А как насчет поэтов?
Чтобы понять происхождение макияжа, мы должны отправиться в прошлое примерно на 6000 лет назад. Мы впервые познакомились с косметикой в Древнем Египте, где косметика служила признаком богатства, которое, как считалось, привлекало богов. Сложная подводка для глаз, характерная для египетского искусства, появилась у мужчин и женщин еще в 4000 году до нашей эры. В моде были коля, румяна, белая пудра для осветления тона кожи и малахитовые тени для век (зеленый цвет которых символизировал богов Гора и Огонь).
Макияж упоминается и в Библии, как в еврейских Священных Писаниях, так и в христианских Ветхом Завете и Новом Завете. Книга Пророка Иеремии, в которой подробно описывается служение титульного пророка примерно с 627 по 586 год до н.э., выступает против использования косметики, тем самым препятствуя тщеславию: «А ты, о покинутый, что ты имеешь в виду, когда одеваешься в малиновое, украшаешь себя золотыми украшениями, увеличиваешь глаза краской? Напрасно ты украшаешь себя. Твои возлюбленные презирают тебя; они ищут твоей жизни». Во 2 Царств злой королеве Иезавели иллюстрируется связь между косметикой и порочностью, описывается, как «подкрасившая глаза и украсившая голову» перед смертью по приказу воина Ииуя (хотя использование косметики Иезавелью не было толчком к ее убийству).
Среди древних римлян тоже было презрение к косметике, хотя и не по религиозным причинам. Средства гигиены, такие как мыло для ванн, дезодоранты и увлажняющие кремы, использовались мужчинами и женщинами, и женщинам предлагалось улучшить свой естественный внешний вид путем удаления волос на теле, но средства для макияжа, такие как румяна, ассоциировались с работницами секс-бизнеса и, следовательно, считались признаком бесстыдства. Высмеивание тех, кто пользуется косметикой, является распространенной темой в римских поэмах и юмористических пьесах (хотя театральные артисты составляли один из немногих классов людей, которые, как ожидается, будут пользоваться косметикой), а предостережения против макияжа встречаются в личных сочинениях римских врачей и философов. Поэт-элегик Секст Проперций, например, писал, что «внешность, какой ее наградила природа, всегда наиболее к лицу». А философ Сенека Младший в письме своей матери похвалил тот факт, что она «никогда не оскверняла свое лицо красками или косметикой».
Этот римский взгляд на косметику, по крайней мере частично, уходил корнями в стоицизм, философию, которая выдвигала на первый план моральную доброту и человеческий разум. Стоики считали красоту неразрывно связанной с добром. Хотя привлекательная физическая форма может быть желательной, истинная «красота» вместо этого ассоциировалась с моральными поступками. Украшение тела косметикой подразумевало тщеславие или эгоизм, которые для стоиков были нежелательны. Хотя стоицизм был распространен не только в Древнем Риме — он был также распространен среди древнегреческих мыслителей, некоторые из которых разделяли те же идеи о макияже, — в Риме это повлияло на общепринятое мнение о косметике. Не каждый римлянин был устойчив к косметике; некоторые люди продолжали красить щеки, отбеливать лица и подводить глаза. Но идеал стоиков склонялся к тому, что мы сегодня могли бы назвать «макияжем без макияжа» - использованию средств по уходу за кожей и других туалетных принадлежностей для улучшения естественного внешнего вида, а не для его украшения.
Так продолжалась практика принятия и неприятия косметики в западном мире. Косметика была настолько популярна в Византийской империи, что ее граждане приобрели международную репутацию тщеславцев. Эпоха Возрождения охватила все формы физической красоты, которую люди стремились достичь, особенно с помощью краски для волос и осветлителей для кожи (которые, содержа порошкообразный свинец и другие вредные продукты, часто оказывались токсичными). Еще одно широко распространенное движение против косметики появилось в середине 19 века, когда королева Великобритании Виктория объявила макияж вульгарным, и косметика в очередной раз вышла из моды. Хотя многие женщины не отказались от макияжа полностью, многие теперь наносят его тайно: кто сказал, что их щеки не были розовыми от природы?
Только примерно в 1920-х годах заметная косметика, такая как красная помада и темная подводка для глаз, вернулась в мейнстрим (по крайней мере, в англо-американском мире; не все прислушивались к королеве Виктории и вообще избегали макияжа). По мере того, как индустрия красоты укрепляла финансовую базу, часто в форме продажи отдельными женщинами товаров другим женщинам, инакомыслящие обнаружили, что они больше не могут конкурировать. Косметика, теперь “произведенная” и рекламируемая, снова стала признаком богатства и статуса, а подчеркивание физических особенностей, даже сексуальной привлекательности, больше не считалось таким уж эгоистичным или порочным. В конце концов рекламодатели убедили женщин придерживаться противоположной точки зрения: косметика была необходимостью.
Но это уже совсем другая история.