Зинаида слыла в деревне злой мачехой. Односельчане знали её придирчивой, скандальной и жадной. Никого она не признавала и не боялась, только дед Григорий и мог её усмирить, то ли она его боялась, то ли все-таки уважала. Хоть он не кричал и не скандалил, а мог тихо сказать так, что язык её замолкал. А жил дед по соседству с Зинаидой и Федором. Он был Степке родным дедом по матери Марии, которая очень рано умерла, сын даже и не помнил её, ему всего-то было несколько месяцев.
Степка учился в третьем классе, пришел из школы и раздеваясь, увидел дырку на штанах сбоку. Вырвал клок где-то, наверное на переменке с мальчишками боролись. Вырванный клок болтался его бы нужно пришить пока мачеха не видела, но подняв глаза понял, что поздно. Перед ним стояла строгая и злая мачеха Зинаида, руки в бока, прямо нависла над ним. Степка подумал, что сейчас опять возьмет ремень в руки, но обошлось. Злые глаза мачехи говорили, что ему несдобровать. Степка не любил мачеху и боялся её.
- Ах, ты негодник, ах ты недоумок, штаны разодрал, теперь будешь в драных штанах ходить, - дернула пасынка за руку так, что он упал.
А мачеха схватила его штаны и стала хлестать ими Степку. Но в это время открылась дверь, на пороге показался дед Григорий. Зинаида сразу прекратила «воспитание», а дед понял в чем дело.
- Зинаида, ты пошто обижаешь опять Степку, что такого он учудил? – недовольный дед Гриша подошел к ним.
- Вот из школы пришел в драных штанах, где его так угораздило? Уууу, недоумок, - замахнулась мачеха штанами на мальчишку, но Степка знал, что дед Григорий не позволит ей это сделать.
- Ну, Зинаида, и что такого страшного в этом? Сколь штанов я за свою жизнь изодрал и никто меня не бил, и ты не тронь мальца, иначе дело будешь иметь со мной, а меня ты знаешь… ты поняла меня? Бери иглу и зашивай, на то ты и баба, - настойчиво и спокойно говорил дед.
Он легонько потрепал своей жилистой рукой волосы Степки и сказал:
- Ну-ну, давай переодевайся, у нас с тобой дело есть. Ты мне поможешь немного. Зинаида, дай мальцу поесть, а я подожду, - усаживаясь на стул говорил дед.
У деда необычайный дар или интуиция, он всегда чувствует, что мачеха собирается наказать Степку, и появлялся как раз в самый острый момент. Вот и сейчас он понял, если бы не зашел к Зинаиде, был бы Степка бит и не кормлен. Зинаида, если наказывала пасынка, никогда не кормила его. Дед Григорий смотрел на Степку добрым и любящим взглядом, как он уплетал борщ, а потом выпил кружку молока.
Зинаида сидела на скамейке злющая, сверкала гневным взглядом. Дед встал и пропустив вперед Степку в дверь, немного задержался:
- Знаешь, Зинаида, легче всего справиться с беззащитным ребенком и стать злой мачехой. А трудней всего стать настоящей матерью чужому ребенку, и это не всем дано. Для этого нужно быть доброй женщиной, а ты – изверг. Смотри у меня…
Федор - отец Степки работал в строительной бригаде, выезжали в соседние деревни и поселки и строили дома или фермы. Дома бывал редко, если выезжали с бригадой, приезжал только на выходной, помыться в бане и отдохнуть. В бригаде работал давно, был угрюмым и замкнутым, взгляд недобрый.
Когда-то в соседней деревне он увидел красивую девушку Машу, стройную, как тростинка, нежную с длинной косой. Влюбился и отправил сватов к её родителям. Они были не против, да и Маша решила, что пришла пора замуж. Построили дом, завели хозяйство, а потом она поняла, что поспешила с замужеством и ошиблась с выбором. Маша по характеру была очень доброй, мягкой и отзывчивой на чужую боль. А Федор по работе расторопный, но резкий и грубый. Маша подходила к мужу всегда с лаской, просила оказать помощь соседке-вдове или еще кому-нибудь. Но муж грубо обрывал её и чужие проблемы на себя не брал. Еще и ругался:
- Какая ты наивная и жалостливая. Тебе вот никто не поможет, если что. А ты всем готова угодить. Не проси меня, я не обязан помогать другим. Поняла? – строго смотрел на жену и уходил.
Маша со временем привыкла к его злобе и не стала просить ни о чем. Она старалась найти подход к дерзкому и недоброму мужу, но постепенно стала бояться его и перестала с ним делиться новостями и разговорами. Потом родился Степка, любимый сынок, в котором она души не чаяла, для неё - это был свет в окошке.
Муж особо жену не жалел, не помогал, со своим хозяйством ей приходилось поднимать тяжести, тем более его подолгу не было дома. Когда Степке исполнилось полгода, Мария умерла. Что с ней случилось - доктор сказал от большой потери крови, а в деревне ходили разные слухи и обвиняли Федора, что жену свою не жалел.
Вдовец особо не горевал и женился быстро на Зинаиде, здоровой и рослой женщине, у которой силы было немеряно. Хваткая была и хозяйственная, но родить Федору не смогла. А ему и не нужно, у него был сын Степка, которого он и на руки-то всего раза три взял. Он был рад, что Зинаида не как Мария, сильная и крепкая, не то что та была - пушинка, вот и не вынесла тяжелой хозяйственной жизни.
С Зинаидой жил Федор, как на пороховой бочке. Друг друга стоили, оба злые, придирчивые, не уступали друг другу, не понимающие чужую боль. Иногда подвыпивший Федор вспоминал о доброй и ласковой Марии. А Зинаиду под себя он не смог подмять, оказались с равными характерами и он понял, если дело дойдет до рукоприкладства, то Зинаида сможет за себя постоять.
- Да ты бы лучше спасибо сказала, что я тебя замуж взял. Даже родить не можешь ребенка. Сидела бы со своим злобным характером и лаялась бы со своей маманей, кстати такой же, как и ты, два сапога - пара. Скажи спасибо, живешь в добротном доме, а не в своей хижине, - упрекал Федор жену при очередной ссоре.
- На себя посмотри, а я пошла замуж за тебя несмотря на то, что у тебя довесок. Думаешь легко воспитывать чужого ребенка? – парировала Зинаида.
Односельчане Федора и Зинаиду не любили и не жалели. Им очень жаль было маленького Степку и часто вспоминали его покойную мать Марию, добрую и мягкую.
Шло время, от Степки никто не скрывал, что Зинаида ему не родная мать. А он даже этому радовался.
- Ну и хорошо, что не родная. Потому что родные матери не бывают такие злые. А она же мачеха, вот и должна быть такой, во всех книжках об этом рассказывали. А моя настоящая мама была добрая, она любила меня, мне об этом всегда рассказывал дед Григорий, а он врать не будет. Деда я люблю больше всех, у него добрые глаза и совсем не жадный.
Учился Степка в школе хорошо, был отличником. Дед Григорий гордился внуком и всегда говорил:
- Учись Степа, учись, пробивай себе дорогу в жизни. Выучишься на доктора и станешь лечить людей, помогать, чтобы рано не умирали, как твоя мама. Уедешь из деревни в город, здесь тебе не место.
Степка и старался не хотелось ему подводить своего деда Григория. Дед часто разговаривал с внуком и просил не обижаться на отца и мачеху:
- Что с них взять-то, оба необразованные и дальше своего носа ничего не видят. Такие уж они, не умеют радоваться жизни, не хотят помогать людям, вместо сердца у них камень. А вот твоя мама помогала всем, у неё было большое и доброе сердце.
Из мальца Степки вырос красивый и добрый молодой человек, окончил школу с отличием. Дед Григорий любил повторять:
- Эх, мамка-то твоя не видит, как же ты похож на неё, как две капли воды. И характером в неё удался. Молодец Степан!
Поступил Степан в медицинский институт. Многие односельчане провожали его и радовались. Федор крепко пожал руку сыну и даже всплакнул, смахнул своей большой рукой слезу, все были удивлены. Отец никогда не интересовался жизнью сына и тем более учебой в школе, а тут… Зинаида тоже на людях прижала пасынка к себе и сказала:
- Бог тебе в помощь, учись Степа.
А дед Григорий, обняв внука рыдал, жаль ему было отпускать его от себя, но это была его мечта. Он сам всегда хотел, чтобы внук был врачом.
- Учись, Степа. Ничего не бойся. Приедешь на каникулы, а я уж тебя подожду.
Степан заскочил в автобус и уехал. Дома Федор с Зинаидой, как всегда с того ни сего разругались. Он ходил по дому и махал руками:
- Для кого я строил этот дом? Думал сын – наследник, ему все достанется, будет здесь хозяином. Навряд ли он вернется сюда из города. Мы с ним совсем чужие, это все ты виновата, не смогла создать настоящую семью, - смотрел волком на жену. - Жадная и неприветливая, злобная, не то что была моя Мария.
- Вот и жил бы со своей Марией, так нет, сжил её со свету, а я тебе не поддамся. Я сильная и крепкая, от меня не избавишься. Ты думаешь я не знаю, что ты тайком бегаешь в соседнюю деревню, нашел себе там вдову. Я устрою вам веселую жизнь, скоро забудешь туда дорогу, смотри у меня, - она погрозила большим и тяжелым кулаком Федору, а тот удивился, откуда она прознала про его свидания.
Через некоторое время Зинаида вдруг поняла, что ей не хватает Степки, его светлого и доброго взгляда. Даже когда она ругала его, он молчал и с недоумением смотрел на неё. Он помогал ей и никогда не отказывал ни в чем. Она сидела одна и сама с собой разговаривала:
- И вправду не смогла я создать настоящую семью, прав Федор. Не любил меня Степка, а любил своего деда Григория и тянулся к нему, а не ко мне. На смогла заменить ему мать, так и осталась я мачехой, - она даже и не замечала, как по щекам текли слезы, а в дверях стоял дед Григорий и все слышал. - Как же плохо одной. Федор, что есть, что нет. Жаль Степку, я все-таки люблю его по-своему, Бог дал мне на воспитание ребенка, а я не смогла стать для него матерью.
Дед Григорий был удивлен, оказывается у Зинаиды есть душа, она умеет плакать и переживать. А еще он узнал, что Степана она все-таки любила, но по-своему. Правда, что это за любовь такая, он не мог понять. Но все-таки он был рад, что Зинаида переживает, значит не все потеряно. Дед Григорий знает, что покаяться никогда не поздно.
Он перешагнул порог, дверь скрипнула, Зинаида подняла заплаканные глаза.
- Зинаида, ты что рыдаешь, неужто плохо тебе, грехи что ли замаливаешь? Не переживай, Степан выучится, женится и будешь внуков нянчить, пироги им печь, - успокаивал дед Григорий её.
Похоже он уже забыл, как она злилась и ругалась. Добрый человек, ну что тут скажешь!
Дорогие мои подписчики, можно почитать и подписаться на мой канал «Цвет времени». Знайте, что я безгранично благодарна за любую активность, хотя бы за лайки и полноценные просмотры. Вот ссылка:
Спасибо, что читаете, подписываетесь и поддерживаете меня. Удачи Вам в жизни!