Семён считал, что для гармоничных взаимоотношений со своей девушкой не обязательны ежедневные признания в любви, достаточно доказывающих свою любовь поступков. Три слова "я тебя люблю" являлись для него своего рода контрактом, после подписания которого нет пути назад. Сказать эти слова - значит быть уверенным в своей верности, преданности на все сто процентов, и хотя он в своих чувствах не сомневался, но все же всякий раз в признаниях его что-то останавливало, словно сама любовь ему шептала: "Не торопись, пусть Настя сама разберётся, какой ей парень нужен".
Семён чувствовал, что Настя не ценит его чувства, упрекает в стеснительности, смеётся над сентиментальностью и, учась в городе, может не устоять перед более красивыми, говорливыми, наглыми ухажерами. Надо время, чтобы она поняла, где кроется настоящая любовь, а где расчет.
Семён как в воду глядел. Весёлый, наглый, красивый Виктор любил девчонок одаривать комплиментами, при этом каждой подбирал особенные, и каждая верила, что только ее красота заслуживает столь лестные слова.
На золотой крючок поймалась и Настя. Ей казалось, что она поймала счастье за подол, вот именно такой ей нужен парень, как Виктор, а не молчаливый, скромный, старомодный домосед, как Семён. Скрывать свою влюбленность к Виктору от Семёна не стала, при встрече все объяснила. Да он и по глазам любимой давно всё понял.
Как всегда, долго молчал, а потом тихо, как будто хотел Настю образумить, начал убеждать:
- Вот я смотрю на своих родителей и понимаю, что можно и молча любить. Я весь в отца, но ты, к сожалению, не как моя мама. У меня батя нас любит тоже молча, он просто свои чувства выражает не словами, а поступками. Мы, Зорины, такие: немые, не смелые, не хамовитые. Ты всегда на меня обижалась за то, что не мог объясниться в любви, а то, что сердце у меня при виде тебя билось, как при инфаркте, и что когда обнимал, то дышать не мог, и то, что готов тебя всю в охапку сгрести и никогда не отпускать, ты как будто не замечала. Любить другого я не могу тебе запретить, значит, он лучший. Только знай, что каждый имеет право на ошибку, а на предательство - нет. Спасибо тебе, что открылась мне, а не врала, не хитрила.
Семён после сказанного быстро ушел, а потом опять подбежал к Насте, крепко обнял и поцеловал в губы:
- Мне очень больно, я ведь тебя очень люблю. Ты только не торопись с замужеством, не ошибись!
Насте стало очень тяжело на душе. Она вспомнила, как с Семёном встречала рассвет, как ночью купались в реке, а потом у костра грелись, первый неумелый поцелуй, его объятия и его вечные молчания.
Наутро она уехала в город, ей хотелось побыть одной, подумать о правильности своего решения расстаться с Семёном. Но лестные слова Виктора, признания в любви, радужные планы на совместную жизнь закрыли глаза на явно выраженную хитрость и ложь и быстро ее закружили в омуте любви.
Виктор познакомил со своими друзьями, которые были любителями побалагурить, выпить, поиграть в карты. Настя быстро уставала от говорливых, крикливых друзей и просила Виктора оставить компанию. Ее просьбу он не спешил выполнять, становился обидчивым.
Однажды на дискотеке к ним подошла девушка и попросила Виктора отойти в сторону. Настя краем уха слышала, как девчонка сквозь слезы о чем-то просила, умоляла. Последние слова резанули слух: "Я не буду избавляться от ребенка". На вопросы Насти, кто это такая, Виктор, не моргнув глазом, сказал, что невестка друга залетела и просит его с ним поговорить. Настя поверила лжецу, подумав, что так Виктор никогда не поступил бы.
Влюбленная Настя была на последнем курсе медучилища, когда Виктор заговорил о свадьбе и попросил Настю познакомить со своими родителями. Ну и, как полагается, попросить у них руки дочери.
Иван Петрович после знакомства с будущим зятем сказал жене:
- Эх, Любаша, не того привезла наша дочка, ох не того. Скользкий очень, хитрый. Ты поговори с ней, спроси об их планах. Может, она беременная, поэтому спешит себе хомут на шею повесить. Ведь ей ещё учиться! Жить-то на что они собираются? А самое главное, что я заметил, так это то, что не горят у зятька глаза от любви к нашей дочери. Вроде языком красиво мелет, но, видать, по привычке. А ты заметила, как он на бутылочку посматривал? Я специально ему побольше подливал, а он ни разу не сказал "стоп". То ли дело Семён! Серьезный мужик, специалист хороший. Поговори с дочкой, объясни, что мои предчувствия не напрасны. Она даже его родителей не видела. Что они за люди? А сам-то ухажёр не очень их жалует. Спрашиваю, давно к родным ездил, а он отвечает: "А что там делать?" Ни слова, ни полслова о них. Чем занимаются, как живут. У него даже ума не хватило сказать, что они рады, что он женится, ждут знакомства с его невестой. Посмотри на Семёна. Он свою мать на руках носит, мотоблок купил, чтобы лопату в руки не брала, доильный аппарат, чтобы руками вымя не теребила, воду в дом провел и при этом начал себе дом строить. Сказал, что пока построит, смотришь, и невеста подрастет. Я, конечно, отстал от жизни, многое не понимаю, но если парень сначала едет к родителям невесты знакомиться, а не к своим, то это что-то значит, как будто почву прощупывает. Вот посмотрел бы на его родичей, сразу понял, что у них за род и племя. Это сейчас всем по хрену, кто дед и бабка, а раньше понимали, что чтобы урожай славный был, семя должно быть без гнили и порчи.
Иван Петрович попросил Виктора с ним посидеть в саду с бутылочкой вина . Начал разговор о погоде, о том о сем и незаметно подошёл к свадьбе
- Погода-то какая славная, только свадьбу играть! У меня денег хватит на любой каприз дочери. Хотя она и не одна у нас, но наши сыновья давно отсеялись по своим закромам, все богатые, все женатые, от меня ничего не требуют. А вот дочке я очень хочу на свадьбу подарить машину. Но вы как-то быстро загоношились, мне чуть деньжат не хватает. Но этот недостаток исправим, ведь скотины на сдачу полный двор, ближе к зиме надо продать. Да и столяр я знатный, заказов у меня полно, на всю зиму: колоти, не переколотить. Вот ещё бы полгодика, чуть больше, и машина бы стояла впереди вас перед ЗАГСом. Ты уж потерпел бы. Да вам и терпеть не надо, наверное, давно ляжкой об ляжку третесь. Я с Любаней, помню, как согрешили, то неделю глаза друг от друга прятали, а вы!!!! Виктор, вот бы я утер всем нос машиной, а то все меня считают куркулем, мол, навряд ли я смогу раскошелиться.
Виктор, услышав речь чуть подвыпившего тестя, заерзал на скамье: "А ведь курносый черт дело говорит про машину. Пусть ещё подсобирает деньжат. А мне какая разница, кувыркаться с Настей с кольцом на пальце или без. Только как ей сказать, что придумать об отсрочке свадьбы?"
О своем секрете мужики решили никому не рассказывать.
Настя была в недоумении, ведь Виктор руки должным образом не попросил и о свадьбе не сказал ни слова, а когда ехали к родителям, то вслух тренировался, как и что сказать им. Что случилось? Наверное, разочаровался в родителях. Интересно, а его какие родичи, ведь никогда о них не говорит ни слова.
Настя сама вызвалась к его родителям на смотрины. Виктор сразу предупредил, что они не столь зажиточные и не столь гостеприимные, как ее родные. Встретили их Анна Петровна и Григорий Владимирович с каким-то безразличием, словно только вчера те были у них в гостях. В доме царил беспорядок. Они жили в небольшом провинциальном городке в своем доме, вокруг которого был заросший неухоженный участок, забор давно требовал замены. В доме не чувствовалась ни мужской, ни женской руки.
Кое-чем и кое-как накрыла Анна Петровна стол и начались расспросы о работе, о зарплате, на что думают молодые свадьбу играть. Виктор сказал, что не раньше, чем через полгода подадут заявление в ЗАГС. Настю эти слова, а точнее, сроки очень поразили, а слова отца вообще убили наповал: "О! За полгода ещё не одну привезёшь!" Жена толкнула его локтем и невпопад сама же продолжила: "А чего же такому красавцу не повыбирать? Умный, красивый, высокий не должен впросак попасть, у него жена должна быть под стать ему и в придачу с приданым". Все громко засмеялись, кроме Насти.
До ночи Виктор пил с отцом, не отставала и мама. Утром отец намекал сыну, что не до свадьбы им, ведь надо и забор заменить, и в доме ремонт сделать.
Виктор обиженно ответил:
- Да уж, совсем совесть потеряли. Ладно, без вас разберусь, все же на стройке работаю. Вот сами посудите: все воруют или хотят воровать, ведь кто-то сам строится, у кого друг строится, поэтому плитка, краска, цемент и всякая мелочь уйдет только в путь. У моего бригадира в гараже даже линолиум рулонами стоит. Не надо, Настя, так на меня смотреть, не надо честность искать, не люблю я это слово! Только одно плохо - машины нет у меня, увозить не на чем взятое.
Перед его глазами образом всплыла обещанная машина, и Виктор громко засмеялся.
Настя слушала его бред и понимала, что любит она человека с очень низким интеллектом. Ведь он не заинтересован дальше учиться, хотя говорил, что в первую очередь надо поступить учиться в институт. Ему не надо было повышать профессиональный уровень, проще связаться с таким же вором, как сам. А самое обидное было для Насти то, что он ее не стеснялся, не стыдился своих низких поступков. Его красивые слова не были столь для нее приятными и нужными. Она видела, как он мог их произносить зевая, не смотря ей в глаза.
Однажды Виктор пришел в приподнятом настроении и опять начал разговор о том, как он с бригадиром провернул аферку. Оказалось, что он все делает для нее, так как очень любит и хочет поскорее сыграть свадьбу. Не выдержав вранья, Настя сказала: - А может, ты сразу банк ограбишь? Может быть, и работать, учиться дальше не надо? А что? Достаточно приобрести пистолет и у прохожих чистить карманы. Ты же катишься ко дну! У тебя одни мысли, где украсть, кого обмануть, а потом обмыть удачную аферу. Тебя рано или поздно уволят или посадят.
Настя взяла фантик от шоколадной конфеты и протянула на ладошке жениху:
- Посмотри. Правда, красивый фантик? А внутри-то пустота! А ведь ты, как эта бумажка, умеешь только шелестеть да блестеть.
Виктора ее слова вывели из себя. Он хлопнул дверью так, что она чуть не вылетела из коробки. Он не приходил три дня, а когда пришел, то Настя готовила ему очередной сюрприз.
В магазине детской одежды, покупая племяннице подарок, она увидела ту девушку, которая подходила к нему на дискотеке. Она была с коляской. Лена первая поздоровались с Настей:
- Я Вас запомнила, так как долго за Вами наблюдала. В душе завидовала, а теперь завидую сама себе. Я молодец, что не послушалась Виктора и не сделала аборт. Не буду вам объяснять, Вы пока не мама, не поймёте. Только хочу Вам посоветовать, бегите от него! Это убогий человек. Не говорите ему, что меня видели. Я счастливая, что смогла его разлюбить, к нему осталась только презрение.
Эта встреча послужила причиной полностью с ним порвать, а не искать каких-то оправдательных причин его поведения. Все чаще и чаще вспоминала Семёна. Ей хотелось, как и раньше, положить голову на плечо и помолчать, а потом услышать его слова: "Я тоже так думаю". Тогда Настя начинала смеяться: "А ты откуда знаешь о чем я думаю, ведь мы молчали". На что Семён отвечал: "Я же немой, но не глухой. Я сердцем всё слышу". Вспоминая Семёна, Насте хотелось тут же прибежать к нему, обнять и молча поговорить.
Настя приехала к родителям.
- А чего ты одна? Где твой ненаглядный? Деньги на свадьбу закалачивает или городскому нечего делать в деревне?
- Пап, прекрати насмехаться. Мы поссорились, и я очень сожалею, что предала Семёна. Если бы только вернуть всё назад!
Настя сокрушалась, вздыхала, негодовала, готова была зареветь. Ей трудно было сдержать слезы, а отцу было трудно скрыть радость на своем лице:
- Дочка, а ты позвони Семёну, а то Валька ему проходу не даёт. Как бы уже не охомутала. Поговори по душам, извинись. Мы ведь, мужики, как телята: кто погладит нежнее, к тому холку и тянем.
Настя долго не решалась позвонить Семёну, а потом осмелела, встрепенулась, и не звонить решила, а поговорить с глазу на глаз.
Семён был на стройке своего дома. Он приступил к отделочным работам. Настя неслышно открыла дверь и долго наблюдала за его работой. Вдруг она услышала с улицы чьи-то шаги и быстро спряталась за дверью. В дом вошла Валентина:
- Ну что ты даже в субботу не можешь оторваться от работы? Давай сходим на танцы. Куда ты спешишь? Такое впечатление, что тебя мама из дома гонит.
- Валя, я не пойду на танцы, танцевать я не люблю, а стены я дома подопру. А вообще, ты знаешь, что мой брат младший скоро женится? Он будет с мамой жить, а я хочу тоже женится, и жену привести не под бок брата, а в свой дом.
Валентина изменилась в лице, заволновалась, хотела услышать дальнейшего предложения. Она думала, что речь идёт о женитьбе на ней и, близко подойдя к Семёну, приготовилась его обнять. Но Семён, убирая её руки, строго сказал:
- Ты не обижайся Валентина. Как бы я ни гнал мысли о Насте, ну не получается, не могу я без нее. Сначала злился, обижался, думал, никогда не прощу. А сейчас понял, а что я сделал, чтобы ее удержать? Я же руки сразу, как фриц, вверх поднял. Другой бы остановил ее, с женихом с ее поговорил, морду бы набил... А я ведь только мычал и сопли жевал. Ну не могу я без нее, хоть убей! Вот её отец сказал, что она не собирается замуж, что это просто девичий каприз. Я ей дал время подумать, сравнить, взвесить, понять, кто ей нужен. И поеду я к ней за ответом. Я ночами не сплю, люблю ее, дурочку эту!
Валя заплакала и убежала. Настя стояла за дверью и не шевелилась. Ей в углу нечем было дышать, и она чихнула. Семён вздрогнул, а Настя ещё и ещё раз чихнула. Вышла из укрытия. Она засмеялась, а у Семёна от удивления глаза округлились. Глядя друг другу в глаза, они, как по сигналу, протянули для объятия свои руки. Семён крепко обнял девушку, потом тихо сказал:
- Я так по тебе соскучился, мне с тобой так много надо помолчать, что слушать устанешь.
Настя от радости заплакала и сквозь слезы произнесла:
- За это и люблю тебя, что умеешь говорить молча.
Наталья Артамонова