Холодная тьма уже не пугала, а внушала тоскливое отчаяние. Что сейчас , день, ночь? Не важно. Тьма будет с ней, Алисой, всегда:
- Мама? И поразилась тому, как звучал голос: испуганно, беспомощно.
- Доброе утро, девочка моя.
В этой фразе вся мама: обозначила, что рядом, что любит, и что за окном белый день.
День, который она, Алиса, никогда не увидит.
Три месяца прошло с той аварии. Банальная история: иномарка сбила пешехода. Для водителя - ужас, чувство вины и внушительная сумма денег в качестве компенсации. Для неё, Алисы, тяжёлая черепно- мозговая, ушиб затылочных долей мозга и вечная ночь. Такую слепоту не вылечить, она навсегда. Какое это, оказывается, страшное слово.
Ещё три месяца назад Алиса училась в ВУЗе, пела в студенческой группе, целовалась, строила планы на жизнь, а, главное, танцевала. Танцы были её страстью, особенно хип- хоп. Атлетичный, хулиганистый, вызывающий и страстный. Алиса всегда считала, что танец - это песня тела.
Её песню переехал автомобиль. Ходить без головокружения - уже счастье. Счастье ли? В этой ледяной темноте она навсегда одна. Алиса плакала, била посуду и ненавидела всех, кто может видеть:
- Мама, моя жизнь закончилась!
- Девочка моя, не говори так. Она просто стала другой. А чем её наполнить, решать тебе.
У Анны Ивановны рвалось сердце. Что сделать, чем помочь, как вырвать дочь из лап отчаяния, как объяснить, что жить надо?
Видела, как мучается Алиса, как страдает без той, прошлой жизни. Все отдала бы, чтобы не было той аварии. Но то, что случилось, то случилось. А вот как с этим жить...
Раз по телевизору увидела передачу про бальные танцы. Выступали инвалиды- колясочники. Зал апплодировал стоя.
А ведь Алиса может вернуться к танцам! Соло - нет, но к парным точно. Какие танцы исполняются в паре? Бальные! Идея!
И Анна Ивановна с лихорадочным возбуждением села за компьютер.
Александр устало прикрыл глаза. Четыре тренировки подряд - не шутки! Наконец можно принять душ и перекусить. Но в зал вошла взволнованная ещё нестарая женщина. Брючный костюм, элегантная прическа. Но руки у нее дрожали совсем по- старушечьи. У Александра вопросительно взлетела правая бровь:
- Чем обязан?
- Боюсь, что мне придется вас задержать! Но для меня это вопрос жизни. Жизни моего ребенка.
Заговорила сбивчиво и торопливо. С каждым её словом Александр воодушевлялся все больше.
К нему на занятия ходили семейные пары, скучающие жены богатеньких буратин с претензией на воспитание и манеры, богатые женщины в поисках необременительной интрижки. Были и те, кто по- настоящему любил танго. С теми занимался по- настоящему, с удовольствием и отдачей. Но попытаться привнести в жизнь человека хоть какой - то смысл, подтолкнуть в жизнь, нет, такого не было! И попробовать стоило обязательно!
Мама что- то задерживалась. Темнота была уже не такой беспросветной, звуки обретали вес, четкость, объем, как это происходит со временем у всех, кто потерял зрение. Слух обострился. Но по ночам снились сны. Яркие, цветные. Двор во время дождя. Лес, куда любили ездить с матерью. Новая сумка, которую купила незадолго до аварии. И мамино лицо. Больше всего на свете Алиса боялась забыть мамино лицо. Просыпалась в слезах, до головной боли напрягала память, чтобы вспомнить его до малейшей родинки, до малейшей морщинки.
Поворот ключа в двери. По звуку Алиса поняла, что мама чем- то взволнована. Легко касаясь стен, вышла встречать. И чуть не упала, настолько убойной оказалась новость:
- С завтрашнего дня ты танцуешь танго!
- Обалдеть! А в партнёры возьму трость?!
- В партнёры возьмёшь тренера! Дочь, что ты теряешь?
- Уж точно, терять мне нечего. Все уже потеряно!
- Перестань! - Анна Ивановна обняла Алису. Вкусно запахло духами. За последнее время обоняние, как и слух, обострилось тоже. Прямо как у собаки.
- Ладно, сейчас ужинать!
- Алиса, ты приготовила ужин?
- Ну, с ризотто с устрицами ещё не справлюсь но сосиски с макаронами вполне освоила!
Александр волновался. Все было так необычно и романтично.
Она вошла уже переодевшись. Хрупкая, сильная. И такая храбрая!
Сердце почему - то пропустило один удар:
- Добрый вечер. Меня зовут Александр.
- Алиса!
Смуглая кожа при светлых волосах, высокие скулы делали лицо похожим на сердце.
Низкий грудной голос контрастировал с нежной внешностью.
Анна Ивановна подвела дочь к тренеру, на секунду выпустила её руку.
Алиса споткнулась, покачнулась, но всего на мгновение. Сильные гибкие пальцы обхватили за локоть, не дали упасть:
- Алиса, у меня сразу будет к вам просьба: верьте мне. Я всегда буду рядом, я не дам вам упасть.
- Верю. Правда. Вы не убеждаете, а просто ставите в известность. Поэтому и верю.
Александр чуть заметно кивнул Анне Ивановне, та вышла. Занятие началось.
Собственное тело казалось Алисе деревянным, как у Буратино, движения топорными. Злилась до слёз:
- Эта затея - хрень полная!
- Так, Алиса, спокойно. Будем работать на статику. Делаешь па, я чуть корректирую, стоишь, даёшь телу запомнить ощущения. У него ведь тоже есть память. В следующий раз, если сделаешь неправильно, ощутишь дискомфорт. Ну, вроде зуда, что ли.
- То есть, если начну лажать, буду чесаться?!
- Вроде того!
Они расхохотались.
Анна Ивановна, приехавшая за дочерью, замерла. Она начала забывать, как звучит её смех:
- Вижу, тренировка удалась?
- Ваша дочь молодец! Жду в пятницу?
- Непременно!
Алиса сама ждала пятницу, да ещё как! Звук голоса этого мужчины, спокойный, уверенный, чуть хриплый, смягчал её темноту, делал её мягкой, похожей на южные сумерки. Не такой беспощадной, не такой окончательной.
А Александру в ту ночь снилось танго на берегу моря. Танго с Алисой.
Алиса жила от занятия до занятия. Анна Ивановна с радостью и тревогой наблюдала за дочкой: та больше не сидела неподвижно часами, уставившись в одну точку. Уже довольно быстро перемещалась по дому, осваивала уборку и готовку, что называется, на ощупь. И все это благодаря танцам. Только бы эта тропинка не завела, куда не надо! Только бы не разбила дочке сердце!
А Алиса брала танго штурмом. Движения становились все более раскованными, плавными. В них появлялись чувственность и свобода, да такие, что у тренера захватывало дух.
Обещание сдержал: ни на секунду не оставлял Алису без поддержки, его прикосновения были точны, сильны и корректны. Руки не задерживались на плечах, запястьях и талии дольше, чем это было необходимо.
Алиса со сладким ужасом ловила себя на мысли, что очень хотела бы этого:
- Знаешь, а ведь я никогда не видела танго.
- На секунду Александр застыл с открытым ртом.
- Ты серьезно?
- Ну, может и видела, но не знала, что это именно оно. В моей прежней среде такие вещи считались полной хренью. Я чувствую, что танцую, понимаю, что танцую, но не представляю, что именно танцую. И мне это мешает. Очень.
Александр замер. Мысль, дикая в своей парадоксальности, сарабандой ворвалась в сознание. Алиса не видит, но слышит!
Так надо сделать так, чтобы она услышала танго!
Была одна маленькая тайна, о которой знали только самые близкие друзья. Александр пел, так, для своих. Приятный баритон с небольшим диапазоном, не более. Ничего выдающегося. Немного стеснялся своего увлечения, не афишировал. Нечего петь, если петь особо нечем!
Но тут...
Наскоро попрощавшись с Алисой и Анной Ивановной, набрал Женьку. У Женьки была своя группа, он сам писал музыку и стихи к песням:
- Жека, понимаешь, тут такое дело,...
Когда приятель врубился, что от него хотят, выпал, что называется, в осадок:
- Ну ты, Сань, даёшь! Рассказать про каждое движение танца так, чтобы его можно было представить, как наяву, да ещё передать всю соль.. Очешуеть!
- Ты справишься!
Жека справился. Текст написал такой, что у Александра мурашки побежали по спине. А музыку - под его, Санькин, голос, один в один:
- Ты эту кашу заварил, ты и хлебай!
Алиса кожей чувствовала, что Саша нервничает. С чего бы? Случилось что- то?
Услышала шаги, которые уже узнала бы из сотен других. Сильные , гибкие пальцы легли на талию. Властным движением заставил прогнуться назад. И полилась музыка. Мужской голос с чуть заметной хрипотцой, его, Сашин, голос рассказывал, как трепетны руки, сжимающие партнёршу. Как остры, точны шаги. Как дразнящий флирт перерастает в страстный порыв, как дуэль мужчины и женщины оборачивается грозовой вспышкой, как двое становятся одним.
У Алисы перехватило дыхание:
- Саш, я все это вижу. Вижу, понимаешь? Так отчётливо, будто зрение вернулось. Господи, спасибо! Сама прижалась, обняла, поцеловала. Жарко, безрассудно, доверчиво:
- Я..
- Молчи, Саша. Я знаю, ты не дашь мне упасть. Никогда в жизни...
А вопрос, что танцевали Алиса и Александр на своей свадьбе, можно и не задавать.