Успешность развития той или иной страны обычно определяют темпом прироста ВВП или объемом ВВП, нормированном на душу населения. Но этот показатель сам по себе мало что говорит о развитии страны, поскольку не показывает структуру ее экономики, уровень технологического развития, здоровья населения, устойчивость к внешнему давлению и многое другое. Кроме того, ВВП – волатильный показатель, сильно подверженный влиянию рыночной конъюнктуры, еще и поэтому он не может однозначно идентифицировать эффективность управления страной.
Хотя есть попытки внедрения других измерителей – индексы счастья, качества жизни, легкости ведения бизнеса и прочие, но в силу их субъективной оценки они не получили однозначного общественного восприятия.
По всей видимости, демографические показатели, такие как прирост населения, продолжительность жизни, уровень смертности и др. являются лучшими, чем ВВП индикаторами, характеризующими успешность страны и результативность работы правительства.
Рассмотрим данный постулат на примере одного народа, разделенного на два недружественных государства – Республика Корея (Южная Корея) и КНДР (Северная Корея), которые сильно отличаются по уровню развития, структуре экономики, государственной идеологии и т. д., но при этом обе страны являются моноэтническими – корейцы составляют 95% и 99% в общей численности населения соответственно. Такой, по сути, лабораторный эксперимент происходит в реальности и его результаты дают богатый материал для дальнейших размышлений.
Население Южной Кореи год от года сокращается (на текущий момент численность составляет 51.6 млн человек), а то время как в КНДР оно пока прирастает (25.6 млн человек).
К концу века по прогнозам ООН численность населения обеих стран должна практически сравняться – 24.1 млн человек будет проживать в Республике Корея и 20.4 млн в КНДР (рисунок ниже).
Хотя демографические прогнозы в краткосрочном и среднесрочном периодах имеют небольшую погрешность, но в случае Южной Кореи промахиваются очень сильно. Так, в 2011 г. статистическое управление этой страны опубликовало материалы о демографических тенденциях до 2060 г., в которых для 2023 г. суммарный коэффициент рождаемости прогнозировался на уровне 1.37, а самый пессимистичный прогноз предусматривал минимальное значение на уровне 1.0, однако реальная жизнь оказалась еще пессимистичнее – на текущий момент показатель составляет 0.7 и в 2023 г. в этой стране родилось около 230 тыс. малышей, что почти вдвое ниже прогноза 2011 г. (449 тыс.).
Вот, что пишет CNN со ссылкой на статистическое управление Южной Кореи: «Суммарный коэффициент рождаемости к 2026 г. по прогнозам снизится до 0.59, а ежегодное число рождений в течение следующих 50 лет на 65%». Иными словами, совсем не факт, что сбудутся прогнозы ООН по росту суммарного коэффициента рождаемости к концу текущего века до 1.4. По крайней мере на данный момент, никаких предпосылок для этого не прослеживается.
Как же так получилось, что Республика Корея, при ее впечатляющем уровне развития (характеризующимся уже ставшим нарицательным словосочетанием «южнокорейское чудо») стала абсолютным мировым антилидером в сфере демографии?
Политика стимулирования рождаемости, в первую очередь, предусматривает щедрую финансовую поддержку мер по росту рождаемости со стороны государства. Так, объем ежегодно выделяемых на этой направление средств в Южной Корее увеличился с 1 трлн вон в 2006 г. до 42.9 (около 33.3 млрд долларов), но описываемые в научных исследованиях результаты этой политики характеризуются не просто отсутствием положительного влияния на уровень рождаемости, а ускорением темпов его снижения. И такие выводы подкреплены расчетами, полученными с помощью статистического анализа и математических моделей.
Щедро оплачиваемые отпуска по уходу за ребенком (в течение года выплачивается 80% от среднемесячной заработной платы), жилищные субсидии, попытка увеличить «импорт» нянь, финансовое поощрение «международных браков» эффекта также не дали.
Правительство постоянно находится в поисках нестандартных решений, чтобы хоть как-то повлиять на репродуктивные установки молодежи. Так, в канун рождества 2023 г. года был проведен эксперимент – организация «слепого» свидания для 100 южнокорейских молодых мужчин и женщин с тем, чтобы в процессе игры «камень-ножницы-бумага» они нашли себе пару и в перспективе родили детей. Ранее, мы уже отмечали, что популярность брака в Республике Корея постоянно снижается, но могут ли подобные неожиданные инициативы повлиять на сложившейся тренд – вопрос, пока не имеющий ответа.
Зато на данный момент среди корейских жителей популярность набрали совсем другие явления – такие как «бездетные зоны» в основном в туристических местах, в некоторых кафе и ресторанах, в которых присутствие детей крайне нежелательно, поскольку препятствует «нормальному» отдыху взрослых. Более того, для заботливых матерей появился термин «мама-жук» (что-то вроде российского аналога «яжматери»), который также подтверждает негативный настрой к материнству со стороны значительной части общества.
В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. На рисунке ниже приведены значения суммарного коэффициента рождаемости для двух стран с заметной разницей на данный момент. А ведь ранее уровень рождаемости в Южной Корее был выше, чем в Северной, но в начале 1980-х годов ситуация стала меняться.
Может быть одной из причин является ускоренная урбанизация в Республике Корея, уровень которой выше, чем в КНДР. На рисунке ниже приведены доли городского населения в обшей численности жителей двух стран. Кроме того, отрицательная корреляция (-0.986 для Южной Кореи и -0.904 для КНДР) между суммарным коэффициентом рождаемости и долей городского населения свидетельствуют о крайне негативном влиянии урбанизации на репродуктивные установки людей.
Но тем менее, доля 0.8 городского населения вовсе не максимальная, а ставит Южную Корею на позицию в шестом десятке стран в общемировом рейтинге по уровню урбанизации. Таким образом, этот фактор хоть и безусловно влияет на снижение рождаемости, но не является определяющим.
А что по КНДР? Поскольку эта страна – закрытая в медийном пространстве, то информации совсем немного. Так, радиослужба Северной Кореи «Эхо объединения» сообщила, что северокорейским женщинам полагается 240 дней декретного отпуска (60 дней до родов и 180 дней после) и, кроме того, они могут рассчитывать на субсидии. Но что касается выплат, то сама же радиослужба указывает на их маленький размер – 3000 северокорейских вон, при том, что килограмм риса на рынке стоит около 5000 вон.
Тем не менее, проблема снижение уровня рождаемости осознается руководством КНДР. Ким Чен Ын, выступая на 5-м национальном собрании матерей в Пхеньяне в декабре 2023 г. заявил, что «обязанность женщин остановить падение рождаемости в стране, чтобы укрепить национальную мощь страны», а правительство призывает людей заводить больше детей. Таким образом, стимулирование рождаемости осуществляется в основном за счет идеологических установок государства, но при этом ее уровень, если ориентироваться на упомянутый выше коэффициент, в 2.6 раза превышает южнокорейский.
Какой напрашивается вывод? Моноэтнические сообщества, негативно относящиеся к мигрантам и поэтому исключающие увеличение численности населения за счет этого фактора, оказываются сильно уязвимыми перед чуждыми для них идеологическими установками и «мягкой силой» Запада. Мировые «миграционные коридоры» проходят мимо как КНДР, так и Южной Кореи, поэтому демографический прирост возможен только за счет внутренних ресурсов.
А здесь как раз большая проблема. Успешная в экономическом плане Республика Корея, которая по показателю ВВП на душу населения отличается от своего северного соседа почти в 40 раз, тратя огромные деньги на стимулирование рождаемости только ухудшает ситуацию. Предлагаемые женщинам пособия и правительственные призывы вызывают обратную реакцию – к примеру, феминистский протест 2016 г., во время которого женщины держали плакаты с надписью: «Моя матка не является национальным общественным благом и автоматом по продаже детей».
Незащищенное информационное пространство, через которое произошло навязывание чуждых для этого социума стереотипов, привело к текущей плачевной ситуации, на которую уже с безнадежностью смотрит президент страны Юн Сок Ёль, заявивший в 2023 г. следующее: «Даже если проблема низкой рождаемости не может быть решена, я считаю, что основная обязанность руководства страны – обеспечить достойной жизнью уже родившихся в Корее детей».
В свою очередь экранированная от влияния внешнего мира Северная Корея в плане рождаемости на данный момент гораздо более успешная и идеологические установки правительства ближе к мировоззрениям ее жителей. Можно возразить, что одной из причин различия в уровнях воспроизводства населения между Южной и Северной Кореей является запрет абортов в последней, но в книге 2021 г. «North Korea’s Income-Population Puzzle» объясняется, что запреты соблюдаются слабо и существенного влияния на рождаемость не оказывают.
Какая из стран окажется более успешной в будущем покажет время, но пример Южной Кореи является поучительным для всего мира. Для сохранения их моноэтнической нации остались считанные годы, иначе будет пройдена точка невозврата, после которой нежелающее рожать немногочисленное поколение женщин просто обезлюдит страну.