Олег Кашицин