Когда ставится задача выйти за границы ума и достигнуть разума, принципиально важным становится выявление его границ. В виду, того что ум нематериален и отождествляется с объектом восприятия, границы его распространяются от предельно большой до предельно малой величин.
Ум простирается от «я есть все» до «меня не существует». Именно об этих состояниях указанно в писании «Я есть альфа и омега». В связи с тем, что эти пограничные состояния ума являются константами, в философской литературе им даны четкие определения. «Альфа»- в русском языке именуется «целомудрием» (мудрствование от целого). В настоящее время связи с тем, что русские философские тексты в подавляющем большинстве представляют собой переводы с других языков, то рассматриваемое умственное явление обычно именуется «просветление», «озарение», «пробуждение». Но это некорректные наименования, далее будет пояснение этому.
Омега- это самосознание, при котором субъект осознает собственное отсутствие. В нашей цивилизации именуется «буддовость», т.к. связано с конкретным историческим персонажем. Этого философа звали Сиддхартха Гаутама, когда его ум прочно закрепился в ощущении собственного несуществования, он стал «буддой». Переводы ошибочно отождествляют контрарные опыты- называя «просветлением», то что произошло с Гаутамой. Опыт «буддовости» или существование при осознании собственного отсутствия является водоразделом между принятием концепции «души, как Высшего Я», «бога, как творца» и исключении этих понятия из ментальных конструктов. Став Буддой, Сиддхарха утверждал отсутствие души и бога, чем вводил в недоумение философов, не обладающих этим опытом. Но смысл этого утверждения кроится в том, что коль скоро невозможно выявить границы эти явлений, то и утверждать об их существовании нельзя. Ибо именно в философском мировоззрении, в отличии, от религиозного или обыденного (в части фантазии), этот постулат аксиоматичен.
В чем же механика «буддовости»? В это пограничное состояние проникают из других более понятных и допустимых, выходя на эту границу себя, ум прежде изменяемый достигает неизменности, ибо далее не способен изменяться. С позиций постоянного всякое изменяемое является несуществующим, и коль скоро, ум возможен лишь в динамике, то сам себя он не в состоянии узреть. Это осознание себя с позиций вечности. Целомудрие же, наоборот, снисходит на ум и в этом смысле так же контрарно отличается от «буддовости».
Таким образом, целомудрие и «буддовость» не просто разные состояния ума, а контрарные и вмещают между собой весь ум, следовательно последовательная реализация этих состояний- достаточное условие осознания целостности самого себя.