Все же слышали анекдоты «возвращается муж из командировки». У меня есть чудная история об этом. Можно сказать, репортаж непосредственно из шкафа.
В то далекое время, когда песня про вишневую девятку была хитом сезона 1995 года, а мобильных телефонов еще не существовало в природе, жил да был в большом южном городе некий молодой человек 25 лет. Ну пусть будет Вова. Вова был похож на Пушкина – небольшого роста и подвижный до невозможности как телом, так и языком. Рот у него никогда не закрывался и если траекторию его движения пересекала особа женского пола – то он, глядя ей в глаза и поглаживая ее руку, заговаривал ее до полусмерти, ну или до тех пор, пока она из милосердия не скажет «да». И справедливости ради замечу, что много времени на это ему не требовалось, потому что при малом росте он был обладателем большой харизмы. От его харизмы дамы стонали и пачками падали в его объятия.
Трудился наш Вовчик персональным водителем у начальника крупного стройуправления. Ну, и как водится, вел двойную жизнь. С 9 до 18 он честно исполнял свои трудовые обязанности, перемещая начальственное тело между различными строительными объектами и домом, ну а после 18, несмотря на наличие симпатичной жены, выходил на половую охоту, беззастенчиво используя вверенный ему служебный автомобиль именно вот в этих целях. Вот такой вот портрет нашего героя. Крупным мазком.
И вот однажды, как писал классик: «В третий раз закинул он невод – пришел невод с одною рыбкой, с непростою рыбкой – золотою». Рыбка звалась Анжелой и была замужем, но такой пустяк, конечно, никак не мог помешать развитию ошеломившему их обоих чувству. В пошлых любовных романах это называлось «страсть захлестнула их с головой». В общем, после быстрого ознакомительного коитуса было решено продолжать общение на постоянной основе. Очень уж глубокий внутренний мир оказался у нашей золотой рыбки.
Правда их окончательному счастью мешало отсутствие места для совместных занятий друг другом. Как не увлекали Вову прелести Анжелы он твердо помнил, что к жене надо относиться с любовью и уважением и не расстраивал ее излишним знанием о наличии у него многочисленных любовниц. К его чести все обставлялось безукоризненно, и все три года что они были женаты, Вова не дал любимой жене ни единого повода усомниться в его любви и верности. В общем, у Анжелы шанса узнать, как обставлена спальня Вовы, а тем более проверить упругость супружеского дивана, не было.
Для современной молодежи, избалованной наличием отелей, поясню, что в то время найти место для уединения было довольно проблематично. Тогда выручали лишь квартиры друзей и дачи. Ну и безотказное покрывало, на котором так хорошо лежать рядом с любимым, наматывая волос с груди Вовчика на палец, где-нибудь в роще между тополем и бампером Вовчикова авто. Романтику усиливали пение соловьев и рокот волн, а также комары, жадно и с причавкиванием ужинавшие попой Анжелы.
В общем, Анжела, не заморачиваясь такими пустяками, как сохранение семьи, и не смея противиться охватившему ее чувству, смело предложила свой дом (а у нее и мужа был небольшой домишко в частном секторе) для регулярных встреч. При одном условии: Вовчик должен был покидать захваченный плацдарм не позже 5-45, потому что ровно в 6-00 любящий муж, трудящийся сутки через трое автослесарем или охранником (кем и как он трудился Вовчика мало интересовало), пересекал порог семейного гнездышка. Он (муж) был очень пунктуален.
Как это бывает в юности доказательства своей любви Анжела предоставляла Вовчику разнообразные и длительные и предавалась этому занятию со всем исступлением молодости, помноженным на азарт исследователя.
Ну и по законам жанра однажды случилось то, что и должно было случиться. Одной жаркой летней ночью наши любовники увлеклись обсуждением творчества Антонио Гауди и его влияния на мировую архитектуру и слегка забылись. А ровно в 6-00 раздался стук в дверь.
Как впоследствии рассказывал Владимир, он оказался несколько растерян. Однако нисколько не растеряна оказалась закаленная в любовных сражениях его боевая подруга. Ураганом метнулась она по спальне, мгновенно уничтожая следы любовного беспорядка. Стол с остатками еды приведен в порядок, вторая подушка на разобранной постели взбита и приобрела несмятый ничьей головой вид. Вова с брюками и кроссовками в охапку закинут в нежилую комнату, используемую в качестве кладовки. Всё это сопровождалось выпученными глазами и указательным пальцем, прижатым ко рту. Наконец, окинув контрольным взглядом место преступления и надев на лицо маску безмятежного девичьего утреннего сна с оттенком радости от встречи с любимым мужем, она открыла ему дверь.
Вова, впервые попав в смежную со спальней комнату, огляделся и похолодел. Комната была завалена разным барахлом, но центром композиции безусловно был висевший на стене костюм, пошитый на большого человека. На очень большого. В геометрическом смысле. Ну, примерно, как на Валуева.
Вова сидел тихо как мышь. В голову лезли разные мысли. И все они были нерадостны. Ну, например, у кого из друзей и родственников есть знакомый травматолог. Это на тот случай, если незадачливому мужу вдруг понадобится костюм. Несколько успокаивало только то, что вероятность наступления этого события стремилась к нулю, потому как костюмы в этом районе города особи мужского пола надевали только по особым случаям: свадьба, похороны и… ну и всё.
Еще ни к месту вспоминались цитаты из разных литературных произведений. Царь Соломон возник вдруг со своим «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Пушкин своим Каменным гостем с «О тяжело пожатье каменной его десницы. Я гибну, донна Анна! тоже оптимизма не прибавлял.
Напомню, что интернета тогда не было и спросить у Гугла «Как произвести впечатление на мужа любовницы и быстро понравиться ему» не было никакой возможности. Брошюра о целебных свойствах репы, валяющаяся на подоконнике, ответа на этот философский вопрос также не содержала.
В конце концов всё для Вовы закончилось благополучно. Муж был накормлен и уложен спать и спустя час Вова был благополучно выпущен на волю. Правда после пережитых потрясений его чувства к этой прекрасной даме несколько охладели, но он быстро утешился с другой.
Но это уже другая история.